Колдун из Азкабана Часть 1[ВРЕМЕННО ЗАМОРОЖЕН]

5 ноября 1999 года. (День заседания по делу Лиммертайла).

Рональд Уизли стоял перед зеркалом и безразличным взглядом рассматривал значок аврора, тускло поблескивающий на груди.

Рон сильно похудел. Втянулся живот, из-за которого его часто дразнила Гермиона, пухлые когда-то щеки впали, резко очерчивая скулы.

Рыжие прямые волосы спадали на плечи. После войны они уже не лежали густой шапкой, а скорее напоминали водопад Люциуса Малфоя. Легкая небрежная щетина, такая же рыжая, как и волосы. Бледно-голубые глаза без интереса смотрели на окружающий мир из-под тонких бровей.

Разумеется, Рону не пришлось поступать в Академию Авроров. Героям войны, знаете ли, не положено. Все что надо, Рон уже выучил тогда. Да и никогда он не питал слабости к теории, как Гермиона. Однако, Кингсли все-таки настоял на интенсивных трехмесячных курсах, и вот теперь, после распределения, Рон попал в следственную группу Кеннета Кросса.

Кеннет Кросс был легендой Английского аврората, наподобие покойного Аластора Грюма. Конечно, Грюм бы дал ему сто очков форы, но он был мертв. А Кросс был жив. И сейчас он был звездой среди всех защитников закона. И Рональд Уизли будет работать вместе с ним.

Сегодня был его первый день. Его дебют. Волнения, однако, не было.

Рон вообще перестал волноваться после войны.

Она опустошила его. Рон практически перестал чувствовать после событий минувших дней. Это для Гарри с Гермионой он провел те несколько месяцев в коттедже его брата "Ракушка". А то, что произошло на самом деле, Рон старался спрятать на самых дальних задворках своего сознания.

Именно поэтому весь год он почти каждый день проводил по несколько часов в библиотеке, изучая трактаты и труды по окклюменции. Ему просто необходимо было справиться с мыслями и воспоминаниями, дисциплинировать разум и подчинить себе эмоции. И надо признать, он добился невероятных успехов.

Рон никогда в жизни не сидел за учебниками, считая это бессмысленной тратой времени. Важна была лишь практика и реальные навыки, а не куча магических формул и ненужных заклинаний в голове. Но полезные заклинания у него тоже получались не ахти как. Он никак не мог найти свою область магии. Гарри, к примеру, был асом боевых заклинаний. Он одним оглушающим сковывал противника на несколько часов, в то время как стандартный маг лишь на четверть часа. Гермиона была целительницей от природы. Простым взмахом палочки она могла вылечить такие тяжелые раны, что даже мадам Помфри иногда обращалась к ней за помощью. Джинни имела огромные способности в огненной магии. Силой мысли она могла превратить почерневшие угли в огненный ураган.

И после долгих поисков своих талантов, Рон понял, что он необычайно одарен в ментальной магии. Да что скромничать, он был просто Дамблдором в этом деле! А началось все с того, что Гермиона решила освоить окклюменцию и взяла в библиотеке толстенный том. Просидев две недели и изучая принципы выстраивания ментальных барьеров, она в итоге научилась ставить слабенький, но все же щит. Страшно гордая собой, она пришла к нему и начала хвастаться. Рон заинтересовался и попросил одолжить ему ту книгу.

Через четыре часа сквозь барьер Рона не смогли пробиться Джинни, Гермиона, Невилл и Луна одновременно. Гермиона страшно обрадовалась, что у Рона появился талант хоть в чем-то. А потом радость сменилась праведным гневом, потому как он практически перестал уделять ей внимание и днями просиживал в библиотеке. Рон решил, что раз уж он ментальный маг, то должен стать лучшим из лучших.

Заодно он освоил техники легилименции. Две эти науки были тесно взаимосвязаны, и Рон осознавал, что без понимания принципов одной, не будет успеха и в другой. Правда в искусстве защиты своих мыслей он продвинулся намного дальше, нежели во взломе чужих. Но еще не вечер.

Со временем он научился ставить настолько мощные препятствия влиянию извне, что те, кто во время тренировок пытался влезть в его разум, просто теряли сознанияе. В итоге из гриффиндорцев не осталось никого, кто желал бы потренировать Рональда Уизли в окклюменции.

И тогда Рон отправился к человеку, к которому никогда не обратился бы, будь он в здравом уме. Будь он тем Роном. Но окклюменция научила его спокойно относиться к людям, без предрассудков. И Рон был явно не в своем уме, после всех ночей, проведенных в постоянных мучениях от кошмаров.

* * *

— Джинни, ну пожалуйста! — Рон в который раз просил свою сестру написать любовную записку с приглашением встретиться около Черного озера.

— Я до сих пор не пойму, зачем тебе это. Он вряд ли поведется на такой развод, — покачала головой младшая Уизли. — И почему именно я должна писать эту чертову записку?! Подойди и поговори с ним!

— Потому что Гермиона чуть не убила меня, когда я попросил ее. А подойти к нему я не могу, он слишком замкнут в себе и исчезает куда-то после каждого занятия. Да и не станет он разговаривать со мной.

Рон состроил просящую мордашку. Джинни поломалась еще немного, и в итоге вздохнула.

— Спасибо, Джин! Буду должен, — он поцеловал сестру в щеку и побежал в библиотеку.

На следующий день Рон еле дождался окончания занятий и рванул к озеру. Выбрав самое толстое дерево, он спрятался и стал ждать. Примерно через двадцать минут вдалеке замаячила темная фигура, быстро шагавшая к намеченному месту. Приблизившись, человек настороженно оглянулся по сторонам, сжимая в руке палочку, и встал спиной к укрытию Рона.

Тот тихо выглянул из укрытия и направился к знакомой фигуре. Беззвучно преодолев расстояние между ними, Рон достал свою палочку и направил ее в затылок стоявшему перед ним человеку.

— Малфой! — спокойно позвал Рон.

— Expelliarmus! — развернувшись, слизеринец быстро послал заклятие в своего врага.

— Protego! Silencio! Expelliarmus! Stypefy! — связка заклятий ударила в грудь Драко, не успевшего среагировать от удивления при виде Рона.

Поймав палочку Малфоя, Рон усмехнулся и присел рядом с неподвижным телом.

— Finite incantatem. Спокойно, хорек, я не драться с тобой пришел. Мне нужна твоя помощь в одном деле, — миролюбиво проговорил рыжий.

— Неужели? И с чего ты взял, что я тебе стану помогать? — с глумливой усмешкой поинтересовался Малфой, потирая ушибленную при падении руку.

— Потому что иначе узнаешь, что такое мой круциатус, — жестко ответил Рон.

Слизеринец внимательно посмотрел на рыжего парня.

— С каких пор благородные гриффиндорцы используют непростительные?

— С тех самых, Малфой, с тех самых...

Драко прищурился, раздумывая над словами Рона.

— Знаешь, что я думаю? У тебя духу не хватит. Ты же прихвостень Дамблдора, такой же белый и светлый, как он сам...

— Crucio!

Желтый луч вошел в щуплое тело Малфоя. Он забился в конвульсиях боли, но не издал ни звука. Рон уважительно вскинул брови и прервал заклятие.

— Вижу, тебе не впервой. Думаю, ты и сам понимаешь, что рассказывать кому-нибудь об этом бесполезно. Итак, Драко, — было непривычно называть своего врага по имени. — Мне кажется, что тебе будет гораздо проще согласиться на мою просьбу, если я скажу в чем дело. Ты должен применить ко мне Империус.

С интересом ожидая реакции слизеринца, Рон скрестил руки на груди. Однако, аристократическое воспитание позволило Малфою сохранить бесстрастное лицо.

— С удовольствием окажу тебе такую услугу, — нехорошо ухмыльнувшись, слизеринец поднялся на ноги и направил палочку в лицо Рону.

— Не торопись, Драко, — называть его имя было... как будто показывать свое превосходство над более слабым противником. Как будто Рон был снисходительным профессором, а Малфой несмышленым учеником. — Во-первых, это не услуга. Во-вторых, неужели ты думал, что я позволю тебе наложить на меня Империус, и при этом не приму мер, чтобы обезопасить себя? Прости, но я не хочу бегать голым по школе.

Малфой скривился.

— Неужели ты думаешь, что я настолько банален? И как это ты собрался меня контролировать?

Рон усмехнулся.

— Ты дашь мне Непреложный обет.

Вот в этот момент вся аристократическая выдержка, прививаемая Драко годами, дала сбой.

— Пошел к черту, Уизли. И не такие Круциатусы видали, — прошипел слизеринец. — И не забудь, что я могу ответить.

— Ты что, угрожаешь? — заулыбался Рон. — Ты — жалкое трусливое создание — угрожаешь мне? Герою войны?

Малфой вновь поднял палочку и встал в боевую стойку.

— Знаешь, Уизли, ты еще тупее и омерзительнее, чем я раньше думал. Предатели крови видимо все такие. Ну или это дурные гены твоей мамаши.

Первым порывом было заавадить слизеринца. Но тренировки окклюменции не прошли даром, и он подавил вспышку гнева.

— Послушай, Драко. Мы с первого курса грызем друг друга. Однако, будь ты действительно тем ублюдком, каким я тебя представлял, ты бы выдал нас тогда, в особняке. Я неправильно начал разговор. Я не прошу тебя о помощи или об услуге, я предлагаю тебе сделку. Итак — ты тренируешь меня, а взамен я открыто с тобой общаюсь. Выгода для нас обоих. Я учусь противостоять Империусу, а тебе моя дружба позволит перестать быть изгоем и вновь влиться в общество. Ну, как?

Слизеринец ошарашено опустил палочку. Уж чего-чего, а такого Драко никак не ожидал. Оскорбления семьи всегда выводили Уизли из себя, а сейчас сама сдержанность и спокойствие.

— Знаешь, Уизли, а твои успехи в окклюменции и правда впечатляют. Но у меня к тебе встречное предложение. Хоть ты и из семьи предателей крови, однако, с понятием родовой магии, думаю, ты знаком?

Рон кивнул.

— Как ты знаешь, у каждой родовой магии есть своя отличительная черта. Так вот такая черта Малфоев — это особый способ легиллименции. Такого ее вида ты не найдешь ни в каком учебнике, но и научить тебя я ей тебя не смогу, она дается лишь членам рода. Зато использовать на тебе — запросто. Это послабее Империуса, но посильнее обычной легиллименции, так что подобная тренировка будет некой промежуточной стадией. Идет? — спросил Малфой.

Рон задумался. С одной стороны, подобное предложение было очень заманчивым и интересным. С другой — в чем-то здесь был подвох.

— Каков твой интерес? Почему ты рассказал мне о твоей родовой магии?

Малфой хмыкнул.

— Видимо занятия ментальной магией добавили тебе ума, Уизли. Видишь ли, во-первых, я никогда не использовал свои способности. Не приходилось как-то. Во-вторых, если мне удастся обойти твои барьеры, то я могу залезть в такие глубины твоей памяти, на какие обычная легиллименция не способна. Ну и в-третьих, чем дальше я буду продвигаться, тем больнее тебе будет. Правда, только в первый раз, однако, это принесет мне неописуемое удовольствие, — оскалился слизеринец.

Рона такой ответ устраивал. Ему было плевать, что может увидеть Драко в его голове, а практика была бесценна.

— По рукам!

Они пожали руки, и Малфой в который раз за вечер направил палочку в лицо Рона.

— Legilimenca Sut Aratam!

* * *

Рон улыбнулся своему воспоминанию. С того дня он ни разу не пожалел о своей идее тренироваться с Малфоем.

Во-первых, Драко оказался не таким уж ублюдком. Конечно, его снобизм и надменность порой изрядно доставали Рона, но в его лице он обрел хорошего приятеля. С Малфоем было о чем поговорить, к тому же, он оказался достаточно остроумен, чтобы его редкие шутки вызывали смех у Рона.

Во-вторых, чистокровный слизеринец был превосходным легилиментом. Ученик Северуса Снейпа и Беллатрисы Лестрейндж входил в чужое сознание, как горячий нож в масло. Рон долгое время не мог справиться с его родовой магией, на протяжении нескольких месяцев тщетно пытаясь найти подход к блоку такого способа проникновения. Все гриффиндорцы, кто до этого тренировал Рона, стремились ворваться в его голову грубой силой, похожей на удар молота. А Малфой был осторожен и аккуратен, как будто тоненький ручеек тихонько просачивался в голову Уизли.

Ну и наконец, в-третьих, Малфою понравилась идея учиться противостоять Империусу, и они поочередно испытывали друг друга. К концу года Рон и Драко были практически не разлей вода. А какие еще могут сложиться отношения между двумя людьми, которые постоянно доверяют другому свое сознание?

Рон смотрел в зеркало на рыжего парня.

Какая ирония.

Семь лет взаимной ненависти. Семь лет постоянных оскорблений и вражды. Семь лет предрассудков.

А Гермиона радовалась и говорила, что дружба с Малфоем идет ему на пользу. Мол, он стал культурнее и вежливее.

Рон усмехнулся и аппарировал в назначенное место сбора.

Кеннетом Кроссом оказался лысый мужчина лет сорока пяти. Вообще, понятие возраста у волшебников достаточно условная штука. Маги в среднем живут около двух магловских жизней, поэтому старение затягивается. Обычно это происходит году на сороковом, но в целом зависит от определенного организма. Процессы старения резко замедляются, сдерживаемые магией внутри тела, и человек практически перестает стареть, сохраняя облик на протяжении многих лет.

На лице Кросса не было ни одного шрама. Вообще ни одного, даже самого маленького. И видимых увечий, вроде искусственного глаза или костяной ноги не наблюдалось. Самой важной частью лица аврора были его глаза. Странного желтоватого цвета, живые, умные, внимательные. Кросс ни на чем не останавливал свой взгляд, отмечал каждую деталь. Он смотрел на мир спокойно и был уверен в своей силе. Он был одним из тех мужчин, от которых веет тестостероном. Если описать его одним словом, то это слово — крутой. Да, Кеннет Кросс был крутым.

Во-первых, он был очень высоким. На взгляд, выше двух метров. Во-вторых, он был невероятно широким. На такого спьяну в баре не полезешь, Кеннет был настоящим верзилой. В-третьих, в ухе сверкал золотой "гвоздик", а на шее была выведена какая-то татуировка. Присмотревшись, Рон понял, что это защитные руны старшего порядка, которые собой больше напоминали рисунок, чем какой-то символ. Наносить же их на кожу, да еще в таком количестве, было опасно для здоровья, т.к. такие руны на теле постоянно питались магией человека. Если Кросс позволил себе такое, то он определенно обладал огромной магическим запасом и действительно знал, на что он шел.

На ногах были магловские ботинки марки "Timberland". Рон знал эту компанию, так как старший Уизли души в них не чаял. Отец Рона не признавал обувь магов, поэтому вся семья Уизли закупалась только в магазине этой марки. Синие джинсы были заправлены в ботинки. Сверху темно-коричневая кожаная куртка, под которой была белая кофта с капюшоном. На голове черная шапка, в зубах сигарета. Наряд придавал ему некий шарм, был во всей этой одежде какой-то стиль.

В общем и целом, перед Роном стоял магл. Обычный магл. Разве что, не каждый день встретишь такого магла, от которого мурашки по коже бегут, но в целом впечатление было однозначным.

Завидев рыжего, Кеннет Кросс оскалился. Это был именно оскал, а не улыбка.

— Ты чего вырядился, Уизел? — у живой легенды Аврората был густой низкий голос с небольшой хрипотцой.

— Простите? — не понял подошедший к нему Рон.

— Совсем вам башни поотбивало на этой чертовой войне. Думать вообще разучились, салаги. Скажи мне, Уизел, ты вообще на кой хрен приперся сюда в таком виде? — Кросс начал напирать на молодого аврора, но Рон не попятился, а остался стоять на месте.

— Сэр, я вообще-то Уизли. И я не понимаю суть вашего вопроса, — холодно ответил Рон, смотря прямо в желтоватые глаза своего начальника.

— Да мне плевать, кто ты! Хоть сама королева! Уизли, Шизли, Гризли — плевать! Я не хочу из-за зеленого идиота лишний раз рисковать своей шкурой, понял? Скажи мне, умник ты недоношенный, ну вот на кой хрен ты нацепил эту мантию? А значок ты, отродье дементорское, на хера ты повесил этот гребаный значок? Ты кто? Патрульный, чтобы значок на виду у всех таскать? Да вся крупная рыба от тебя на Марс съебется, щенок! И почему над внешностью не поработал, недоумок?! Да твою рыжую морду сейчас каждый барыга знает! А ну пошли за мной! — Кеннет схватил опешившего Рона за воротник и потащил в каком-то неизвестном направлении.

Не успел Рон опомниться, как Кросс уже втащил его в какой-то магазин магловской одежды.

— Фунты есть? — спросил Кеннет.

— Нет, я не думал, что...

— Заткнись. Теперь всегда, когда выходим на работу, бери с собой фунты. Твою одежду сейчас оплачу я, потом отдашь, — махнул он рукой и двинулся по рядам. Периодически он кидал своему молодому спутнику какие-то вещи. Когда подбор одежды был окончен, Кросс отправил Рона переодеваться.

Рон критическим взглядом оценивал свой новый вид. От его мантии, брюк, рубашки и обуви остались только ботинки. Вместо брюк были джинсы, вместо рубашки черная кофта с капюшоном, сверху черная кожаная куртка, на голове серая шапка. Рон был одет также, как и его начальник, только цвета отличались. Кросс с довольным видом смотрел на своего подчиненного.

— Вот теперь другое дело. Осталось только твою холеную морду подправить, — с этими словами Кеннет вытащил палочку и, направив на Рона, начал шептать какие-то заклинания.

Спустя пол минуты Рон изумленно смотрел в зеркало на самого себя. Вернее, на то, что осталось. Заклинания Кеннета изменили его внешность до неузнаваемости, при этом ничего кардинально не поменяв. Все тот же рыжий цвет волос, тот же нос, те же губы, уши, глаза. Но все лицо будто стало уже, изменился угол наклона глаз, уши стали меньше, нос немного удлинился. Если внимательно всмотреться, то можно было узнать прежнего Рона. Но при обычном взгляде это был совершенно другой человек.

Кросс стоял с довольным лицом.

— Так-то лучше, Уизел. Заклинание будет держаться до вечера, потом спадет само. Ну или если кто-то тебя все-таки узнает. Ладно, пойдем, парень. Нам дела надо делать, преступность не спит.

Выйдя из магазина они зашагали по улице. Кеннет шел шумно вдыхая воздух и довольно улыбался. Лондон был как всегда сер, угрюм, а на тротуаре расположились лужи от прошедшего ночью дождя. Сырость, неприветливые и хмурые взгляды прохожих, автомобили, снующие туда и обратно. Кросс очередной раз втянул ноздрями воздух, как будто принюхиваясь, и стукнул Рона по плечу.

— Чувствуешь, парень? Это улица, дружок. Понюхай. Понюхай говорю тебе! — он разговаривал громко, звучно, но прохожие, казалось не замечали его.

Рон вдохнул. Ничего особенного. Воздух большого города.

— Чувствуешь? Здесь жизнь, парень. На улице. Знаешь, почему я заставил тебя переодеться? Потому что на улице не любят таких, как мы. Запомни — мы не патрульные. Пускай они гоняются за мелкими барыгами, а мы будем охотиться за серьезной добычей. Но для этого ты должен чувствовать улицу. Должен понимать ее устройство, должен слышать и слушать ее жизнь. Ты должен мыслить и вести себя, как преступник, но не забывать, что ты аврор. Здесь, — он раскинул руки в стороны. — нет грани между мирами. Здесь все преступники чувствуют себя спокойно, а магам гораздо проще раствориться в толпе маглов. У наркоманов нет дележки — волшебник или не волшебник. Здесь барыга магл продает один и тот же товар, что и барыга волшебник. А наша задача поймать боссов, которые заправляют всем этим местом.

Пока они шли, Кеннет постоянно толкал, обнимал, подмигивал и бил по спине своего подчиненного. Он активно жестикулировал и один раз даже чуть не попал рукой по голове случайного прохожего. Вообще, хоть видимых увечий у опытного аврора не было, но с головой у него явно было что-то не то. Подтверждение своим мыслям Рон нашел чуть позже. Кеннет резко остановился, посмотрел на него очень серьезно и сказал:

— Знаешь, малец, когда я учился в магловской школе, у нас в классе была девочка по имени Сьюзи. Красивая такая, вот только был у нее один дефект. У нее левый глаз немного косил, но девочка все равно была красивой. Так вот, знаешь, как мы ее называли?

— Понятия не имею, — пожал плечами Рон.

Желтоватые глаза Кросса вперились в лицо парня.

— Сюзан! — подняв вверх палец, Кеннет произнес это таким тоном, будто сообщил нечто чрезвычайно важное и секретное.

— Понятно, — покачал головой Рон, и они пошли дальше.

Пейзаж постепенно менялся. Без того серые дома стали еще темнее, атмосфера вокруг была неприветливой и вызывала дурные предчувствия. Прохожих уже практически не было, люди стояли группами в подворотнях и о чем-то разговаривали. Мрачные особняки нависали надо головами двух авроров, вывески магазинов и заведений висели столь низко, что иногда приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой.

Они подошли к мужчине в длинном черном пальто и в такой же черной шляпе, надвинутой на глаза.

— Стой здесь и жди меня, — приказал Кеннет и направился к неизвестному человеку. О чем-то поговорив с ним в течение пяти минут, Кросс вернулся, и они зашагали дальше.

— Понимаешь, Уизел, необходимо понимать, чем живет улица. Нужно знать новости, знать какой товар сейчас в ходу, откуда идут поставки, кто заправляет барыгами и так далее. А для этого необходимо окунуться в этот супчик с головой, — довольный своей метафорой, Кеннет гоготнул.

Авроры зашли в какое-то заведение. Осмотревшись и привыкнув к полутьме, Рон увидел много свободных столиков, рядом с которыми стояли полукруглые диваны. В центре зала находилось круглое большое углубление, на дне которого лежал песок. По канатам, натянутым по периметру углубления, несложно было догадаться, что это арена. Рон понял, что они находятся в одном из заведений, о которых он много слышал на курсах. Подпольные бои без правил.

— Присаживайся, Уизел, нам есть о чем поболтать, — Кеннет сел на мягкий диван и хлопнул рядом с собой. Затем достал пакетик с голубоватым порошком и с интересом посмотрел на Рона.

— Ты пробовал когда-нибудь? — показав глазами на порошок, спросил Кеннет.

— Нет, и честно говоря желанием не горю, — ответил Рон, садясь рядом с начальником.

— Неужели? Так ты еще целочка, невинная девочка, нетронутый лепесток! — расхохотался Кросс. — Ну мы это исправим.

— Спасибо за предложение, но нет. Я шел в авроры не для этого, — ледяным голосом сказал Рон. Он изо всех сил старался не потерять самообладание. Происходящее никак не укладывалось в его голове.

— А для чего ты шел в авроры, парень? — прищурившись, спросил Кеннет.

— Бороться с преступностью и пытаться построить достойное общество.

— Достойное кого, Уизел? Тебя? Или меня? Или может быть твоего дружка Малфоя? О да, паршивец ты малолетний, я все о тебе знаю. Ты думал, что не знаю, а я знаю! Я даже знаю, что ты знал, что я не знаю, а я знаю то, что ты думал, что я не знаю! И даже не думай, что не знаю, потому что я знаю! Понял?! — Кеннет определенно вышел из себя.

— Не совсем.

— Короче, парень, для того, чтобы понимать с чем имеешь дело, ты должен попробовать вот этот порошок. Это настоящее голландское дерьмо, разбавленное самыми запредельными примесями. Это то, что продают на улицах и сейчас именно этот порошок очень популярен как у маглов, так и у магов.

— Не пойму, зачем магам магловские наркотики...

— Ну представь, что заклинание удовольствия — это неопытная малолетняя шлюха, которая отсасывает тебе и постоянно задевает тебя зубами. А вот эффект от это порошка похож на то, будто тебя по высшему разряду ублажает целый прайд опытных кисочек. Маглы достигли таких высот в науке удовольствия, что магам уже никогда их не догнать, — ухмыльнулся Кеннет.

— Что еще за заклинание удовольствия?

Кросс посмотрел на своего подчиненного, как на идиота.

— Подрочи ка мне, — сказал вдруг аврор.

Рон недоуменно вскинул брови.

— Я говорю — подрочи ка мне. Заклятие удовольствия. Наводишь волшебную палочку на свой член и говоришь — Подрочикамне. И все. Достижение результата в разы быстрее онанизма, — спокойным тоном объяснил Кросс. — Ну давай, пробуй. Что ты ломаешься, как семикурсница на выпускном? Если стесняешься, сходи в туалет, сделай дело там.

Рон недоверчиво смотрел на своего начальника. Он никак не мог понять, говорит ли Кросс серьезно, либо шутит. Он даже подумал применить легиллименцию, но быстро отбросил эту мысль. Неизвестно, как отреагирует ненормальный аврор, если почувствует проникновение в голову.

— Опробую как-нибудь в другой раз, — сухо сказал Рон.

— Нет уж парень, ты должен понимать, о чем я говорю. Иди в туалет и быстренько лови кайф, только не слишком увлекайся, — ухмыльнулся Кросс.

Рон решил, что легче сделать так, как сказал Кеннет. Причем здесь же, а то ненормальный аврор не отстанет потом с вопросами о его ощущениях и потребует доказательств. Чувствуя себя полнейшим ослом, он направил палочку себе между ног и произнес:

— Подрочикамне.

Ничего не произошло. Кросс затрясся от беззвучного смеха.

Лицо Рона покрылось красными пятнами. Ему было стыдно, что он повелся на такой дешевый развод, а еще он был невероятно зол. Никакая окклюменция не помогала ему успокоиться. От нервов пот крупными каплями стекал со лба и падал на кожаную обивку дивана. Рон знал, что в такие моменты он выглядит просто омерзительно, но если с эмоциями помогала окклюменция, то против своей физиологии Рон не знал приемов.

— Расслабься, Уизел, не ты первый, не ты последний. Каждый новичок ведется на этот старый подъеб, так что хватит трястись. Итак, парень, ты будешь нюхать этот чертов порошок? — все еще улыбаясь спросил старый аврор.

— Нет, — Рон постарался вложить всю твердость своего характера в это слово. — Это противозаконно.

— Это заведение тоже противозаконно, молокосос, но оно все еще стоит. И мы в нем сидим. А это кстати тоже противозаконно. А еще ты использовал Непростительные во время войны, и это тоже было незаконно. Ты должен знать с чем имеешь дело, — Кросс протянул ему пакетик. — Ты должен понимать, чем живет улица.

— Я сказал вам, что не буду употреблять наркотики при исполнении.

— Тогда пошел отсюда вон, ублюдок малолетний! И чтобы я тебя больше не видел! Нашелся мне, святоша! Да я таких чистоплюев на дух не переношу! Маменькины сынки, только недавно прекратили ее выделения из сиськи тянуть, а уже мнят, что знают, как устроен мир! Хреновы чистюли, замараться боятся! Нехер тебе делать в моей группе, рыжий выродок! — Кеннет ударом ноги скинул Рона с дивана на пол. Взбешенный парень тут же вскочил на ноги и направил палочку в лицо своего начальника.

Старый аврор вновь расхохотался.

— И что ты собираешься делать, сын собаки? — поглумился Кросс. Рон тяжело дышал и еле сдерживался, чтобы не проклясть своего начальника. Тот сидел и внимательно смотрел на своего горячего подопечного.

— Мне такие неженки в группе не нужны. Как ты собрался бороться с преступностью, щенок ты полоумный, если даже не знаешь, что это такое? Пойми, придурок, здесь тебя вмиг раскусят и прирежут. Это как рассказывать о своем вечере со шлюхой группе сутенеров, хотя сам ты никогда в борделе не был. Так что, либо нюхай, либо проваливай, — устало махнув рукой, Кросс откинулся на спинку дивана.

Рон постепенно приходил в себя. С одной стороны, принять наркотики означает размазать свои принципы и идеалы об пол. С другой стороны, Кеннет Кросс был матерым волком, и уж он то знает, как устроена жизнь. Раздумывать можно было бесконечно, а действовать надо было прямо сейчас. Выключив мысли, Рон быстрым движением схватил пакетик, высыпал часть содержимого на стол и втянул в себя. Сначала ничего не происходило. А минут через пять началось.

Наркотик вмазывал медленно, постепенно. Сначала краски стали невероятно насыщенными и яркими, но Рон сохранял ясность ума. Кеннет Кросс сидел рядом и улыбался, наблюдая за метаморфозами лица молодого аврора.

Потом по голове будто чем-то стукнули, и Рон перестал ощущать себя в своем теле. Улыбка растянула его губы, и как парень не пытался сделать серьезное выражение лица, у него не получалось. В итоге он расслабился и решил плыть по течению. Чувство эйфории и безмерного счастья накрыли его мягкими теплыми волнами, мир перед глазами задернула дрожащая пелена, и Рон перестал быть человеком.

Он стал одним большим чувством. Привычный мир кончился и открыл закрытую доселе дверь к миру ощущений, удовольствий и блаженства. Тепло разливалось по телу приятными волнами, блаженство мощным вихрем подхватило сознание Рона и закружило в диком и веселом танце.

Сколько прошло времени, он не знал. Но, когда порошок начал отпускать, Рон обнаружил, что к их с Кеннетом компании присоединились еще двое рослых мужчин. Первый чернокожий и лысый, второй с густой русой шевелюрой. Оба по комплекции напоминали начальника — такие же сильные, мощные и с развитой мускулатурой.

— Смотрите, наша целочка лишилась девственности, — заметив прояснившийся взгляд Рона, улыбнулся Кросс. — Добро пожаловать обратно в реальный мир.

Мозг постепенно начинал переваривать поступавшую через глаза информацию. Мысли возвращались, но анализировать было все еще тяжело.

— Здорова, Уизли, — протянул руку мужчина с гривой русых волос. — Я Джон.

Рон пожал протянутую руку. Следом представился негр:

— Луи, — акцент выдал в нем француза.

— Луи перевелся к нам полгода назад из Аврората Франции, — развеял сомнения Рона Джон.

— Ладно, познакомились — потрахаетесь потом. Слушайте внимательно, зачем я вас собрал. Сегодня в это самое заведение поступит выручка от продажи наркотиков за последнюю неделю со всего округа. Это около сорока тысяч галеонов. Неплохо эти обезьяны недоношенные зарабатывают, а? Действуем по стандартной схеме. Сегодня используем новичка. Луи — ты первый, я за тобой, Джон кроет сбоку. Уизел, ты сидишь и прикрываешь нам тыл. Если будут прорываться через вход, обвали его. И еще, Уизел. Не дрейфь. Я знаю, хоть ты и молокосос, но войну прошел, так что сработаемся. Всем понятно?

Рону было не совсем понятно, но он решил, что лучше промолчать. Прикрывать тыл — ответственная задача. Это только с виду кажется, что отсиживаешься в безопасности. Если попрут сзади, то придется в одиночку драться сразу с несколькими волшебниками.

Они сидели еще около трех часов. Заказали еды, алкоголя, напитков. В общем с виду — 4 обычных мага решили разогреться перед шоу.

Через весь зал прошагали около десяти мужчин. Каждый нес по два тяжелых чемодана. Дойдя до дальнего темного угла они скрылись за металлической дверью. Через полминуты перед ней встали два человека в черных мантиях с глубокими капюшонами.

— Начали, — шепнул Кеннет.

Луи поднялся и пьяной походкой поплелся через весь зал к той же металлической двери. Два охранника заметно напряглись.

— Агспда! Скжит гд зездсь тлутает?

— Иди отсюда, нигер. Туалет в противоположном углу, — один из волшебников развернул Луи на сто восемьдесят и толкнул. Чернокожий аврор не удержался на ногах и упал на пол.

— Ах ыт втарь! Сечс я с тбй пквитюсь!

Тем временем Джон, прячась за столиками и диванчиками, обходил охранников сбоку. Кеннет не сводил глаз с охранников и держал волшебную палочку наготове.

Луи попытался подняться, но из этой затеи ничего не вышло. Он опять упал и теперь лежал, уставившись в потолок.

Один из охранников приблизился к аврору и пнул его ногой.

— Вставай, алкаш и иди за свой стол.

Кеннет достал какой-то артефакт из кармана и бросил его в центр помещения. Рон тут же почувствовал, как все здание накрыл мощный антиаппарационый купол, и побежал ко входу, оглушив по пути бармена и трех официанток. Луи быстрым движением вскочил на ноги перед ошалевшим магом, и после короткой зеленой вспышки безжизненное тело упало на пол. Второго охранника белым лучом испепелил Джон.

Рон отвернулся и, спрятавшись за барной стойкой, принялся караулить вход. Первого волшебника, ворвавшегося внутрь, Рон оглушил и быстрым движением палочки выбросил обратно на улицу. Подкрепление не заставило себя ждать — четыре мага вбежали через дверь и двигались по короткому низенькому коридорчику внутрь. Рон, не долго думая, забросил около пяти бомбард вглубь коридора. Заклятья взорвались, посыпалась кладка здания и погребла под собой четыре тела. Молодой аврор бросил еще несколько заклинаний, окончательно завалил вход и побежал на подмогу своим коллегам.

За металлической дверью находился склад. Ящики, стеллажи, дополнительные стулья и столы. Хлама было полным-полно, и все это было погружено во тьму, почти такую же, как и основной зал заведения. Где-то вдалеке мелькали вспышки, и Рон поспешил туда.

Добравшись, он понял, почему Кеннет Кросс был лучшим оперативником Английского Аврората. Пока Луи отбивался от двух противников, а Джон сражался с одним, Кеннет напирал сразу на четверых. Еще два трупа валялись на полу.

На Рона с перекошенным лицом выскочил мужчина в дорогом магловском костюме и сделал резкий короткий взмах палочкой. Щеку Рона обожгло раскаленным лезвием.

— Silencio! Speculum Dolor! Stypefy!

От зеркала боли на щеке взбешенного преступника появился такой же ожог, как и на щеке Рона. От оглушающего мужчина уклонился, зато и арсенал его заклятий был временно ограничен, пока не спадет силенцио. Сиреневый луч разбился о щит Рона, зато следующее заклятье, подобное самому первому, снова обожгло ту же щеку.

Рон заорал от боли. Ярость расползлась в его мозгу, мир подернулся пеленой.

— Crucio! Stypefy! Crucio! Stypefy! — первое Непростительное улетело куда-то за плечо пригнувшегося противника, зато остальные три попали точно в цель.

Сзади раздались аплодисменты. Рон обернулся и увидел всех троих своих напарников, улыбающихся и чинно хлопающих в ладоши. Джон шутливо поклонился.

— Молодцом, Уизел, с такими темпами ты скоро перейдешь в ранг Уизли номер шесть. Ты поймал директора этого заведения — Арчибальда Глауста, да еще и не убил, а обезвредил. Браво, малец, — подмигнул ему Кросс. — Что ты собираешься с ним делать теперь?

— Как что? Арестую и отправлю в Азкабан.

Луи и Джон переглянулись.

— Нет, Уизел, никого ты в Азкабан не отправишь. Мы не оставляем свидетелей. Видишь ли, у нас за спинами лежит сорок тысяч галеонов. И честно говоря, зарплата аврора слишком маленькая, чтобы обеспечить все свои потребности. А у Джона еще и семья есть. Жена и двое маленьких детей — мальчик и девочка.

Рон начал догадываться, куда клонит его начальник.

— Но мы обязаны сдать эти деньги...

— В точку! И мы сдадим! Правда, не сорок тысяч, а всего лишь тридцать. И все довольны! Министерство довольно — лучшая оперативно-следственная группа конфисковала целое состояние, заработанное в результате незаконного оборота наркотиков. Мы довольны — у каждого будет полторы тысячи наличными. Начальство довольно — мы заплатим им по пять сотен носа. И еще по пять сотен отдаем информатору. Великолепная арифметика, ты не находишь?

Рон замотал головой. С одной стороны, предложение было очень заманчивым. Полторы тысячи галеонов — большие деньги, которых у Рона отродясь не было. Конечно, до аристократа далеко, но на полторы тысячи вся семья Уизли могла жить месяц, а то и два. Или можно было войти в долю к братьям с их магазином волшебных шуток.

И хоть Рон с самого рождения был алчным человеком, всегда завидуя тем, кто не имел проблем с деньгами, у него были принципы. Он — аврор. И он не возьмет эти деньги.

— Вы как хотите, но я свою долю сдам. Мне не нужны такие галеоны. И этого, — Рон кивнул в сторону валявшегося на полу наркодельца. — Я засажу в Азкабан.

— Avada Kedavra! — зеленый луч вошел в тело оглушенного преступника. Кеннет опустил палочку и желтоватые глаза яростно посмотрели на молодого аврора.

— Послушай меня, Уизел, очень внимательно послушай. Это тебе не школа и не война. Это реальная жизнь, парень. Оперативники вроде меня, или Джона, или Луи, или даже тебя, каждый день рискуют своей жизнью и получают за этой копейки. Более того, мы обязаны платить начальству. Последнее к тебе может и не относится, ведь ты дружок самого Поттера, но мы втроем должны каждый месяц отдавать пятьсот галеонов старшим. Ты возьмешь эти бабки и пойдешь просадишь их в каком-нибудь баре или клубе вместе со своими друзьями. Или купи своей девушке какое-нибудь красивое украшение, а она тебе отсосет на радостях. Мне насрать, куда ты их денешь. Но запомни одну вещь — мы в одной группе, и за все отвечаем вместе. Если ты сдашь эти галеоны, нам тоже придется. А я не хочу упускать наживу. И не упущу. Не надо ссориться со мной, Уизел.

— Мне плевать чего ты хочешь. Я сдам эти деньги. А еще расскажу, как Кеннет Кросс завалил оглушенного преступника без суда и следствия, — Рон был в ярости. Кросс оказался совсем не таким, каким он себе представлял лучшего оперативника Английского Аврората. И к тому же этот приказный тон его нервировал.

— Я завалил? — удивленно поднял бровь начальник группы.

— Ну не я же, — пожал плечами Рон.

— Странно, а вот мы втроем уверены, что это был именно ты. Неправда ли, ребята? — Кеннет повернулся к Джону и Луи.

Оба кивнули, ухмыльнувшись.

— Вам никто не поверит. Вы, видно, забыли, кто я такой? — с помощью окклюменции Рон успокоился, и сейчас его разум был чист и холоден. Он знал, что Кросс не посмеет причинить ему вред.

— Нет, не забыли. Но мне кажется, есть две версии того, кто ты такой. Первая такова: Рональд Уизли — кумир многих парней и объект вожделения многих представительниц прекрасного пола, герой войны, лучший друг Гарри Поттера, молодой аврор, в первый день своей службы обезвредивший вместе с тремя напарниками целую банду преступников, промышляющих наркотой. Мы конфисковали тридцать тысяч галеонов, и лично ты убил в бою хозяина местного нелегального заведения, по совместительству — главаря банды. Тебя все любят еще больше, министр награждает тебя медалью. А еще у тебя появляются полторы тысячи галеонов наличкой. Вторая версия: Рональд Уизли, молодой аврор, который обнюхался в первый же день своей службы магловского порошка, находясь под приходом, убил бизнесмена, хозяина местного популярного заведения. Пресса сразу раскрутит эту историю и вместо медали тебя ждет Азкабан. Допустим, если вмешается великий Поттер, то от Азкабана тебя отмажут, однако, твоя карьера в аврорате закончится. Итак, выбор за тобой. Ах да, совсем забыл, и вместо полутора тысяч и прикладных к государственной награде, у тебя останется ноль. Что выбираешь, Уизел? — ухмыльнулся Кеннет.

Рон понял, что он влип. Все было спланировано заранее.

Почему Рон попал именно к Кеннету Кроссу?

Тот хотел иметь в своей группе одного из Золотого Трио. Сына высокопоставленного чиновника Министерства, лучшего друга национальной гордости, чтобы в случае чего иметь возможность выйти сухим из воды.

И эта фраза: "Ты должен понимать, чем живет улица". Хрен там. Кросс расставил ловушку, и Рон влетел в нее со всего размаху. С помощью порошка Кеннет плотно прижал Рона. А еще убийство...

Конечно на суде он может потребовать омут Памяти. Но достаточно многим известны его успехи в окклюменции и легилименции.

Веритасерум? Возможно подействует. Но опять же — окклюменция. Были случаи, когда сильные в ментальной магии волшебники врали даже под сывороткой правды.

Да и все равно, если дойдет до суда, пятно на репутации, как его, так и отца, лишит работы обоих. Даже Гарри не поможет.

Выхода не было.

К тому же, полторы тысячи и награда от Министра...

Рон подумал еще немного.

— Эй, тугодум, решай быстрее, здесь сейчас будут остальные авроры, — подал голос Джон.

Бросив на него злобный взгляд, Рон кивнул.

— Я согласен.

Все трое просияли одобрительными улыбками.

— Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, — похлопал Рона по спину Кросс. — Добро пожаловать в лучшую следственно-оперативную группу Аврората Англии.