Сеанс пятый
Гермиона проснулась и не сразу поняла, почему лежит в просторной кровати, укрытая изумрудным одеялом. Потом воспоминания нахлынули обжигающей волной. Мерлин, они всё-таки сделали это! У Гермионы запылали щёки. Скажи ей кто-то несколько недель назад, что она с радостью лишится девственности с Люциусом Малфоем, девушка только бы рассмеялась. Но сейчас это казалось единственно верным решением, потому что никогда ещё она не испытывала такого удовольствия.
До слуха Гермионы донеслась едва слышная мелодия. Рояль. Играли далеко, но даже сюда доносилась чарующая музыка. Гермиона села в кровати и осмотрелась. Люциуса не было, в кресле возле кровати лежал изящный белый пеньюар. Гермиона закуталась в него и босиком прошла к двери. На лестнице, освещённой свечами, музыка стала чуть громче. Гермиона спустилась на первый этаж и пошла на звук, в небольшую комнату рядом с гостиной. Там за роялем сидел Люциус. Он играл неизвестную ей, наверняка сочинённую магом музыку. Мелодия со сложными переливами рождалась из-под его изящных пальцев, скользящих по клавишам. Она то затихала и журчала, как ручеёк, то неслась вперёд, как неудержимый водопад.
Люциус даже не заметил её прихода и вздрогнул, когда поднял на неё взгляд.
— Разбудил? — он прервал игру.
— Нет, я сама проснулась. Да и... мне пора домой.
Люциус медленно подошёл к ней, и с каждым его шагом её сердце билось всё быстрее.
— Зачем? Тебе завтра на работу?
— Нет, просто... я не хочу создавать иллюзию, что у нас отношения.
— О, — Люциус криво улыбнулся и провёл большим пальцем по её щеке. — Девочка хочет поиграть в игру «у нас только секс»?
— А для тебя это не так? — от волнения всё внутри у Гермионы сжалось в болезненный комок.
— Я ещё не знаю, — Малфой пожал плечами. — Но не буду на тебя давить. Мне важно только, чтобы ты вернулась через неделю, — он невесомо поцеловал её.
— Я вернусь, — прошептала Гермионы прямо в его губы.
— Вот и отлично. Я буду ждать. И ещё. В следующий визит тебя ждёт... Это сложно назвать сюрпризом. Думаю, моё откровение.
Люциус легко манипулировал её любопытством. Ей хотелось узнать всё сейчас, но Малфой только хитро улыбнулся и поцеловал её в щёку.
В мэноре не работала каминная сеть, и для аппарации Гермионе пришлось выйти за пределы поместья. Люциус проводил её до ворот и нежно коснулся губами. Но даже этот скромный поцелуй разжигал в Гермионе жажду большего.
Она осознала свою ошибку уже ночью. Заснуть не удавалось ни в какую. Гермиона проклинала себя за глупость. Решила показать Малфою, что у них не может быть ничего серьёзного? Но он всё равно оказался победителем в этом придуманном ею противостоянии. Какой смысл играть роль гордой и независимой после того, как отдала ему всю себя? Впервые в жизни она была готова проиграть, только чтобы быть рядом с ним.
Несколько раз Гермиона была готова сорваться в поместье Малфоев. Как проверяющий сотрудник, она была в списке разрешённых к посещению, так что система безопасности не сработала бы на неё. Но всё-таки остатки гордости заставляли её отказаться от этой затеи.
Приняв зелье, она смогла заснуть, но всю следующую неделю бродила, как сомнамбула. Везло, что Джинни почти не жила дома и чувствовала себя хуже, чем Гермиона. Так что подруге было не до неё, а остальным в отделе было в принципе всё равно, почему так плохо выглядит стажёр, заваленный работой. Ей было страшно идти в таком виде к Малфою, но прихорашиваться было ещё унизительнее.
Люциус как всегда встретил её в гостиной. И, похоже, он тоже нервничал. Увидев его, Гермиона осознала, как же сильно скучала. Сжимая в руках сумочку, она только и могла, что смотреть на него и вспоминать их последнюю встречу.
— Ну, и как прошла неделя? — почти издевательски улыбнулся Люциус, погладив её плечи и обняв за талию.
— Я... скучала.
— И я тоже. Очень, — шепнул ей на ухо Малфой. — Но подумал, что так даже лучше. Разлука делает чувства острее.
Она таяла от одной только близости Люциуса, и это пугало, но её инстинкт самосохранения давно отключила та самая Безрассудная Гермиона.
— А что ты хотел мне сказать? — пришлось прокашляться из-за пересохшего горла.
— Скорее, показать. Пойдём.
Они поднимались по бесконечным лестницам на самый верхний этаж. Сердце у Гермионы билось где-то в желудке. Что такого ей хотел показать Малфой?
Остановившись перед резной дверью красного дерева, Гермиона чувствовала, что сейчас просто лопнет от волнения и любопытства. Люциус достал ключ из кармана мантии, но замер перед ней:
— Наверное, это слишком быстро, но я хочу сразу расставить точки над i. Если ты посчитаешь это неприемлемым, то мы сможем сразу прекратить, пока всё не стало слишком серьёзным.
Пока? Для неё всё это уже было самым серьёзным, самым важным в её жизни!
— Ладно, не будем тянуть кота за хвост.
Ей показалось, что у Люциуса дрожала рука, когда он открывал дверь. Он пропустил Гермиону вперёд, а сам встал за её спиной, словно боялся, что она сбежит. И девушка была близка к этому.
Эстетичная пыточная — так бы она назвала эту комнату. Лакированное красное дерево, бордовый бархат, золотая фурнитура и самая шикарная кровать из всех, что Гермиона видела в жизни. На первый взгляд комната могла показаться спальней какого-нибудь средневекового монарха. Но при более внимательном осмотре пробирала дрожь.
В центре комнаты с потолка свисали кандалы. Недалеко стояла низкая скамейка, обитая бархатом, на которой также были фиксаторы для рук и ног. Вдоль одной из стен выстроился стеллаж с самыми разнообразными хлыстами, стеками, плётками...
— Что это? — испуганно прошептала Гермиона.
— Моя тайна, — ладони Люциуса легли ей на плечи, и она вздрогнула, едва удержавшись от того, чтобы сбросить их. — Только не убегай сразу, дай объяснить.
— Что объяснить? Что ты — чёртов извращенец? — возмущённая Гермиона обернулась к нему. — Какая же я дура! Чего ещё можно было от тебя ждать?
— Того, что произошло неделю назад. Тебе ведь понравилось.
— Да, а теперь ты предлагаешь мне это? — она отступила от него на шаг.
— Вот именно, предлагаю, а не заставляю, — Малфой остался на месте,давая ей отступить.
— Так вот, что тебе нравилось в Пожирателях смерти. Я думала, ты другой, но ты садист, как и все они.
У Малфоя дёрнулся один глаз.
— Нет. Можешь не верить, но мне не доставляли удовольствия пытки Пожирателей. Мне нужно другое.
— Ха! Что «другое»? — презрительно скривилась Гермиона, чувствуя, как весь её мир рушится на глазах.
— Мне важно доверие, чтобы женщина добровольно согласилась на это. Мне нравится не только причинять боль, но и видеть облегчение, когда она уходит. Меня возбуждает покорность, а не унижение.
— Словоблудие и больше ничего! Ты просто оправдываешь свою мерзость, — прошипела Гермиона и попыталась пройти мимо Люциуса, но он аккуратно удержал её за запястье.
— Я просто пытаюсь объяснить тебе... Я могу быть таким, как в наш первый раз, но иногда мне нужно и это, — он огляделся вокруг. — Знаю, не о таком мужчине ты мечтала, но я такой. С этим ничего не поделать. А я пытался. Правда.
— Иди ты к чёрту! — Гермиона вырвалась из его хватки и почти вышла из комнаты.
— Я честен с тобой. А ты?
— Что? — Гермиона обернулась на пороге.
— Ты отказалась от того, чтобы убрать боль магией. Почему?
Несколько секунд Гермиона в замешательстве молчала.
— Она была... терпима. Я просто могла обойтись без обезболивания. К чему это?..
— И эта боль не оттеняла твоего наслаждения? Не делала удовольствие более острым?
Мерлин, он словно читал её мысли!
— Я видел это раньше, и заметил в тебе. Такие, как я, чувствуют, кто им подходит.
— Не смей говорить так обо мне! — закричала Гермиона и залепила Малфою пощёчину.
Всё внутри неё горело от разочарования и... страха? Страха перед тем, что Люциус отчасти прав.
На эмоциях она замахнулась второй раз, но Малфой проворно перехватил её руку и до лёгкой боли сжал запястье. Только сейчас она вспомнила, что оставила палочку вместе с сумкой в гостиной. Предугадав её движения, Люциус с ухмылкой завёл ей за спину обе руки, словно сжимая в стальных объятиях.
— Забавно, возмущаешься моими вкусами, а сама первая бросилась на меня с кулаками.
Гермиона попыталась вырваться из его хватки, но мало что могла противопоставить высокому и сильному мужчине. Люциус подтолкнул её и прижал к стене. От волнения у Гермионы закружилась голова. Ныли крепко сжатые запястья, сводило плечи от вывернутых рук.
— Ненавижу тебя! — в отчаянии прорычала Гермиона.
— Другого я и не ожидал, дорогая, — улыбнулся Люциус и поцеловал её.
Гермиона и так тяжело дышала от волнения, а сейчас воздух словно совсем перестал поступать в лёгкие. Вдруг Люциус прикусил её нижнюю губу и слегка потянул, зажав зубами. Это было совсем немного больно. Но от этого почему-то срывало крышу. Гермиона протяжно застонала, проклиная саму себя. Губы Люциуса, его разгорячённое тело, его крепкие руки, сжимающие её. Хотелось растаять в этих ощущениях, наплевав на всё.
И вдруг Люциус резко отстранился от неё. От неожиданности Гермиона пошатнулась и едва устояла на ногах.
— Я никого и никогда не брал силой, так что лучше потеряю тебя, чем опущусь до такого, — Люциус тяжело дышал и тоже был возбуждён. — Теперь ты знаешь, каков я. Если готова хотя бы выслушать то, что я предлагаю, то вернёшься через неделю.
Гермиона, наконец восстановив дыхание, молча бросилась в коридор и на лестницу. Она как раз успела к моменту активации портключа. Малфой не пошёл за ней...