Второй шанс жить

– Рон, почему ты так против ребенка из детского дома? – спросила девушка, сама не слишком радующаяся той мысли, что ей предстоит воспитывать не своего ребенка, а малыша, который даже не будет обладать способностями к магии.

– Нет, Гермиона, я не собираюсь воспитывать чужого отпрыска! Я уже говорил об этом! Ты хочешь еще получить? – мужчина был так зол, что казалось, он в состоянии одной лишь силой мысли разрушить всё вокруг.

– Нет, что ты... – прошептала Гермиона, опустив взгляд. Ей было трудно смотреть в ненавистные глаза мужа. Три года назад их трио победило Темного Лорда, и тогда золотая девочка вышла замуж за своего лучшего друга детства – Рона Уизли. Всё начиналось так прекрасно. После свадьбы они с легкостью поступили в университет, а их медовый месяц стал ярким и незабываемым.

В течение года Гермиона не знала никаких забот по дому, так как они жили в норе, и хозяйством занималась Молли. Она лишь училась, в то время как Рон баловал её подарками и буквально пылинки сдувал. Но сказка быстро закончилась: на первую годовщину свадьбы случилась первая ссора, причиной которой стало отсутствие ребенка в их семье.

– Я понимаю, что целеустремлённая Гермиона Грейнджер не может позволить себе потратить возможность образования на какого-то ребёнка от чистокровного мага! – они сидели в ресторане, привлекая внимание окружающих, ведь были парой героев войны. Однако Рон также привлекал внимание своим криком.

— Рон, успокойся, давай обсудим это дома! — старалась успокоить его Гермиона.

— Ладно, тогда идём домой! — сказал парень, встал со стула, бросив несколько купюр на стол, и направился к выходу.

"А правильно ли я сделала выбор?" — пронеслось в мыслях Гермионы.

Рон шёл впереди, гордо подняв голову, в то время как она немного опустила взгляд и отставала от мужа. В их семье существовало негласное правило: женщина не должна идти на одном уровне с мужчиной. В начале их отношений Гермиона находила это романтичным — в условиях войны, полной опасностей, это казалось попыткой Рона защитить её. Однако вскоре это правило распространилось и на другие сферы их жизни, включая учёбу и работу. Теперь Гермиона не имела права быть лучше Рона.

В тот день Рон впервые озвучил это негласное правило вслух.

Пока они не вошли в свою комнату, не заперли дверь и не наложили заглушающее заклинание, никто из супругов не проронил ни слова.

— Женщина никогда не может быть лучше мужчины! Даже самая выдающаяся женщина! Женщина создана для того, чтобы ублажать своего мужчину! Ты поняла меня?!

Гермиона была в шоке: как Рон, её любимый Рон, мог сейчас на неё кричать?

Внезапно резкий, оглушительный звук пощечины разрезал тишину комнаты.

— Поняла?! Или ты всё ещё хочешь получить?!

— Поняла, поняла! Только не бей, пожалуйста, а то следы останутся... — произнесла она тихо, прекрасно осознавая, что толерантное общество магического Лондона не простит насилия над женщиной, даже если его совершает герой войны.

— Я не настолько глуп, как ты! Ты же не собираешься подавать на развод? Ты не сможешь этого сделать, ведь тебе некуда идти! Ни денег, ни жилья... Бедная Гермиона Грейнджер...

Парень снова замахнулся, но на этот раз его удар пришелся ни на лицо, а в живот девушки.

— Как ты смеешь говорить о детях и в то же время бить меня по животу? — произнесла Гермиона, уже сидя на кровати и скрючившись от боли.

— Ты уже год не можешь забеременеть, у тебя явно есть какие-то проблемы!

— Почему ты решил, что это именно у меня?!

— Ах ты, сука! — воскликнул он, и это была их первая, но далеко не последняя ссора...

Темы их ссор оставались неизменными, и в тот раз Гермиона смогла убедить мужа отложить разговор о детях, сославшись на их шаткое финансовое положение. Однако спустя полгода этот вопрос стал неотъемлемой частью их жизни, когда Молли, мать Рона, начала активно интересоваться, когда же её младший сын порадует семью первенцем. Она с нетерпением ждала, что хотя бы один из её детей, кроме Джинни, которая уже полтора года как стала Поттер, сможет похвастаться своим потомством. Ребёнок Джинни не вызывал такого восторга как наследник одного из сыновей Молли, ведь всё дело было в фамилии.

Вот уже вторую годовщину они отмечали в своём уютном гнездышке, но радость этого события была затменена тенью их проблем. Благодаря статусу героя войны и своему чистокровному происхождению, Рон без труда нашёл высокооплачиваемую работу. Не стоит забывать и о том, что в начале своего совместного пути они вложили деньги, выделенные министерством магии в качестве награды, на совместный счёт, который управлял именно Рон.

В отличие от мужа, Гермиона страдала от постоянных побоев. Она была настолько запугана, что даже перестала мечтать о карьере первоклассного адвоката в мире магов, несмотря на свой красный диплом. У неё действительно были выявлены проблемы со здоровьем по женской линии, и, как сказал ей врач, это скорее всего было приобретённое состояние, вызванное частыми сильными физическими воздействиями на живот. В тот момент Гермиона попыталась оправдать это пытками со стороны Беллатрисы, но в глубине души она понимала, что настоящая причина кроется в её муже.

Она также осознавала, что, возможно, проблема не только в ней, ведь она не смог ла забеременеть в первые полтора года совместной жизни. Когда она передала слова врача Рону, то, конечно, снова получила порцию насилия.

Но вот неделю назад Рон вернулся с работы в хорошем настроении.

– Итак, Гермиона, через неделю мне дают отпуск, и мы летим прямиком в Москву! – парень радостно воскликнул, сбрасывая туфли с ног и скидывая с себя напряжение рабочего дня.

– Это ещё зачем? – удивленно спросила девушка, приподняв брови. Ей было трудно понять, почему муж так рад, ведь, как ей казалось, он должен был обрадоваться только наследнику.

– Ох... Моя глупая жёнушка, я уже и забыл, что тебе всё приходиться объяснять... – произнес он с легким презрением в голосе, подходя к ней ближе. Он нежно, но с легкой силой провел рукой по её волосам, затем сжал их в кулак, приподняв её голову немного назад и вниз. Гермиона замерла, не издав ни звука, хотя внутри неё разразилась буря эмоций.

Она часто задавалась вопросом, когда именно её муж стал так одержим насилием. В его действиях не было привычной ей ласки, вместо этого она чувствовала холодный ветер жестокости, который пробегал по её спине. В её голове возникали образы того, как они раньше смеялись вместе, планировали своё будущее, мечтали о детях.

– Зачем нам Москва? – спросила она, стараясь сохранить спокойствие в голосе, хотя в душе её терзала тревога.

— А как ты вообще собираешься подарить мне ребенка? В Москве есть отличный центр оплодотворения! Там ты точно сможешь забеременеть! — с этими словами Рон отпустил её волосы и направился в гостиную. По привычке он уселся перед волшебным камином и стал слушать новости. Гермиона, не теряя времени, быстро побежала на кухню, чтобы закончить последние приготовления к ужину для Рона. Готовка давалась ей нелегко, и поэтому весь день она провела на кухне, погруженная в процесс, ведь это были единственные знания, которыми она могла воспользоваться.

– Нет, что ты... – Гермиона вынырнула из своих воспоминаний, опустив взгляд. Она уже не могла смотреть в столь ненавистные глаза.

Они стояли перед камином, готовясь к аппарации в аэропорт. В этот момент Гермиона осознала, что воспитывать ребенка рядом с таким тираном она не хочет. Нужно было придумать план, как и куда сбежать. Для начала ей нужно было сделать так, чтобы ребенок появился на свет. Это означало, что ей придется слепо следовать за мужем и выполнять его прихоти.

Рон не раз угрожал Гермионе: если она не станет послушной женой, он отправит её на «отдых», где она, как он говорил, может «скончаться от несчастного случая». На самом деле, Гермиона знала, что он не собирается её убивать — его намерения были гораздо более мрачными: он хотел продать её в сексуальное рабство. Рон старался делать всё, чтобы его репутация не пострадала, но, в отличие от Грейнджер, он всегда был чистокровным магом, а вот Гермиона, по его мнению, была лишь «грязной подстилкой», которая не могла достойно носить фамилию «Уизли». Поэтому, когда она заикнулась о том, что хотела бы сохранить свою фамилию, Рон лишь усмехнулся, радуясь, что такая мысль вообще пришла ей в голову.

Москва. В воздухе витал запах антисептиков и легкая тревога. Гермиона оказалась в клинике, где ей предстояло пройти процедуру оплодотворения. Все происходящее вокруг словно окутано туманом: ослепительные огни операционной, хладные металлические инструменты и шепот медсестёр. Время потеряло свое значение, и она была погружена в свои мысли, как в густую пелену.

Москва. Все события последних дней сливались в туман: клиника, наркоз, неделя в съемной квартире, снова клиника, и вот — подтверждение беременности. Для Гермионы это время стало настоящим испытанием. Беременность, хотя и радостное событие, не была достаточным основанием для Рональда, чтобы перестать выпускать пар на жене.

С самого начала беременности рядом с Гермионой была Джиневра, младшая сестра Рона. Джинни стала матерью прекрасного малыша, но проблема была в том, что он был Поттер. Хоть он и был первым внуком Молли и Артура, они мечтали о внуке с фамилией Уизли.

Рональд устроил свою жену в дорогую частную клинику в магловском Лондоне, где они также снимали квартиру. После войны многие маги перебрались в магловскую часть города, что открыло новые возможности и преимущества. Джинни рожала в той же клинике, куда Рон записал Гермиону, и с радостью согласилась помогать ей, однако, для Джинни история была совсем не такой, какой была на самом деле.

Джинни Поттер, как и вся семья Уизли, считала, что бедная Гермиона отчаянно хотела завести ребенка, но это серьезно навредило ее здоровью, из-за чего у неё часто бывают обмороки.

Во время беременности Рональд ни разу не сопровождал Гермиону в больницу, поэтому все финансовые вопросы решались через неё и Джинни. Гермиона даже не думала просить Джинни о помощи. До одного случая...

Дверь клиники открылась и две девушки, стуча каблуками о мраморную плитку ступеней, отправились вниз по лестнице в сторону ближайшей аптеки.

─ Герм, вот у меня вопрос, я сколько ни хожу с тобой, так у тебя ни разу не случилось ни одного обморока, — Джинни откинула рыжую прядь за спину и повернула голову к подруге, — Это странно...

— Может, это потому, что я не нервничаю рядом с тобой? Я знаю, если что-то пойдет не так, ты сможешь меня подстраховать. — Гермиона нервно поджала губы, чувствуя на себе испытующий взгляд.

Она прекрасно осознавала, что Джинни, как и все Уизли, вряд ли поверит в то, что Рон избивает свою беременную жену. Но Гермиона была бы не против, если бы Джинни решила помочь ей с планом побега.

Зайдя в аптеку, подруги купили необходимый бандаж и сразу направились в уборную, чтобы Гермиона могла его надеть. Войдя в последнюю кабинку, она не закрыла дверь, так как ей могла понадобиться помощь Джинни.

— Ой, Герми, давай я тебе помогу! У тебя здесь немного загнулся бандаж, — с заботой произнесла Джинни, начав поправлять эластичную ткань. Но вдруг её взгляд наткнулся на неясный след на спине подруги, оставшийся от обуви.

Джинни в немом шоке едва коснулась синяка холодными пальцами. Гермионе показалось, что ее обожгло углем. Она прекрасно знала, что в этом месте. В горле образовался тяжелый ком, а глаза начали наполняться влагой.

— Что это? — охрипшим голосом произнесла пришедшая в себя Джинни.

Гермиона резко развернулась, опустив ткань кофты как можно ниже.

— Что это такое, Гермиона?! — Джинни уже практически кричала, — Не молчи, черт возьми!

— Это твой брат... — с трудом выдавила из себя Гермиона, её голос дрожал от волнения. — Прошу, Джинни, никому не говори! Мы ему ничего не сделаем, только разозлим его ещё больше.

Дыхание участилось, глаза сильно жгло от непрошенных слез, паника начала захватывать мозг Гермионы, что не скрылось от чуткого взгляда Джинн.

— Так, тише. Давай, глубокий вдох, — девушки одновременно втянули воздух через нос, — Выдох, — воздух шумно покинул легкие, дыхание начло приходить в норму.

— Герм, — уже спокойнее начала говорить Джинни, — я никому ничего не скажу, но тебе нужно что-то с этим делать. У вас будет ребенок, а это значит, что в один день он может переключиться и на него... — секунд десять она смотрела в глаза подруге, после чего в её глазах начало появляться понимание, — Так, Гермиона Джин Грейнджер! Я ни за что не поверю, что в твоей умной голове нет плана, как обезопасить себя и ребенка. Выкладывай, чем я мог помочь?

— Я могла бы уйти от него хоть сейчас, но у меня нет денег. Джин, ты можешь говорить Рону, что стоимость процедур выше, чем она есть на самом деле? Я понимаю, что завышать цену сильно не получится, но хотя бы на два процента... — Гермиона смотрела на подругу с угасающей надеждой.

Джинни нахмурила брови, явно размышляя над её словами.

— Ты всё равно не заработаешь много... Слушай, давай так: я не скажу Гарри, он всё равно не поверит. Но я жила в одном доме с Роном, и в это поверят все, кроме родителей, наверное. Ты все равно не сможешь уехать на эти деньги...

─ Джинни, а что мне ещё делать?! Он не разрешает работать, да мне даже выходить из дома одной никуда нельзя! — голос предательски дрогнул на последних словах, и первая слеза медленно скатилась по щеке.

— У меня есть несколько вакансий для работы из дома, — Джинни медленно провела большим пальцем по щеке подруги, — Я могу отдать тебе свой старый планшет, чтобы ты могла работать на нём, когда Рона нет дома. Мой брат совершенно не разбирается в магловских вещах, и интернет — не исключение! — с её губ слетел нервный смешок, с глаза начало щипать от слез, — А ещё мы можем пойти на йогу, и я подниму там цену на два процента. Возможно, тебе удастся выжить на эти деньги.

Джинни замолчала на несколько секунд, вытерев глаза рукавом блузки.

— Ты же понимаешь, что Рон не даст тебе развода? — С нежностью и болью в голосе произнесла она.

─ Я убью себя... — набравшись смелости, тихо произнесла Гермиона.

─ Что?! В каком плане убьёшь?

— Я подстрою свою смерть и смерть своего ребенка, а сама уеду, — произнесла Гермиона, ее голос дрожал от решимости. — Через камин отправлюсь куда-нибудь подальше, в место, где меня никто не знает. Я покрашу волосы, обрежу их, изменю свою внешность. Если потребуется, даже волосы ребенку перекрашу. Я сделаю всё, чтобы нас не нашли...

─ Хорошо, я тебя поняла! Я тебе помогу! И не только я, поверь! — Джинни, заразившись решимостью подруги, уверенно закачала головой.

После этого разговора они объединили усилия. Гермиона работала, когда Рона не было дома, и очень быстро смогла добиться повышения зарплаты. Кроме того, они начали посещать занятия по йоге, что также принесло дополнительный доход. За шесть с половиной месяцев им удалось накопить приличную сумму.

У них родилась девочка, совершенно не похожая на Рона: её кожа была белоснежной, как молоко, а глаза — темными, как уголь. Джинни решила обратиться за помощью к Флер и Билли. Билли нашел очаровательный маленький домик для Гермионы, у которого даже не было адреса. С помощью магии девушки извлекли пепел с ДНК Гермионы, который по плану должен был оказаться в камине, когда она уйдет из квартиры Поттеров. Все это время подруги работали над идеей, мечтая обеспечить Гермионе и её дочери безопасное и спокойное будущее.

На четвертую годовщину свадьбы Рон вернулся в уже пустой и разгромленный дом. Внутри царила атмосфера хаоса, тщательно подстроенная так, чтобы создать образ, будто он, убедившись, что ребенок не от него, решился на ужасный поступок: убить жену и ребенка, а затем сжечь их тела в камине. Спустя десять минут к их дому подъехали полицейские машины и группы журналистов. Этот неожиданный визит помешал Рону замять дело с помощью своих связей, надолго задержав его в этом кошмаре.

В это время Гермиона, находясь вдали от всего ужаса, получила новый паспорт гражданки Франции и свидетельство о рождении для своей дочери. Она появилась в квартире Флер и Билла, где её уже ждали.

─ Неужели это моя племянница? – воскликнул Билл, протянув руки к малышке. Сторми Уизли – именно так назвал её Рон, но Гермиона выбрала другое имя для девочки: Адельфа Симон. А сама она теперь была известна как Миона Симон.

─ Я планировала уйти, когда ей исполнится полгода, но... Она не дочь Рона, и совершенно не похожа на него. Я скрывала её от него, но так больше продолжаться не могло, ─ сказала Миона, глядя на Билла, который нежно покачивался в медленном вальсе с малышкой на руках.

─ Что ты имеешь в виду? Ты изменила Рону? ─ спросила Флер, слегка удивлённая словами Мионы.

─ Нет, что ты! Я забеременела в Москве, в клинике. Похоже, они там перепутали. В ней ничего от Рона нет, и даже моего – разве что цвет глаз, подбородок и губы. Даже волосы белые! Рон бы убил нас, если бы увидел её. Это подтвердил и тест на отцовство, который я сделала, ─ девушка присела на диван и с любовью смотрела, как её дочь смеется.

— О, Мерлин, не думаю, что сейчас он способен об этом задумываться, – Флер и Миона сидели на диване, внимательно наблюдая за игрой Билла и Адельф.

– Мне кажется, Билл станет потрясающим отцом! – произнесла Миона, переводя взгляд на подругу, которая не отрывала глаз от своего мужа, играющего с племянницей.

– Да, я тоже так считаю, но говорить об этом сейчас, пожалуй, преждевременно... – ответила Флер, продолжая смотреть на Билла с легкой улыбкой на лице.

– Из-за Молли?

– Понимаешь... — Флер перевела взгляд на Гермиону, — Она меня недолюбливает, и если наш ребенок станет первым наследником их фамилии, то она тут же примчится, как только узнает. Не думаю, что новорожденный сможет изменить ее отношение ко мне, да и это увеличивает риск, что тебя найдут...

— Во-первых, не переживай за меня! Я уже нашла заклинание для смены цвета волос. Мне нужно их обрезать, а завтра куплю линзы. Что касается того, что она примчится сюда, это правда. Тут либо ждать, пока у кого-то родится ребенок, либо переезжать в магловскую часть Франции и даже не говорить ей адрес. — Девушки рассмеялись, ведь обе понимали абсурдность ситуации.

Молли Уизли была страхом для всех невесток в семье. Когда стало известно, что Рон и Гермиона ждут ребенка, все вздохнули с облегчением: никто не хотел, чтобы их ребенок стал первым внуком Уизли, потому что вся чрезмерная опека обрушится именно на него. Но в тот момент, когда Гермиона с малышкой для всех "умерла", все вернулось на круги своя.