===
После войны много чего произошло в жизни потомственного аристократа Драко Малфоя. Но, обладая изворотливостью Малфоев и упрямством Блэков, он все же сумел сохранить и даже приумножить семейный капитал. В частности, благодаря тем самым магглам, которых он презирал. Оказалось, что вести с ними финансовые дела — это выгодно. Освоив бизнес в Британии, Драко согласился на предложение Блейза поработать за океаном. В Штатах. Они ему сначала не понравились, но потом он втянулся в этот неповторимый ритм Америки.
Войдя в первых числах марта в кабинет Забини, Драко хотел спросить его о том, как давно он купил акции фирмы-конкурента, когда его взгляд зацепился за глянцевый журнал на столе секретарши.
— Скажи Блейз, и давно ты... Что это? — Малфой удивленно уставился на журнал, с обложки которого ему улыбалась прекрасная незнакомка. Хотя нет... что-то знакомое было в этом изгибе бровей и разрезе глаз...
— А это... церемония Оскара, — махнул рукой друг, подойдя к нему.
— Оскара? — переспросил Драко.
— Ну, Драко, ты как ребенок! Это самая престижная кинопремия у магглов. Вручают в Америке. Такие слова как Лос-Анджелес, Голливуд слышал? — как маленькому, начал объяснять Блейз.
— Конечно, слышал! — с раздражением кивнул он. — Я уже три года здесь живу! Но Оскар... я никогда не интересовался этим... Просто считал, что это очередная ерунда, которую так любят магглы, типа Диснейленда.
— Ну так вот, на эту церемонию собираются все известные актеры. А актрисы наряжаются как на бал. Это так увлекательно... мммм... — повеса Забини менял девушек как перчатки.
— А кто это? — Драко беспокоила девушка с обложки. Она никак не хотела покидать его мыслей.
— Эмма Уотсон. Очень милая девочка. И красотка, к тому же, — щелкнул языком Блейз, но Малфою было не до намеков.
— Она не может быть... Нет, я обознался. Просто похожа... — пробормотал Малфой.
— На кого похожа? — услышал Забини и придвинул журнал к себе.
— На Грейнджер. Хотя я точно обознался. Бывают же похожие люди. Ну прям как близнецы, — убеждал себя он.
— Не неси ерунду, у Грейнджер нет близнеца. Кстати... когда она пропала? Три года назад говоришь... — у Блейза что-то щелкнуло в мозгу, но выдавать свои догадки он не спешил. — Я разузнаю о ней подробней, если ты не против.
— Эмма Уотсон... да, если тебе не трудно, — кивнул Драко и вышел, не в силах забыть этот, кажущийся таким знакомым, взгляд.
Проныра Блейз отыскал-таки молодую актрису и договорился с ней о встрече, приказав Драко явиться в маленькое кафе, где было намечено рандеву. Малфой нервничал. Шутка ли, наконец-то он узнает ответ на вопрос, мучивший его целую неделю. Три часа, проведенные в компании Забини и стилиста, сделали его неузнаваемым. Маггловская одежда, небрежная прическа и непривычная мягкая улыбка превратили холодного чопорного слизеринца в очень симпатичного парня. Девушки с соседних столиков зазывно улыбались ему, а он, чертыхаясь про себя, делал вид, что ничего не замечает.
Эмма не заставила себя ждать. Драко не успел опомниться, как перед ним уселась девушка в больших темных очках и в белом милом платье. Довершали образ задорная коса и яркая алая помада на губах. Первым делом, сняв очки, она вежливо улыбнулась и сказала:
— Здравствуйте, мне сообщили, что вы хотели меня видеть. Рада познакомиться, Эмма, — и она протянула ему руку.
А Драко молчал. Просто молчал. Он был уверен на все мыслимые проценты, что перед ним Гермиона Грейнджер. Теперь, увидев ее вблизи, он узнал этот вздернутый нос, веснушки, манеру поправлять волосы... и голос. Голос всезнайки, хотя и обретший мягкость и женственность. И глаза, пытливо изучающие его.
— Да-да, здравствуйте! — опомнился Малфой. — Рад знакомству, я - Эдвард. Эдвард Фелтон, — добавил он.
— Ну вот и познакомились! — расслабилась Эмма.
— Расскажите о себе, пожалуйста, — тихо попросил Драко. Ему хотелось знать, что же произошло, что Грейнджер теперь живет другой жизнью с другим именем.
— Вы журналист? — подозрительный прищур карих глаз.
— Н-нет, я... — Малфой запнулся. Блейз что-то говорил о его профессии, но Драко благополучно прохлопал ушами, погруженный в спор с самим собой. А теперь она его спросила!
— Я пишу истории интересных людей, — вывернулся он.
— Биограф-мемуарист? Хм, я не чувствую себя настолько старой, чтобы предаваться воспоминаниям! — расхохоталась Эмма.
— Вы очаровательно смеетесь, — зачарованно произнес Драко.
— Спасибо, — смутилась она и тут же перешла на деловитый тон.
— И что же вы хотите знать?
— Все, — ответил Малфой.
— Странно... Обычно меня спрашивают о карьере или о личной жизни.
— А... детство? Вы помните его? — напрягся слизеринец.
— Конечно! Я выросла в простой семье. Родители — дантисты, младший брат. Закончила обычную школу, увлеклась кино лет в 17. Потом поступила в Брауновский университет и с тех пор совмещаю учебу и работу. В этом году, слава Богу, заканчиваю! — непринужденно улыбнулась девушка.
— Записал, — рука Драко дрожала.
Это же форменный Обливиэйт! Она ничего не помнит. Тут его взгляд зацепился за шрам на ее предплечье.
Уж он-то знал, откуда эта отметина.
— Что это? — прохрипел Малфой.
— А это... упала с велосипеда и так странно порезалась. Ничего не помогает, — вздохнула Эмма. Парень схватил стакан воды и залпом выпил его. Девушка удивленно смотрела на Драко, но тактично молчала.
— Спасибо большое, мне... мне было очень приятно поговорить с вами, Эмма, — ему с трудом давались слова. — Простите, что занял ваше время.
— Нет-нет, все в порядке. Вам нехорошо?
— Не обращайте внимания, со мной так бывает. До свидания, Эмма, — и он поспешил откланяться, оставив ее в полном недоумении.
***
— Что мне делать, Блейз? Что?! — паниковал Драко, схватившись за голову. Забини невозмутимо пожал плечами.
— Не понимаю, что ты от меня хочешь.
— Я должен... должен что-то сделать! Мерлин, ну что ты сидишь как истукан?! — раздраженно спросил он друга.
— Драко, ну допустим, это Грейнджер. А тебе-то что?
— Как что? Это же... Обливиэйт, Забини! Как думаешь, кто это сделал?
— А что если она сама решила начать жизнь с чистого листа? И я ее понимаю, — задумчиво сказал он.
— Мне нужно снова с ней встретиться. Сделай это для меня, — потребовал Малфой, прекратив ходить по комнате. Блейз напрягся. Он встал и схватил друга за плечи.
— Драко, прекрати. Не лезь в ее жизнь.
— Я должен убедиться, что прав! — вспыльчиво ответил Драко.
— Ты идиот, Малфой! Ведешь себя, как... — и он замолчал, подбирая эпитет пообидней.
— Ну, как?! — Драко был совершенно неуправляем.
— Поттер! Который сначала делает, а потом думает!
— Вот ради Поттера я и хочу это сделать! Помнишь, как он с Уизли убивался, когда Грейнджер пропала? Я хочу вернуть ее к ним! — беспокойство в голосе Драко было неподдельным.
— Уж мне-то не ври! Она нужна тебе, — фыркнул Забини.
— Чушь! — от его эмоций взорвалась лампа.
— Думаешь, я не заметил, как ты мечтательно смотрел на нее? Там, в кафе? Она тебе нравится, Драко, и ты хочешь, чтобы она вспомнила тебя. Вот и все, — Блейз был в том же кафе, решив подстраховать друга.
— Ошибаешься, Блейз, она мне не... не нравится!
— А как же твое «вы очаровательно смеетесь»? — очень похоже передразнил его друг.
— Не хочешь мне помогать - я справлюсь сам! — и Малфой вылетел прочь.
/спустя неделю/
Эмма привычно щелкнула ключом, открывая дверь в свою квартиру, и тотчас же уронила их. В ее гостиной сидел гость. Лихорадочно сообразив, что вторые ключи только у ее агента, девушка струхнула.
Грабитель? Маньяк?
Но на двери нет следов взлома. Нащупав в сумке баллончик, который она всегда носила с собой, Эмма, отчаянно дрожа, шагнула в комнату. Гость обернулся. Это был новый знакомый. Тот самый парень, который сбежал от нее в кафе. Теперь он выглядел по-настоящему больным. Бледный, осунувшийся, с блестящими глазами. Все эти дни он следил за ней и выучил ее распорядок дня.
Настоящий маньяк.
— Что... что вы делаете в моем доме?! — звенящим от страха голосом спросила она.
— Жду тебя, Грейнджер, — ответил он, медленно поднимаясь с кресла. В его руках что-то мелькнуло.
— Вы ошибаетесь, меня зовут... — попятилась девушка, вытаскивая баллончик. Какая же она идиотка! Надо было вызвать полицию!
— Легилименс! — крикнул он, и Эмма погрузилась в абсолютную темноту.
Перед Малфоем замелькали размытые образы. Лица, слова, мысли, страхи, вспышки камер, крики, слезы, боль, обида, радость... и бесконечное одиночество. Наконец поток сознания ударился о глухую стену, и Драко отбросило назад. Придя в себя, он понял, что сотворил ужасное. Девушка лежала без сознания. Насильственное вторжение в ее разум не прошло даром. Вскоре раздались хлопки аппарации, и перед Малфоем появились мрачные люди из Министерства. Они сразу оттащили его от Эммы и скрутили руки.
— Нападение на маггла! Да еще на девушку! — возмущался один аврор, осматривая по-прежнему бесчувственную Эмму.
— Мистер Малфой, вы с ума сошли? Применять к ней легилименцию?! Зачем?!
— Я... я думал, нет, я точно уверен, что это Грейн... Нет, я не уверен... — в прострации бормотал Драко, мысленно все еще пребывая у той стены.
— Идиот! А теперь все уходим! Сейчас она очнется, — и все трое, включая Малфоя, аппарировали.
Эмма очнулась от голосов. Приоткрыв глаза, она увидела знакомые лица. Все суетились вокруг нее. Агент, подружки, еще какие-то люди... Голова сильно болела, как будто ее прилично приложило.
— Эмма, Эмма, что с тобой случилось? На тебя напали? Соседи говорят, что слышали разговор, и здесь был мужчина. Он угрожал тебе? Он тебя ударил? Ну не молчи! Мы уже вызвали полицию! — шумели друзья. Мэтт с беспокойством смотрел на нее.
— Я... — прохрипела Уотсон. Перед глазами все плыло. — Он назвал меня каким-то странным именем и напал. А потом я отключилась...
— Кто?! Кто он?! Сейчас полицейские приедут, и что мы им скажем?
— Эдвард Фелтон, — произнесла Эмма, вспоминая безумные глаза парня. Ее бил озноб.
— Так, Эмс, а сейчас в кровать. Ты слишком слаба. Мы еще и доктора позвали...
Эмма послушно легла, страшась закрыть глаза. Чертовски ужасное окончание дня.
Эмма еще долго испытывала ужас после этого нападения. К тому же, ее нервы были на пределе из-за странных кошмарных снов, которые начали ей сниться, становясь все реальней и страшней.
И однажды из ночи тьмы
К ней пришли вероломно сны
Сны, в которых была война,
И сражалась на ней она...
— Эмма, это тебя огорчит, но... но никакого Эдварда Фелтона полиция не нашла. Его нет в природе, — с кривой улыбкой сказал Дерек, ее лучший друг, который часто приходил к ней. Уотсон уставилась на свои пальцы. Она почему-то не сильно удивилась.
— Мне снятся кошмары, Дерек. Похожие на реальность. Я схожу с ума, — простонала Эмма.
— Нет, нет, котенок. Ты просто остро переживаешь этот... случай. Но если хочешь, пойдем навестим психолога... — осторожно предложил он, с беспокойством глядя на подругу.
— У меня нет выбора, Дерек. Я так устала просыпаться от криков в моей голове...
— Расскажи мне, — попросил Дерек, который был еще и журналистом.
— Мне снится, что идет война. В каком-то другом мире. Вижу множество людей, которые знают меня, но я не знакома с ними. Они зовут меня Гермионой. Ты слышал когда-нибудь это имя? В этом мире у меня есть друзья. Парень в очках, которого я зову Гарри, и рыжий юноша – Рон. Но гораздо чаще мне снится пытка. Страшная безумная женщина вырезает на моей руке ножом слово «грязнокровка». И именно на той руке, где шрам от велосипеда... — в пугающей тишине закончила она.
Дерек сочувственно покачал головой. Совсем плоха девочка.
— Это очень... интересно, котенок. Но тем не менее, я звоню моему другу-психологу. Он тебе поможет, — и Бласберг начал набирать номер телефона.
— Что ты натворил! Она же с катушек съедет теперь! Из-за тебя! — и Блейз швырнул в лицо другу «Holliwood Life» с сенсацией, что Эмма Уотсон начала посещать психотерапевта. Драко мрачно уставился на усталую и осунувшуюся девушку, которая потерянно держалась за какого-то парня, входя в двери клиники. Его мучила совесть, но Малфой не хотел признавать это и отчаянно цеплялся за теорию «Грейнджер».
— И что теперь, Драко? Что теперь? — укоризненно воскликнул Забини.
— Я не думал, что так случится! Я был уверен, что это Грейнджер! Да я и сейчас уверен! У нее в голове мощный ментальный блок. Думаешь, просто так?! — вскочил Драко, взволнованно начав ходить по кабинету. Блейз не верил ему.
— Ты не можешь знать наверняка, что это именно блок.
— Вот именно. Есть вероятность, что он дал трещину.
— В таком случае она точно останется в психбольнице. Думаешь, магглы поверят ее словам? — развел руками Забини.
— А я ее оттуда вытащу, — парировал слизеринец.
— Придурок, ты Малфой. И девчонке жизнь ломаешь. Уже сломал, — и Блейз замолчал, давая понять, что не одобряет друга. Драко упрямо фыркнул и вышел из кабинета.
***
— Посмотрите на этот медальон, мисс Уотсон. Внимательно следите за ним, — психотерапевт доктор Стивенс вводил Эмму в транс. Рядом притих Дерек, волнуясь за нее. Сначала ничего не происходило, а потом она широко открыла глаза, глядя в никуда.
— Как вас зовут? — спросил доктор.
— Гермиона Джин Грейнджер, сэр, — незнакомым хрипловатым голосом ответила девушка. Доктор вскинул брови и удивленно переглянулся с молодым человеком.
— Сколько вам лет?
— Девятнадцать, сэр.
— Что вы можете рассказать о себе?
— Я магглорожденная волшебница. Грязнокровка, как говорят многие, — при этом она невесело ухмыльнулась и невольно потерла шрам, — училась в школе чародейства и волшебства, Хогвартс. У меня были друзья, любимый человек... А потом...
— Мы слушаем, мисс... Грейнджер, — доктор Стивенс старался не выдавать удивления, которое росло все больше и больше.
— А потом началась война. Я и мои друзья стали нежелательными лицами номер один.
— Нежелательными лицами?! — не выдержал Дерек.
— Преступниками, сэр. И только потому, что не хотели подчиняться режиму Волан-д-Морта! За наши головы были объявлены суммы в несколько тысяч галеонов! — с нервным смехом ответила Гермиона. Тут не выдержал и доктор.
— Простите, кто такой Волан-де-Морт?
— Темный и опасный волшебник. Сумасшедший, причем, — как прописную истину сказала вторая ипостась Эммы. Однако ее слушатели все равно ничего не поняли.
— Простите, продолжайте, — изобразил понимание доктор.
— Мы скитались по всей стране. Пока нас не поймали, — и тут ее голос дрогнул. — Мы попали в плен, а меня... меня пытали Круциатусом, сэр! — тут Гермиона всхлипнула.
— Это было больно? Сочувствую вам...
— Очень больно, сэр! Как будто сжигают изнутри! Это... — и тут она начала биться в истерике. Доктор прервал сеанс и поспешил усыпить пациентку. Дерек с белым лицом пробормотал:
— Что это было, доктор?
— Это невероятно, но в ней живет еще одно сознание. Со своим миром и своими переживаниями... — задумчиво ответил доктор Стивенс, подойдя к стеллажу с книгами.
— Это что, шизофрения?! — не отставал Бласберг, который не мог отойти от шока.
— Я бы не сказал, мистер Бласберг. Это сложный случай.
— А вылечить можно?
— Только если эта... мисс Грейнджер согласится уйти.
— Можно подумать, ее можно уговорить! — фыркнул Дерек. — Дорогая мисс Грейнджер, покиньте тело моей подруги. Вы ошиблись адресом, — саркастично произнес он.
— На самом деле я считаю, что это неуспокоившийся дух.
— Еще лучше, доктор! — терпение Бласберга заканчивалось. Эмма тем временем пришла в себя и застонала. Дерек кинулся к ней.
— Котенок! Все хорошо! Все будет хорошо. Доктор Стивенс выгонит... точнее вылечит тебя, — бодро тараторил он, помогая ей одеваться.
— Я что-то говорила? — по-детски наивно спросила она.
— Ты много чего говорила, но это неважно. Нам пора домой. Доктор Стивенс?
— Жду вас завтра, мисс Уотсон. До свидания.
В дверях они столкнулись с Малфоем. Эмма, вскрикнув, спряталась за спиной Дерека, который на полголовы возвышался над Драко.
— Кто вы такой? — прогремел Бласберг.
— Это он! Он! — в ужасе прошептала она.
— Я... Я хотел извиниться, мисс Уотсон, — сказал Драко, глядя ей в глаза.
— Извиняться за решеткой будешь, понял? — угрожающе сказал Дерек. Малфой с неприязнью нахмурился.
— А тебе-то что, маггл?
Это слово эхом отдалось в сознании Эммы. Такое знакомое слово...
— А то, что я сейчас вызову полицию! — и он начал звонить по телефону.
— Глупые магглы, — фыркнул Малфой, но в коридоре уже завыла сирена тревоги. — И черт меня дернул взять этот дурацкий журнал!
— Какого Мерлина, Малфой?! — раздраженно рявкнул Гарри, который не ждал гостей. Драко сухо кивнул и вошел, оттеснив хозяина в сторону. Подойдя к камину, он начал греть озябшие руки. Огонь заиграл еще веселее, а на стенах заплясали тени.
— У меня к тебе дело, Поттер.
— Среди ночи? Твой Мэнор сгорел, что ли? — недовольно проворчал Гарри, открывая бутылку огневиски. Они давно перестали враждовать, и время от времени выпивали вместе. Хоть это и не нравилось Рону.
— Не завидуй, Избранный, — хмыкнул Малфой, принимая бокал. — А теперь сядь.
— Зачем? — с подозрением поднял бровь Поттер. Драко только пожал плечами.
— А Грейнджер-то жива.
Поттер так и сел.
— Чтопростиянепонял?! — быстро переспросил Гарри, не веря своим ушам.
— Я нашел твою дражайшую Грейнджер. К магглам сбежала.
— Что?! Да как... Ты уверен?!
— Я видел ее, как вижу тебя. Правда она изменилась... Светской красоткой стала. Впрочем, я сам не до конца понял. Тебе имя Эмма Уотсон ничего не говорит?
— Абсолютно... Она и имя сменила... — в прострации сказал Избранный.
— Представь себе. Но у меня было ощущение, что я говорил с двумя разными девушками, а не одной. Эта Эмма не то, что Грейнджер... — продолжал рассуждать Драко.
— Погоди, о какой такой Эмме идет речь?! Разве это не Гермиона?
— И да, и нет... Они кхм... одно тело делят, как я понял. Нет, на словах не объяснишь.
— Акцио Омут памяти! Выкладывай все сюда, Малфой! — нашел решение Поттер.
После путешествия в Омут Избранный добрых пять минут сидел с совершенно отсутствующим видом. Драко занервничал.
— Ну, что скажешь?
— Это. Она. Гермиона, — деревянным голосом ответил Гарри.
— Как проницательно, Поттер! — фыркнул Малфой, обрадовавшись, что тот ожил.
— Я должен ее видеть! Немедленно! — встрепенулся аврор.
— И что же ты сделаешь при встрече? — сощурился Малфой.
— Я верну Гермиону!
— А Эмма? — вскинул бровь Драко.
— Что Эмма? Она все равно плод воображения... — отмахнулся Поттер.
— Плод воображения?! Она такая же самостоятельная личность, как и Грейнджер! Она живет, мыслит, дышит, чувствует, боится...
— Уж не влюбился ли ты, Хорек? В плод воображения? — издевательски спросил Гарри.
Малфой промолчал. Он и сам не понимал, почему эта НеГрейнджер его беспокоит. Что-то в ней было трогательное и манящее, чего не было в самой Грейнджер.
Стоп, Малфой, еще не хватало стать посмешищем! Плод воображения, надо же!..
— Если ты со мной - поторапливайся, — буркнул он и встал с кресла.
Прошло несколько дней с того странного сеанса, когда Эмма обнаружила нечто не поддающееся объяснению. Как только ее голова касалась подушки, она мгновенно отключалась, а на утро обнаруживала, что ночью кто-то ходил, двигал мебель, трогал книги, будто пытаясь что-то найти. Прекрасно зная, что в ее квартиру никто не мог войти, Эмма пришла к выводу, что это она сама ходит по ночам.
Неужели она страдает лунатизмом?
Эмма попыталась не спать, но после бессонной ночи силы ее покидали, и она не могла работать. Обращаться к доктору Стивенсу не хотелось, да ей и самой было интересно разобраться в этом феномене самостоятельно. Перечитав кучу литературы по этому вопросу, Эмма решила рискнуть. Однажды перед сном она взяла большой лист бумаги и большими буквами написала вопрос:
«Как тебя зовут? Что ты хочешь?»
Положив лист на видное место, она с легким волнением легла спать. На утро она увидела, что этот метод сработал: под вопросом появилась новая надпись:
«Я знала, что ты догадаешься до такого способа общения! Меня зовут Гермиона Грейнджер. Я хочу выбраться из твоей головы. Нам там стало тесно, не находишь? И нет, ты не сошла с ума! Это очень долго объяснять, но знай только одно — я не желаю тебе зла, Эмма... Пожалуйста, продолжай мне писать, и я все-все тебе расскажу. С любовью, Гермиона».
За следующие три дня Эмма посредством такой ночной переписки познакомилась с Гермионой. И ужаснулась. Вся ее жизнь оказалась миражом, и она сама — тоже мираж.
Эмма снова и снова перечитывала последний ответ Гермионы, и ее руки дрожали от обиды.
«Все эти сны, которые тебе виделись, это все было... в моей жизни. И этот человек, который напугал тебя до смерти, он из моего прошлого. Поверь, я хотела все это забыть. Навсегда. Для этого я создала тебя. Эмма, ты мне как сестра. Сестренка, которой у меня никогда не было. Я с таким старанием создавала тебя, твой характер, образ мыслей, жизни... И я думала, что смогу стать тобой. Эммой Уотсон. И никакой Гермионы Грейнджер больше не будет. Никогда. Но в ходе ритуала что-то пошло не так. Мое сознание раскололось на две части, и твоя часть получилась сильней, чем моя, и гораздо больше. Я оказалась заперта в глубине твоего сознания. Знаю, звучит бредово. Но тем не менее это так. Обнаружив, что я заперта внутри тебя, я решила не мешать тебе жить. И, как видишь, не вмешивалась, пока не появился Малфой. Я любила его. В прошлой жизни. И... до сих пор люблю, оказывается, моя душа рвется к нему, но я в тебе. Мерлин, как все сложно! Но я вижу только один способ: магия нас связала, магия нас и разъединит. Обратись к Малфою. Он поймет. Должен понять. С любовью, Гермиона».
Черта с два она снова встретится с этим психопатом!
Девушка сложила бумагу и вложила ее в конверт, в котором хранились письма Грейнджер. Никто не должен их видеть. Иначе ее точно ждет сумасшедший дом.
Завтра у нее был важный день, и она не собиралась его пропускать. Промо-тур «Ноя», блокбастера Даррена Аронофски по мотивам Библии, уверенно набирал обороты, и Эмме нужно было собираться в дорогу. Ее ждал Берлин.
***
Пресс-центр, где должен был давать интервью каст Ноя, был набит до отказа. Ажиотаж фильму придавал и звездный состав, и интригующий сюжет. Журналисты уже толпились у входа, когда Драко и Гарри аппарировали к центру. Малфой ухитрился наколдовать себе и Поттеру бейджики с логотипом Космополитена. И теперь они стояли в переднем ряду и высматривали Эмму. Вскоре каст подъехал, и актеры начали по одному выходить к журналистам на высокую сцену, в центре которой стоял длинный стол и пять стульев. Первым уверенно вышел Рассел Кроу и спокойно сел, ожидая других. Затем легкой походкой вышел длинноногий Дуглас Бут, одетый в серый костюм, за ним свои аплодисменты получила изящная Дженнифер Коннелли. Следом, застенчиво улыбаясь, вышел Логан Лерман. Все ждали Уотсон.
Гарри Поттер нервничал и дергал Малфоя.
— Ну, где она?
— Сейчас все заорут, тогда поймешь, — усмехнулся Малфой, изучивший жизнь Эммы.
— Заорут? — не понял Гарри.
— Ее здесь любят, — ответил Драко.
И действительно, через несколько минут под дружный крик «Эмма!», «Эмма Уотсон!», «Вау!» к актерам присоединилась хрупкая стройная девушка в скромном длинном синем платье с открытыми плечами и спиной. Она помахала всем рукой и села между Дженнифер и Логаном. Лерман сразу начал что-то шептать ей на ухо, а она тихонько смеялась.
— Вот эта девушка? Она не Гермиона!
— Это Эмма, Поттер. Я не уверен, как Грейнджер все провернула, но это так.
Гарри не отрывал глаз от актрисы, пытаясь узнать в ней подругу. Она, мило улыбаясь, отвечала на многочисленные вопросы. Гарри поправил очки и уверенно вскинул руку.
— Хотите задать вопрос, молодой человек? — мило улыбнулась Эмма.
— Да, мисс. Вы верите в волшебство? — и Гарри замер, ожидая ответа.
— Волшебство? — по лицу Эммы неуловимо пробежала тень.
— Или магию? — добавил он, и заметил, что рука Эммы, которой она поправляла идеальную прическу, дрогнула.
— Н-нет, что вы, я не верю в эту чушь! — нервно засмеялась она и обратилась к Логану:
— Логан, а ты веришь в это?
— В детстве верил, — охотно кивнул Лерман.
— Мы все верим в чудо, — добродушно заметил Рассел. И все засмеялись.
— Следующий вопрос! — какой-то нахальный журналист оттеснил Гарри и Драко, и они, смешавшись с толпой, покинули пресс-центр. Гарри взволнованно шел вперед, и Малфой едва за ним поспевал.
— Ты заметил, да? Думаешь, Гермиона внутри нее узнала нас?
— Не знаю, Поттер. Мы должны взять ее врасплох и хорошенько допросить. Сыворотка Правды имеется? — деловито спросил Драко. Гарри вытаращил глаза:
— Ты видел какая у нее охрана?!
Малфой пожал плечами и невозмутимо произнес:
— Я знаю, в каком она отеле остановилась. После пресс-конференции она поедет туда.
— И все-то ты знаешь... но Сыворотка. Законно ли это? — с сомнением протянул Гарри.
— Ты Грейнджер вернуть хочешь?
— Хочу, — кивнул аврор, — но Эмма мне тоже... понравилась.
— Да что ты говоришь? А кто говорил что она, цитирую: «всего лишь плод воображения»?
— Малфой!
После пресс-конференции Эмме пришлось задержаться, чтобы дать несколько автографов жаждущей толпе фанатов, которые окружили ее при выходе из здания. Очутившись наконец в салоне машины, она закрыла глаза и, схватившись за голову, которая грозила взорваться от непрерывного жужжания в висках, стала думать, думать, думать. Значит, Грейнджер была права. Они ее нашли. Ее снова охватил страх. Хотя этот незнакомый парень в очках не показался ей опасным. Если верить все той же Грейнджер, только магия поможет ей обрести себя. И Эмма не видела другого выхода, кроме как с неспокойной душой ждать, когда они придут к ней. Не исключено, что сегодня же. Приехав к отелю, она поднялась в свой номер и отпустила агента. Ей не хотелось, чтобы кто-то присутствовал при встрече с людьми из другого мира. Переодевшись в повседневную одежду (синие брюки, черная водолазка) и завязав волосы в небрежный пучок, Эмма вынула из дневника конверт с перепиской с Гермионой и положила его на журнальный столик.
Чтобы занять себя, она взяла недочитанную книгу и, удобно забравшись с ногами в большое кресло у окна, углубилась в чтение. Наконец, через два часа Эмма услышала деликатный стук в дверь. Девушка вздрогнула. Подскочив с кресла, она метнулась к двери. Сердце трепетало, как пойманная бабочка. Набравшись духу, Эмма повернула ключ в замке. На пороге стоял тот самый парень в очках. Но не один, с ним был блондин-психопат. Безотчетный ужас снова сковал ее изнутри, но, тем не менее, она храбро улыбнулась им и шагнула назад, приглашая войти:
— Здравствуйте, а я... я ждала вас.
***
— И что нам теперь делать? — Гарри Поттер взволнованно ходил по комнате. У него в голове никак не укладывалось то, что он прочитал. Драко сосредоточенно изучал письма Гермионы, а Эмма беспомощно сжалась в кресле, глядя на гостей.
— Предлагаю обратиться в Отдел Тайн, Поттер, — сказал Малфой после паузы. — Ментальная магия — опасная сфера. Так что пусть с этим разбираются специалисты.
— А если и у них... не получится? — упавшим голосом спросил Гарри. Драко промолчал.
— А я верю. Верю, что все получится! — Эмма нарушила невыносимую тишину и встала с кресла. — Вы ведь обещаете мне... нам с Гермионой?
Гарри подошел к ней и взял ее за руки.
— Обещаю, Герм... то есть, Эмма, — ее трясло нервной дрожью. — Все будет хорошо, веришь мне?
— Да, мистер Поттер, я... я вам верю, — она смотрела на него снизу вверх, и он просто потерялся в этих больших карих глазах. Странно, он никогда не смотрел Гермионе в глаза. Но сейчас перед ним не Гермиона... Но внешность одна на двоих, или... Но тут вредный Малфой раздраженно кашлянул:
— Поттер, Грейн... мисс Уотсон, в гляделки еще успеете поиграть. Нам нужно в Министерство.
— Ой, простите! — Эмма вспыхнула и отпрянула от Гарри. — Я сейчас... мне нужно переодеться! — и она скрылась в спальне. Гарри проводил ее смущенным взглядом и наткнулся на насмешливую ухмылку Малфоя. Он подошел к нему.
— Не увлекайся, Поттер, — Драко внезапно посерьезнел и понизил голос. — Если честно... у меня нет никакой уверенности. Это полная авантюра, понимаешь. Риск огромный! Что, если... ей станет только хуже? Что, если ее мозг не выдержит повторного вмешательства, и она превратится в... в растение, как родители Лонгботтома?!
— Не говори так, Малфой! Я не хочу даже думать об этом! — нервно ответил Гарри и закусил губу.
***
Когда Эмма вернулась в гостиную, Малфой опередил восторги Поттера и, скептически оглядев ее — она была одета в черную стильную рубашку и длинную коричневую кожаную юбку — сказал:
— Главное, надень мантию, а то все Министерство сбежится. У нас так не одеваются.
— Но... разве я плохо выгляжу? — удивилась она и крутанулась на каблуках.
— Очень хорошо выглядишь, но не по нашему. Поттер, одолжи девушке свою мантию.
После не слишком приятной поездки на волшебном «Ночном Рыцаре», который вызвал Малфой, чтобы не рисковать с межконтинентальной аппарацией, все трое спустились в Министерство Магии. Малфой уверенно шел вперед, раздвигая потоки причудливо одетых людей, Поттер тащил Эмму за собой, попутно здороваясь со всеми. К Эмме все, кого они встречали по дороге, почтительно обращались «мисс Грейнджер», и она пришла к выводу, что в этом мире Гермиона была национальной героиней. Ее кольнула легкая зависть. Ведь слава Гермионы была абсолютно заслуженной. А ее известность — всего лишь результат умелого пиар-бизнеса. Она не сделала ничего важного и полезного для людей, а работа в кино — всего лишь работа с небольшой долей искусства.
— Эм... ты как? Все хорошо? — спросил ее Гарри, когда они, наконец, оказались в лифте, который с шумом рухнул куда-то вниз, а затем замедлил ход. В лифт постоянно то входили, то выходили люди в мантиях, залетали живые самолетики-донесения, и Малфоя со спутниками почти не замечали. Эмма согласно кивнула:
— Да, мистер Пот... — но тот перебил ее.
— Гарри. Просто Гарри.
— Хорошо, Гарри. Я в порядке. Скажи, а это будет больно? — не выдержала она.
— Не обещаю ничего хорошего, — ответил за Гарри Малфой. Эмма побледнела и совсем притихла.
— Малфой, ну зачем... — с укором произнес Мальчик-Который-Выжил.
— Она должна понимать, что рискует, Поттер.
В Отделе Тайн Поттер и Малфой долго о чем-то говорили со старым волшебником в очках, но Эмме ничего не было слышно из их разговора, и она еще больше волновалась. Она сидела в коридоре на стуле и пыталась унять противную дрожь, кутаясь в длинную теплую мантию Гарри. Ее руки были ледяными от страха, а голова гудела, и, не выдержав напряжения, Эмма потеряла сознание.
Толстое непроницаемое стекло отделяло их от экспериментального зала Отдела Тайн. Гарри обеспокоенно вытягивал шею, пытаясь увидеть, как несколько невыразимцев, склонившись над столом, что-то делают с бессознательной Гермионой. Малфой мрачно стоял рядом, сложив руки на груди. Ему по-прежнему не нравилась его же идея — отдать Гермиону/Эмму в руки людей из Отдела Тайн, но другого выхода он не видел. Что, если он ошибается, и Грейнджер станет только хуже?
— Поттер, успокойся и сядь, — Гарри нервировал его своим поведением.
— Я не могу успокоиться, Малфой, не могу! У меня чувство, что это меня сейчас режут, — Гарри рухнул на стул и приглушенно застонал.
— Никто никого не режет, Поттер, — раздраженно бросил Драко. — Как я понял, они просто разрывают ментальную связь между душами. Так будет легче отделить их друг от друга на внешнем уровне.
Тем временем мистер Залкинд уже распорядился привезти в зал второе тело, идентичное первому. Картина была сюрреалистической. Две Гермионы Грейнджер.
Но Гарри продолжал беспокоиться:
— Это все равно что разделять сиамских близнецов, Малфой. Это больно, они не смогут жить отдельно друг от друга.
— С чего ты взял? — закатил глаза Малфой.
— С того, что без Гермионы Эмма — не Эмма. В основе ее характера — все качества Гермионы. Упорство, трудолюбие, доброта, смелость... — начал перечислять Гарри, загибая пальцы правой руки.
— Влюбился, что ли? — ухмыльнулся Малфой. Поттер фыркнул:
— Малфой, не время для шуток! Я просто боюсь, что Эмма вне Гермионы потеряет себя, — расстроенно сказал он.
— А мне кажется, будет наоборот, — пожал плечами Драко. — Грейнджер получит хорошую сестренку. И очень милую, кстати.
— Операция закончена! — раздался усталый, но довольный голос, и в комнату ожидания вошел профессор Залкинд. Это был высокий бородатый старик в очках. Родом он был из Польши и хорошо знал магические традиции не только своей страны, но и Трансильвании, написав целую докторскую по графу Дракуле. В Отдел Тайн его пригласили как специалиста по ментальной магии.
— По моим расчетам девушки придут в себя завтра. И нет, мистер Поттер, пока я не знаю, когда вы их сможете увидеть. Если адаптация пройдет успешно, то...
— Мы все равно придем, — мрачно сказал Гарри, и Малфой согласно кивнул.
***
Первой очнулась Гермиона. Она открыла глаза и резко села на кровати. К ней тут же подбежали невыразимцы и колдомедики. И только когда Гермиона раскидала всех своей стихийной магией, профессор Залкинд убедился, что все прошло хорошо. Дождавшись, пока волшебница успокоится и придет в себя, он вошел в медбокс. Грейнджер сидела на кровати и смотрела в окно. Увидев гостя, она настороженно повернулась к нему:
— Кто вы?
— Профессор Мстислав Залкинд, специалист по ментальным связям. Рад вас видеть, мисс Грейнджер, и поздравляю с возвращением!
Гермиона рассеянно кивнула:
— Спасибо вам, сэр. А... а где Эмма?
— В соседнем боксе, — ответил старый волшебник, и Грейнджер обеспокоенно вскочила и подбежала к двери. Однако дверь не поддалась, и она снова повернулась к невыразимцу.
— Я хочу ее видеть! Надеюсь, перемещение в тело прошло успешно?
— Надеемся, что да. Пока она не пришла в себя, — осторожно заметил Залкинд.
— Я... я хочу быть рядом с ней, — взволнованно сказала Гермиона. — Я чувствую за нее ответственность, сэр. Я же ее создательница.
— И я восхищен вашим магическим мастерством, — коротко заметил профессор. — Хорошо, мисс Грейнджер, идемте со мной, — и он открыл дверь.
***
Эмма упорно не приходила в сознание уже второй день.
Гермиона, Гарри и Драко сходили с ума от ожидания. Забини рассказал, что вся маггловская полиция ищет пропавшую звезду. Фанаты Эммы Уотсон окружили Скотланд-Ярд, в социальных сетях тег #ПоискЭммаУотсон стал самым популярным в мире. Друзья и близкие не находят места. Экстрасенсы предлагают полиции свою помощь.
— Вот это любовь! — присвистнул Драко, и Гермиона мрачно взглянула на него. Ей было хуже всех. Ведь Эмма — ее рук творение. Ее кровь и плоть.
— Она открыла глаза! — закричал Гарри, глядя через прозрачное стекло между палатой и комнатой ожидания. Гермиона невольно вдрогнула и поспешила войти в палату. Профессор Залкинд, видимо услышав сигнал, взволнованно вышел из своего кабинета, Гарри дернулся следом, но дверь закрылась перед его носом.
— Эм... где я? — слабо спросила Эмма. Гермиона села рядом и взяла ее за руку.
— В больнице, Эмма. Ты понимаешь меня? Ты помнишь, кто ты?
— Эм... вроде да, — она мучительно пыталась вспомнить. — Меня зовут Эмма, мне 23 года, я занимаюсь... занимаюсь...
— Вы — актриса, вы снимаетесь в кино, — добавил профессор Залкинд.
— Да, я... что делаю?! — в глазах девушки было полное непонимание. Ученый отвел взгляд.
— Она ничего не помнит! — одними губами произнесла побледневшая Гермиона.
В голубом кабинете Малфой-Мэнора тускло горели свечи, разгоняя вечерний полумрак. Гермиона, склонившись над фамильным старинным Омутом Памяти, который ей одолжил Малфой, снова и снова произносила магическую формулу извлечения воспоминаний. Профессор Залкинд дал ей сутки на то, чтобы она достала из своей памяти все воспоминания из жизни Эммы. Затем эти воспоминания при помощи магии должны были буквально влить в ее сознание. Процесс извлечения забирал много сил, и Грейнджер чувствовала, что больше не может. Однако ее подстегивало чувство вины перед Эммой, и она в который раз за эти часы взмахнула палочкой. Когда Гермиона, наконец, закончила, то обнаружила, что небо за окном светлеет.
Неужели это длилось всю ночь?!
Воспаленные глаза болели, а голова отяжелела после бессонной ночи. Взглянув на большие часы над камином, Гермиона увидела, что стрелка указывает на цифру пять.
Прошло больше восьми часов!
Положив фиал с драгоценными воспоминаниями в сумку, Грейнджер легла на диван, мгновенно провалившись в глубокий сон. Драко Малфой, заглянув к ней через два часа, бесшумно накрыл ее пледом, который сполз на пол, и тихо вздохнул. Гермиона все-таки вернулась к нему, хотя и избегала оставаться с ним наедине, пряча глаза и ссылаясь на занятость. Когда он узнал, что ей негде ночевать, то предложил ей кабинет отца. После недолгих препирательств она, наконец, согласилась, выспросив заодно разрешение воспользоваться Омутом Памяти. Малфой нехотя согласился.
Когда все это недоразумение кончится, он допросит ее с Сывороткой Правды! Ведь у него к ней накопился целый список вопросов. И самый главный: почему она от него сбежала?
***
Гарри Поттер всю ночь просидел возле палаты Эммы, глядя, как она спит. В пижамной одежде и распущенными волосами она была очень похожа на Гермиону, но что-то в ней неуловимо притягивало Поттера. Может, эти лукаво изогнутые губы? Или беззащитные карие глаза? Или ее нежный голос, произносящий «Га-ар-ри»? .. Он за эту ночь понял только одно: она нужна ему. И он готов даже оставить волшебный мир, чтобы только слышать ее хрустальный смех.
Когда Гарри увидел Грейнджер, которая спешила к Эмме, он вскочил и бросился к ней.
— Гермиона, стой! Нам надо поговорить.
Она нахмурилась и нетерпеливо произнесла:
— Гарри, все разговоры потом!
— Гермиона, послушай меня, я... — он покраснел, — я понял, что мне нравится Эмма.
— Гарри, ты с ума сошел? — фыркнула Гермиона.
— Может и сошел, Гермиона! Может мне надоело быть Героем всю жизнь? Может я покоя хочу? Может, я... — он задохнулся от эмоций и запнулся, переводя дух, — хочу быть рядом с ней?!
— Какая чушь, Гарри! — раздраженно сказала она. — Я не желаю больше слышать подобное. Мы вернем ей необходимые воспоминания и отпустим домой. А ты на пушечный выстрел к ней не подходи. У нее должна быть счастливая жизнь. Которую я ей задолжала.
— В том-то и дело, что я хочу сделать ее счастливой, Гермиона! — воскликнул Поттер.
— Интересно как, Гарри? — с сарказмом произнесла Грейнджер.
— Я... я буду просто любить ее.
Гермиона лишь расхохоталась в ответ:
— Да ты знаешь, сколько у нее таких поклонников? Вагон и маленькая тележка!
Гарри упрямо вскинул подбородок:
— Нет, Гермиона, я завоюю ее! Вот увидишь...
— Ну-ну, Поттер, — насмешливо произнес Малфой, который до сих пор молча наблюдал за перепалкой, стоя в дверях. — Твое бы ослиное упрямство да на верный путь...
— Малфой?! — обернулась Гермиона. — Какого дракклого Мерлина ты притащился?
— Я, может, тоже переживаю за эту девушку, Грейнджер, — пожал он плечами. — И не забывай, что ты живешь в моем доме, — напомнил он.
— Всего одна ночь, Малфой! — вспылила Гермиона, — И то потому, что мне некуда было идти поздно вечером! Не надейся, что я у тебя поселюсь на веки вечные!
— Очень на это надеюсь, — парировал Малфой с наглой ухмылкой.
Гермиона возмущенно открыла и закрыла рот, не в силах ничего сказать.
— А я все жду, когда вы закончите, — проворчал Залкинд, который вышел из палаты и дал ей знак войти. — Время, мисс Грейнджер.
— Не дождешься, Малфой! — бросила она напоследок и скрылась за дверью.
— А теперь поподробней, Поттер. Так что ты там говорил насчет завоевательных планов касающихся одной прелестной особы?
***
Эмма Уотсон спешила на очередной кастинг, когда столкнулась в дверях киностудии с незнакомым парнем в стильных очках. Он задержал на ней взгляд зеленых пронзительных глаз и извиняюще улыбнулся. Эмма подумала, что он ее разыгрывает. Обычно людям хватало двух секунд, чтобы узнать ее. И сойти с ума от восторга, хватая за руки и щелкая всевозможными цифровыми устройствами. Но этот человек... Он решительно не узнавал ее. Неужели она так привыкла к известности?
— Простите, мисс, — улыбнулся он теплой улыбкой. — Я был чрезвычайно неаккуратен.
— Нет, что вы, это я вас чуть с ног не сбила! Так что это моя очередь...
— Нет-нет, вы не смогли бы меня сбить. Ни в коем случае, — пошутил он.
— Простите меня еще раз, — вспыхнула Эмма и ускорила шаг, — я очень спешу.
— Как ваше имя, мисс? — крикнул он вдогонку.
— Эмма... просто Эмма, — улыбнулась она в ответ, нажимая на кнопку лифта.
***
— Неплохо сыграно, Поттер, — прозвучал в наушнике Гарри Поттера голос Драко Малфоя. — Похоже, ты ее зацепил.
— Я же чертов Герой, Малфой, — самодовольно произнес Гарри, выйдя на улицу и на ходу поднимая воротник пальто. — Я победил Волдеморта, а уж женское сердце покорить...
— А это гораздо трудней, чем размахивать палочкой, уверяю тебя, — со знанием дела заметил его невидимый собеседник. — Иногда на это уходят годы и годы.
— Ты себя с Гермионой имеешь в виду? Неужели она до сих пор...
— До сих пор. Иногда я ненавижу ее. Но понимаю, что без нее моя жизнь — серая и безрадостная. А с ней... все меняется. Обретает краски и смысл.
— То же самое чувствую и я. Это любовь, Малфой?
— Может быть, Поттер, — задумчиво ответил он. — Может, ради этого и стоит жить.
Эмма Уотсон вышла из машины в сопровождении неизвестного спутника. Это был высокий крепко сложенный молодой человек с темными волосами и зелеными глазами за прозрачными стеклами стильных очков. Он был одет в строгий синий костюм и красную галстук-бабочку. Эмма была одета в демонстративно-красное платье с дерзким вырезом. Пара держалась уверенно, и всем было ясно, что на этот раз все серьезно. Он восхищенно улыбался, обнимая ее за талию, а она (может быть впервые) без всякого смущения висла на нем, болтая о чем-то веселом. Фотографы и журналисты закричали вразнобой и изо всех сил защелкали камерами, и Эмма (опять же впервые за долгое время) ослепительно улыбнулась им. К ним подскочили дюжие телохранители в темных очках и на почтительном расстоянии пошли следом.
— Эм, мы опоздаем на премьеру, — произнес Гарри Поттер, увлекая ее вперед, ко входу в кинотеатр. — Это же твой фильм, в конце концов!
— Ты думаешь, им понравится? — несмотря на оглушительный успех, она по-прежнему сомневалась в своей игре. И это делало ее по-настоящему живой.
— Не сомневаюсь в этом ни капли, — торжественно заверил ее Мальчик-Который-Выжил-И-Теперь-Стал-Счастливым.
***
Гермиона Грейнджер Малфой вышла из кинотеатра в слезах. Ее муж, Драко Малфой, с досадой обернулся по сторонам — не видит ли кто — и протянул ей белоснежный платок. Он терпеть не мог женских слез, а слез Гермионы — особенно. И решительно не понимал, почему она плачет сейчас.
— Это всего лишь кино, Гермиона, — проворчал он, — разрыдалась тут...
— Ты не понимаешь! Это - шедевр! Это целая жизнь! — она всхлипнула и принялась приводить себя в порядок. — Надо будет сказать Эмме, что она молодец! Ты заметил, как она играла?
— Ты ведь знаешь, что я, глядя на нее, вижу тебя? — закатил глаза Малфой. — И ты знаешь, что мне ужасно не понравилось. Не понравилось смотреть, как ты умираешь. Так что не проси меня восторгаться.
Он оставался неисправимым даже теперь, когда они с Гермионой жили вместе уже несколько лет, разрываясь между двумя мирами. Малфой по-прежнему занимался бизнесом, а Гермиона открыла школу для юных магглорожденных волшебников, которые с 4 до 11 лет, когда у них проявлялся магический дар, учились контролировать его. Плюс были открыты курсы для родителей таких детей. Гермиона сама помнила, как тяжело было ее родителям в этот период, когда странности дочки не поддавались никакому логическому объяснению. Гарри Поттер добился-таки своего, заново познакомившись с Эммой и уже три года сопровождал ее в безумном графике, буквально посвятив себя ей. Он отказался больше применять магию и отдал свою палочку на хранение Гермионе — сломать ее было выше его сил. Но все его жертвы не прошли даром — Эмма доверилась ему и впервые отпустила себя, прекратив контролировать все и вся, и отдавшись любви и творчеству. Гарри не без опаски познакомил Эмму с Гермионой, которая перед встречей значительно поколдовала над своим обликом, чтобы не вызвать подозрений из-за поразительного сходства. Малфой стоически выдержал повторное знакомство, а потом долго кашлял, скрывая неудержимый смех, пока Гермиона не наступила ему на ногу острым каблуком. Эмма радостно приняла «друзей Гарри» и буквально обязала их прийти на премьеру ее нового фильма. И на все последующие премьеры — тоже.
Дождавшись, пока Гарри и Эмма подойдут к ним, молодые Малфои приветственно кивнули им.
— Эмма, дорогая! Все было прекрасно! — кинулась к ней Гермиона, и, отойдя в сторону, они защебетали о чем-то своем, женском.
— Готов поспорить, она исцарапала тебе руку, — усмехнулся Драко, пожав руку Гарри. Поттер опустил взгляд на следы от ногтей девушки и натянул рукав пониже.
— Ты прав, Драко. Эмма... немного волновалась, — улыбнулся он. — Ничего страшного.
Малфой понимающе пожал плечами, и мужчины закурили, глядя на своих женщин, которые обсуждали очень важный вопрос.
— Герм, слушай, у меня новость! — взволнованно произнесла Эмма.
— У меня тоже! — понизила голос Гермиона.
— Ты первая!
— Нет, ты!
— Я беременна! — синхронно произнесли они и после паузы счастливо засмеялись.
— Что с ними? — напрягся Драко, видя как их половинки смеются и с плутовскими улыбками шепчутся о чем-то.
— Боюсь даже предположить, — испуганно пробормотал Гарри Поттер.
Это позже, тем же вечером, когда они остались наедине со своими женщинами, каждый из них испытал то, что испытывают все мужчины, когда узнают, что скоро станут отцами.
А пока они напряженно вглядывались в лица двух таких похожих и непохожих женщин, которые таинственно улыбались, идя им навстречу и сияя счастьем.