Самой преданной фанатке

— Гермиона, я тебя очень прошу. Неужели ты ждёшь, когда я встану на колени?

Грейнджер закатила глаза на очередную уловку Джинни. С каждым разом попытки Уизли подкупить её становились всё более смешными и нелепыми, но так было даже лучше.

Конечно, Грейнджер помогла бы и без этих отчаянных просьб, но сейчас ей хотелось помучить подругу ещё хотя бы несколько минут.

Она-то будет мучиться гораздо дольше.

— Я ждала этой возможности несколько лет. Носилась за его менеджером как ненормальная! Забини даже подумал, что я к нему клеюсь! Настолько всё плохо!

Джинни всплеснула руками и случайно запуталась ими в своих длинных волосах. Грейнджер не выдержала, прыснув со смеху от её экспрессии.

— Блейз вроде симпатичный? — лукаво уточнила она.

— Гермиона! — застонала Джинни и тут же схватила её за руки. — Матч «Татсхилл Торнадос» против «Стоунхейвенских сорок»! Полуфинал Британской лиги! Этого ждал весь континент!

Грейнджер с трудом вырвала свои руки из её хватки и упёрлась ими в бока.

— Матч я посетить не отказывалась, — справедливо остудила она пыл Джинни.

— Он правда неуловимый. Не знаю, что там в крови у ловцов, но взять у него интервью — то же самое, что отнять снитч! Это почти невозможно!

Учитывая её околонулевую осведомлённость в квиддиче, Гермиона мало интересовалась ловцом «Стоунхейвских сорок». Вероятно, ближе всего за последние несколько лет она оказалась к его персоне, когда отнимала у шестикурсниц журнал с его полуголой фотосессией. Тот, кстати, до сих пор пылился на её платяном шкафу.

— Хочешь ты верить в это или нет, но Драко, мать его, Малфой — легенда британского квиддича! — закончила тираду Джинни, жадно вбирая воздух.

Бедняжка уже задыхалась, поэтому Грейнджер решила, что с Уизли достаточно страданий.

— Хорошо.

— Ты не понимае... Подожди, что?! «Хорошо»?!

— Да, хорошо, — с улыбкой повторила Гермиона, наблюдая за шокированной подругой. — Что мне нужно сделать?

Джинни молча моргала ещё минуту, ошарашенно покачиваясь на каблуках, прежде чем яростно затараторить:

— У тебя будет всего полчаса перед матчем. На арене у него есть персональная комната отдыха — менеджер сказал, что там никого не бывает. Нужно будет задать вопросы строго по списку, быстро пишущее перо всё зафиксирует, но можешь периодически поглядывать в записи. Главное, разговори его: Малфой не давал интервью с самого начала карьеры! Если всё получится, я возглавлю отдел магического спорта в «Ежедневном пророке».

— А если он откажется со мной говорить? Мы никогда не были приятелями.

— Ты профессор Трансфигурации, придумай что-нибудь, в конце концов!

— Могу превратить его трико в воробья, — приподняв правую бровь, пошутила Гермиона.

Джинни фыркнула, но всё равно улыбнулась.

— Самое главное, что у меня будет статья, о которой Митчел может только мечтать. Придурок точно сиганёт с крыши от этой новости.

Грейнджер никогда не видела этого загадочного соперника Уизли, но, судя по её отзывам, внешне он был смесью нюхлера и профессора Трелони, а общался примерно как среднестатический тролль.

Как можно было легко догадаться, объективностью это описание не пахло.

— Ты придумала, что приготовишь?

Вообще-то, Джинни собиралась пропустить судьбоносный для своей карьеры вечер из-за ужина в доме опекунов Гарри. Только спустя пять лет отношений Поттера с Джинни Петунья позвала их к себе домой, и они приняли решение, что ни за что не упустят шанс наладить отношения с Дурслями.

Это было бы очень благородно, если бы Гермионе не пришлось вместо неё допрашивать Драко Малфоя о его великолепной карьере.

Чёрт, она, кажется, видела поразительно похожий фильм...

***

Вопреки очевидному дискомфорту перед интервью, Гермиона чувствовала себя значительно лучше, чем предполагала. Она решила вынести из этой странной встречи с Малфоем только лучшее. Сначала она, естественно, задаст ему все вопросы, которые Джинни предварительно принесла ей в конверте, ну а потом... Капелька язвительности в океан всеобщего обожания Драко точно не повредит.

Просто, Мерлина ради, что он сделал такого, чтобы его колдо клеили в спальне все от мала до велика? Поймал золотой снитч? Ну что ж, не он первый и не он последний гонялся за маленьким золотым шариком с крыльями.

Это немного раздражало. Даже не немного. Если бы волшебники с таким же обожанием следили за прогрессом в науке или в колдомедицине, как за матчами по квиддичу, они бы жили в другом мире. В мире, где пятки Драко Малфоя не готова была поцеловать каждая встречная.

Проход под трибунами немного охладил её пыл, но, когда Гермиона приблизилась к заметной двери, комок нервов внутри стал закручиваться с новой силой. Он, подобно шерстяному клубку, всё никак не мог успокоиться, наматывая ниточки сомнения одну за другой.

А что, если он её выгонит? А что, если откажется отвечать? А что, если она не выдержит и ударит его, как на третьем курсе?

Ладно, последнее звучало не так уж плохо.

Улыбнувшись про себя, Гермиона приготовилась стучать в дверь, но странный звук по ту сторону заставил её отшатнуться.

Она решила, что ей показалось, но затем — уже более отчётливо — раздался характерный мужской стон. Сердце тут же заколотилось как сумасшедшее, а злополучный клубок нервов рухнул в самый низ живота. Грейнджер зажевала губу и осторожно прислонилась к косяку в попытках подслушать, что именно там происходило.

Везение сегодня явно было не на её стороне, потому что в ту же секунду дверь распахнулась — и Гермиона буквально ввалилась внутрь, потеряв опору. Когда она наконец смогла восстановить равновесие, то увидела, с какой застенчивостью за ней наблюдает молодая симпатичная брюнетка.

— Ты можешь идти.

Грейнджер повернула голову в сторону хриплого мужского голоса и увидела героя её будущего интервью собственной персоной.

Драко сидел в кресле и занимался мудрёной шнуровкой в районе паха на квиддичных штанах. Его ноги плотно облегала кожаная защита, но сверху Малфой ещё не надел амуницию, и подтянутое тело прикрывала лишь тонкая чёрная футболка. По его длинной шее стекали бисеринки пота, а такого яркого румянца на щеках Гермиона не смогла бы добиться даже при помощи косметики.

— Малфой, — скорее к себе, чем к нему, обратилась она.

— Грейнджер, какая встреча.

Она сглотнула, но тут же отвлеклась на хлопок двери.

Таинственная незнакомка послушно покинула помещение.

— У тебя согласовано интервью с «Ежедневным пророком», — постаралась собраться Грейнджер, придерживаясь намеченного плана, но особенно неугомонный чертёнок внутри неё решил схватиться за рупор: — Но ты, видимо, уже ответил на пару вопросов кому-то другому?

Малфой усмехнулся её дерзости и перекинул ногу на ногу.

— Она разговаривала только с моим членом.

Лицо моментально вспыхнуло, и Гермиона поняла, что на поле пошлых шуточек явно проигрывает Драко. К счастью, это был не единственный её козырь.

— Хорошо, что меня он не интересует. Я пришла к тебе.

На лице Малфоя продолжала раздражительно сиять улыбка.

— Я заинтригован.

— Джинни Уизли поручила мне опросить тебя для спортивной колонки. У нас всего полчаса, поэтому мы, пожалуй, приступим.

Драко не возражал. Он либо был наслышан о её визите от своего менеджера Забини, либо находился в посторгазмической коме. Причины его показательного спокойствия Гермиону волновали мало, главное, что она смогла заколдовать быстро пишущее перо и открыть заветный конверт с вопросами.

Чтобы хотя бы немного воссоздать атмосферу классического интервью, Гермиона подвинула стул поближе к Малфою и села ровно напротив.

Хотя общаться с ним предпочла бы через несколько перегородок.

— Готов?

— Да, профессор.

Грейнджер резко подняла на Драко глаза, не ожидая услышать это обращение.

— Ты профессор Трансфигурации в Хогвартсе, — продолжил Малфой. — Я читал об этом.

Она не понимала, что её удивило больше. То, что эгоистичная задница таких масштабов умудрилась найти время на изучение газет, или то, что Драко продолжал вести себя так, будто они не были заклятыми врагами всё их печально известное детство.

— Не знала, что ты умеешь читать, — съязвила она, возвращаясь к вопросам. — Обойдёмся без официального приветствия, — пробормотала Грейнджер, всё ещё не глядя на собеседника. — Как давно вы играете в квиддич?

— С трёх лет, — ответил Драко и усмехнулся: — Видишь? Даже умею считать.

Гермиона против воли улыбнулась, потому что их перебранки начинали вызывать в ней нездоровый, но довольно ощутимый интерес.

— Кто ваш любимый игрок?

— Не сотвори себе кумира.

Подозрительно нахмурившись, Грейнджер уточнила:

— Тебе никто не нравится?

— Ну почему же. Мне нравится, как играю я.

От его неприкрытой самовлюблённости Гермиона едва не закатила глаза, но вовремя напомнила себе, что собиралась оставаться профессионалом. Ради Джинни.

— Как вы попали к «Стоунхейвенским сорокам»?

— По велению сердца, — протянул Малфой и вдруг, опёршись локтями о колени, приблизился к ней: — А ты, Грейнджер?

Она фыркнула.

— Прости, забыла прихватить свою форму.

Его близость немного обескураживала, но Гермиона не собиралась отстраняться. От него пахло очень горьким парфюмом и пеной для бритья, а глаза сверкали так, будто по радужкам ежесекундно бил разряд нескольких молний.

— Ты знаешь, о чём я.

— Не имею ни малейшего понятия, — защитилась она.

— По-прежнему меня ненавидишь или здесь кроется что-то ещё? — Драко опустил взгляд на её губы, и Гермиона инстинктивно задержала дыхание.

На мгновение она прониклась пониманием к тем студенткам, которые страшно по нему сохли, но лишь на мгновение. В конце концов, её вибратор тоже был неплох.

— Много чести, Малфой. Я просто выручаю подругу. Мне нет дела до квиддича и тем более до тебя.

Драко вновь облокотился о спинку кресла, но его серые глаза прочно прилипли к ней.

— Тогда спрашивай дальше.

Прочистив горло, Грейнджер принялась за следующий вопрос:

— Какая ваша любимая часть тела?

Какого чёрта, Джинни?!

— Всегда поражался твоей жертвенности. Всё ради друзей. — Малфой поправил чёлку. — Итак, мы говорим о моём теле или о вашем, профессор?

Это был провал.

— Предполагаю, что о твоём, — с выдохом полного разочарования в лучшей подруге ответила Гермиона.

Ей было даже жаль, что она не успеет добраться до букмекеров, потому что хорошее настроение у Малфоя буквально зашкаливало. А что, если не отличное самочувствие ловца одной из команд, определяет исход игры?

— У меня нет любимой части тела, но большинство поклонниц предпочитают мои руки.

Грейнджер машинально обвела взглядом его в меру крепкие бицепсы и предплечья, изящные кисти рук и, наконец, длинные, как сказала бы её мама, пианистические пальцы.

— Не согласна с ними? — заметив её оценивающий взгляд, спросил Драко.

Более чем согласна. С учётом, как красиво на бледной коже выделялись тонкие переплетения вен.

— Руки как руки, — солгала Гермиона, безразлично пожав плечами.

Используя выдающиеся аналитические способности, Грейнджер всё же могла признать, что Малфой был преступно красив, но какой от этого толк, если за привлекательной обёрткой прятался обыкновенный сорняк? Естественно, внутренний голос, который активно намекал ей, что ловцы отнюдь не глупые люди, а Драко с его успеваемостью в Хогвартсе — тем более, Гермиона успешно заткнула.

Она уже приготовилась приступить к следующему пункту, но, учтя свою прошлую ошибку, сначала прочла его молча.

Из-за внутреннего ликования Гермиона не смогла удержать уголки губ, которые сразу же устремились вверх.

«Ладно, Джинни, возможно, ты будешь прощена».

— Мистер Малфой, — Грейнджер пафосно прокашлялась, — вы верите слухам?

— Как и все. — Впервые в его сладком тягучем тембре проскользнула кислинка волнения. Гермиона с удовольствием посмаковала ту на языке. — В какие-то больше, в какие-то меньше.

— Что насчёт слухов о вашей ориентации?

На этот раз она даже не смотрела в список — ей нужно было видеть своими глазами, как напыщенное лицо кумира тысяч волшебников и волшебниц перекашивается в возмущении.

— Прости?

— В обществе активно обсуждают вашу ориентацию. Люди считают, что беспорядочные связи с красивыми девушками лишь прикрытие.

Брови Малфоя взлетели так высоко, что почти скрылись за длинной чёлкой.

Грейнджер подозревала, как сильно его это может задеть, ведь практически каждый мужчина хотел бы оказаться на его месте — быть богатым, сексуальным, тем, по кому сохнут все девушки в радиусе тысяч и тысяч километров. А тут вдруг он, которого вовсе не интересуют женщины. Образ известного Казановы тут же разбился бы — вместе с влажными мечтами поклонниц.

— Это ложь, — твёрдо заявил Драко.

— И мы не можем это проверить, — тихо, но так, чтобы он наверняка услышал, резюмировала Гермиона.

— О чём ты? Что это, чёрт возьми, значит?

Грейнджер прочла сноску в скобках, и у неё мгновенно задрожали руки от нетерпения и желания насолить Малфою ещё больше.

— Правда, что в «Сороках» самый консервативный капитан в Британской лиге? — Глаз Драко начал дёргаться от напряжения. — Все игроки — мужчины традиционной ориентации. Как думаете, вас бы оставили в команде, если бы узнали о вашей тайне?

Малфой быстро встал с кресла и подошёл вплотную к Гермионе.

Теперь он стоял так близко, что его ноги, облачённые в кожаные щитки, почти упирались в её колени.

— Ты думаешь, что я гей, Грейнджер? — угрожающе прошипел он.

— Я ничего не думаю.

Голос предательски дрогнул. Драко натурально навис над ней, и видеть его лицо и спортивное тело под таким углом было... неприлично непривычно.

— Да что ты.

— Я просто задаю вопросы.

Малфой положил руки на спинку её стула и наклонил голову, сокращая расстояние между их лицами до считаных миллиметров.

— Грейнджер, как насчёт того, чтобы ответить на мои вопросы?

Её горло буквально окаменело, и она не могла даже сглотнуть. Она в принципе крайне редко наблюдала за чьими-то расширенными зрачками, а глаза Драко сейчас напоминали чёрные дыры в бесконечном космосе, где ей суждено было задохнуться.

— Я не обязана тебе отвечать.

Слишком тихо.

Гермиона ругала себя за потерю уверенности. Ни сейчас, ни когда-либо ещё Малфой не заставит её растеряться.

— Можешь не отвечать, я всё пойму по твоим глазам.

Это звучало как угроза и было угрозой. Драко в принципе выглядел как одна большая угроза. На шее таких мужчин должна болтаться табличка «Осторожно, высокое напряжение», потому что иначе можно удариться током, ненароком оказавшись рядом.

— Если мои девушки — прикрытие, то что означает твой демонстративный целибат?

Это не был целибат как таковой, но у Гермионы и правда давно не наблюдалось отношений. Это просто не входило в список её приоритетов.

— Молчишь? Хорошо. — Малфой довольно улыбнулся, и она вспомнила, что он собирался читать её по глазам. — Я расскажу тебе сам.

Грейнджер сомкнула веки, всё ещё ощущая его пламенное дыхание на своих щеках.

— Я думаю, что ты слишком строга к мужчинам, что они для тебя всегда недостаточно умные, интеллигентные, начитанные, но, самое главное, они банально скучные.

В словах Малфоя был смысл, но Гермиона никогда бы не призналась ему в этом.

Драко наклонился к её уху, понижая голос до уровня ада на земле:

— Твои руки когда-нибудь привязывали к черенку метлы?

Глаза Грейнджер держала закрытыми, но она не смогла проконтролировать рот, который тут же распахнулся в немом шоке.

Под веками начали пролистывать картинки, которые ей сразу же захотелось сжечь.

— Не все такие извращенцы, как ты, — отмахнулась Гермиона, распахивая глаза и отталкивая Малфоя от себя.

Пришлось коснуться его груди через футболку, но ощущения были такие, будто она ударила по огромному булыжнику. Мышцы Драко были буквально каменными.

— Согласен, но ты даже хуже меня.

Грейнджер была не готова мириться с его словами, однако она оказалась не в том положении, чтобы спорить. Ей хотелось сжать бёдра и снять мокрое бельё, а не драться в неравном бою с его, как оказалось, феноменальной интуицией.

— Пора на игру. Договорим после?

Гермионе не нужен был ответ. Она собиралась убраться подальше от Малфоя.

— Не буду тебе мешать.

Грейнджер выскочила из комнаты, ослеплённая гаммой противоречивых чувств.

«Прости, Джинни, но интервью придётся отложить».