Александр Н. Противостояние с волшебным миром

— Везет тебе, — протянул Рон, когда они с Сашей поднялись в свою комнату. По правде говоря, это была та же комната, в которой Саша ночевал прошлым летом, вот только по приказу Сириуса Кикимер поставил там вторую кровать. 

— В смысле — везет? — переспросил Саша. 

— Ну, тебя пустили на собрание Ордена, — Рон вздохнул. — Нас туда не пускают. Фред с Джорджем изобрели Удлинители ушей, но, знаешь, Грюм перестраховывается. Накладывает чары против подслушивания. В собственном штабе! Да он еще больший параноик, чем его изображал Крауч-младший.

— Рон, если вам не говорят чего-то, значит это вам либо не нужно, либо опасно для вас. 

— Ну ты-то нам расскажешь? — с надеждой переспросил он.

— Нет, — отрезал Саша и принялся копаться в чемодане в поисках более свободных штанов. В самом деле, не в джинсах же расхаживать по дому.

— Так вот какой ты друг? — послышался за спиной обиженный голос Рона. — Если бы меня пустили на собрание, а тебя – нет, я бы все-все рассказал. 

— Вот поэтому тебя туда и не пускают, — пожал плечами Саша. — Потому что ты не умеешь держать язык за зубами и можешь выдать не в те руки информацию, которую с риском для жизни добывают наши соратники. 

Рон захлебнулся собственным возмущением и, наверняка, сказал бы что-то не слишком хорошее, если бы не раздался стук в дверь.

На пороге стояли Джинни и Гермиона. 

— Ты как, нормально? — спросила Джинни, поцеловав Сашу в щеку. 

— Просто прекрасно, — он улыбнулся и приветственно кивнул Гермионе.

— Вот такой он друг, — все еще раздосадовано протянул Рон. — Он сказал, что не будет нам рассказывать о том, что было на собрании.

— И правильно, — поддержала Сашу Гермиона. — Рон, мне кажется, никто не считает тебя слишком маленьким или слишком глупеньким для собраний. Просто информация, которая там излагается она, ну… 

— Не для твоего опыта и уровня ответственности, — пришел на помощь Саша. — Половины ты бы не понял, как не понял и я. Еще часть могла бы быть истолкована неправильно, а те жалкие крохи, что все же поняты ты бы тут же рассказал кому-то — сам только что упрекал меня. 

Рон отвернулся и обиженно засопел.

— Гарри, ты не должен нести этот груз один, — возмущенно произнесла Джинни и посмотрела на Сашу. 

— Джинни, Рон, да что ж вы как дети малые! — воскликнула Гермиона. — Может, Гарри и хотел бы рассказать, но не может? Сами же говорили, что Снейп повел его пытать в ту комнатку. А что если Гарри дал клятву не говорить об Ордене? Ну, я читала, что есть такие клятвы, подкрепленные волшебством.

— Есть, — неохотно согласился Рон. — Непреложный Обет. 

Раздался хлопок, и на кровать Рона рухнули Фред с Джорджем. 

— О да, помнишь, Рон, ты чуть не дал такой, — Фред улыбнулся.

— Да, мы хотели, чтоб ты поклялся не таскать сыр со стола, — поддержал Джордж.

— А что поделать? Мы слишком любили сыр, а Рон был мал и наивен.

— Даже более наивен, чем сейчас. 

— Да замолчите вы, — прикрикнула на них Джинни. — И объясните по-человечески, что это за Обет такой.

— Непреложный Обет скрепляется магией, — тихо произнес Рон. — И если человек нарушит его, то умрет.

В комнате воцарилось молчание, и все посмотрели на Сашу.

— Да-да, — тот кивнул. — Именно его я и дал. Вот. 

— Какой ужас, — Джинни порывисто обняла его. — Рон, и ты выпытывал, что было на собрании?

Она гневно взирала на братца из-за Сашиного плеча.

— Не переживай, Джинни, я не сказал ни словечка, — успокоил ее Саша. 

Но Джинни было уже не остановить.

— И после этого ты еще смеешь попрекать его тем, что он плохой друг? Рон, да ты сам чуть не убил его! А что было бы, если бы Гарри повелся на твои уговоры и рассказал, что было на собрании?

— Прости, — выдавил Рон. 

— Ладно, успокойтесь, все нормально, — Саша посмотрел на собравшихся. — Правда, нормально. И не надо так на меня смотреть!

Последнее относилось к Джинни, которая продолжала рассматривать Сашу так, словно он уже лежит при смерти. Та передернула плечами и уткнулась лбом в Сашину ключицу.

Саша не питал ложных надежд и не надеялся, что на Гриммо, 12 он будет отдыхать. Так и вышло. Уже на следующий после приезда день Сириус попросил его разобраться с Кикимером: как оказалось, эльф был весьма груб с посетителями дома. Он довольно грубо вел себя с МакГонагалл и Грюмом, а уж миссис Уизли и вовсе чуть не довел до слез на второй же день. Так что Саше пришлось заглянуть в каморку домовика. 

— Кикимер, — произнес он, и домовик, копошившийся у своего тонкого матраса, вздрогнул и склонился в самой подобострастной позе.

— Молодой господин, — пролепетал он, боясь поднять глаза.

— Сириус говорит, ты груб с гостями, — хмуро проговорил Саша, и Кикимер поднял голову.

— Блэк привел в дом кучу отребья. Уроды, грязнокровки и предатели крови заполонили этот дом.

— А тебе не приходило в голову, что все эти люди оказались здесь по моему приказу и что они могут быть полезны мне и моему делу? — высокомерно бросил Саша и на всякий случай добавил на змеином, — или ты забыл о моем деле?

Услышав фразу на парселтанге, Кикимер рухнул ниц, даже не поняв, что именно ему сказали. Саша даже подумал, что зря напрягается: с таким успехом он мог диктовать домовику список покупок, и тот все равно воспринял бы это как свидетельство величия.

— Кикимер не будет, Кикимер и словом не обмолвится при гостях, Кикимер верно служит делу.

— Вот так-то лучше, — Саша удовлетворенно кивнул. — А теперь позаботься о завтраке.

Если бы проблемы ограничились только хамством Кикимера, Саша бы сильно удивился. К вечеру на Гриммо, 12 заглянул Кингсли — как стало понятно из разговоров, человек, приближенный к самому Министру — и попросил оставить их с Сашей наедине. 

— Гарри, как ты уже понял, Дамблдор не оставляет попыток убедить Фаджа в том, что Волдеморт действительно вернулся.

— Вот же черт, — не сдержался Саша. — Просил же его повременить с этим.

— И правильно просил, — Кингсли поджал губы и покачал головой. — Сегодня Фадж инициировал внеочередное заседание Визенгамота. На повестке дня — лишение Дамблдора места в том же Визенгамоте. 

— Бл*дь, — Саша все же не удержался, но, заметив выражение лица Кингсли, исправился.
— Извините. Я говорю, какая досада. Вроде не маленький уже и должен понимать…

— Я с тобой согласен, Гарри. Но дело в том, что Дамблдор просил вызвать тебя в качестве свидетеля, если Сириус даст на то разрешение. Не стану скрывать, Совет Попечителей категорически против, но последнее слово за Сириусом.

— А он обязательно разрешит, — Саша был более чем уверен, что Сириус будет до последнего отстаивать Дамблдора. — Но почему-то мне кажется, что ничем хорошим это не закончится.

— Гарри, я не хочу тебя расстраивать, — с тяжелым вздохом произнес Кингсли, — но министр уже решил лишить Дамблдора членства в Визенгамоте. Скажу больше, многие чародеи Визенгамота поддерживают позицию министра в этом вопросе. Таким образом, заседание — всего лишь формальность, и твои показания никак не повлияют на исход дела.

— Но Дамблдор продолжает настаивать на том, что я должен присутствовать, не так ли?

— Да, — согласно кивнул Кингсли, — и сейчас нам нужно выработать линию твоего поведения, чтобы не подставлять под удар ещё и тебя.

— А может быть удар? — Саша прищурился.

— Вполне. Фадж считает, что Дамблдор немного повредился в рассудке. 

Саша покачал головой и посмотрел на свои руки. С того самого момента, как он вернулся с кладбища в Литтл-Хэнглтоне, тонкий шрам от ожога все чаще привлекал внимание. Какая-то мысль царапнула краешек сознания, и Саша попытался ухватиться за нее.

— Но при этом Министр не отрицает создания нелегального портключа, который перенес меня из лабиринта? — уточнил он.

— Как не отрицает и того, что Барти Крауч-младший был в Хогвартсе.

— Отлично! — Саша просиял. — Естественно, они пытаются обставить все, как похищение? 

— Да, именно так. Фадж помнит о сбежавшем Петтигрю и думает, что они с младшим Краучем — два маньяка, которые хотели что-то у тебя выпытать.

— Тогда моя линия поведения более чем ясна: я не буду мешать Фаджу развивать его рабочую версию. Я могу подтверждать все их опасения касательно Крауча и Петтигрю, но при этом прикинуться жертвой и отказаться сообщать подробности. Раз уж они не хотят слышать о Волдеморте — они о нем не услышат.

— Но тогда весь волшебный мир останется под угрозой! — Кингсли засомневался.

— Мы будем в гораздо большей опасности, если Дамблдора объявят старым параноиком и все, кто с ним связан, окажутся чуточку вне закона. Если же я, как жертва двух маньяков дам наводку на то кладбище — готов спорить, они найдут там следы того ритуала, что возродил Волдеморта.

Кингсли уставился в одну точку, видимо, мысленно взвешивая все “За” и “Против”.

— Что-то в этом есть, — в конце концов резюмировал он. — Что ж, попробуем. Заседание назначено на пятницу. Постарайся к тому моменту объяснить Сириусу свою позицию, ведь ему придется пойти в Министерство с тобой. И продумай свою речь. Все должно пройти гладко.

— По рукам, — Саша пожал протянутую ладонь Кингсли. — Вы, я так понимаю, тоже не будете бездействовать?

Кингсли усмехнулся, кивнул и вышел из кухни. Саша откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

— Кикимер, сделай чаю! — крикнул он в пустоту, и через полминуты на столе зазвенела посуда, и вокруг разлился запах чая и теплой выпечки. Саша глубоко вдохнул и задумался.

— Все в порядке? — спросил Сириус, который заглянул на кухню часом позже и застал Сашу медитирующим над чашкой холодного чая.

— Ты с Кингсли говорил? — вопросом на вопрос ответил Саша.

— Ты по поводу Дамблдора? Да, мы побеседовали. Он считает, что не стоит втягивать тебя в эти политические игрища. А я вот думаю, что твои показания могут здорово помочь.

— У меня есть предложение: если на заседании я буду напирать на неоспоримые факты, например, на мое похищение, мы сможем переключить внимание Министерства с Дамблдора на расследование по моему делу. Это позволит нам выиграть немного времени.

— Гарри, я не уверен, что это хорошая идея, — Сириус нахмурился. — К тому же, переключение внимания — это не то, что сейчас нужно обществу. 

— Нет, Сириус, я понимаю, — Саша никак не мог сообразить, как бы точнее донести свою мысль, не до конца сформированную, но очень важную. — Фадж не верит, что Волдеморт вернулся. Но в то же время он понимает, что многие могут поверить Дамблдору, если он продолжит открыто высказываться. Таким образом, у Министра есть цель: лишить Дамблдора всех регалий, сместить со всех возможных должностей и, я уверен, оклеветать в прессе. Риты Скитер больше нет, и свято место долго пустовать не сможет. Всегда найдутся еще более ушлые писаки, и — кто знает, что они будут публиковать. Я же предлагаю вариант, который удовлетворит всех: Фадж получит свою сенсацию и отвлечет общество от мыслей на тему возвращения Волдеморта. Дамблдор выиграет время на то, чтобы подготовить более веские доказательства, чем просто слова. Ну и будем надеяться, что сотрудники Министерства найдут на том кладбище какие-нибудь неопровержимые доказательства. Такой исход будет нам на руку. 

— Но тогда и Волдеморт получит время на то, чтобы собрать силы, — напомнил Сириус.

— Волдеморт скован по рукам и ногам тем, что пока что лежит в Отделе Тайн, и, надеюсь, еще долго там пробудет. Так что у нас есть фора. К тому же мы можем действовать подпольно. Ну, нести людям правду и прочее, что так любит Дамблдор. Просто, — Саша замялся, — в открытую нам не даст выступить Фадж. Если он так держится за кресло, как описывает Кингсли, это может иметь очень плачевные последствия. Хоть бы до Азкабана не дошло. 

От упоминания волшебной тюрьмы Сириуса пробила крупная дрожь. 

— Ладно, будь по-твоему, — согласился он, хотя и не скрывал недовольства. — Я не знаю, что за игру ты ведешь, но буду надеяться, что твой план сработает. Все-таки я ошибся: в тебе больше от Лили, а не от Джеймса. Она обычно включала голову в то время, когда Сохатый пер напролом. Что ж, надеюсь, ты успеешь продумать свою речь.

Сириус горько усмехнулся и вышел, оставив Сашу предаваться раздумьям. Тот же сделал глоток холодного чая и с тоской посмотрел на дверь. Какое-то странное чувство терзало его. Ощущение, словно он стоит на пороге каких-то больших перемен и уже толкнул дверь.