Последний момент
Он подошёл к её телу, смотря на побледневшее лицо и холодные руки.
— Нет! Нет! Не может быть... — повторял он себе, касаясь кожи девушки.
Он надеялся, что это сон, шутка, розыгрыш. Всё что угодно только... Только не правда. Глаза медленно наполнялись слезами, которые вскоре начали капать на серый пол. Колени Драко стали труситься и всё-таки не выдержали — он упал прямо на них. Драко бил руками об пол, продолжая даже когда из костяшек начала течь кровь, которая через несколько секунд была уже и на лице парня. Ему было больно. Очень. Но физическая боль не могла сравниться с моральной.
Малфой понял. Понял, что она мертва. Он так надеялся, что Пожиратели убьют Поттера, Уизли, да хоть его дружков, лучше даже его, но только не её — Гермиону. Ту самую девушку.
Когда-то он мечтал чтобы она умерла. Первый курс, второй, третий, четвёртый. Он ненавидел её всем сердцем. Не только из-за того, что она была магглорождённой, что уже было для него неприпустимым. Драко в ней раздражало абсолютно всё. Её правильность, хорошие оценки абсолютно по всем предметам, дружки — Поттер и Уизли, этот дурацкий стиль в одежде, гнездо на её голове, цвет глаз... Можно было перечислить ещё много чего. Но сейчас это всё... Стало тем без чего он не мог жить.
Гермиона — единственная девушка, которая зажгла в Драко тот огонь, который никто и никогда не видел в его ледяных глазах. Именно она видела то всё хорошое в нем.
Гриффиндорка всегда поддерживала его. Выслушивала, давала советы, помогала. Делала то, чего для него не делал никто. Она любила его. Любила не только на словах, но и доказывая это поступками сделанными ею именно из-за него. Несомненно, это был единственный человек, который любил его после смерти матери — Нарциссы, которую ему помогла пережить Грейнджер, и он, слава Салазару, не сделал ничего с собой.
Когда их поселили в общую башню старост, никто не думал, что случится такое. Абсолютно все — учителя, одногруппники, друзья надеялись лишь на то, чтобы эти двое не закидали друг друга непростительными и все остались живы.
Но что получилось? Они полюбили друг друга. Но если Гермиона хоть как-то старалась проявлять свои чувства — поговорить по душам, дать советы, обнять, то Малфой... Малфой нагло обсуждал и ржал с его, так званными, друзьями о том какая грязнокровка Грейнджер дура, наивная девчонка, думает, что нашла своего принца на белом коне. Приходя в башню он нагло пользовался ею.
Все эти поцелуи, которые переходили в нечто большее по его инициативе. Огромное количество оскорблений, летящих в неё раз за разом. Малфой не упускал случая напомнить ей, что считает её ничтожеством.
Гермиона думала, что всё так и должно быть. Да и Драко тоже. Всю свою сознательную жизнь он видел как его отец обращается с матерью. Люциус мог накричать, поднять руку на женщину, изменить с первой встречной... и не только.
Малфой младший в свою очередь так же как его отец пользовался девушками на одну ночь, в то время оскорбляя их. Для Драко такое поведение с женщинами было нормой.
До этого момента.
Драко так и продолжал сидеть возле тела Грейнджер. Малфой сказал то что не успел сказать. То, что Гермиона хотела услышать наверное больше всего.
— Я люблю тебя, — это звучало так тихо. Ветер превратил эти слова в звуки, которые растворились в холодном воздухе.
Малфой надеялся на то, что она проснётся, как в сказке с прекрасной принцессой и принцем. Но это была далеко не сказка. Даже в мире волшебства не всё как в сказке. Это была реальность. Суровая реальность мира. Девушка так и осталась лежать, истекая кровью, но... Край её посиневших губ поднялся вверх.
Драко увидел это и, взяв Гермиону за руку как можно крепче улыбнулся, ей и самому себе. Было холодно. Зима, а парень был в одной порванной футболке. Мороз пронёсся по телу, но на душе было как никогда тепло.
Он знал — она несомненно его услышала.