8 глава
Ничто, ни одно событие, ни одна неудача не могла испортить Гермионе настроение в тот вечер. Гарри и Рон, а, следовательно, и Джинни, помирились с ней и, из чувства вины, вели себя даже добрее и внимательнее, чем обычно. На занятиях мисс Грейнджер восстановила свое доблестное имя Лучшей Студентки Хогвартса, заставив всех позабыть позорный урок Зелий, случившийся днем ранее. И даже на обед подали ее любимые кушанья — сосиски в тесте с луковой подливкой и фрукты в кленовом сиропе. Поэтому к Эйлин она шла с легким сердцем и довольной полуулыбкой на губах.
Но выражение ее лица быстро изменилось, стоило ей войти в комнаты зельевара. Ее брови удивленно поползли вверх, когда она увидела Снейпа, сидящего в своем кресле.
— Профессор Снейп? — осторожно произнесла она.
— Мисс Грейнджер, — откликнулся Снейп, даже не подумав оторвать свой взор от газеты, которую читал, и Гермиона некоторое время изумленно смотрела на него.
Но тут Эйлин с радостным «мамочка!» подбежала к ней и начала торопливо рассказывать, как она учила Маргарет читать на латыни.
— Кто такая Маргарет? — растерянно поинтересовалась Гермиона.
Девочка сунула ей прямо под нос нечто вроде куклы, только довольно странной расцветки — мелкий серый орнамент на темно-синем фоне вместо «кожи» и просто однотонное синее платье отличали эту куклу от других ее сестер. Гермиона была уверена, что где-то видела этот рисунок.
— Папа трасфигурировал ее из подушки.
Конечно. Подушка, лежавшая на софе...
— Интересное цветовое решение. И что же вы с Маргарет выучили?
— Мы разучили латинский язык, — хвастливо заявила Эйлин, отходя от мамы и устраиваясь на софе.
— В самом деле?
— Да. Приветае мамус. Садитаре на софатус, я будуре читае тебетус книгус.
Гермиона рассмеялась.
— Слава Богу, а я уж подумала, ты на самом деле выучила латынь.
Эйлин приняла вид оскорбленной добродетели.
— Я на самом деле выучила.
Гермиона прошла вглубь комнаты и села в кресло. Снейп взглянул на нее поверх газеты.
— Я бы на вашем месте тут не устраивался, — сказал он.
— Я выучила! — упрямо повторила Эйлин, разворачиваясь, чтобы видеть маму.
— Ээ, мне уйти, сэр? — спросила Гермиона, игнорируя дочку и поднимаясь на ноги.
— О, нет, мисс Грейнджер, — глумливо отозвался Снейп, откладывая в сторону газету.
Эйлин тем временем сползла с софы, встала рядом с Гермионой и принялась тянуть ее за рукав.
— Сэр? — удивленно спросила девушка, все еще не обращая внимания на Эйлин.
— Совместный результат ее, — он ленивым жестом указал на дочь, — творческих мук и вашей безответственности, — короткий взгляд на все еще расписанную стену, — должен быть ликвидирован. Без магии.
Гермиона опешила.
— Но сэр, я тут совершенно не при чем! — сказала она.
— Я же тебе сказала по-латински, — продолжала уверять в собственной образованности Эйлин, тяня маму за мантию.
— Я был уверен, что вы уже вступили в тот славный возраст, когда принято отвечать за собственные оплошности.
— Но моей вины в этом нет, когда я пришла, она уже разрисовала полстены...
— Мама! Ну спроси меня что хочешь, я любое слово скажу.
— Меня не интересуют ваши оправдания, мисс Грейнджер.
— Сэр, это не справедливо...
— Мама, ну спроси...
— Да хватит! — вдруг прикрикнула Гермиона на Эйлин, и девочка, насупившись, отошла в сторонку.
— Нет нужды кричать на ребенка, — холодно заметил Снейп.
Мисс Грейнджер возмущенно взирала на профессора, который снова взял в руки газету и принялся читать. Тяжело дыша, она пыталась подавить собственный гнев и на зельевара, и на его назойливую дочурку.
— Мама... — начала девочка снова.
— Что? — резко спросила Гермиона.
— Не надо, пожалуйста, смывать мои рисунки, — тихо сказала Эйлин, глядя на нее своими огромными черными глазами.
Но сейчас этот взгляд невинной овечки не вызывал в Гермионе ничего, кроме раздражения.
— Ну, конечно, я тебя послушаю, Эйлин, — саркастично отозвалась девушка.
— Мамочка, я ведь так старалась, я хотела сделать папе приятное, — шепотом сказала малышка.
— Довольно, — прервал ее Снейп, — если ты считаешь хорошей идеей подговорить мисс Грейнджер не выполнять мой приказ, то не только рискуешь нарваться на большие неприятности, но еще и втянуть в неприятности саму мисс Грейнджер.
Эйлин надулась и упрямо сложила руки на груди.
— Почему ты не хочешь оставить все так, как есть? — спросила она, очевидно, уже не в первый раз.
Профессор не стал удостаивать этот вопрос ответом.
— Ведро с водой и щетки у кабинета, — бросил он и снова углубился в чтение.
Гермиона вздохнула, одарила недовольным взглядом Эйлин и подошла к резному кабинету черного дерева, рядом с которым ее ждало все необходимое для очищения стен от росписей. Зелья легко смывались водой, поэтому это не должно было быть слишком трудно.
— Эйлин, — обратился Снейп к девочке тоном «ты ничего не забыла?».
— Иду я, иду, — мрачно отозвалась она и, постукивая ботиночками по полу, подошла к Гермионе.
Взяв в руки одну из щеток, мисс Грейнджер приготовилась к чистке.
— Мам, ну, пожалуйста, — снова взмолилась Эйлин, стараясь говорить как можно тише.
— Эйлин, — сердито произнес профессор Снейп, — бери щетку и начинай чистить.
— Да сейчас, — отмахнулась она, все же наклоняясь к ведру.
Однако ее молящий взгляд был по-прежнему обращен к Гермионе.
— Мамуля... — произнесла она одними губами.
— Эйлин! — прикрикнул, наконец, профессор, потеряв терпение.
— Да не хочу я мыть стены, мне так нравится! — закричала в ответ девочка, недовольство и упрямство волнами исходили от нее.
Она достала из ведра щетку и демонстративно кинула ее в сторону, затем с вызовом уставившись на отца. Гермиона нервно сглотнула. В тот момент больше всего ей хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, может быть в другом городе или другой стране.
Профессор Снейп глубоко вздохнул, силясь справиться с гневом, медленно, очень медленно отложил газету в сторону и поднялся на ноги. Гермиона почувствовала, что у нее засосало под ложечкой. Ей было страшно, хотя она понимала, что причиной раздражения профессора была вовсе не она.
Мужчина подошел к ним и, взяв Эйлин за плечо, куда-то повел. Гермиона с ужасом наблюдала за тем, что происходило. Эйлин попыталась вырваться из папиной хватки, вцепившись в его руки ноготками, но, получив за это по рукам, прекратила попытки. Подведя ее к углу, в котором стоял какой-то не слишком жизнерадостный фикус, Снейп отодвинул горшок с цветком в сторону и поставил туда Эйлин. Повернув девочку спиной к комнате, он взмахнул над ней волшебной палочкой и пробормотал незнакомое Гермионе заклинание.
Затем, удовлетворенно кивнув, он вернулся к своему креслу. Гермиона посмотрела на Эйлин — та определенно пыталась повернуться или покинуть угол, но какая-то невидимая сила держала ее. Выглядело это ужасно — словно ребенок страдал в какой-то жуткой агонии: маленькое тельце тряслось, волосики растрепались, а на лице была мученическая гримаса. Мисс Грейнджер перевела взгляд на профессора. Тот, вновь уткнулся в газету, однако, почувствовал на себе взгляд студентки и вопросительно посмотрел на нее.
— В чем дело, мисс Грейнджер? Вы начнете мыть стены сами, или вас также нужно предварительно поставить в угол?
Гермиона не нашлась, что ответить, и поэтому просто снова намочила щетку, которую держала в руках, и принялась оттирать «краску».
Спустя пять минут она обессилено бросила щетку в ведро. Снейп посмотрел на нее с изумлением.
— Оно не отмывается, — поспешно пояснила Гермиона, пока ее тоже не заколдовали.
— Индикаторы легко смываются водой и не впитываются в камень, — сердито сказал зельевар.
— Я знаю, сэр, — немного раздраженно ответила девушка, — но оно не отмывается. Все это время я терла одно место, — Гермиона пальцем указала на ярко-зеленое дерево рядом с небольшим домиком, — бесполезно.
Профессор подошел к стене и наклонился к ней так близко, что кончик его носа почти касался зеленой поверхности.
— Щетку, — скомандовал он, не глядя на Гермиону протянув руку.
Получив требуемый предмет, он начал тереть стену, но рисунки действительно не стирались, кажется, наоборот, становясь ярче. Снейп сжал зубы.
— Может быть, стоит попробовать мыть каким-то специальным составом? — предложила Гермиона, озадаченно глядя на роспись. — Например, живичная настойка разъедает...
Снейп аккуратно опустил щетку в ведро с водой, затем взмахом палочки убрал лужи с пола, образовавшиеся после активной чистки.
— В этом нет необходимости. Здесь не обошлось без магии Эйлин.
Гермиона взглянула на девочку, которая теперь спокойно стояла в углу. На слова профессора она никак не отреагировала.
— Она нас не слышит, — на всякий случай уточнил Снейп, — но у меня нет никаких сомнений, что это ее рук дело. Вы можете быть свободны.
— Свободна? Но...
— Вы здесь больше не понадобитесь, — сообщил ей профессор, разглядывая стену.
— Может быть, я могла бы убрать все с помощью магии? — спросила Гермиона чуть растерянно.
— Не думаю, что вам это удастся, — последовал ответ, а затем, заметив вопросительный взгляд студентки, Снейп добавил, — магия Эйлин не менее вредна, чем она сама. Просто так с ней не справиться.
Через несколько секунд, когда Гермиона все еще стояла рядом с ним, удивленно глядя на рисунки дочери, зельевар сказал:
— Я вас больше не задерживаю, мисс Грейнджер.
И она поспешно покинула комнаты профессора.
***
Следующий день преподнес Гермионе большой сюрприз — а именно, взыскание от профессора Снейпа. Он осчастливил ее им на уроке Зелий — вознаградил практически ни за что. Ситуация была настолько абсурдной, что у мисс Грейнджер не оставалось сомнений, что это была преднамеренная операция профессора Снейпа, призванная оправдать или прикрыть что-то другое...
— Сегодня в качестве взыскания вы отправитесь с Эйлин гулять по замку, — подтвердил он ее догадки, задержав после урока.
— Да, сэр... а зачем? — спросила она, не сумев побороть любопытство.
— Умение выполнять приказы без лишних вопросов — ценное качество, мисс Грейнджер, — отозвался Снейп, устремив свой взор на какие-то пергаменты на своем столе.
— Мм... Сэр, но я же должна знать, куда с ней пойти и сколько времени гулять. Если вы просто хотите, чтобы она проветрилась, то...
— Я буду работать над оформлением стен в собственной гостиной, и не хочу, чтобы она мешала. Такой ответ вас удовлетворит? — ядовито поинтересовался профессор.
— Да, сэр. Спасибо. До свидания, — поспешно ответила она, вдруг вспомнив, что Снейпа не стоит лишний раз раздражать.
Позже Гермиона поделилась с друзьями своими планами на вечер, и все трое воспылали желанием познакомиться с причиной всех недавних бед — Эйлин. Мисс Грейнджер предупредила их, что девочка может оказаться совсем не такой, какой они себе ее представляют, на что Гарри ответил:
— Если она правда дочка Снейпа, то вряд ли ей удастся нас удивить.
Вечером Гермиона зашла за дочкой и отправилась вместе с ней к полю для квиддича, где ее уже ждали Гарри, Рон и Джинни. По пути Гермиону одарили несколькими сочувственными взглядами, и она в очередной раз отметила, как быстро в этой школе разлетаются слухи. Уже все были в курсе, что у Снейпа живет его племянница, что он периодически в качестве наказания заставляет нянчиться с ней студентов, ну, или, по крайней мере, мисс Грейнджер, и даже то, что гриффиндорка снова заработала взыскание.
Ее друзья сидели на верхних трибунах, наслаждаясь вечерним майским солнцем. Гермиона подошла к ним, держа Эйлин за руку, и они сразу с любопытством уставились на ребенка.
Девочка сложила руки на груди, задрала нос и надменно посмотрела на компанию.
— Вообще-то, так пялиться на человека не прилично, — сообщила она, вопреки всему явно довольная таким пристальным вниманием к собственной персоне.
Рон захохотал. Гарри и Джинни с изумлением смотрели на Эйлин.
— Теперь сомнений в отцовстве Снейпа у меня нет, — констатировал Гарри.
Гермиона, словно извиняясь, пожала плечами.
— Эй, а что еще не прилично? — поинтересовался у девочки Рон, веселясь.
— Задавать идиотские вопросы, — ответила Эйлин, и с гордым видом прошла к нему.
Рон растерянно наблюдал, как она, ухватившись за его предплечье, взобралась к нему на колени и удобно уселась — так, чтобы все присутствующие могли лицезреть ее королевскую фигурку. Гарри и Джинни тоже, кажется, были слегка удивлены. Гермиона же равнодушно наблюдала за садящимся солнцем, даже не глядя на дочь.
— Ну, так, чем вы тут занимаетесь? — спросила Эйлин, когда пауза затянулась.
— До этого момента ждали тебя, — ответил ей Рон.
— Ну, это понятно, — таким надменным, самоуверенным тоном ответила девочка, что сам Люциус Малфой удавился бы от зависти, — а вообще? Я имею в виду, чем мы будем заниматься теперь?
— Загорать? — предложила Джинни.
Эйлин, белизне чьей кожи могла бы позавидовать любая придворная дама семнадцатого века, посмотрела на рыжеволосую девушку уничижительно. Джинни тут же почувствовала себя дискомфортно — кажется, шестилетний ребенок считал ее полной дурой, что было неприятно.
Гермиона лишь усмехнулась — ведь она предупреждала, что общение с этим ребенком не приносит радости никому. Устало вздохнув, девушка опустилась на скамейку.
— Мам, — позвала Гермиону Эйлин, наклоняясь, чтобы видеть ее из-за Гарри и Джинни, — а папа сказал, что если он не уберет мои художества, то я буду жить с тобой.
— Почему я должна страдать из-за того, в чем виновата ты? — спросила Гермиона почти безразлично, поскольку понимала, что со стороны Снейпа это были лишь пустые угрозы.
— Вот я и подумала, — сказала Эйлин, словно знала, что мама скажет что-нибудь в этом роде, — если папе не нравится там жить, с такими стенами, то пусть это он живет с тобой, а я останусь жить одна в его комнатах.
— Ха! — воскликнул Рон. — Да ты хитрюга.
— Я буду приглашать тебя в гости, дядя Рон, — снисходительно сказала Эйлин.
— Ты слишком добра, — отозвался он.
— А нас с Джинни будешь? — спросил Гарри, очевидно, пытавшийся как-то наладить контакт с девочкой, хотя Гермиона совершенно не понимала, зачем ему это нужно.
— Ну, буду и вас, — согласилась Эйлин, — хотя папа не очень-то любит, когда вы приходите в гости, он больше любит, когда мы с мамой ходим к вам.
Такой ответ заставил всех присутствующих напрячься. Информация о будущем хоть и не должна была достигать их ушей, все же была очень интригующа.
— То есть, Снейп... то есть, твой папа — он не разрешает нам часто видится, или вроде того? — уточнил Гарри.
Эйлин вдруг рассмеялась.
— Нет, конечно! Папа ничего маме не запрещает! Как он может ей запретить, если она главнее?
И четыре изумленных пары глаз уставились на девочку, вынуждая ее продолжить.
— Ну, только папа об этом не знает, — заговорщически добавила она, — так что вы ему не говорите.
— Поясни, — попросила Гермиона.
— Ну, он думает, что он дома главный, а на самом деле, ты. Как бы, он всегда делает по-твоему, но... как это... он думает, что делает по-евоному. И он тебе никогда не не разрешает...
— Двойное отрицание не используется, нужно говорить «не запрещает», — поправила ее Гермиона.
— Тсс, — зашипел Рон, — не сбивай ее, дай послушать.
Гермиона закатила глаза.
— Все равно этого ничего не будет, — сказала она.
— В смысле? — выразил общий вопрос Гарри.
— Ну, я и профессор Снейп — этого не будет, — немного смущаясь, ответила она.
— Надеюсь, ты права, — сказал Рон, а потом вдруг вспомнил о ребенке у себя на руках, — а Эйлин может родиться у тебя от кого угодно. Только, наверное... волосы будут другого цвета, — неловко закончил он и внимательно посмотрел на девочку на своих коленях.
— Не думаю, что ты прав, Рон, — сказала Джинни, тоже разглядывая ребенка, — я не знаю, похожа ли она хоть чем-то на Гермиону, но вот что касается Снейпа — Эйлин просто его копия.
— Только симпатичная, — добавил Гарри, согласно кивая.
Эйлин, тем временем, широко открытыми глазами смотрела на маму. В ее глазах читался испуг и обида.
— Мама, — проговорила она, судя по голосу, готовая расплакаться в любой момент, — ты... ты меня не хочешь? Ты хочешь другую дочку?
Глаза девочки заблестели, и Гермиона растерялась.
— Нет, Эйлин, дело не в тебе, — сказала она, тщательно подбирая слова, — дело в профессоре Снейпе. Понимаешь... я не думаю, что мы когда-либо... решим пожениться.
— Я просто тебе не нравлюсь, — слезливым голосом произнесла Эйлин.
— Да ну при чем тут ты? — немного раздраженно спросила Гермиона. — Я же сказала, все дело в твоем отце. Мы не любим друг друга и никогда не полюбим. А значит, и...
Эйлин всхлипнула, соскочила с колен Рона и побежала между рядами подальше от этих жестоких людей. Гермиона вскочила со своего места:
— Эй, подожди! Ну послушай же... я не то хотела сказать!
Но поняв, что ее дочурка и не собирается останавливаться, побежала за ней. Ее примеру последовали и друзья. И они бы успешно поймали беглянку, если бы та вдруг не наткнулась на метлу, бездельно лежащую на проходе между скамьями.
— Эй, это моя метла! — только и успел воскликнуть Гарри, как Эйлин ловко вскочила на нее и взмыла вверх.
— О. Мой. Бог... — прошептала Гермиона, глядя, как девочка пронеслась над квиддичным полем словно стрела, — Гарри, Рон! — почти истерично прокричала она.
Рон достал из рукава палочку и направил на девочку.
— Нет! — воскликнула Гермиона. — Ты можешь уронить ее. Быстро ищите метлы и за ней!
— Она улетела на моей, — ответил Гарри, в панике озираясь.
Гермиона почувствовала, что ее начинает трясти.
— Профессор меня убьет... — пробормотала она.
— Она же может убиться, — одновременно с ней прошептала Джинни.
Девушки посмотрели друг на друга и, кажется, многое поняли в тот момент. Глаза Гермионы заблестели от слез. Но в следующую секунду она увидела, что Рон, нашедший где-то метлу, взлетает над полем и устремляется в том направлении, в котором исчезла Эйлин.
— Все будет в порядке, — подбодрила Гермиону Джинни, но та лишь отрицательно покачала головой.
— Слушай, а ты уверена, что она вообще твоя дочка, — вдруг спросил Гарри, безнадежно вглядывающийся в даль, пытаясь увидеть Эйлин, или хотя бы Рона.
Гермиона медленно повернулась к другу, вопросительно глядя на него.
— Ну... ты как-то... не знаю, — начал бессвязно объяснять он, — не похоже, что она твоя дочка. Такое ощущение, что она тебя раздражает и... ну, если бы ты на самом деле была ее мамой, у тебя должен был бы быть какой-то, вроде, материнский инстинкт.
— Ты идиот, Гарри? — спросила Джинни, глядя, как меняется лицо ее подруги. — Гермиона, не слушай его. Какой материнский инстинкт? Тебе двадцать и ты не рожала Эйлин, и не нянчила ее младенцем, и не воспитывала, и не растила все эти шесть лет, чтобы сразу же полюбить и обзавестись материнским инстинктом.
— Да? — неуверенно произнесла Гермиона. — А что если все-таки... если все-таки она действительно не моя дочка? Что, если обстоятельства сложились так, что я решила помогать профессору Снейпу воспитывать его дочку? Мало ли, что могло произойти в будущем.
— Например? — поинтересовалась Джинни. — Он нашел в котле ребенка и решил, что стоит найти кого-то, кто может вскормить его грудью, а у тебя как раз началось неконтролируемое молоковыделение? Да, это звучит гораздо правдоподобнее, чем то, что вы просто...
— Нет, — перебила ее Гермиона недовольно, — например, какая-нибудь женщина родила от Снейпа ребенка и не захотела оставлять его себе, что, согласись, звучит не очень-то удивительно. Или эта женщина умерла. А я, например, после школы решила стать ученицей профессора Снейпа, чтобы получить степень Мастера Зелий. И, ну, стала помогать ему с Эйлин, в результате чего она стала считать меня мамой.
— И женой профессора тоже? — уточнила Джинни. — Ну да, она создает впечатление такой глупышки...
— А мне кажется, версия неплохая, — с чем-то вроде надежды в голосе сказал Гарри.
— Вам просто хотелось бы, чтобы это было правдой, — сказала Джинни. — И посмотрите, до чего довело ваше желание не мириться с неизбежным.
Девушка неопределенно махнула в ту сторону, куда улетели Эйлин и Рон. Гермиона тяжело вздохнула, всматриваясь в пространство.
— Может, тебе стоит попробовать провести тест ДНК? — спросил Гарри. — Ну, или что-то в этом роде.
— Что это такое? — спросила Джинни.
— Тест на выявление родственных связей, — пояснила Гермиона.
— О, тогда я знаю способ. Только тебе нужно достать что-то от Эйлин, например, волосы. И от Снейпа можно тоже, чтобы быть уверенными на все сто.
— Джинни, зачем от Снейпа? — воскликнул Гарри. — Не надо, Гермиона, не трогай его волосы!
Гермиона чуть усмехнулась.
— Можно и образец слюны, — сказала Джинни, — например, если раздобыть чашку, из которой он пил...
— Фу, меня сейчас стошнит, — искренне произнес Гарри, скривив лицо.
Гермиона продолжала с улыбкой смотреть на гримасы друга, когда мисс Уизли состроила испуганное лицо и издала испуганное «о-оу».
— В чем дело? — настороженно спросила Гермиона и оглянулась, чтобы посмотреть в ту сторону, куда был направлен взгляд ее подруги. — О черт, — прошептала она, увидев, как на квиддичное поле вошли Рон, Эйлин и профессор Снейп.