Нора
Несколько дней спустя Гермиона и Фред решили поехать в Нору. Это был не просто отдых, а попытка отдалиться от рабочего стресса и провести время в компании друзей и семьи. Дом Уизли всегда был местом уюта и радости, но для Гермионы и Фреда это путешествие не обещало быть таким лёгким, как они ожидали. Напряжение между ними всё ещё сохранялось, даже если они оба старались игнорировать его.
Когда они прибыли в Нору, их встретили радостные лица семьи Уизли. Молли и Артур были счастливы видеть их, приглашая войти в дом, наполненный теплом и смехом. Входя в дом, Гермиона почувствовала знакомое облегчение - здесь всё было так, как она помнила: уютные стены, полки с книгами и витрины с семейными фотографиями.
- Добро пожаловать, - сказала Молли, обнимая их обоих. - Я так рада, что вы решили приехать! Это будет отличный отдых.
Гермиона с улыбкой ответила на её приветствие, а Фред обнял свою маму, подшучивая на тему того, как много ей пришлось готовить для гостей. Но, несмотря на все тёплые приветствия и радость, Гермиона не могла избавиться от чувства напряжения. Даже в этом уютном доме она чувствовала, как её мысли всё время возвращаются к Фреду. И хотя они не говорили об этом, внутри что-то продолжало тянуть её в его сторону.
Фред тоже, казалось, был немного отстранённым. Он улыбался и шутил с семьёй, но часто его взгляд задерживался на Гермионе, как будто он что-то искал в её глазах. Он пытался скрыть это, но Гермиона заметила.
- Мы будем спать на верхнем этаже, - сказал Фред, подходя к ней, когда все начали собираться в столовой. - Там есть свободные комнаты.
Гермиона кивнула, стараясь сохранить нейтралитет в голосе.
- Хорошо, - ответила она, но её голос прозвучал немного тихо. Она всё-таки не могла избавиться от ощущения, что их пребывание в Норе будет сложнее, чем она думала.
Вечером они все собрались за столом. Смех, разговоры, разговоры о старых днях и шутки от Джорджа и Перси создавали атмосферу комфорта и уюта. Но несмотря на общее веселье, между Гермионой и Фредом сохранялась дистанция, и они почти не разговаривали. Каждый был занят своими мыслями, и их разговоры оставались поверхностными. Фред шутил с Джорджем, а Гермиона отвечала на вопросы Рона и Джины о работе. Всё было так, как обычно, но в воздухе витала какая-то скрытая дистанция.
В тот вечер, когда все устали и начали расходиться по комнатам, Гермиона осталась в гостиной, сидя у камина. Она пыталась подумать о чём-то другом, но её мысли всё время возвращались к Фреду. Она слышала его шаги, когда он прошёл мимо, но он не остановился. Всё было так, как будто они снова вернулись к тому, что было раньше, но на этот раз что-то было не так.
На следующий день они оба решили прогуляться, чтобы хоть немного развеять мысли. Но вместо того чтобы проводить время вместе, каждый из них оказался поглощён собственными мыслями и заботами. Фред нашёл время для общения с Джорджем в мастерской, а Гермиона помогала Молли на кухне. Их встреч не было. Они пересекались лишь мимолётно - когда Фред проходил мимо Гермионы в коридоре или когда она случайно встречала его взгляд за обеденным столом. Каждый из них пытался скрыть, что на самом деле происходило между ними, и оба чувствовали, как их отношения меняются, но ни один не решался сделать первый шаг.
В тот день, когда солнце уже клонилось к закату, все снова собрались за ужином. Атмосфера в доме оставалась тёплой и непринуждённой, но между Гермионой и Фредом висело невидимое напряжение, которое не исчезало. Они оба чувствовали его, но ни один не осмеливался обострить ситуацию, даже если в их глазах скрывались вопросы, которые они боялись задать друг другу.
После ужина все разошлись по своим комнатам, и на какое-то время Гермиона осталась одна в своей, глядя в окно на темнеющее небо. Она думала о том, как легко было бы просто решить всё, если бы они могли поговорить, но внутри неё что-то сдерживало её. Возможно, это была её привычка контролировать всё, а может, просто страх того, что они не смогут вернуться к тому, что было раньше.
На протяжении следующих дней Гермиона и Фред всё так же избегали откровенных разговоров. Они продолжали поддерживать беседу с другими членами семьи, смеялись, помогали по дому, но что-то оставалось невыраженным, нераскрытым.
Время в Норе не принесло им того облегчения, которое они ожидали, и хотя каждый день был наполнен заботами и активностью, между ними продолжала висеть та тонкая нить напряжения, которую они не решались перерезать.