Валькирия

Ахлис

Римус, как и говорил, донес меня до комнаты, до самой постели. Уложив, подложил под спину подушку и укрыл одеялом. Все это время я молчала, а он улыбался, доставая из кармана шоколадку за шоколадкой. Меня бесила эта его улыбка, такая родная, но далекая и забытая, и нравилась одновременно. Противоречия. Они меня раздирали. Хотелось пойти навстречу, окунуться в заботу волка, но сердце, которое разбили, когда променяли на службу Ордену и Аврорату, не дает этого сделать. Римус, видя мои метания, опускаясь на край кровати, беря меня за руку, говорит:

— Я знаю, что поступил гадко по отношению к тебе, Рин, — голос его тих, а взгляд опущен, он смотрит чуть ниже глаз. Рука его горячая, моя холодная от перенапряжения и скачков во времени, — мне нет прощения, но...

Волк не договорил, так как я, чуть сильнее сжав пальцы на его руке, притянула к себе. Попыталась это сделать, но не получилось. Сил мало. Но Рэм понял, что я хотела сделать. Сам придвинулся ближе, обнимая. Оказавшись в его объятиях, глубоко вздохнула и с облегчением выдохнула. Устроилась чуть удобнее. На его груди.

Ничего не говоря, просто находясь рядом, дыша теплом Рэма, слушала сердце, ощущала горячее дыхание на щеке, в волосах. Просто отдавалась моменту. Да, прошлого из памяти не стереть, если только всю память вышибить Обливиэйтом. Не восстановить сгнивший через реку мост. Но можно же его заново отстроить. А сердце, оно бьется, билось и будет биться только ради него.

Сколько мы так с ним просидели, он рядом, а я в его объятиях, не знаю. Потеряла счет времени. Было очень приятно и тепло. Но в один момент поймала себя на мысли, что засыпаю, глаза закрываются, а разум уносит в просторы дремы. Рэм, видя это и слыша успокаивающееся дыхание, оставил меня одну. Перед этим поправил подушку, укрыл одеялом, и поцеловав в щеку, касаясь волос и раковинки уха, пожелал:

— Спокойных снов, Рин.

Глаза мои закрылись, тело расслабилось, и темнота, приятная и теплая, окутала меня...

Хьё

Мы с Сириусом, папой, Регом и Мори перенеслись аппарацией на Гриммо. Сириус ушел к себе спать и восстанавливаться, папа с Регом тоже. Да и мы с Мори. Всех измотало и выпило досуха это путешествие. В моей комнате, на моей кровати, под моим одеялом. Я лежала в ее объятиях. Восстанавливалась и радовалась, что половина дела сделана. Мерлин заточен, доброе имя Морганы не очернено, она в летах и столетиях, отныне и впредь никто не посмеет назвать ее источником зла и скверны.

— Интересно, — нарушила тишину Мори, — как на мировой магической истории отразится ваш визит и заточение Мерлина в простую маггловскую картину?

— Хранители справятся. Это их хлеб и стезя, — ответила любимой, поудобнее устраиваясь на ее груди, слушая умиротворяющий стук, — мы скоро об этом узнаем, — сказала, закрывая глаза, погружаясь в дрему.

Прошло несколько часов. Раздался легкий стук в дверь. Мори спала, все еще держа меня в объятиях. А я, не тревожа ее сон, пошла к двери. Папа позвал меня в гостиную. Хотел что-то обсудить. Не отказала ему и спускалась следом. Когда папа убедился, что нас никто не подслушивает, показал на диван у камина. Трещали поленья, ноги приятно лизало расходящееся тепло. А родитель никак не начинал разговор.

— Пап, что-то случилось? — зевая, спросила я.

— Случилось, — и показал коробочку с парными браслетами, с гравировками имен, его и Регулуса, — как думаешь?

— Красиво, — отметила я, касаясь витиеватых надписей, — чем я могу помочь?

— Как святая и младшая богиня, пожени, а?

Нет, я не против. Даже очень рада за папу и Регулуса, но мою святость валькирии и божественность никто так никогда не использовал. Приятно, конечно, но странно. Не отказала папе в просьбе, но и попросила об услуге в ответ. Она касалась нас с Морганой. Услышав о ней, родитель просиял. Пообещав сделать все в лучшем виде, притянув меня к себе, запечатлел поцелуй в макушку. Посидев еще так еще немного, обнимаясь, смотря в пламя камина, разошлись по комнатам, к нашим половинкам. Он в объятия Рега, я в нежное кольцо рук Мори.

Джеймс

Утром, я непременно сделаю Регу предложение, вручу ему браслет и половину своей души и сердца, а когда весь этот бедлам с Альбусом закончится, когда он наконец-то предстанет перед судом, как земным, так и небесным, закачу шикарную свадьбу. С благословения Хьё и предка. А потом увезу Рега куда-нибудь от магической Британии подальше, как и от цивилизации в принципе. Например на необитаемый остров, где будем только мы и никого больше. На месяц или больше. Решим.

С этой мыслью я вернулся в постель, тихо пробравшись, не скрипнув ни единой половицей. Забравшись под одеяло, притянул Рега к себе. И только закрыл глаза, погружаясь в сон, как он проворчал, поудобнее устраиваясь в кольце моих рук, при этом не открывая глаз:

— И зачем ты Хьё посередь ночи разбудил? — поражаясь его чуткости и вездесущности, притянул к себе. — На утро просьбу бы оставил, — зевая, сказал он. Вместо ответа на вопрос и бормотание, покрепче прижав его к себе, чмокнул в кудрявую макушку. Рег расслабился, а потом протяжно и глубоко задышал.

— Сладких снов, звездочка моя, — пожелал, касаясь легким поцелуем уголков его губ, следом отправляясь в сон.

Миона

Друзья и профессор вернулись. Прошлое спасено, как и честь Морганы. Осталось только с директором разобраться. Но перед этим отдых. Все разошлись, как мы с Малфой. Она решила проводить меня до башни Гриффиндора и комнаты старост. Шла рядом. Как и мы все, блондинка устала, видно было, как ее шатает и мотает, но вида она не показывала. Держалась на ногах благодаря гордости и воспитанию. Но та самая темная капля крови Хьё, унаследованная от Хель, вымотала ее. Выпила энергию до самого дна.

— Малфой, иди отды... — я хотела отправить ее в подземелье, в гостиную Слизерина, как эта змеюка блондинистая, воспользовавшись моей усталостью и рассеянностью, резко сократив между нами расстояние, прижав меня к стене, впилась в мои губы требовательным поцелуем. Сминая их, причмокивая и пытаясь углубить поцелуй. — Что ты тво... — вырвавшись из плена ее губ, почти спросила, как она заткнула мне рот и сплела наши языки.

От нахлынувших эмоций сорвало крышу. Чувства и желание быть ближе, еще ближе, чем сейчас, стерло все стопора. Почуяв, что я сдалась, что получаю удовольствие, блондинка перешла к другим действиям, более откровенным. Руки ее, быстро и почти неуловимо, ловкими, тонкими пальчиками расстегивали пуговицы на рубашке. Но губы, эти сладкие, нежные губы, продолжали меня целовать.

— Моя, Грейнджер, ты моя! — шептала она, покрывая поцелуями изгиб шеи, мягкое место за ушком, спускаясь ниже к ключице и груди. Она все еще стеснена кружевами бюстгальтера. — Моя! — еще раз сказала слизеринка, сплетая наши пальцы и целуя. Властно, жарко, до мурашек и дрожи.

— Твоя! — подтвердила, смотря в серые глаза, — только твоя, — улыбнулась и сама потянулась за поцелуем.

Дальше ласк, сладких поцелуев и жарких объятий мы не заходили. Ни в коридоре, ни в гостиной Гриффиндора, ни на лестнице в мою комнату, ни в моей спальне. Но вот пошлости и стоны вперемешку с хлюпами и обещаниями, что как только все закончится, так сразу, да. Уснули мы с Драко в объятиях друг друга под утро. Она головой на моей груди, а я носом в ее волосах, пахнущих зеленым яблоком и цедрой лайма...

Как же хорошо, что каникулы и не надо никуда вставать.

Лодур

Все разошлись по парам. Миона с Малфой, Хьё с Морганой, Ахлис с Римусом, Джеймс с Регулусом. Сириус просто ушел спать, как и Реддл. А вот мне не спалось. Домой возвращаться поздно, от матери получу взбучку, в комнату старосты тоже не хочу. Поэтому просто гулял и размышлял о том, что было в прошлом. О нашем разговоре с Сигюн.

Держа меня за руки, смотря в глаза, улыбаясь своей обворожительной улыбкой, олицетворяющей солнце, воздух и саму жизнь, она сказала, что я встречу ее в будущем. В том времени, откуда я пришел. А в прошлом у нас нет будущего. Путь каждого из нас уже предрешен, а Судьба давно расстелила тропы нам с ней под ноги. «Они непременно пересекутся, слившись в один путь» — так сказала Гюн, отпуская меня и прося уйти.

— Я буду ждать тебя, Гюн. В дуновении ветра, в шелесте листвы, в стуке дождя, в шуме прибоя, в пении птиц...

Бормотал я себе под нос, идя вперед. Не знаю почему, как, с какой целью, но ноги привели меня к башне Рэйвенкло. К коридору, пустому и тихому. Я шел и слышал свои же шаги. А еще голос, точнее напев. Колыбельную:

Баю-баю, судьбу заклинаю

Благосклонной будь к моему раю

Баю-баю, океан бескрайний

Спит спокойно, глазки закрывает...Green Apelsin Колыбельная

— Гюн... — я не верил ушам, глазам, но вот сердце. Его биение, несущее частичку моего изначального огненного духа. Моя душа тянулась к ее душе, сердце к сердцу. Я шел, а по щекам текли слезы. Плевать на них. Главное она, моя богиня. Моя жизнь. Моя жена. — Гюн! — рука сама потянулась к руке белокурой девочки с сапфирового факультета.

— Лод... — и улыбнулась той самой улыбкой, несущей тепло и яркость солнца, — я дождалась тебя!

— Дождалась! — сказал, притягивая ее к себе и прижимая. — Я вернулся к тебе, — сказал и прикоснулся к белым кудрям, утопая в них, дыша ими и сбором из полыни и чабреца. — И никуда больше не денусь.

— Никуда, — сказала она, опуская руки поверх моих, — никогда...

***Написано Леди. Зацените

Башня Миров

Высокий черноволосый мужчина с кошачьими ушами и драконьим хвостом шёл к одному из залов своей Башни, чтобы выяснить, что там произошло.

Когда он вошёл в зал, то увидел на полу три бессознательных тела. Двое из них — это кузены, а третья, самая младшая — названная сестра. Покачав головой, он решил взглянуть что же сделала эта троица. Быстро просмотрев записи об изменениях в этом мире, тяжко вздохнул. Тряхнув ушами, потянувшись к магии, поднял в воздух трёх уже спящих Стражей и понёс их в сторону жилых помещений. Перед этим Тианар решил набрать своему знакомому Мастеру Вероятностей.

Коснувшись связного артефакта, искал в контактах нужный номер.

— Привет, Нэсс! — поприветствовал Тианар кудрявую блондинку, когда та ответила на вызов. — Можешь зайти ко мне в Башню? — на том конце связи поворачивали и спросили зачем. — В одном из миров произошли глобальные изменения истории.

Путешественники во времени. — Нэсс было возмутилась, как Тианар ее успокоил: — Не стоит беспокоиться. Все изменения произошли под контролем двух Мастеров ОтраженийЛеди: можно трактовать также ещё и реальности так как слово обозначающее Отражение и Реальность в языке Стэхайров одно и то же. Всё зависит от контекста применения и Мастера Времени.

— При подобных изменениях нужен Мастер Вероятностей, Тианар, - наставническим тоном напомнила она ему.

— Изменения контролировали Натани, Рэй и Тим. Натани взяла на себя роль Мастера Вероятностей. — ответил он на её невысказанный вопрос. — Я конечно не сомневаюсь в талантах своей кузины, но всё-таки проверить стоит.

— Понятно. Что ж... Буду через часа два, не раньше.

— Спасибо, Нэсс. Буду ждать.

Он быстро осмотрел парящих в воздухе. Убедился, что с ними всё в порядке и осторожно отнёс их в жилое крыло Башни.