Глава 2
Южный Особняк Грейнджеров 22 сентября 1979 г.
Миссис Грейнджер сидя на изумрудном, бархатном диване, и торопливо постукиваю по полу своей миниатюрной ножкой, с нетерпением ждала визита своего отца.
Сегодня молодые родители принимали гостей по случаю крестин их новорожденной дочери.
Малфои, Нотты, Забини, Гринграссы, Розье, Эйвери, все они были весьма поражены выбором юной Джин Дагворт, она знала, что ее не примут, будут презирать, ненавидеть, поскольку ее выбор относительно супруга был самым настоящим кошмаром наяву.
Карл Филипс был одаренным и весьма талантлевым волшебником, и к своим двадцати шести годам изготавливал артефакты на заказ, что для его юного возраста считалось фурором. Но и это не спасло его от презрения и высокомерия общества.
Он был Маглорождённым.
Грязнокровкой.
Он ненавидел это слово.
А еще больше ненавидел свое бессилие от того, что не мог доказать равенство и показать всем, что кровь, которая течет по жилам, у всех имеет одинаковый красный цвет и металлический привкус.
Она знала, что её не примут, знала, что будут презирать и ненавидеть. Но не знала, что это будет ее отец.
Джин судорожно выдохнула, и переложила ногу на ногу, сделав глоток уже остывшего чая, она закрыла глаза и стала вспоминать последний разговор с отцом.
Пять лет назад...
Из кабинета мистера Грейнджера доносился разговор на повышенных тонах и звон разбитого стекла.
Домовые эльфы загибали пальцы, когда слышали очередное падение какого-то несчастного предмета из чайного сервиза, и зажимали свои уши, потому что не только Дагворт старший был в ярости, но и говорящие семейные портреты.
«-Папа, какая, к черту разница, что он маглорожденный?!? Ты всегда поддерживал нейтралитет. Учил меня не задирать нос и не становиться одной из тех напыщенных аристократок, как те же Малфои! Разве все твои слова не имели веса?!?
Почему ты говорил и учил меня одному, а когда я заявляю тебе, что люблю человека и планирую связать с ним свою жизнь, в ответ на это ты угрожаешь мне, что выжжешь меня с фамильного гобелена и вычеркнешь из рода!». Щеки юной волшебницы пылали, а в красивых глазах цвета чистого неба сейчас разыгрался настоящий шторм.
Брови Гектора были нахмурены, глаза цвета ореха потемнели, мужчина сидел в своём кресле и тяжёлым взглядом буквально прожигал свою дочь насквозь. «Ты глупая, маленькая девчонка! Ты единственная наследница рода Дагворт-Грейнджер! И так ты отплачиваешь мне за своё воспитание?!? Ты позор нашего рода! Как я буду теперь смотреть в глаза представителям священных 28, скажи мне?!? Ты хоть знаешь, какое клеймо теперь ляжет на нас?
Предатели крови...
Он сжимал и разжимал кулаки, желваки на его лице сходились, а на шеи проступали вены, но его твёрдый, как сталь голос разрезал воздух. Кружка с горячим кофе, которую он держал в руке, предательски треснула, но он словно не заметил, как испуганная дочь подбежала к нему в попытке помочь. Все его мысли захватили лишь одни слова: предатели крови.
Он не понимая, что делая, в порыве гнева оттолкнул Джин. И будничным тоном отчеканил: «Ты мне больше не дочь. Моя дочь никогда бы не предала семью. Ты мерзкое, маглолюбское отродье. Я не хочу тебя больше видеть».
Двери кабинета захлопнулись, глаза Джин застилали слёзы, рука саднила, при падении она случайно зацепила ее об угол стола.
Миссис Грейнджер не помнила, как аппарировала обратно домой. Помнила только, как Карл усадил ее на диван и сквозь ее рыдания, пытался ее успокоить. Она поняла, по лицу своего мужа, что он понял, как прошёл разговор. И если бы не клятва, которую он дал Джин, наверное, Карл заавадил ее отца на месте.
Воспоминание прервал зелёный всполох пламени камина. Из него вышел статный мужчина в дорогом костюме. Это был её отец.