Ну, извини что ли...

 Гермиона кометой влетела в туалет и бросила сумку в сторону. Немного подумала и всё-таки подняла сумку. Опять вспомнив это, Гермиона хлопнула дверью, но поморщилась — слишком громко для заброшенного туалета, а Плаксу Миртл лучше не беспокоить...     

     Грейнджер медленно сползла по стенке и уткнулась в подтянутые колени. Она вспомнила Рона. Почему Лаванда? Гермона уже давно считала Рона симпатичным и знала, что он к ней тоже что-то чувствует. Грейнджер каждый раз пыталась обратить на себя внимание этого дурака, и что-то начало получаться. На глаза снова навернулись слёзы. «Ты же девочка!» — а то он не знает, что она девочка! Семь курсов вместе и что?.. Почему Лаванда? 

     Гриффиндорка схватила сумку и по всему туалету разнёсся ритмичный треск двери туалета. Наплевать! Ну и ладно! Найдёт кого-нибудь другого! Получше чем Мальчик-Который-Деградант!

     Гермиона решила помиловать учебники и дверь кабинки и села на сумку тихонько всхлипывая. Истерика понемногу проходила и на полу стало сидеть неудобно. Но только Гермиона решила встать, как ей вспомнился поцелуй Лаванды с Роном, и гриффиндорка опять громко зарыдала и опустилась на сумку.

     Сквозь свои же рыдания Гермионе донёсся робкий шорох. Гермиона на четвереньках поплзла на шум. Он доносился из-за раковин. За раковинами, прислонившись спиной к одной из них, прямо на полу сидел Малфой и возил ногой по плитке туда-сюда — это и был шорох. 

     Грейнджер испугалась и поползла назад, но одумалась — гриффиндорка боится слизеринского хорька?! Конечно, поговаривают, что у него есть Чёрная метка, но они же в школе... 

      Что самое невероятное, Малфой плакал. Конечно, то и дело шепча какие-то проклятия, но плакал. Не истерил, не кричал, а слёзы сами текли из его глаз. Гермионе, не смотря ни на что, стало его жаль. Хотелось успокоить его. Гриффиндорка порылась в сумке и выудила из её недр мятый красный платок. 

       — Возьми. Ты уж прости, что не зелёный... — Гермиона виновато протянула Драко платок. 

       Малфой подпрыгнул от неожиданности, что весьма позабавило Гермиону. Слизеринец прищурился — глаза всё ещё блестели от слёз, и он плохо видел. Наконец Драко разглядел Гермиону, и зло отшатнулся: 

       — Грязнокровка?! Какого чёрта ты здесь?.. — Малфой попытался незаметно вытереть слёзы. Было видно, что он рад видеть её, но не показывает этого. 

      — Уходи!

      — Не уйду. Даже не пытайся оскорблять меня — не выйдет. — Гермиона села рядом с Драко и придвинулась к нему. Тот отодвинулся.

      — Может возьмёшь платок? 

      — Нет. Мне не нужны подачки. Особенно от грязнокровок! — слово «грязнокровка» Драко особенно выделил. Гермиона закатила глаза.

      — Ещё одна жалкая попытка... — нет, Гермиона врала: каждое это слово резало её раскалённым ножом. Но нельзя подавать виду — может быть Малфою больше нужна помощь, чем ей, — Думал, я уйду? Я очень настырная... г-грязнокровка... — ей это трудно давалось. 

      Малфой с интересом посмотрел на Гермиону, но этот живой интерес тут же пропал, а его место заняла ненависть. 

       — Да, надеялся. Так что ты тут делаешь? 

      — Беру интервью у Плаксы Миртл... — Малфой недоверчиво заглянул Гермионе в глаза, — Шутка, конечно... А ты? — Гермиона взяла сумку и покопалась в ней. 

      Девочка чуть-ли не с головой нырнула в сумку. На пол полетели учебники, тетрадки, перья и какие-то безделушки. Наконец Гермиона вытащила половину булочки. Булка была немного подсохшая, но есть можно. Грейнджер разломила булку и протянула Малфою. 

      — С чего это грязнокровку волнует это? Да не нужна мне твоя булка! — Малфой раздосадованно оттолкнул руку Гермионы. 

      — Ну ведь не всегда встретишь плачущего слизеринца... Особенно Малфоя. Так что случилось?

      — Почему тебя это волнует? — Малфой поднял глаза. 

      — Я уже всё объяснила. Говори. 

      Малфой немного отодвинул край рукава, так чтоб Гермиона видела, и тут же одёрнул его. На руке виднелась Чёрная Метка. В испуге Гермиона прижала руки ко рту и отодвинулась от него. Малфой заметил это и с горечью усмехнулся. Слизеринец отвернулся и уставился на дверь кабинки туалета. 

      — Из-за неё меня кинули даже друзья... Да и меня будто смяли и сожгли. И растоптали перед этим. Они... они просто... Не знаю как сказать. Они просто звери. Недавно они приволокли в... не важно куда... какого-то бедолагу и мучали его Круциатусом. И заставили меня смотреть на его мучения. Как бы я хотел жить спокойно... — снова у Малфоя заблестели глаза. 

     Гермиона пожалела его — Драко сейчас тяжелее. Его хотят сделать пожирателем, а она ревёт из-за Рона... Гермионе вспомнился поцелуй Лаванды с Роном, на глаза навернулись слёзы. Девочка уткнулась в колени. 

      — Ну, довольна теперь? — всё ещё не смотря на Гермиону спросил Малфой. Герм не ответила. — Грязнокровка?.. — уже не так резко и обидно позвал слизеринец. 

      Парень услышал всхлип. Затем другой и третий. Драко обернулся и вздрогнул.  

      — Г-грейнджер?.. Ты в порядке? — парень несильно щёлкнул по Гермиониной макушке.               Грейнджер сдавленно всхлипнула и с силой сжала колени. Малфой руками поднял заплаканное лицо девушки и заглянул в её карие глаза. Девушка смотрела на него с затаённой надеждой, будто чего-то ждала.

       Малфой недоверчиво посмотрел на Гермиону.

       — Ты что, плачешь? — он сказал это так, будто никогда не видел чужих слёз, по детски и так невинно, что Гермиона растаяла и мило полу-улыбнулась, — не думал, что гриффиндорки умеют плакать. — и снова Драко превратился в чёрствого подростка.

      Гермиона снова уткнулась в колени и что-то пробурчала. 

       — Бу-бу-бу... — скучающе передразнил Драко, что вызвало у Гермионы новый поток слёз.   

      Малфой опять был в шоке. Он положил руки Гермионе на плечи и прижался к ней лбом. Гермиона подняла голову и резко прижалась к своему заклятому врагу. 

       — А знаешь, — прошептала Герм, — ты прости меня за всё. Я не знаю, зачем это говорю, но вражда была глупой... наверное... — У Малфоя дрогнули губы и он улыбнулся. Он отстранился от девушки и посмотрел ей прямо в глаза. 

     — Эй, а ты не собираешься тоже извиниться?! — Гермиона выгнула бровь.

 «Он такой милый...» 

      — Ну, прости что ли.

 «Она такая милая...» 

      Они даже не заметили, как оказались совсем близко, буквально в миллиметре. Гермиона закрыла глаза. Вогруг наступила такая тишина, что её можно было резать ножом. Малфой легко коснулся Гермиониных губ своими...

     Вдруг тишину нарушил скрип двери и в туалет вошёл Рон.