Александр Н. Противостояние с волшебным миром

За пару дней до конца каникул они выбрались в Косой Переулок, и Саша смог воочию убедиться в том, что статьи Элис возымели действие. Родители крепко держали детей за руки, постоянно оглядывались и перемещались из магазина в магазин перебежками.

— Элис не переборщила с запугиванием? — с тревогой в голосе спросила Гермиона.

После той статьи Сириус и Элис встретились еще пару раз. Кроме того, девчонка наведалась ещё и в аврорат. Саша не спрашивал, платит ли ей Сириус, либо же у Элис есть иные причины так внимательно прислушиваться к его словам, но ее статьи — все четыре — получились просто идеальными для Сашиного коварного плана.

— А по-моему, всё идёт, как надо, — он удовлетворенно посмотрел на женщину, которая осматривала улицу прежде чем выйти из “Флориш и Блоттс”. — Люди знают об опасности, они осторожны, они предупреждены.

Грейнджер неодобрительно покачала головой и поджала губы. За всё то время, что они провели в Косом Переулке, она не проронила ни слова.

Саша надеялся найти кое-что во “Флориш и Блоттс”, но магазин разочаровал его: ни одной книги про окклюменцию там не было. Дело в том, что успехи по очистке разума колебались где-то в районе нуля. Каждый вечер он безрезультатно пытался отогнать мысли. В конце концов, Саша пришел к выводу, что стоит ознакомиться с дополнительной литературой. Он возлагал надежды на книжный магазин, но, как оказалось, ложные. На Гриммо Саша вернулся в прескверном расположении духа.

— Что такое? — спросил Сириус, заметив настроение крестника.

— Да так надеялся купить одну книгу.

— Что за книга?

— Хотел прочитать об одном явлении. Думал, во “Флориш и Блоттс” будет хоть одна подходящая книга.

— Если тебе так сильно нужно, можешь воспользоваться библиотекой этого дома.

— Что? — Саша бросил ложку в недоеденное жаркое и бегом выскочил из столовой. 

“Черт, как я не сообразил? Блэки — старое чистокровное семейство. Волшебная семья с многовековой историей! Разумеется, у них могут быть самые разнообразные книги”, — думал Саша, перескакивая через одну, а то и через две ступеньки.

Библиотека семьи Блэк оказалась просто невероятно огромной. Саша брел вдоль шкафов, цепляясь взглядом за названия на корешках, но не мог понять как могла бы называться нужная ему книга.

— Что ищет здесь молодой человек? — скрипучим голосом спросил портрет, висевший между двумя стеллажами.

— Прошу прощения. Я хотел бы найти какую-нибудь книгу об окклюменции, если не возражаете.

— О, окклюменция, — старик на портрете намотал на палец тоненькую бородку. — Третья полка у стены, юноша.

— Благодарю, — Саша двинулся в указанном направлении.

— Да, будьте осторожны! Тем книгам по три сотни лет! — прикрикнул портрет ему вслед.

Однако же и там Сашу ожидало разочарование. Он перелистывал книгу за книгой, но ни одного упоминания об окклюменции так и не нашел.

— Молодой господин изволит читать? — спросил появившийся ниоткуда Кикимер.

— Я не могу найти нужную книгу, — раздражённо бросил Саша.

— Могу я помочь молодому господину? — эльф почтительно поклонился.

— Да, если тебе не сложно. Мне нужны книги об окклюменции.

— Молодой господин поднимется в Зелёную гостиную, а Кикимер принесёт книги.

— Тогда лучше в спальню. В гостиной шумно, — Саша поморщился. Кикимер еще раз поклонился, и Саша вышел.

Эльф появился в спальне, держа в руках весьма потрепанную книжку.

— Молодой господин не нашел бы книгу, она была не в библиотеке. Хозяин брал ее почитать.

— Ну ладно, неважно. Спасибо, Кикимер, — Саша кивнул, и Кикимер воспринял это как разрешение уйти.

Томик был ветхим: страницы того и гляди грозились рассыпаться, и потому Саша крайне осторожно перевернул обложку.

“Из сложнейших магических манипуляций над разумом важнейшей называют окклюменцию. Разум есть наиважнейшее сокровище, и сокрытие его от чужака есть главная задача, которую решает окклюменция”. 

Саша осилил невероятно нудный пролог и чуть не умер со скуки, однако вспомнил о тупом, ноющем чувстве, разрывавшем затылок, когда во сне появлялась комната со стеллажами и молочно-белый свет. Так что пришлось подавить зевоту и вернуться к чтению.

”Чародеям, решившим освоить окклюменцию, перво-наперво следует научиться опустошать разум свой, избавляясь от различных дум и забот, и хотя опустошение разума есть первейший шаг к постижению мастерства окклюменции, магу, стоящему в начале этого тернистого пути, данная задача покажется непосильной. А потому такому магу следует обратить свое сознание к предмету заурядному и ничтожному, прежде чем он постигнет абсолютную умственную пустоту”.

Умственная пустота грозила постигнуть Сашу к концу прочтения книги и без всяких упражнений. Впрочем, по мере дальнейшего чтения дело стало проясняться. Автор советовал вместо полной очистки разума думать о чём-то примитивном, например, о булавке либо иголке. 

“Надо будет попробовать вечером, — произнес Саша в пустоту и закрыл книжку. — И достаточно на сегодня этого сложного чтива”. 

До самого вечера Саша занимался сборами в Хогвартс — ему крайне не хотелось укладывать вещи в последний момент. Рон предложение присоединиться воспринял без энтузиазма, но, к его чести, сопротивляться не стал. К тому моменту, как пришла пора ложиться спать, чемоданы были уже уложены.

— Не хочешь в шахматы сыграть? — спросил Рон.

— Нет, спасибо. Мне еще разум очищать, — по крайней мере Теперь у Саши была рядовая отмазка на случай, если он не хочет куда-то идти.

— А, ну да, точно. А я ещё партейку сыграю. Не буду отвлекать, — Рон вышел из комнаты и тихо притворил дверь.

Думать только об иголке было сложно, но всё же результативнее, чем пытаться вообще ни о чём не думать. Любую мысль, зарождающуюся в мозгу, он тут же обращал к игле, и вот она уже вращалась в абсолютной пустоте, в черноте, что застыла под закрытыми веками. Игла истаивала, издавая легкий мелодичный звон, пока окончательно не растворилась, чтобы стать через миг тысячей маленьких звенящих игл. Они плыли в темноте, как вдруг одним махом впились в затылок. Снова забрезжил белый свет, и сквозь сон Саша подумал “Игла! Никаких чертовых комнат с белым светом, только игла!” Содержимое стеллажей полыхнуло белым, и стало ясно, что это множество шаров. “Нет-нет-нет, игла!” — почти панически подумал Саша, и комната исчезла. Лишь игла вращалась в пустоте.

Наутро он чувствовал себя намного лучше.

“Пришли сову, как только доберешься!” “Не ходи никуда в одиночку! Держись с ребятами!” “Не разговаривай с незнакомцами, Мерлина ради”.

Эти фразы с паническими нотками доносились отовсюду. 

Саша и компания стояли на платформе, и в глазах Сириуса читалось удовлетворение.

— Надо бы ещё раз повидаться с Элис, — он улыбнулся. — Ещё пара таких статей, и можно напомнить о прошлогодних бесчинствах Пожирателей.

— Да, согласен. Где-то в конце сентября, когда дети вдали от дома, — Саша подмигнул и запрыгнул на подножку поезда. — Я напишу. Если будет что-то срочное — свяжемся через камин.

— Хорошо, — Сириус махнул рукой, и Саша побрел вслед за Джинни. Рон и Гермиона их покинули: им надо было в купе для старост. Назначение Грейнджер на эту должность никого не удивило, а вот назначение Рона Сашу изрядно позабавило.

— Привет. Можно к вам? — спустя несколько минут в купе заглянул Невилл. В руках у него был горшок с каким-то растением.

— Да, разумеется, — Саша указал на место напротив.

— Только я не один, — Невилл робко переступил с ноги на ногу. — Тут девочка не может найти себе купе. Я подумал, мы могли бы взять её к себе. 

Из-за его спины выглянула их старая знакомая с Рейвенкло.

— Привет, — она махнула рукой.

— Привет, Луна. Давненько не виделись. Как дела? — Саша улыбнулся.

— Спасибо, Гарри, всё в порядке. Я посижу тут, ладно? Мешать не буду.

— Да, конечно, без проблем, — Саша кивнул, и Невилл с Луной прошли в купе.

Гермиона и Рон присоединились к ним через полчаса после того, как поезд отошел от перрона. Грейнджер достала из сумки книгу и погрузилась в чтение, Рон же умудрился уговорить Невилла на партию в шахматы и теперь расставлял на столике доску. 

— Кто нам посоветовал эту книжку? 

Прошло уже около часа, когда Гермиона захлопнула новый учебник по Защите от Тёмных Сил. Саша сидел, уткнувшись в книгу, Джинни положила голову ему на колени, и он перебирал пальцами прядь волос. Рон с Невиллом играли уже третью партию, Луна читала журнал, держа его вверх тормашками. Услышав возмущенную реплику Гермионы, все отвлеклись от своих занятий и посмотрели на Грейнджер.

— Ты о чём? — непонимающе переспросил Рон.

— Да о новом учебнике конечно же, — всплеснула руками Гермиона. — Здесь нет ни одного заклинания. Ни единого!

— Это странно, — протянул Саша, отложил свою книгу и взял у Гермионы учебник.

— Действительно, ни одного заклинания. У Дамблдора совсем крыша поехала: рассказывает, что нам нужно быть готовыми к сражению, а сам навязывает нам этот бред. Вы только посмотрите, целый параграф о непротивлении и переговорах! Знатные переговоры у меня были с этими уродами на кладбище. Нет, я пытался выказывать самое натуральное непротивление, но эти идиоты всё время меня перебивали выкриками вроде “Круцио”.

— Мерлин, Гарри! — Джинни схватила его за руку и забрала книгу.

— Дайте только добраться до школы, — зло процедил Саша. — Я с ним поговорю.

— Конечно, поговоришь, — успокаивающие произнесла Джинни. Луна посмотрела на них поверх журнала и вернулась к чтению.

Саша всё ещё чувствовал клокочущий гнев, когда раскрыл книгу об окклюменции и снова попытался пробраться через дебри витиеватого слога автора.

"Помимо очищения мыслей всякому, кто стоит на пути к овладению наукой окклюменции, стоит помнить также об эмоциях. Маг, желающий сокрыть свои мысли, должен подчинить страсти душевные, усмирить их". 

“Так вот почему Снейп такой хладнокровный, — подумал Саша. — Если он действительно ас окклюменции, он умудрился поработить свои чувства”, — он в задумчивости пропустил между пальцев ярко-рыжую прядь волос Джинни.

"Бесчувствие есть один из столпов, на коих зиждется истинное мастерство окклюменции. Однако же маг, постигший очищение разума, при определённых усилиях очистит и сердце. После того, как маг осуществит эти превращения своей души, успех в окклюменции станет очевидным".

Саша вновь перевел взгляд на Джинни. Он не мог представить, как она отреагирует на безэмоциональность и сухость с его стороны. Конечно, он мог бы ей объяснить, но даже после всех объяснений Джинни вряд ли захочет терпеть такие отношения, лишенные всяческих чувств.

— Джинни, — тихо произнес Саша, еле шевеля губами, — выйдем? Есть разговор.

— Да, конечно, — она с улыбкой поднялась на ноги и потянула Сашу за руку. Похоже, она не понимала, не догадывалась, что намечается весьма непростая беседа.

— О чём ты хотел поговорить? — Джинни обняла его руками за пояс и прижалась виском к плечу.

— Джинни, милая, — осторожно начал он. — Как ты помнишь, мне предстоит научиться окклюменции. Так что я начал читать о ней заранее.

— Ты просто умница, — Джинни ласково чмокнула его в подбородок.

— Погоди, пожалуйста, — Саша положил руку ей на плечо. — В той книге, что я сейчас читаю, написано, что для успеха мне нужно очищать разум. Ну ты знаешь, отбрасывать все мысли.

— Да, ты говорил об этом еще на Гриммо, — Джинни кивнула и сильнее прижалась к Саше.

— Но, если верить книге, потом мне придется отказаться от чувств тоже. Перенесешь ли ты, если я стану безэмоциональным? Если я начну быть сухарем вроде профессора Снейпа? 
Джинни чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Ты же не хочешь сказать…

— Нет, что ты, я не пытаюсь закончить отношения. Просто хочу, чтобы ты знала, чтобы ты была готова к тому, что я могу измениться. Если ты захочешь уйти, я пойму, — Саша тяжело вздохнул и прижался щекой к виску.

— И на каком ты сейчас этапе, Мистер Безэмоциональность? — прищурившись, спросила Джинни.

— Ну, пока что я учусь очищать разум. Получается пока слабовато, но я стараюсь.

— В таком случае, — она провела пальцем по его руке, — подожду, пока ты научишься избавляться от мыслей и перейдешь к эмоциям. А там будет видно что делать.

Саша улыбнулся и поцеловал в ее макушку.

— И учтите, хладнокровный сэр, так просто вы от меня не избавитесь, — Джинни засмеялась и потащила Сашу назад, в купе.

После разговора в коридоре у Саши как-то даже отлегло от сердца, и он со спокойной душой вернулся к чтению главы, посвященной избавлению от мыслей. В конце-концов, Джинни была права: пока он не научится полностью избавляться от мыслей, про освобождение от эмоций думать рано. Очень рано, ведь автор книги утверждал, что один только опыт с иголкой нужно повторять около месяца, после чего еще месяц должен уйти на избавление от самой иглы, а уж к эмоциям можно переходить только после двух месяцев удачных опытов по полной очистке разума.

“Расторопность есть враг концентрации, в то время, как именно она лежит в основе науки окклюменции”, — гласила книга. Так что, по самым оптимистичным, подсчетам у Саши было время до Рождества, а там, глядишь, и решится вопрос с Министерством, Волдемортом, и необходимость в окклюменции отпадет сама собой. Поэтому он выбросил из головы эту проблему — спасибо опыту с иголкой, это получилось достаточно просто. 

К вечеру пошел дождь, чему Саша поначалу даже обрадовался.

— Ну вот, ливень, — расстроенно протянул Рон, глядя в окно.

— Хорошо же, — бросил Саша, — не жарко и пыль прибьет.

— Ага, — согласилась Джинни, которая снова положила голову к нему на колени и, похоже, начала задремывать. — А еще грязь и слякоть, по которым нам предстоит идти к каретам.
Рон покивал, соглашаясь с сестрой.

Джинни опять оказалась права. Пока они дошли до карет, в ботинки набралось изрядное количество воды. Невилл и Луна сели вместе с Джинни и Сашей, а Рону с Гермионой пришлось помогать Хагриду с первокурсниками.

— Технически, мы уже в Хогвартсе. Так что можно подсушиться, — оптимистично сообщил Саша, достал из кармана палочку и принялся сушить мантию и обувь чарами. После секундного колебания остальные последовали его примеру.

— Ну, теперь всё не так уж плохо, — улыбнулся Невилл и поднял с пола горшок с растением.

— Кстати, что это у тебя за цветок? Хочешь облагородить нашу спальню? — с улыбкой спросил Саша.

— Это Мимбулус Мимблетония, — с гордостью произнес Невилл. — У него масса полезных свойств.

— Красивый, — протянула Луна и легонько погладила ствол пальцем.

Конечно, “красивый” — это было последнее определение, которое Саша дал бы несчастному цветочку, но Невилл так смущенно улыбался, да и само растение не менее смущённо трепетало листочками, что Саша решил не расстраивать никого из них: ни Луну, ни Невилла, ни Мимбулус.

Когда Саша вошел в Большой Зал, он подумал — в очередной раз — что его окружают, в большинстве своём, идиоты. Из всех присутствующих только они с Джинни, Невиллом и Луной, да ещё, пожалуй, Малфой со своими прихлебателями, додумались высушить одежду. Что ж, Малфой всегда ценил собственный комфорт превыше любых запретов. Завидев Сашу с Джинни и Невиллом, он неприязненно ухмыльнулся и что-то бросил сидевшему рядом щуплому Теодору Нотту. Этот обычно держался в стороне ото всех, нелюдимый и мрачный, но Саша слышал фамилию Нотт на кладбище Литтл-Хэнглтона. Крэбб и Гойл обернулись и смерили Сашу грозными взглядами. Крэбб хрустнул кулаками, на лице Гойла заиграли желваки.

— А это кто? — тихо спросила Джинни, указывая на преподавательский стол. Саша не успел посмотреть туда, когда Гермиона и Рон плюхнулись напротив.

— А это кто? — в один голос спросили они, глядя на стол преподавателей.

Саша повернул наконец голову и опешил. Замешательство его длилось ровно две секунды, после чего он натянул на лицо учтивую улыбку и приветственно склонил голову. Заметив это, мадам Первый заместитель Министра, сидевшая по левую руку от Дамблдора, беззвучно хихикнула.