Часть 1
В жизни каждого из нас каждый день происходит сотня выборов, и не бывает хороших или плохих. Просто каждый из выборов создает другую жизнь, другой неповторимый мир. Но каждая жизнь заслуживает того, чтобы ее прожить, каждая тропа - чтобы быть пройденной.
фильм "Господин Никто"
- Только не говори мне, что ты с ними спал, - Забини приспустил очки и проводил взглядом парочку маглов, выходящих за ворота.
- Как ты мог обо мне такое подумать? - театрально оскорбился Теодор. Сделал глоток вина и вытер рот мятым рукавом рубашки. - Никто из нас не спал сегодня ночью.
Тео плюхнулся на шезлонг, выбив из легких хохот. Парень за воротами обернулся на шум, девушка тоже. Встретившись взглядом с Забини, они добродушно помахали ему. Блейз натянул очки на нос и фыркнул:
- Устроил из древнейшего итальянского поместья дом разврата.
- Какая жара, - Тео распахнул рубашку. Бледная грудь казалась синюшной в лучах солнца. На ней ровно посередине блестела тонкая глянцевая полоска кожи, от ключиц до живота.
Забини тут же отвернулся. Шрамы вызывали у него тошноту, ассоциировались с войной.
- Ты просто дуешься, что мы не позвали тебя, - Тео вытянул ноги и поставил сверху миску с виноградом. Тоже надел очки.
- Какой ты проницательный, детка, - цокнул языком Забини. Он откинул спортивный журнал и взял бокал. Холодное стекло покалывало пальцы. - Все еще не понимаю, как тебе это удается.
- Что удается?
- Эти твои похождения, - Забини с ехидной ухмылкой встряхнул лёд в бокале. - Что горячие итальянцы нашли в твоей бледной заднице?
Тео закинул виноградинку в рот и пожал плечами:
- Контраст?
Забини, не поднимаясь с шезлонга, немного отпил и облился. Прохладные капли потекли по шее и растворились на полотенце.
- Ты применяешь заклинания? Зелья?
- Только врожденный дар, - Тео коснулся плеча Забини и, приспустив очки, поиграл бровями.
- Ты такой придурок, - Забини скинул его руку и сел ровно. Хотел отставить бокал, но задержал его в воздухе. - Я соскучился по тебе, детка.
Тео широко улыбнулся.
- Это взаимно.
Они звонко чокнулись.
***
- Профессор, как понять, какое желание истинное? - спросил Тео, теребя в кармане цепочку маховика.
- То, которое принадлежит вам, - ответил Хёрст из-за рабочего стола. Огромная гора пергаментов скрывала его лицо. К концу учебного года кабинет превратился в свалку.
- А что, если оба желания мои? Что, если... - Тео запнулся. Задумался, зачем вообще затеял этот разговор. Цепочка нагрелась в руках.
- Тогда прислушайтесь к голосу, - Хёрст резко встал и ближняя стопка документов обвалилась. Что-то треснуло, звякнуло, посыпались осколки.
Тео устало поднял голову, проследил за тем, как разбитые колбочки, восстанавливаясь, закружили над столом. В кабинете было душно. Майская жара смешивалась с вечно горящим камином, делая климат в кабинете тропическим. Тео достал вспотевшие руки из карманов и вытер об штаны. Потянулся к деревянному кубку на столике и наколдовал воды. Выпил до дна три раза, но жажда не пропала.
Откинувшись назад, Теодор раздраженно хрустнул шеей. Ему не нравился кабинет Хёрста: все эти тряпки, бубны, бальзамированные части животных. Беспорядок усиливался запахом прелых пергаментов, специй и дыма. Но сидеть в затертом кожаном кресле было уютно. Тео чувствовал себя неоправданно защищенным. Он рассматривал завалы Хёрста, пытаясь отвлечься. На дверях резного шкафа висел длинный белый балахон и разноцветное ожерелье. Должно быть, в этом Херст собирался пойти на выпускной бал.
Выпускной бал...
Тео резко вдохнул. Медленный тревожный выдох. И снова вдох: теперь, чтобы говорить:
- Какому голосу, профессор?
Хёрст выпрыгнул из-за стола, поймав на лету огромный птичий череп. Взял его за клюв и заглянул в пустоты глазниц.
- У всех есть внутренний голос... Мудрое сознание... Судья, следящий за нами. Мне представлялось, что он живет вот здесь, - Хёрст постучал ногтем по макушке черепа. - Можно называть его интуицией, чутьем. Но этот голос всегда знает о нас то, чего мы еще сами о себе не знаем, - Хёрст посмотрел на Тео и повернул на него череп. - Вы слышите этот голос?
Тео скептически поморщился. Глядя на растрепанного профессора с головой мертвой птицы в руках, он не понимал, почему ему хотелось поговорить именно с этим человеком.
- Допустим...
- Что он подсказывает вам?
-Хм... Он каждый раз говорит о разном. Сегодня одно... - Тео вздохнул, вспоминая, как утром целовал две пары губ. - Завтра другое, - посмотрел на обугленные руки, сжал кулаки.
Хёрст боднул череп лбом и расхохотался.
- Между неживым и живым всегда следует выбирать живое.
Он подошел к Теодору, пробираясь сквозь горы артефактов и книг, словно зверь сквозь прелые джунгли, и бросил череп ему на колени.
Тео провел пальцем по изгибу клюва, цепляя ногтем ребристости. Странным образом чернота рук гармонично сочеталась с бледностью старой кости.
Тео поднял голову.
Профессор, лучезарно улыбаясь, мягко раскачивался на ногах. Молчал. Желтые глаза не моргали.
Тео поёрзал в кресле. В груди зудела чёрная энергия.
- Я кое-что пообещал...
Хёрст молча кивнул.
- Но не уверен, что смогу сдержать обещание.
Хёрст попятился и так же молча опустился в кресло напротив. Он подался вперед, оперся локтями в колени и вперил внимательный взгляд в Теодора.
Тео широко улыбнулся, пытаясь снять напряжение. Лицо Хёрста не изменилось, осталось серьезным и расслабленным. Тео опустил взгляд на руки. Сжал и заломал пальцы, покрутил череп. Бархатная черная кожа блестела в свете тусклых ламп. Грудная клетка горела вибрацией, хотелось раскрыть ребра, словно птичью клетку, и выпустить зудящую черноту на волю.
- Профессор, как можно дать обещание кому-то, когда сам себе пообещать не можешь?
Хёрст собрал руки в замок и низким голосом спросил:
- Чего вы боитесь, мистер Нотт?
Тео провел по лицу рукой, стирая слезы. Рвано выдохнул.
- Сделать неправильный выбор...
***
- Ну, - Тео подпер голову ладонью и ожидающе уставился на Забини.
Забини замер, поправляя полотенце на шезлонге, под его ногами натекла лужа.
- Что ну?
- Я жду твоих историй.
- О, правда? - Забини смахнул капли на Теодора. - Ты же не хотел ничего слышать о Хогвартсе.
Тео сморщился и вытер лицо кулаком, как коты вытирают морду лапой. Забини плюхнулся на шезлонг.
- Я не хотел тратить на него свое драгоценное время. А послушать истории о родных придурках - милое дельце.
Забини почесал затылок и нараспев протянул:
- Ну... Макгонагалл все еще старая. Хагрид все еще тупой.
- Фу! - расхохотался Тео. - Расскажи мне о наших!
- Оу, о ваших, мистер Нотт! Это о ком же?
- Не выпендривайся, - Нотт пульнул в Забини виноградинкой.
- Неужели у вас остались «ваши» после подобного поведения?
Нотт закатил глаза. Забини его перекривлял, за что получил в лоб еще одной виноградинкой.
- Успеешь наслушаться вечером от них лично.
- Будут только выпускники или младшенькие тоже? - лукаво спросил Тео.
- Это незаконно, Нотт.
- Много ты понимаешь! Давай, рассказывай свои невероятные истории.
- Пока ты прожигал свое наследство... - начал Забини смягченным тоном. - А где, кстати, ты его прожигал? Во Франции?
- В Германии, в Бельгии, в Норвегии и... - Нотт загибал пальцы, - в Бразилии!
- Бразилии? Что ты там делал?
Тео поднес бокал к губам, скрыл ехидную улыбку. По запотевшему стеклу ленно скатилась капля.
- Книжки читал.
- Я так и подумал.
- Тридцать две за полтора месяца!
Забини прищурился, пытаясь считать на лице Нотта истину. Солнце плавило обиды, злиться было невозможно.
- Мог бы и написать старому другу. Уверен, сову в Бразилии можно отыскать. Или попугая на худой конец...
Тео невинно пожал плечами. Напоролся на серьезный темный взгляд.
- Год был сложный. Мы волновались о тебе, - твёрдо сказал Забини.
- Разлука укрепляет брак.
Забини звонко цокнул языком и покачал головой. Тео с невинной улыбкой протянул бокал. Шрам на груди поблескивал белизной, Забини старался не смотреть на него.
- В общем, пока ты прожигал наследство в Бразилии, я прожигал свое в объятиях Гринграсс.
- О Мерлин, до сих пор?
- В каком смысле до сих пор? - Забини стукнул кулаком в область сердца. К сожалению, не с той стороны. - Она любовь всей моей жизни. И так будет вечно!
Парни расхохотались.
- Ты думаешь, я больной? - спросил Блейз, сохраняя улыбку. - Да я и сам так думаю иногда. Она меня, конечно, бесит - Дафна, свет моих очей - иногда так сильно, что я представляю, как тяжелый предмет проламывает её прекрасный череп. Но мое сердце навеки принадлежит этой бестии.
Тео снисходительно поднял брови. В холодных глазах мелькнул интерес.
- Как это чувствуется? - спросил он, склонив голову на бок.
- Что чувствуется? Любовь?
- Мгм, лю-бовь, - по слогам распробовал слово Тео.
- Ну, это... - Забини щелкал пальцами, подыскивая правильное слово, - это сильно. Это сильнее любой силы на планете. Любовь бьет тебя со всех сторон и защититься от нее невозможно. Когда Дафна смотрит на меня, я превращаюсь в беспомощного птенца. И в то же время рядом с ней я непобедимый орел, готовый разорвать любую шавку, которая позарится на мою королеву.
- Непобедимый орел, - хохотнул Тео.
- Любовь - это когда ты целый день мечтаешь заснуть в ее объятиях, а уснув, мечтаешь не проснуться, чтобы это длилось вечно. Любовь чувствуется как самое нужное чувство. Она как будто заполняет тебя, делает живым. Старик, я улыбаться стал в три раза чаще!
Тео скептически фыркнул.
- И это только к Дафне! А ведь есть еще любовь к делу! - Забини сел в позу древнегреческого оратора. - Я люблю чертов квиддич, как последний фанатик. После удачной тренировки у меня как будто мед кипит на мышцах. А когда я вижу новую коллекцию метел! Святой Мерлин, моя душонка трепещет! А семья? Безусловная крепкая любовь, данная тебе с рождения совсем бесплатно. Такой любовью, как у нас с матушкой, можно оборонные стены укреплять! А бабуля? Эта женщина буквально залюбила парочку своих мужей до смерти! Во мне она души не чает. Дети - это вообще отдельный разговор! Ты только представь, как я буду любить своих детей!
- Все, хватит-хватит, остановись, - расхохотался Тео.
- А еще любовь чувствуется физически! Щемит! Щемит и сладко болит в груди! Как будто пчелы кусаются!
- Где?
- Там, где сердце.
Тео положил руку на ребра, скрыв ладонью часть шрама. Здесь никогда ничего не щемило и не болело.
- Ты действительно больной, Забини, - заключил он.
- Попрошу без оскорблений, детка, - скривил обиженную рожу великий оратор.
- Ты, конечно, мастер слова. Но я все еще не понимаю, зачем забивать себе голову ерундой, от которой потом будешь страдать? - Тео сладко потянулся и закинул руки за голову. - Зачем страдать, если можно не страдать?
Забини озадаченно нахмурился:
- Без любви жизнь пресная и плоская. Как задница у Булстроуд.
Тео расхохотался, оставшись довольным сравнением.
Блейз сел, спустил ноги на землю и заглянул Теодору в глаза.
- Просто признайся, что ты мне завидуешь.
- Много чести.
- О, детка, - Блейз жалостливо похлопал его по плечу. - Ты просто бедненький несчастный птенчик, не познавший вкус жизни.
***
Она улыбалась, глядя на горизонт. Тео не видел лица, но точно знал: Гермиона улыбалась. Он всегда это чувствовал. Воздух будто становился теплее, магия сгущалась и распирала тело. Но сегодня что-то было не так.
Они сидели на мосту. Закат подмигивал последними лучами. Отражался огнем на белом камне сводов. Хогвартс блестел витражами позади.
Облокотившись спиной на живот Тео, Гермиона рассказывала о планах на конец мая. Но Тео не мог сконцентрироваться. Её голос смешивался с потоком мыслей. Тревожных и острых, как заточенные лезвия. Они сверкали опасными гранями, сталкивались друг с другом на безумной скорости, вонзали глянцевые острия. Были неукротимыми.
Тео пытался ухватиться хотя бы за одну мысль. Но только резался. Жегся болью. Не в силах сделать вдох, он проваливался во внутреннюю тьму. Она слепила, лишая ориентира, точила лезвия, ускоряла их. Высвобождала звериную, передавшуюся по наследству природу. Природу, которая звала за собой, которая не требовала делать выбор.
- Что с тобой?
Теодор очнулся, часто моргая. Его трясло. По щекам текли слезы.
- Тео, что происходит? - Гермиона держала его лицо руками. Они пахли пионами. Перед выходом она обрывала увядшие лепестки с букета, который принес Тео.
Острие пронзило спину. Он не заслуживал этих рук.
Тео накрыл её ладони своими.
- Я не справляюсь, - шепотом сказал он.
- Ч-что? О чем ты? С чем не справляешься?
Тео отстранился. Пока Гермиона щебетала в его объятиях, он продумывал план, как отправить с моста неотслеживаемую сову и рассказать министерству об обскурате. На выпускном, когда все будут отвлечены.
- Гермиона, - лицо исказила боль отвращения к себе. Тео говорил отрывисто. Задыхаясь. - Я... Я так сильно люблю тебя. Люблю вас. Но...
Глянцевые лезвия превратились в сотни пчелиных жал. Острых и ядовитых, готовых в любой момент атаковать.
- Тео, ты меня пугаешь...
- Я боюсь, что...
Гермиона придвинулась и крепко взяла трясущиеся, покрытые копотью руки.
- Не смогу сдержать обещание. Я подведу вас с Драко. Я никогда не смогу бросить разработку. - Тео вырвал руки, схватился за голову. - Это навязчивая мысль, она сильнее меня, она пожирает изнутри.
Солнце провалилось за горизонт. Промозглые сумерки сковали лес.
Гермиона не двигалась. Её глаза бегали из стороны в сторону, разум силился найти ответ.
- Я не хочу так, - Тео мотал головой, пытался вытрясти мысли.
- Тео... - решительно начала Гермиона, но замолчала. Она впервые не знала, что делать. Ей нужен был Драко.
- Есть один вариант... - сказал Тео.
Гермиона нахмурилась. Сосредоточилась.
- Но я сам не справлюсь...
- Мы поможем тебе! - вырвалось по-гриффиндорски. - Все, что угодно.
Тео стер слезы. Рот дрогнул в улыбке.
- Хёрст сказал, что существует ритуал, который поможет избавиться от зависимости. Он непростой.
- Каким бы сложным он ни был, мы сделаем все... если это поможет.
Тео достал из кармана маховик.
- Его нужно провести в детстве.
Гермиона напряглась.
- Нет, - отрезала строго. - Это слишком опасно.
- Я не вижу другого выхода, - сказал Тео. В золотых часиках отражалось отчаяние.
Гермиона коснулась его щеки, погладив по привычке родинки. Тео прикрыл глаза, на обороте век вспыхнул птичий череп.
- Но... Это же может изменить... - прошептала Гермиона.
- Ход истории, - закончил Тео.
Он повертел маховик и сжал его в кулаке.
- Принцесса...
Тео поднял покрасневший взгляд. Поморщился от боли. Лезвия резали живое.
- Помоги мне.
***
- Какого черта я сам должен разбираться в этих бумажках? - ругался Забини, перебирая конверты на столе.
Полуденное солнце загнало ребят в дом.
- Разве это не могут сделать домашние эльфы? - Тео сел на край.
- Убери задницу со стола! - фыркнул Забини. - Могут. Они уже перебрали письма. Это те, на которые нужно лично ответить, подписать и так далее. Матушка не шутила, когда хотела сделать меня главой семьи...
- Страдания закаляют дух, - посочувствовал Теодор.
Он подошел к книжному шкафу. Полки из темного дерева поднимались до самого потолка. Выцветшие книги жались друг к дружке пестрыми боками. Между ними иногда встречались латунные статуэтки зверей - коллекция миссис Забини. Кабинет пах благородной старостью, смесью книжной пыли и морского ветра.
- Пополнение? - Теодор указал на новые тома в голубой коже.
Забини поднял взгляд:
- Ага.
- «Парадокс временных петель», - читал Тео золотые буквы на глянцевых переплетах. - «Теория работы времени»... Что за?..
- У нас в этом году был новый препод по ЗОТИ - Хёрст. Отборный псих. Но рассказывать о сложном умел. Вскользь упомянул о работе времени. Мне стало интересно. Я попросил его о списке книг, и вот мне их прислали из Косого. Сложно читаются, но захватывают. Бери, если хочешь.
- Время? - Тео пролистнул книгу с эскизами маховиков. - Нет. Скукотища.
Он небрежно вернул том на полку и взял статуэтку лисы. Отошел к окну, залез на каменный широкий подоконник и погрузился в мысли.
В открытые ставни врывался ветер, охлаждая вспотевшее тело. Тео левитировал лису, пытаясь поймать её текстурным хвостом тонкий лучик солнца. Из сада доносилась обеденная тишина и запах персиков.
- Нотт! - выкрикнул Забини.
Тео подскочил. Лиса грохнулась на подоконник.
- Что за наглость?! - Забини держал в руках красный конверт - громовещатель. - Я тебе не личный секретарь! Пусть высылают именную сову! Прекрати давать мой адрес! - Забини швырнул в Теодора письмом.
Улыбаясь, Тео взял конверт. Красные уголки кололи пальцы, походили на чертовьи рожки.
- Не смей его открывать! - пригрозил Забини. - И так голова трещит, - указал на бумаги.
Нотт хмыкнул, откинул кудри с лица и вскрыл конверт.
- Сука, - успел рявкнуть Забини, прежде чем письмо заорало.
«ТЕОДОР НОТТ!!!
ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЫ О СЕБЕ ВОЗОМНИЛ?!
ТЫ НЕ ЦЕНТР ВСЕЛЕННОЙ!!! ТЫ ПОХОТЛИВЫЙ, ЛЖИВЫЙ, ЗАЗНАВШИЙСЯ КУСОК ДЕРЬМА!!!
Я ДОСТОЙНА ЛУЧШЕГО ОБРАЩЕНИЯ!
НЕ ПОВЕРЮ БОЛЬШЕ НИ ЕДИНОМУ ТВОЕМУ СЛОВУ! НЕ ПИШИ МНЕ!
ТЫ БЕССЕРДЕЧНЫЙ, ТЕОДОР!
БЕССЕРДЕЧНЫЙ!!!»
Конверт издал предсмертный хрип и разорвал себя на кусочки. Стряхивая мусор и хохоча, Тео спрыгнул с подоконника и развалился на кушетке под огромным зеркалом в резной деревянной раме.
- Девушка права, - заключил Забини и взял новый пергамент.
- А ведь я даже не помню её имени... - задумчиво промычал Теодор. Он лег на бок и подпер голову рукой. - Если судить по акценту, кажется, это была малышка из Марселя. В веснушках вся, рыженькая...
Забини, не отрываясь от письма, улыбнулся. Теодор заметил.
- Что, любишь рыженьких? - спросил он.
Забини вмиг посерьезнел и вопросительно поднял брови. Капля чернил соскочила с пера и испортила письмо.
- Она бы тебе понравилась, - Тео подмигнул. - Спортивная, ловкая, выносливая...
Забини снисходительно покачал головой и принялся переписывать.
- Ты стал такой занудный, брат, - разочарованно констатировал Тео. - Когда уже появится Малфой? Ему точно понравятся мои истории о рыженьких.
- Не думаю.
- Почему это?
- Он будет не один, - Забини коварно улыбнулся.
Тео приподнялся на кушетке.
- О?
Забини отложил перо. Улыбка стала шире.
Тео встал. Остатки красного конверта посыпались на пол.
- Ты знаешь с кем!
- Знаю, - самодовольно кивнул Забини.
- Колись! - Тео уже упирался руками в стол. Глаза горели синим огнем любопытства.
- О, поверь, детка, ты не хочешь, чтобы я портил тебе сюрприз.
***
Марианна, крепко прижимая ребенка к груди, нацелила палочку на Теодора.
- Вы не понимаете, о чем просите! - её слова отбивались от расписанных синими мазками стен детской.
Тео сделал шаг вперед. Шея перетянута черными венами, в глазах белела пелена. На груди дымился маховик времени.
- Это единственное решение, - он сглотнул и добавил. - Пожалуйста, мама...
Марианна взглянула за его плечо. Драко, Гермиона и Хёрст стояли у двери.
- Где гарантия, что это сработает? - её голос дрожал от напряжения.
- Миссис Нотт, я ручаюсь за Мону. - Хёрст говорил спокойно и чётко. - Она лучшая шаманка в Австралии. Наша магия сложная, но крайне точная.
Марианна не сдавалась:
- Вы не понимаете, о чем просите! Вы слышите себя?! Достать сердце моего ребенка!
Малыш вздрогнул от крика матери, но плакать не стал.
- Я прошу достать свое сердце, - Тео подошел так близко, что палочка матери уперлась в грудь. - И освободить.
Его глаза прояснились, стали морскими, внушающими спокойствие. Смотреть на мать, которую никогда не знал, было волнительно: энергия вибрировала в обожженных прыжком во времени ребрах, но Тео сдерживался.
Он поднял их одинаково черные руки перед лицом.
- Ты думала это талант? Дар? Нет, мама! - Тео согнулся от боли. - Это проклятье!
Гермиона попыталась броситься на помощь - Драко не отпустил.
- Эти пчелы, - хрипел Теодор, держась за ребра. - Эти чертовы пчелы, там, где сердце... они ведь тоже не дают тебе покоя! - Он резко выдохнул и снова выровнялся.
Марианна шагнула навстречу. Её лицо исказилось болью сочувствия. Малыш попытался обернуться, разглядеть шум, но она сильнее прижала его к себе.
- Что, если это навредит ему? - запнулась. - Что, если это навредит тебе, Тео? Что, если вместе с манией ты потеряешь способность любить?
Тео обхватил её ладонь, сжав вместе с палочкой.
- Только проведя ритуал я докажу, что умею любить.
***
- Ну выбери!
- Нет, отвали!
- Забини, будь мужиком!
Крики парней всполошили птиц, которых на фоне ночного неба было не отличить от летучих мышей.
- Я не собираюсь в этом участвовать. Это глупо, - Забини сложил руки на груди и уперся спиной в парадную дверь.
Они с Теодором стояли на крыльце лицом к входным воротам. Дом был украшен гирляндами и бумажными фонариками. Играла музыка. Неподалеку домовой эльф в парадной манишке всматривался в сад. Сумерки покрыли виллу прохладной синевой. Дышалось глубоко.
- Подумай еще раз. Всегда что-то одно в большем приоритете, - Тео склонил голову к плечу. Из аккуратно зачесанных волос выбилась прядь. - Давай: еда без вкуса или секс без оргазма?
- Нет! В моей жизни всегда будет вкусная еда! - Забини собрал пальцы в итальянском жесте. - И потрясающий секс!
Тео раздраженно закатил глаза.
- Ты просто зажрался!
У ворот раздался хлопок. Парни обернулись. Забини нервно одернул пиджак.
- Да сними его наконец, не выделывайся, - буркнул Теодор, поправляя ворот рубашки, прилипший к мокрой шее.
Забини не слушал. Сделал пару шагов вперед. Жестом приказал эльфу не двигаться.
- Блейзи! - воскликнул женский голос, и Забини помчался вниз по ступенькам.
- Миамор!
Тео достал сигарету, поджег ее палочкой и втянул дым. Уголек отразился в скучающих глазах. Эльф от сигареты отказался.
Ворота скрипнули, голоса усилились. Тео посмотрел на поднимающуюся парочку.
Восторг лился несвязной итальянской речью. Зацелованная Гринграсс поправляла прическу. Когда она заметила Тео на крыльце, тот поднял ладонь в приветственном жесте.
- Нотт! Не верю своим глазам!
Тео выдохнул дым в сторону.
- Неотразим? Я знаю, - он указал на себя, как на товар, и покрутился.
- И совсем не изменился, - Гринграсс растянула обрамленные ягодной помадой губы.
- Ты тоже шикарно выглядишь, Даф.
Они обнялись. Гринграсс оставила на щеке Тео яркий след.
- Неужели я первая? - обратилась она к Блейзу.
Тот посмотрел на часы:
- Пунктуальная и идеальная, - и поцеловал в шею.
Теодор скривился, растворил сигарету в искры и с жалобной гримасой обернулся к эльфу.
Эльф щелкнул пальцами, и в воздухе появился золотой поднос с высокими бокалами. Щелкнул второй раз - глубокие тарелочки с закусками.
- Идеально, - сказал Тео и сделал глоток шампанского. Пузырьки защекотали горло.
У ворот раздался второй хлопок. Эльф подскочил на месте и тут же засеменил по ступенькам вниз.
- Пэнси! - воскликнула Гринграсс.
- Богиня! - добавил Блейз.
Паркинсон тряхнула глянцевыми волосами и подмигнула. Стуча каблуками о мрамор, она поднялась к ребятам. Фигуру облегало шелковое платье, лицо казалось белым и безжизненным, в глазах кололось привычное высокомерие, но улыбка выдавала радость.
- Забини, в этом пиджаке ты настоящий дон, - хохотнула она, поравнявшись с Блейзом. - Нотт, я думала, в тебе хватит очарования убедить его снять это великолепие.
- Я здесь, чтобы веселиться, а не учить дона модным тенденциям.
- Рада видеть твою наглую мордочку, - шепнула Пэнси, обнимая Теодора.
- Взаимно, змейка, - Тео заговорщически улыбнулся.
- Он уже тут? - Пэнси обратилась к Дафне. Говорила тихо, непривычно скованно. Та покачала головой в ответ. Пэнси облегченно вздохнула и залпом осушила бокал.
Вновь хлопки. Выпускники Слизерина один за другим трансгрессировали у ворот Забини. На крыльце становилось тесно и шумно. Эльф разрывался, встречая гостей и предлагая им закуски. Забини призвал ему на подмогу соседского, итальяноговорящего.
Тео циркулировал между бывших одногруппников и радостно общался с теми, кто проявлял интерес. Он выстрелил салютом, когда увидел Гойла в парадной рубашке под руку с хрупкой девушкой.
- Двадцать очков Слизерину, Гойл, - сказал он, хищно осматривая девушку с ног до головы. Та раскраснелась и сильнее вжалась в массивный бок кавалера.
Ночь распустила черные волосы. Под её бархатным капюшоном заблестели тысячи звезд. Они подмигивали серебряными глазками, перешептывались о снах, волновались о будущем. Кто-то не мог усидеть и срывался, искрой пролетая по бездонному куполу.
- Какое небо! - воскликнула Дафна. - Просто потрясающее!
- Все для моей королевы, - ответил Забини, игриво перебирая пальцами на её талии.
Тео обернулся на их голоса.
- О, Гринграсс, ты знаешь, как называются эти мерцающие огоньки?
Дафна нахмурилась, обиженно взглянула на Забини. Тот пожал плечами.
- Представь себе, Нотт, - она ткнула пальцем в небо, - вот это Орион, а три звездочки - его пояс. Вот это мелкое сборище - Плеяды, которые входят в созвездие Тельца.
Забини восторженно похвалил знания возлюбленной. Тео закурил.
- А ты сам-то хоть что-то знаешь, прогульщик? Это какое созвездие?
Нотт проследил за наманикюренным пальцем Гринграсс. В его синих глазах темнела вселенная и безразличие.
- Кассиопея... - ответил Теодор.
У ворот раздался хлопок.
***
Похожая на пасть дракона пещера была уставлена свечами. Они плавились, стекая одна на другую, освещали торчащие клыки-сталактиты.
В глубине под высоким сводом стояла грубо вырубленная каменная кровать. От неё тек кровавого цвета ручей. Тео наклонился, обмакнул пальцы - действительно кровь. Тёплая, липкая.
На кровати вразвалку сидела женщина. Смуглая, худощавая, одетая в рваные тряпки и перья. Её заплетенные в дреды волосы были туго собраны на затылке, виски выбриты.
- Только мать и дитя, - ни то сказала, ни то пропела шаманка. Псы, чьи лапы и брюхо были в крови, предупредительно оскалились на остальных. Охраняли и без того устрашающую хозяйку.
Тео крепче обнял Гермиону, Драко сжал его плечо.
Марианна, как было велено, сняла обувь и босыми ногами пошла по кровавой дорожке.
Шаманка прогнула костлявую спину и словно принюхалась.
- Одержимость, - прорычала она, глядя на младенца. Руки её походили на высохшие ветви с чёрными острыми когтями.
Марианна держалась стойко, только непроизвольно текущие слезы выдавали страх.
- Поднеси, - скомандовала шаманка.
Марианна обернулась. Теодор переглянулся с Хёрстом, и затем оба кивнули Марианне.
Младенец с интересом разглядывал дивную пещеру. Когда шаманка склонилась над ним, потянулся ручонками к запутанным дредам.
Глядя на себя маленького, Тео чувствовал, как внутри сильнее разгонялся ураган точеных лезвий. Словно сопротивлялся происходящему, словно знал, чем это обернется. Тео сдерживался, обжигая раскаленными руками плечи Гермионы. Она терпела. И плакала.
Шаманка завыла песнь:
- Лишится мании. Освободит от черни грудь.
Сменит историю. Пройдет по новой путь.
Она выдохнула облако искр. Блестки осели на крохотных ресничках ребенка. Он замер, стал розовощекой кудрявой куклой.
Шаманка занесла руку над его тельцем и полоснула когтем по груди. Порез тут же налился кровью.
Она полоснула второй раз. Послышался скрежет кости.
Гермиона вскрикнула. Марианна, зажмурившись, отвернулась.
Улыбнувшись гнилыми зубами, шаманка одной рукой раскрыла крошечные ребра, другой достала красное сердечко. Маленькое, будто птичье, оно ритмично билось меж острых когтей, желая остаться живым.
- Избавится от страсти и сомнений,
Ослепнет для любви мгновений.
Собаки разразились диким лаем, эхом заполонив пещеру. Лезвия разорвали легкие, вонзились в ребра, пробили грудь.
Черный длинный язык коснулся сердечка.
Теодор провалился в пустоту.
***
Музыка притихла. Толпа слизеринцев замолчала. Зашуршали домыслы, зашипели обрывки сплетен. У поросших виноградом ворот появился Гарри Поттер. А с ним в батистовом кружевном платье Джинни Уизли.
Тео вопросительно покосился на Забини. А тот не растерялся:
- Ну, чего встали? Поднимайтесь, поднимайтесь! - Забини спустился к ним, левитируя бокалы. - Я не кусаюсь. По крайней мере пока трезв, - подмигнул Джинни. Она округлила глаза.
- Эм-м-м. Мне кто-нибудь объяснит? - безадресно спросил Тео.
- Видимо, - Пэнси положила руку на его плечо, - политика содружества работает.
Поттер явно чувствовал себя не в своей тарелке. Теодора забавлял его растерянный вид. Зато Уизли бодро здоровалась с гостями, проявляя особое внимание слизеринским спортсменам.
- Нотт, - она деловито протянула руку.
- Уизли, - вместо рукопожатия Теодор поднес её кисть к губам. - Я польщен, что ты помнишь мое имя.
- О тебе ходят легенды.
- А ты любишь легендарных мальчиков, - он кивнул в сторону Поттера, который обменивался новостями с Забини.
Джинни артистично закатила глаза.
Поднялся ветер. Юбки и платья затрепыхались в его студеных руках. Гирлянды взмыли в воздух, зашумели деревья в саду. Теодор поёжился: по влажной спине пробежал холодок.
- Почему бы нам не зайти в дом? - спросил он у Забини.
- Ещё не все прибыли.
Раздался хлопок. Забини коварно усмехнулся и подтолкнул Теодора к краю крыльца.
- Сюрприз, Нотт.
Тео прищурился. За переплетениями винограда, в тусклом свете фонариков он разглядел белую макушку. Тут же согрелся радостью. Малфой казался выше, чем Теодор помнил. То ли спина стала ровнее, то ли плечи шире. Спорт явно шел ему на пользу. А может не спорт, а окончание войны, свобода от гнета отца или...
Мысли разлетелись, когда Тео понял: Драко пришел не один.
- Грейнджер?! - вырвалось удивление.
- Ага! - давясь восторгом, подтвердил Забини.
Слизеринцы снова зашипели домыслами. Но теперь тёплыми, родственными. Драко вёл Гермиону, придерживая за талию, неспешно, позволяя всем поглазеть. Серый взгляд был напряженным, готовым отразить нападение. Гермиона держалась уверенно, нос вздёрнут, шаг размеренный. Но пятна на шее выдавали волнение. Ветер играл её платьем и запутывался в волосах.
- Всё-таки та валентинка на втором курсе сработала? - шепнул Теодор Блейзу.
- Можешь себе представить?
Позади парней Паркинсон звучно фыркнула и осушила очередной бокал. Одной из немногих ей не хотелось рассматривать новоприбывшую парочку.
Они выглядели счастливыми. Напряженными, но счастливыми. Тео почти слышал, как в унисон бьется под кожей их волнение. Ему сделалось странно. Захотелось оказаться рядом, шагать по тем же ступенькам, дышать тем же ветром. Оказаться на сцене, а не в зрительном зале, собирать удивленные взгляды и не замечать их.
Увидев Джинни, Гермиона улыбнулась. Искренне и широко.
Мир Тео погрузился под воду. Все движения замедлились, звуки приглушились. Тело стало легким, почти невесомым. Ноги ослабли. Воздух закончился.
Драко что-то объявил, засмущав Гермиону. Толпа сорвалась на аплодисменты. Забини, скинув на пол пиджак, кричал громче всех. Джинни схватила подругу за руку и с восторгом принялась рассматривать черный бриллиант на безымянном пальце.
Теодор не двигался. Стоял на краю крыльца и наблюдал. Запретил себе моргать.
Он тонул под толщей воды, глядя на радостную пару, как на последний луч. Единственный луч света, который когда-либо грел.
Обнявшись с Блейзом, Драко заметил Тео. Он склонился к Гермионе, убрал прядку за ушко, прошептал что-то и чмокнул в висок. Она тоже подняла глаза на Теодора... и снова улыбнулась.
Драко и Гермиона смотрели на Тео.
Жар. Мгновенный невыносимый жар ударил Теодора под ребра. Уколол. Обжег. Резко выдернул из воды.
Тео попытался глотнуть воздух. Не смог. Пчелы ужалили там, где сердце.
Тео схватился за грудь.
В глазах потемнело.
Он упал.
Замер.
Девушки взвизгнули. Толпа засуетилась. Забини что-то крикнул эльфам, а сам бросился на пол.
- Нотт! Нотт! - он схватил его лицо и потряс, растрепал кудри.
- Да не колоти его так, - Малфой уже был на коленях. - Только хуже сделаешь.
Драко отпихнул Блейза и разорвал на обмякшем теле рубашку. Достал палочку и стал водить по рассеченной шрамом груди.
- Теодор, - позвал он твёрдо. - Теодор, ты слышишь меня?
- Нотт, черт тебя дери! - протянул Блейз. - Только не умирай в праздник, ты все испортишь!
Черные ресницы дрогнули, на лице Тео расползлась заговорщическая ухмылка.
- Моя кончина сделала бы твой праздник незабываемым, - прохрипел он.
Окружающие выдохнули с облегчением. Кто-то рассмеялся, кто-то выкрикнул тост за здоровье. Музыка снова заполнила крыльцо.
- Старина, с тобой все в порядке? - уточнил Драко, помогая Теодору подняться.
Тео кивнул, чувствуя, как в тело возвращалась жизнь. Но другая - звучащая мелодичней, пахнущая вкуснее.
- Попробуй это зелье, - Гермиона достала из сумочки мутный пузырек. Столкнувшись с пытливым синим взглядом, она смущенно добавила: - Поможет взбодриться...
Тео выпил. Опираясь на Малфоя, он откинул кудри с лица и сказал:
- Я не знаю, что это было, - выровнялся, но руку с ребер не убрал. - Такое со мной впервые.
Тео посмотрел на Гермиону, затем на Драко, задумчиво улыбнулся и добавил:
- Или нет...
Комментарий к Часть 1
Музыка(последовательность имеет значение)
Итальянская реальность:
Marvin Gaye - «Inner city blues»
The black keys - «Lies»
Arctic Monkeys «Do I wanna know?»
M83 «Wait»
Громоотводовская реальность:
Alt-J «Hunger of the pine», «Adeline»
Woodkid «Land of all»
Спасибо, что читаете! И спасибо за поддержку в это не легкое время!
Помните - чем гуще тьма, тем ярче свет за ней.