Стакан молока
Кто бы мог подумать? Некогда главный школьный задира, а позже предводитель бандитской группировки Том Реддл стоит у плиты в забавном цветастом фартуке.
Настенные часы вот-вот пробьют три утра, а Том молит богов, чтобы это чёртово молоко скорее закипело. А всё потому, что милой избраннице Тома вздумалось выпить его, а не сока, например. Винить её, конечно же, нельзя, ведь миссис Реддл уже на восьмом месяце беременности, и стакан молока посреди ночи самый легкий из всевозможных её капризов.
Том вспомнил, как стоял на заснеженной улице в пижаме и домашних тапочках. Тогда Гермионе захотелось слепить снеговика и её вовсе не волновало, что мужу стоит одеться потеплее, ведь хочется именно се-е-ейчас и ни минутой позже. Будто за минуту весь снег растает... Спорить с беременной фурией было как минимум глупо, потому Том с натянутой улыбкой во все тридцать два зуба, захватив из дома ведро, морковку и старенький шарф, бежал катать огромный снежный ком.
Воспоминания вихрем сменяли друг друга.
Вот они стоят в цветочном магазине и выбирают между двумя букетами красных роз. Для Тома они и вовсе были одинаковыми на вид и цвет, но Гермиона уверяла его в огромной разнице. Целый час Том и приветливый флорист тщетно пытались помочь ей выбрать цветочную композицию. И когда им наконец почти удалось уговорить выбрать ту, что посветлее, Гермиона, топнув ногой, развернулась и выбежала на улицу. Она нервно оглядывалась по сторонам, и когда Том выбежал за ней, чтобы узнать, что случилось, она разразилась гневной тирадой о некомпетентности флориста, который не понимает разницу в бутонах. Том, спрятав улыбку в шерстяной шарф, подхватил любимую на руки и зашагал вдоль многочисленных витрин торговой улицы.
Жена со всеми своими причудами украсила его жизнь. Том не мог пожаловаться на Гермиону, даже когда остальные члены его банды пытались донести господину всю бредовость некоторых его поступков ради неё.
Ты стал подкаблучником! Куда делся твой характер? С такими успехами ты бросишь наше дело!
Голоса бандитов смешивались со звонким смехом жены.
Гермиона, держась за живот, хохочет над мультфильмом, а чуть позже от того, что Том щекочет ей пятки. Она смеётся сквозь слезы, наблюдая за жалкими попытками мужа испечь яблочный штрудель. Но самый задорный и громкий смех разносится по их дому, когда Том отчитывает своих приспешников за промахи.
Том, уволь их к чёртовой матери!
И правда! Почему он до сих пор терпит этих остолопов? Том ищет в своей голове ответ на этот вопрос, но так и не находит, потому что его сознание далеко от противозаконных дел.
Сейчас он воображает себя рядом с Гермионой в роддоме.
Её лицо искорёжено в муках, на лбу выступили крупные капли пота. Она кричит, с силой сжимая его ладонь. Акушерка просит её ещё немного потужиться, ведь малыш вот-вот появится на свет. Гермиона часто и шумно дышит, напрягаясь всем телом. И спустя какое-то мгновение раздаётся протяжный младенческий плач...
Стоп! Точно младенческий?
Из ярких видений Тома буквально вырывает плач жены, стоящей в дверном проёме кухни.
— Милая, что случилось? Ты почему не в кровати?
Она смахивает тыльной стороной ладони слёзы и уверенно преодолевает расстояние между ними.
— А вот что случилось! — она поворачивает конфорку, перекрывая подачу газа, а затем жестом указывает на стекающее по плите молоко, собирающееся лужей на полу.
Тому трудно сдержать смешок, он снимает с себя фартук и накрывает им убежавшее на пол молоко.
— Хочешь, я прокипячу его заново?
— Нет, Том, не хочу.
— Может, сделать тебе чай?
— Вафли...
Том косится на часы. Булочные ещё не скоро откроются. Неужели ему придётся самостоятельно готовить десерт?
— Венские вафли с кокосовой стружкой и клубничным вареньем. Нет! С ягодным джемом. Нет же! С кленовым сиропом.
— Может лучше пойдём спать, а? — Тома не покидает надежда скорее убраться из кухни прямиком в кровать.
— Возможно, ты прав, сколько сейчас? Ой, четвёртый час... скоро начнётся шоу мистера Шэна. Посмотрим?
Том не может себя контролировать, видя щенячий взгляд любимой жены, потому берет её за руку и уверенно шагает из кухни в гостиную, чтобы насладиться наитупейшим шоу недокомика, которого за время беременности полюбила драгоценная миссис Реддл.