Часть 1.
В Хогвартсе было уже почти 10 вечера. Звёзды и тонкий полумесяц сияли белым светом на тёмно-синем небе. В воздухе витал аромат травы и росы, смешиваясь с тяжёлым запахом дневной пыли. Студенты, закончив свои домашние задания или же, сдавшись, так и не доделав их, чистили зубы, читали книги и сплетничали в гостиных своих факультетов, чтобы скоротать время до отбоя. Это был спокойный вечер, плавно перетекающий в такую же спокойную ночь...
— Чёртова Грейнджер! — ...спокойно было везде, кроме гостиной Слизерина.
Драко Малфой швырнул учебник по Травологии, и тот, пролетев добрую половину комнаты, ударился о каменную колонну. Однако здесь не было зрителей, которые могли бы встретить гневный выпад Драко овациями, потому что в тускло освещённой комнате находилось всего лишь три студента. Блейз Забини, лениво раскинувшись на чёрном диване, со спокойным интересом наблюдал за своим другом. Сидящая рядом с мулатом Пенси Паркинсон даже не смотрела на Драко. Она слишком привыкла к вспыльчивости блондина, чтобы отвлекаться от чтения романа. Причина его злости тоже была неудивительной: Гермиона Грейнджер действовала Драко на нервы. Опять.
— Какого хера она позволяет себе так со мной разговаривать?! «Не трогай палочку Рона, хорёк»? Грязнокровке следует научиться держать свой нос подальше от дел НАСТОЯЩИХ волшебников. Клянусь, я хотел избить Уизела прямо там, чтобы показать ей, что случается, когда не уважаешь...
— Чувак, не думаешь, что она получает слишком много твоего внимания? — перебил его Блейз. — Навряд ли ты бы отреагировал так же, если бы другая гриффиндорка... защищала своих друзей?
Драко перестал измерять комнату шагами и бросил на друга пронзительный взгляд.
— Ты прекрасно знаешь, почему я ненавижу эту грязнокровку! Она тоже это знает. Высокомерная, маггловская подражательница, которая думает, что школа принадлежит ей и смеет так со мной разговаривать... — последние его слова были, скорее, тихим бормотанием. Драко опустился в кресло и сложил руки на груди, как бы отгораживаясь от всего вокруг.
— Нет, — сказал Блейз. Затем, увидев растерянное лицо друга, продолжил. — Я не думаю, что она знает, почему ты её ненавидишь. Даже мы этого не понимаем, поскольку ты никогда не объяснял, по какой причине презираешь Грейнджер гораздо больше, чем любую другую грязнокровку в Хогвартсе.
— Причина, — фыркнул Драко, — Могу назвать тебе все шесть.
Наконец, Пенси захлопнула книгу, которую она читала, и взглянула на парней.
— Ну тогда скажи Грейджер, а не нам, все шесть причин, по которым ты её ненавидишь, — сказала она, очаровательно улыбнувшись, — Выкинь это из своей головы и прекрати, в конце концов, доставать нас разговорами о ней.
Блейз поднял бровь, шокированный тем, что она всё это время слушала их разговор, а потом энергично закивал головой, соглашаясь.
Удивлённый, Драко долго стоял в тишине, не зная, как отказаться от такого глупого предложения, при этом, сохранив лицо. Но... Он просто не мог копить в себе эту ненависть к Гермионе Грейджер. Это могло съесть его заживо, и (он посмотрел на книгу, брошенную в стену, и незаконченное эссе по Травологии, которое нужно было сдать завтра) она и так отнимала у него кучу времени. Драко стало стыдно оттого, что он позволил грязнокровке занимать так много места в своей жизни. Вряд ли она вообще вспоминала о нём. Это заставляло его ненавидеть Грейджер ещё больше, но он бы никогда не признался в этом.
Его губы изогнулись в привычной ухмылке.
— Так и сделаю.
***
Драко подготовился. Забросив идею сочинить унизительную речь в своей голове, он провёл ночь, составляя список вещей, которые он ненавидел в Гермионе Грейджер (с остроумными оскорбительными примечаниями, конечно).
Незаконченное эссе по Травологии лежало на столе из тёмного дерева. Рядом — маленький листок бумаги с каплями чернил и словами, перечёркнутыми, написанными снова и перечёркнутыми ещё раз. Не то чтобы у Драко были какие-то проблемы с составлением списков, но кажется, его ненависть к Грейнджер не могла уместиться на такой маленькой вещи, как лист бумаги.
Иногда он ненавидел её даже больше чем избранного мальчика Поттера, с её всезнающими мозгами, птичьим гнездом на голове и грязной родословной. Но какими бы грубыми не были его оскорбления, как бы часто он не скидывал её учебники с парты, она никогда не плакала, не кричала и не показывала никаких эмоций кроме отвращения. Это заставляло Драко чувствовать себя слабым: её самодовольное лицо, как будто она знала, как плохо он к ней относится и высмеивала его за это. Как будто его ненависть — это его проблема, а не её. Как будто бы он был пустым местом.
Ну, Драко усмехнулся, он покажет ей, что она хуже, чем пустое место. Она не сможет проигнорировать это.
***
Шёл большой перерыв после обеда. Перед уроком, увидев Поттера и Уизли без своей подружки, Драко встрепенулся: это был подходящий момент. Сейчас он мог застать Грейджер в одиночестве, и он прекрасно знал, где именно её искать. Он шёл через наполненные студентами коридоры школы, а в нагрудном кармане его рубашки, прямо под сердцем, лежал листок.
Освещаемая рассеянными лучами солнца, с немногочисленными посетителями, школьная библиотека Хогвартса выглядела, как самое спокойное место в мире. Длинные книжные полки возвышались над Драко, словно гигантские хранилища знаний, приглашая его взять какую-нибудь древнюю рукопись. В воздухе пахло жарким летним днём, а маленькие пылинки кружили по помещению в своеобразном танце. В больших окнах подрагивали на ветру светло-зелёные листья деревьев, растущих на школьном дворе.
Драко так и не смог заснуть этой ночью. У него кружилась голова и болели глаза, но он заметил Гермиону Грейнджер, как только вошёл в библиотеку. Книжный червь в его естественной среде обитания. Она сидела за одним из столов, читая книгу и делая пометки на пергаменте. Солнечные лучи танцевали на её лице, подсвечивая карие глаза: сейчас они казались вполне приятными, даже почти красивыми, с светло-оливковыми крапинками. Её беспорядочные кудри были собраны в низкий пучок красно-зелёной шёлковой лентой. Драко вспомнил, как они постоянно падали Гермионе на лицо, когда она была на уроке. Не то чтобы он смотрел, конечно же.
Знакомая слабость вновь сдавила грудь. Сильнее, чем когда-либо. Злость, порождённая этим чувством, заставила парня наконец-то зашагать к девушке.
— Грейнджер! — слишком громко для полупустой библиотеки сказал Драко. Грейджер вздрогнула и посмотрела на него, вкинув бровь.
— Что ты хочешь, Малфой? — ответила она и закатила свои карие глаза. Они принадлежали грязнокровке, которую он презирал, напомнил себе Драко, хотя до этого и показались ему красивыми на долю секунды.
— Сказать, что я тебя ненавижу.
— Удивил, — сказала Гермиона. Она поднялась, закрыла книгу и убрала свои вещи в рюкзак.
— Я не закончил.
Она не ответила. Пошла к выходу, даже не взглянув на Драко. Он загородил ей путь.
— Я же сказал, что я не закончил, — прорычал он. Девушка вздёрнула подбородок и с презрением посмотрела на него. Затем, молча отступила назад, скрещивая руки на груди.
— Во-первых, я ненавижу тебя, потому что ты магглорождённая.
Гермиона услышала достаточно. Она попыталась обойти Драко, но он загородил руками узкий проход между книжными полками. Он зашёл уже слишком далеко и хотел всё ей высказать. Он не собирался проигрывать эту игру в ненависть.
— Ты ничего не знаешь о том, как быть волшебником. Чистокровным волшебником. Ты поступила в Хогвартс, уверенная, что это очаровательная сказка. У тебя нет связанного с ним долга, ответственности или прошлого. И ты всё равно ведёшь себя так, будто всё знаешь обо мне, моей семье и друзьях. Будто бы тебе позволено судить меня только за то, что я не хочу целовать задницы магглам, как это делают Уизли или Поттер.
Гермиона хотела перебить его, но Драко продолжил, повысив голос.
— И я ненавижу тебя, потому что ты подражательница. Всезнающая гриффиндорская принцесса, которая притворяется, что она лучше всех остальных, только потому, что прочитала много книжек, даже те, которые нам читать запрещено. На уроках я слышу тебя чаще, чем профессора, и я уже устал от твоего голоса. Знаешь, сколько раз мой отец сравнивал меня с тобой? С грязнокровкой. У тебя были лучшие оценки, был друг Гарри Поттер, и другие студенты всегда любили тебя больше чем меня. И я ненавижу то, что я сказал отцу о тебе на первом курсе. Тогда я был... очарован девочкой, которая знала всё и всё равно хотела знать больше. Он заставил меня презирать тебя за это.
Драко ненадолго остановился, чтобы перевести дыхание. Он обнаружил, что его руки уже не загораживали проход, и, что он на протяжении всей своей речи безостановочно жестикулировал. Но Грейнджер не пыталась сказать что-то или сбежать. Она молча стояла, смотрела на него оценивающее, с ноткой любопытства. Один локон выбился из её пучка и упал ей на лицо. Драко почувствовал себя ещё слабее под этим её взглядом. Мысли начали уплывать от него, поэтому он продолжил:
— В-четвёртых, я ненавижу тебя, потому что ты влезаешь в каждую мою перепалку с твоими дружками... Я бы даже не стал тебя трогать, если бы ты не пыталась каждый раз защищать Уизела или Поттера. Ты знаешь это, но всё равно постоянно заступаешься за них, даже когда они и сами вполне могут справиться. Ты неуверенная в себе и пытаешься контролировать всё и вся. Ты глупая, но смелая, а я никогда не перестану быть трусом. Ты лучше меня, но это даже не проблема. Я — не ты, для меня нормально не быть лучшим во всём. Проблема в том, что ненависть к тебе мотивирует меня даже больше, чем новый Нимбус. Половины моих успехов в учёбе я достиг только потому, что хотел тебя проучить. В прошлом году я закончил курс по Зельям с наивысшим баллами, только для того, чтобы посмотреть на твоё лицо, когда ты поняла, что ты всего лишь вторая. И, в-пятых, я ненавижу то, что ты, похоже, хорошо на меня влияешь. Так быть не должно.
— И, наконец, в-шестых. Я ненавижу этот беспорядок на твоей башке. Когда ты сидишь впереди меня в классе, я не вижу половины комнаты из-за тебя. Это раздражает. Каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, даже случайно, я всегда нахожу твои патлы на своей мантии. Из-за твоих волос, меня преследует этот тупой запах — цветов, яблок и свежей травы. Я могу понять, что ты вошла в комнату, только почувствовав его. И мне отвратителен тот факт, что моя Амортенция пахнет именно так, потому что я ненавижу этот запах и ненавижу тебя.
Драко замолчал, наконец закончив свою речь. Во рту пересохло, и его сердце билось слишком быстро. Гермиона смотрела на него с широко открытыми глазами, в которых больше не было оценивающего выражения и былого любопытства. Он тяжело дышал после длинного монолога. Она ничего не отвечала, потеряв дар речи. Прошло мгновение, затем второе. Они стояли неподвижно, глядя друг на друга. В библиотеке было тихо. Пылинки танцевали в свете солнечных лучей, пожалуй, слишком спокойно для их разговора. Драко попытался найти что-то в глазах Гермионы, но не нашёл ничего: ни малейшего намёка на страх или грусть или чего-то ещё. Он почувствовал себя опустошенным и ещё более злым, чем был до этого.
— Пенси сказала, что это поможет мне «выбросить тебя из моей головы». Оказывается, она ошибалась... Из-за тебя я не сделал это тупое эссе по Травологии. Я всю ночь составлял этот дурацкий список причин моей ненависти к тебе, и, можешь считать тот факт, что он тебя не впечатлил, седьмой причиной. Я ненавижу тебя настолько сильно, что пожертвовал своим средним баллом, чтобы сказать об этом. Ты, заучка, должна оценить хотя бы это.
Затем, он вышел из библиотеки. Полы его слизеринской мантии поднимались в воздух с каждым шагом.
Гермиона ещё долго стояла на том месте после ухода Драко, не совсем понимая, что он только что ей наговорил.
В это время Блейз и Пенси, которые слышали весь их разговор, спрятавшись за книжными полками, прикрыли рты руками — Блейз от шока, а Песни от восторга.
***
Следующим уроком у Гриффиндора была Травология, совмещённая со Слизерином. Класс был заполнен учениками — до конца перемены оставалось несколько минут.
Гермиона только что вернулась из библиотеки и благодарила Мерлина за то, что не опоздала. Она села за парту рядом с Роном, который быстро начал списывать у неё эссе до того, как начнётся занятие. Она не рассказала друзьям о странной встрече с Драко Малфоем. Она ещё не до конца решила, как ей реагировать на его речь, поэтому намеренно старалась совсем не смотреть на него, дабы не провоцировать блондина на ещё один странный монолог.
Зазвенел звонок, предвещающий начало урока. Через несколько минут Драко рассказывал профессору удивительную историю о том, как его эссе украл Пивз. Кто-то из гриффиндорцев захихикал. Профессор Спраут закатила глаза, но позволила Драко сдать свою домашнюю работу завтра. В этот момент Гермиона наконец-то поняла, как ей нужно себя вести. Она легко улыбнулась Малфою. Он поймал её взгляд, нахмурился в ответ и сразу же отвернулся.
Это было самое странное признание в любви, которое Гермиона Гейнджер когда-либо получала.