Политический союз

Когда Гермиона наконец оказалась дома, домовики уже шебуршали на кухне, готовя завтрак. Она разделась и нырнула под одеяло, но ее разум находился в состоянии чрезмерного возбуждения и переутомления, что она так и не смогла уснуть. Немного полежав, она отправила Драко сову. Уже через час они встретились в самом дальнем конце старого парка, заросшего кустарником и скрытом чарами. Сейчас они не доверяли никому, а в каждом прохожем видели шпиона Тео, поэтому Гермиона сразу же наложила Repello Muggletum - маглоотталкивающие чары, а Драко Silencio. 

Прижавшись к Драко всем телом, Гермиона сказала:

- Я тренировалась всю ночь. И... у меня получилось. Ненадолго, но получилось.

Взяв ее лицо в ладони, Драко посмотрел ей прямо в глаза:

- Ты даже не представляешь, что это значит. Я горжусь тобой, Гермиона. Безумно. Так, как никогда никем не гордился.

Сейчас, стоя в парке, в объятиях Драко, Гермиона чувствовала себя в безопасности и почти счастливой. 

Он резко выдохнул и добавил:

- Хочу отвести тебя кое-куда.

- С тобой хоть на край света, - Гермиона уткнулась лицом в грудь Драко.

Драко протянул руку, она взяла её и всё завертелось.

Они аппарировали прямо в Малфой менор, просторную комнату с камином, в котором уютно потрескивали дрова. Драко почувствовал, как Гермиона буквально вцепилась в его руку.

- Никогда не думала, что снова окажусь здесь, - голос Гермионы был тихим. Она с опаской оглядывалась по сторонам. К ее удивлению дом Малфоев был похож и не похож на себя одновременно. Обстановка была полностью изменена, так что Гермиона не могла с уверенностью утверждать, бывала ли она в этой комнате раньше, а ей "посчастливилось" побывать во многих. Когда ковры и полы гостиных, столовых и других комнат, в которых Пожиратели во главе с Волдемортом издевались над пленниками, хлюпали от крови и рвоты, он просто переходил в другую, устраивая в ней новую пыточную. Сейчас же ничего не напоминало о том, что здесь происходило всего несколько лет назад. 

- Мама сделала все, чтобы мы могли продолжать жить в поместье и не сойти здесь с ума, - Дарко как будто прочитал ее мысли. - В этих стенах мало хороших воспоминаний. Но, может быть, с тобой я смогу их переписать.

Поднявшись по ступенькам на второй этаж, Драко распахнул дверь в свои покои. Гермиона ожидала увидеть все, что угодно, но не это. Огромная просторная кровать занимала большую часть комнаты, но пространства все равно было достаточно. Окна закрывали тяжелые серые шторы - Драко плохо спал, а эти шторы, слава маглу, который их изобрел, не пропускали свет, так что их даже не пришлось зачаровывать на непроницаемость. Камин, письменный стол с удобным креслом, с которого свисал плед, полки с книгами, кучи свитков, опять книги, шкатулка с письмами. Ноги Гермионы утопали в мягком ковре цвета кофе с молоком. Это комната была миром Драко Малфоя, миром, в который он набрался смелости привести ее. 

Драко закрыл дверь в комнату и в два шага оказался рядом с Гермионой, а его руки мгновенно обвились вокруг ее талии, притягивая к себе. 

- Как же я соскучился, милая, - Драко шептал ей в волосы слова, от которых у Гермионы подкашивались ноги, а тело пылало от желания.

Их поцелуй был долгим, полным не только страсти, но и отчаянной нежности. Они упали на кровать, и время перестало существовать. Гермиона лежала рядом, слегка прикрытая простынёй, её волосы рассыпались по подушке. Драко смотрел на неё, будто боялся, что она исчезнет. Он все еще ощущал ее нежную бархатную кожу под кончиками своих пальцев, как она обхватывала его ногами, прося еще и еще, ее губы, от которых было невозможно оторваться, ее стон, который соединился с его собственным, когда они достигли наивысшей точки наслаждения друг другом. А ее запах... он просто впитался в него, встроился в его днк, влился в его кровь. 

Внезапно зрачки Гермионы расширились и она прошептала дрожащим голосом:

- Я не взяла с собой противозачаточного зелья. Я не думала, что мы...

Она замолчала, сердце билось так, что было слышно в тишине. Драко напрягся, но затем погладил её по щеке.

- Не волнуйся, ты забыла, кто был первым учеником по зельеварению? - мягко прошептал Драко, зарывая свое лицо в волосы Гермионы. - Я все решу.

Как бы он не хотел, чтобы у них был ребенок, сейчас это было не только невозможно, но и опасно для жизни Гермионы. Тео на психах мог зарядить в нее непростительное, если бы узнал, что его жена беременна при том, что у них нет секса. Непорочное зачатие здесь бы не проканало. Поэтому сейчас они должны были быть очень осторожными, хоть Драко и разрывало от того, что каждый раз, занимаясь любовью, они могли, но не могли создать новую жизнь. 

Гермиона закрыла глаза и впервые за долгое время уснула без страха.

За окнами Малфой менора первые солнечные лучи играли на позолоченных рамах. В комнате было тихо, ничто не могло потревожить спящих в обнимку Драко и Гермиону. Она сладко посапывала, прижавшись спиной к Драко, а его рука мирно покоилась на ее животе. Ровное дыхание обоих говорило о том, что они крепко спят - слишком много усталости накопилось в их телах за последнее время.

 Когда Гермиона открыла глаза, она увидела Драко, смотревшего на нее влюбленными глазами. 

- И давно ты смотришь на меня? - она смущенно спрятала порозовевшее лицо подушки.

- Я бы смотрел на тебя вечность, - Драко заправил прядь за ее ушко и, едва касаясь, поцеловал ее чуть приоткрытые губы.

Затем взгляд его серых глаз помрачнел:

- Гермиона... если легилимент всё-таки доберётся до твоих воспоминаний... если он увидит меня - всё изменится.

Она приподнялась на локте, в ее глазах мелькнула тревога.

- Мы стараемся. Я учусь. Я буду закрываться сильнее. 

- Я знаю, милая, ты самая сильная девочка на свете... Но мы не можем не учитывать и такой исход, понимаешь?

Гермиона согласно кивнула головой, Драко был прав. Она могла сколько угодно тренироваться, но никто не знал, какой силой обладает легилимент, вызванный Тео, на что он способен, но точно знали, что он вызвал лучшего из лучших. 

- И что тогда? Что будет, если я не смогу защититься от него?

Драко взял ее лицо в ладони и смотря прямо в глаза сказал уверено и твердо:

- Тогда я не стану больше прятаться. Я выйду открыто. И скажу ему, и всем остальным, что ты моя. И я буду бороться за тебя, чего бы это ни стоило.

Она замерла. Его слова прозвучали как приговор.

- Драко... если ты сделаешь это, всё рухнет. Война начнётся снова. И на этот раз из-за меня... 

- Нет, Гермиона. Причина - не ты. Причина - он и этот поломанный мир, который считает, что можно держать тебя в клетке ради "мира". Я устал жить в тени, Гермиона. Устал быть тем, кто только смотрит, как Тебя  ломают, и ничего не может сделать.

Он прижал ее к себе, обняв так, словно хотел укрыть ее от всего мира и всего зла, которым он все еще был полон.

- Я лучше умру, чем снова буду молчать.

Чуть отстранившись, Гермиона положила руки на его запястья. В её глазах были слёзы.

- А я лучше проживу всю жизнь в клетке, чем потеряю Тебя .

Между ними повисла пауза. Их слова были как клятвы, противоречащие друг другу.

Тогда у нас остаётся только одно: выиграть эту игру. Сделать так, чтобы легилимент не увидел ничего... чтобы Тео поверил в то, что ты ему покажешь. 

Он вновь прижал её к себе и прошептал тихо, у самого уха:

- Но если всё-таки случится, знай - я пойду до конца.

В голове Драко крутилась еще одна мысль, которую он не хотел озвучивать Гермионе, она и так была разрыдаться в любую минуту. Но как бы страшно она не звучала для них обоих, это тоже был выход.

"Всегда есть Обливиэйт."

Гермиона закрыла глаза, слушая его дыхание. Она понимала, что его слова - не угроза, а обещание. И это обещание было страшнее любого заклятия: потому что она знала, что новый Драко Малфой - человек слова, но оно могло разрушить всё, что было между ними, все, что они пытались сохранить.

За окном новый день вступал в свои права. И вместе с ним им на пятки наступала тень легилимента, уже направляющегося в Лондон.