В прошлое

— До Рождества осталось двенадцать дней. — Мы знаем, Гермиона, ты каждое утро говоришь нам, как скоро наступит Рождество, — зевая сказала Нарцисса, но выглядела при этом немного раздраженной. — Оставьте ее в покое, она просто рада, — мягко сказал Северус, улыбаясь Гермионе, как делал всегда, если она находилась в общей гостиной. — Мы должны сделать это место более подходящим для Рождества, — задумчиво сказала Гермиона, оглядывая гостиную. — Тут и так все кругом зеленое, этого вполне достаточно для Рождественского убранства, — протянул Люциус с соседнего кресла. В свете приближающегося Рождества они вновь разговаривали друг с другом, как если бы не было того инцидента, но Гермиона все еще ненавидела его. — Брось, Люциус, — сказала Нарцисса, закатывая глаза. — Я проводила с тобой Рождество каждый год, начиная с третьего курса, так что не притворяйся, что тебе это не нравится, ведь ты любишь Рождество. Люциус просто пожал плечами. — Я скорее наслаждаюсь Рождеством, но не вижу необходимости менять что-либо в гостиной. — Мы могли бы поставить елку, — предложил Северус, что заставило его друзей как-то странно посмотреть на него, а Беллатрикс ухмыльнулась и пробормотала ему на ухо: — Попался. Северус покраснел и Гермиона закатила глаза. — Это Рождество, и мы должны сделать его немного более ярким, — сказала она с улыбкой. — Даже если это просто дерево. Люциус задумчиво посмотрел на нее. — Мы всегда можем сжечь ее после Рождества. — А могли бы и сохранить в прохладе весь январь и февраль, — добавил Северус, улыбаясь Гермионе, и ее лицо озарилось улыбкой. — Это будет красиво, — прокомментировала Нарцисса, наблюдая за сценой в гостиной. Беллатрикс кивнула. — И мы могли бы развесить на ней конфеты. Люциус, казалось, глубоко задумался, а затем, Гермиона не могла поверить своим глазам, впервые искренне улыбнулся и сказал: — Тогда решено, у нас будет Рождественская елка. Гермиона была так счастлива, что обняла его, а затем Беллатрикс, Нарциссу и Северуса. После чего выскочила из гостиной, бормоча что-то о контрабанде деревьев и помощи Хагрида. Северус усмехнулся, посмотрев ей вслед. — Я никогда не встречал человека, который бы так сильно любил Рождество, — нежно произнес он. — Для вас двоих это будет великолепное Рождество, — сказала Беллатрикс, смотря на удаляющуюся спину Гермионы с нежной улыбкой. — Да, великолепное. — О Белла, нам лучше пойти и найти Гермиону, ведь мы обещали ей кое с чем помочь, — произнесла Нарцисса, взглянув на Северуса. Они обещали помочь ей купить подарок для него и незаметно пронести, поскольку эти двое были почти всегда вместе. — Ой, я совсем забыла об этом! — Беллатрикс поняла намек и они выбежали вслед за Гермионой. Северус с любопытством посмотрел им вслед, а затем повернулся к Люциусу, который с ухмылкой наблюдал за ним. — Что? — с подозрением спросил Северус. — Я староста, — заявил Люциус. — Я знаю... — сказал Северус. Люциус хвастался об этом с тех пор как стал им. — А ты знаешь, что это значит? — загадочно спросил Люциус. Северус нахмурился. — Что ты тиранишь мелких и возвращаешься в спальню после часа ночи? Люциус рассмеялся. — Да, но это также означает, что я видел списки тех, кто остается на праздники в школе, — сказал он. — Ну и что? — спросил Северус, не видя в этом замечании ничего значимого. Люциус закатил глаза. — Итак, — начал он. — Мне известно, что в этом году только 7 студентов остается на Рождество. Северус наблюдал за Люциусом со странным выражением в глазах. — Мне все равно, кто еще остается, Гермиона будет здесь и она не будет одинока. — Точно, — сказал Люциус с ухмылкой, когда наклонился вперед в своем кресле. — А также два гриффиндорца, Блэк и Люпин, один равенкловец и два хаффлпаффца, но ты и Гермиона — единственные слизеринцы, и в вашем распоряжении будет наша гостиная на целых две недели, — с намеком сказал он, подмигивая ошеломленному Северусу. Затем он поднялся и вышел вслед за Беллатрикс и Нарциссой. Северус сидел в легком шоке, он даже не думал об этом, но теперь Люциус заронил эту идею ему в голову и было бы грехом не воспользоваться ей во время Рождественских каникул. **************** — Та-да! Люциус, Северус, Нарцисса и Беллатрикс в неверии уставились на центр гостиной. — Хм, я думала, что мы согласились на елку, а не на зимнюю сказку, — сухо сказала Беллатрикс, когда осматривала изменившуюся до неузнаваемости комнату. Гермиона с усмешкой стояла в середине гостиной рядом с Рождественской елкой и статуями, над которыми зелеными и красными буквами было написано «Грот Салазара». — Ничего себе Гермиона, ты хороша поработала, — сказал Северус, оглядываясь на других. — Да, Гермиона, — сказала Нарцисса. — Это впечатляет. Гермиона в восторге смотрела на дело своих рук. — Вам нравится? — спросила она. — Э-э-э, да, здорово, — ответил Люциус, хотя ужас на его лице опровергал его слова. Гермиона, по-видимому была слишком счастлива, чтобы заметить это. — Великолепно! Я собираюсь переодеться к ужину. В тот момент, когда Гермиона исчезла, Люциус схватил Северуса за руку и указал на надпись «Грот Салазара». — Это нужно убрать. — Определенно. Беллатрикс скривилась: — Это то, что предпочитают добросердечные и мягкие люди, а я не такая. — Я тоже, — с отвращением сказал Люциус. — И я, — признался Северус, оглядывая броское убранство комнаты. — По всему, эта девушка никогда не станет слизеринкой? — спросил Нарцисса, рассматривая яркие украшения. — По-своему, она ею уже стала, — сказал Северус и странная улыбка появилась на его лице. — Вздор! — воскликнули в унисон его так называемые друзья, когда стали расходиться по своим спальням, и Северус обнаружил, что ему все равно, поскольку ему было хорошо, а остальное не имело значения. ************** — Счастливого Рождества, СЕВЕРУС! Северус Снейп никогда не был «жаворонком», включая и Рождественское утро. Поэтому, когда Гермиона Грейнджер появилась в дверях его спальни и прокричала Рождественское поздравление, он застонал и натянул одеяло на голову. Гермиона рассмеялась. — Сев, это Рождество, — сказала она и села на край кровати. — И на Рождество должен был быть издан закон о том, чтобы провести весь день в постели, где тепло и уютно, — проворчал Северус из-под одеяла. Гермиона улыбнулась и потянула одеяло в сторону. — Что ты делаешь? — спросил Северус, прищурившись. Гермиона легла рядом с ним и накрыла их одеялом. — Поскольку я тоже еще в пижаме, мы начнем наше Рождество с того, что проведем в постели почти весь день. Северус улыбнулся и закрыл глаза. — Хм, это гораздо лучше, чем открытие подарков, — пробормотал он и обнял Гермиону. Гермиона рассмеялась. — Я подожду, пока ты не увидишь мой подарок, чтобы сказать, понравился он тебе или нет, — тихо сказала Гермиона, но у нее было ощущение, что понравится. — Я выясню это в ближайшее время, а сейчас я хочу спать, — сказал Северус и Гермиона поняла, что он по-настоящему устал. Она подождет, полежит с ним, наблюдая, как его грудь поднимается и опускается вверх и вниз, пока он спит. Через час или чуть больше Гермиона подтолкнула Северуса, и он заворчал. Гермиона улыбнулась. — Давай Сев, вставай, это ведь Рождество. Северус вздохнул. — Хорошо, я встаю, ты выиграла, — сердито произнес он. — Ты не встаешь, ты просто проснулся, — поддразнила его Гермиона и Северус, зевая, встал. — Я не понимаю, как ты можешь быть таким уставшим, если так много спишь, — проговорила Гермиона, но его зевок оказался заразителен, и она тоже начала зевать. — Я собираюсь одеться и буду ждать тебя в гостиной, — сказала Гермиона и оставила его одного в спальне, но у Северуса было ощущение, что это будет его лучшее Рождество за долгое время. Когда Северус 10 минут спустя вошел в гостиную, Гермиона сидела на диване, скрестив ноги, в ожидании его и выглядела очень по-рождественскому в джинсах и толстом вязаном свитере с заглавной буквой «Г». — Время подарков! — счастливо сказала Гермиона, когда Северус сел напротив нее. — Хорошо, но сначала ты должна открыть мои подарки, — сказал Северус, передавая ей два свертка. Гермиона улыбнулась. — Хорошо, — согласилась она и первым открыла большой сверток. Он был толстым и тяжелым, поэтому она сразу же поняла, что это была книга. Гермиона ахнула, когда увидела название. — Ничего себе... — сказала она в страхе. — Я знаю, ты понятия не имеешь, что я должен был сделать, чтобы получить ее, — поддразнил Гермиону Северус, но смотрел на нее с тревогой, глядя на реакцию. Книга оказалась альбом реальных воспоминаний. Он работал как думосбор: используя свою палочку, можно было заполнить небольшой квадратик каким-то определенным воспоминанием, и при просмотре каждый квадратик проигрывал свой небольшой фрагмент. В альбоме было 50 квадратиков на 50 воспоминаний. Гермиона усмехнулась Северусу. — Мне очень понравилось, это удивительно, — сказала она, перегнувшись через диван, чтобы слегка поцеловать его в губы. Щеки Северуса покраснели. — Я просто подумал, поскольку у тебя так много хороших друзей, что было бы неплохо иметь возможность посмотреть на них, когда ты закончишь школу и все станет намного сложнее, — сказал он. — Это самый продуманный подарок какой я когда-либо получала, он мне очень нравится, Сев, — искренне сказала Гермиона. Северус был очень смущен, но улыбнулся. — Тогда, открывай второй. Первый подарок был настолько удивительным, что Гермиона уже почти забыла о втором, хотя он был намного меньше, но было очевидно, что это коробка. После того, как Гермиона развернула сверток она открыла коробку, то увидела прекрасное ожерелье: тонкая золотая цепочка со странной, но прекрасной подвеской. Гермиона никогда не видела ничего подобного. Подвеска представляла собой медальон, на передней части которого были змея и лев, и у нее так задрожали руки, когда она подумала, что он символизирует Гриффиндор и Слизерин и ее дружбу с Лили. Когда Гермиона открыла медальон, она еще больше удивилась: на левой стороне медальона находилась движущаяся фотография — ее и Северуса. Гермиона вспомнила, она была сделана, когда они пошли в Хогсмид за 12 дней до Рождества. На фото они махали руками на камеру, а одна рука Северуса лежала на плече Гермионы; они улыбались, обои были в шляпах и шарфах, а на заднем фоне падал снег, это было так красиво. Гермиона улыбнулась фотографии и почувствовала, что ее глаза наполняются слезами радости. Когда она посмотрела на правую сторону медальона, то увидела цитату, так хорошо ей знакомую.

«Что есть любовь? Безумье от угара, Игра огнем, ведущая к пожару, Столб пламени над морем наших слез, Раздумье необдуманности ради, Смешенье яда и противоядья»

Тихо прочитала Гермиона вслух.Когда она посмотрела на Северуса, то сказала:— Ромео и Джульетта.Северус кивнул.— Сказка о несчастных влюбленных. Тебе нравится?— Да, очень, — призналась Гермиона и сразу же одела медальон на шею. — Просто великолепно, — она вытерла глаза и протянула Северусу два свертка: маленький и большой.Как и она, сначала Северус открыл большой сверток и потрогал перчатки из драконьей кожи.— Ничего себе, — выдохнул он. — Это удивительно, Гермиона, они идеальны, — он улыбнулся ей. — Я знаю, это выглядит глупо, что я так взволнован из-за пары перчаток, но...— Но это твоя жизнь, — закончила за него Гермиона. — Зелья твоя жизнь, твоя страсть, ты любишь их и нет ничего плохого в том, чтобы разволноваться из-за пары перчаток, — улыбнулась она ему, и Северус не смог скрыть своего восторга от того, насколько хорошо она его знала и понимала.— Открывай второй, — поторопила его Гермиона, и Северус послушно развернул второй сверток. Это была коробка и когда он открыл ее, он чувствовал, как его переполняют эмоции. Внутри находилась серебряная цепь с серебряным кольцом на ней. Это было всего лишь простое кольцо, но когда Северус вынул его из коробки, то увидел гравировку и был вынужден бороться с собой, чтобы сдержать слезы. Это было так странно, что действовали синхронно при выборе подарков. На внутренней стороне кольца были выгравированы слова вместе с датой «Северус и Гермиона. 16 ноября 1977. Звездные странники. Влюбленные».Северус улыбнулся Гермионе, одел цепочку на шею и убрал ее под рубашку.— Ромео и Джульетта, — тихо сказал он, повторяя ее слова.Гермиона улыбнулась и перегнулась через диван, чтобы крепко обнять его.— Спасибо, — тихо сказала она.— Всегда пожалуйста, — сказал Северус и со страстью поцеловал в ответ.Когда Гермиона наконец разорвала поцелуй, щеки ее пылали. Поднявшись с дивана она проговорила:— Мы должны добраться до Большого зала, — ее рука автоматически переплелась с рукой Северуса.Они шли в Большой зал, обсуждая тот факт, что там будет только 7 учеников, оставшихся на Рождество. Когда они вошли внутрь, то оказались самыми последними. Свободными оказались только два места слева за столом между профессором Дамблдором и Ремусом Люпином. Гермиона знала, что Северус не хотел бы сидеть рядом с Ремусом, поэтому сама села рядом с мародером.— Счастливого Рождества, — сказала она им обоим, вручая каждому по подарку. — А Лили и Джеймсу я послала подарки с совой, — добавила она.— Спасибо, Гермиона, но ты не обязана была этого делать, — сказал Ремус с улыбкой и передал ей сверток. — Это наш с Сириусом совместный подарок.Гермиона улыбнулась.— Спасибо, я открою его после того, как вы ребята откроете свои.Парни сделали так, как просила Гермиона. Ремус получил книгу, но это была не просто книга, это была дорогая книга, которую он хотел купить, но был не в состоянии позволить себе. Гермиона знала это, потому что в будущем она слышала, как он говорил, что всегда хотел приобрести пособие по созданию розыгрышей, но у него никогда не было на это денег. Когда Ремус открыл ее, он был ошеломлен, а затем обнял ее и сказал, что любит ее. Остальные за столом не обращали внимания на их разговор, ведя светскую беседу, только Дамблдор и Северус казались действительно заинтересованными.Сириус открыл подарок Гермионы и был поражен тем, что увидел внутри. Гермиона знала, что он любит квиддич, знала, что это была его жизнь, но он понятия не имел, как она узнала о его одержимости Людо Бэгменом, потому что он никогда не говорил ей об этом. Подарком оказалась фигурка Людо в его спортивной форме и на метле; он пролетел по комнате, как бумеранг, и вернулся к нему. Сириус улыбнулся.— Круто... спасибо, Миона, — сказал он с усмешкой. — Я бы обнял тебя, но не могу дотянуться.Гермиона только усмехнулась.— Я рада, что тебе понравился подарок, — радостно сказала она.— Теперь ты должна открыть наш подарок, — сказал Ремус, пододвигая подарок ближе к ней. Гермиона улыбнулась и открыла сверток. Он оказался не слишком тяжелым, чтобы быть книгой, поэтому она понятия не имела, что это может быть. Когда оберточная бумага упала на пол, она была поражена тем, что увидела: это был кусок пергамента, очень Важный кусок пергамента, она смотрела на парней в изумлении.— Ты заслужила это, Миона, — сказал Сириус с усмешкой. — теперь ты официально одна из нас.Ремус улыбнулся.— Но используй его во благо, а не во зло! — предупредил он, и Гермиона рассмеялась.— Не волнуйтесь, я буду осторожна, — пообещала она им.— Пароль «Я торжественно клянусь, что замышляю только шалость», — прошептал Ремус. Сириус наклонился к ней поближе и добавил:— А когда закончишь, то скажи «шалость удалась».— Спасибо, ребята, — искренне сказала Гермиона, свернув свою собственную карту мародеров и положив ее в карман мантии.— И сколько всего копий? — тихо спросила она Ремуса, поскольку всегда думала, что существовала только одна карта.— Изначально было четыре, — ответил ей Сириус, но запнулся, когда Ремус посмотрел на него.— Один для каждого из нас, но Питер уронил свой экземпляр в канализацию, а Сириусу пришлось возвращать свою у Филча. Моя копия находится в моем сундуке, а Джеймс всегда таскает свою с собой: он постоянно шпионит за нами, даже когда мы здесь на каникулах, а он дома. И вот теперь у нас есть пятая копия.Гермиона гордо улыбнулась и еще раз поблагодарила их перед тем, как повернулась к Северусу и схватила его за руку под столом.— Спасибо за медальон, — сказала ему Гермиона, поскольку знала, что Дамблдор слушает их разговор. — Я не понимаю, откуда ты знаешь про маггловские вещи, — призналась Гермиона. — Но думаю, если ты знаешь «Ромео и Джульетту», то должен знать и о Скрудже.Северус кивнул.— Я вырос в мире магглов, но ты из одной из самых богатых волшебных семей в мире, и никогда не ходила в маггловскую в школу, так откуда ты так много знаешь о маггловских вещах? — с любопытством спросил он, и на мгновение Гермиона запаниковала, потому что она не думала о том, что здесь она не была магглорожденной, она была чистокровной.К счастью Дамблдор спас ее.— Извините, что подслушал ваш разговор, мистер Снейп, — вежливо сказал Дамблдор. — Но это я оказал маггловское влияние на Гермиону, ведь она моя племянница и, когда была помладше, оставалась со мной в течение нескольких летних каникул.Северус поднял бровь, глядя на Гермиону.— Племянница? — почти беззвучно прошептал Северус, но потом громче добавил. — Я не знал, что вы были связаны с сэром Доусоном.— О, не по крови, — сказал Дамблдор и взмахнул рукой. — Я был близким другом Рэю Доусону: я спасал ему жизнь более чем один раз, и он приучил внучку думать обо мне как о дяде.Северус выглядел ошеломленным.— Вы знали Рэя Доусона? Парня, который изобрел лучшие метлы в мире?— Конечно, — сказал Дамлдор и отвлекся на профессора МакГонагалл, проговорив. — Ах, я наслаждаюсь Рождественским обедом.Гермиона обменялась улыбкой с Северусом, и они продолжили их рождественский обед.К трем часам все уже наелись до отвала и вернулись в свои гостиные. Последние, кто оставался, были Сириус, Ремус, Гермиона и Северус.Два мародера шли немного впереди и разговаривали друг с другом, они достигли холла и вышли из двери школы. Северус повернулся в направлении гостиной, но Гермиона остановилась по середине холла.— Может пойдем на прогулку? — спросила она. — Озеро должно быть заледенело.Северус помедлил, но кивнул. Улыбаясь, он схватил ее за руку, и они вместе вышли на заснеженный двор. Далеко слева от них Сириус и Ремус боролись в сугробе и груды снега летели от них в разные стороны.Гермиона усмехнулась их глупости, но не сказала ни слова об этом, а Северус сделал вид, что вообще их не замечает. Так вдвоем они подошли к озеру.— Думаю, что я начинаю любить Рождество, — признался Северус с глуповатой улыбкой. Пошел снег и начал оставлять мелкие белые хлопья в его волосах.— Это волшебный праздник, — счастливо сказала Гермиона, когда они достигли края озера. — Смотри, оно полностью замерзло, — сказала Гермиона и испытала на прочность лед, стоя на мелководной части озера.— Гермиона! — крикнул Северус, потянув ее назад на берег. — Это опасно! — сказал он, глядя на нее с тревогой в глазах.— Северус, мы в Шотландии, зимой, температура здесь очень низкая и лед не собирается таять, — рассуждала Гермиона, не понимая, почему он так сильно взволновался.Северус посмотрел на нее скептически.— Ты никогда не должна ходить по льду, если до этого его никто не проверял. Ты могла наступить на слабое место и упасть, ты не смогла бы выбраться обратно на берег и утонула бы, — сказал он, хмурясь на нее и даже не пытаясь скрыть этого.Гермиона только улыбнулась.— Расслабься, Сев, все хорошо, — сказала она, и прежде, чем он успел ее остановить, она скользнула прямо к середине озера. Гермиона каталась по кругу на сапогах, а Северус посмотрел на нее со стороны. — Это весело, Сев, ты должен присоединиться ко мне! — смеясь призывала его Гермиона.Северус наблюдал за ней еще мгновение, прежде чем соскользнул на лед. Он догнал ее и схватил за талию, Гермиона потеряла равновесие, и они, смеясь, вместе упали на лед.— Видишь, я говорила, что это весело, — сказала Гермиона. Она встала и подняла Северуса за собой; не разжимая рук, они сделали несколько кругов вокруг озера, прежде чем упали в огромный сугроб.— Я люблю Рождество, — мягко сказал Северус и повернулся, чтобы посмотреть на Гермиону. Ее щеки раскраснелись от холода и катания, а улыбка озарила светом его сердце.— Я тоже, — тихо сказала она и их губы встретились в сладком, нежном поцелуе.Рождество — действительно волшебный праздник.