Драко и Герми
В последний раз Гермиона, Джинни и Рон отправились в Хогвартс без Гарри. Дамблдор распорядился, чтобы его содержали под усиленной охраной на площади Гриммо, и хотя Гарри ужасно негодовал из-за того, что ему не разрешили ехать в школу, ему все же пришлось остаться ради безопасности, не только собственной, но и всеобщей. Когда Хогвартс-экспресс тронулся, Джинни ушла в купе к своим однокурсникам, а Гермиона и Рон принялись искать свободное купе. Найдя таковое в самом хвосте поезда, они уселись у окна, каждый со своей стороны, и хмуро стали наблюдать за то и дело сменяющимися пейзажами; говорить не хотелось. Однако уже час спустя, Гермиона чуть ли не пулей вылетела из купе, едва сдерживая слезы — Рон как всегда не сумел придержать свой язык за зубами и в очередной раз нагрубил подруге. Проклиная его последними словами, девушка брела по вагону и заглядывала в каждое купе, пытаясь отыскать еще хоть одно свободное местечко. Уже ближе к противоположному концу вагона, она вдруг наткнулась на совершенно пустое купе. Зайдя внутрь, она заметила, что на полке все же есть чей-то чемодан. Решив, что никто не станет выгонять ее, потому как занято было только одно место, Гермиона спокойно уселась поближе к окну и раскрыла книгу, которую захватила с собой. Не прошло и пяти минут, как дверь купе отъехала в сторону, и вошел Драко Малфой. — Какого рожна ты тут делаешь, Грейнджер? — раздраженно спросил он, уставившись на нее и вытаращив глаза. — Что?.. О, то есть... Я не знала, что ты занял это купе, Малфой, — растерявшись, ответила она. — Ты тупая, грязнокровка?! Разве не видно, что на полке лежит чемодан? — воскликнул Малфой, хлопнув по нему ладонью. — Откуда я должна была знать, что это твое барахло тут валяется?! — повысила голос Гермиона, захлопнув книгу и уставившись на него испепеляющим взглядом. — Если не хочешь, чтобы кто-то подсаживался к тебе в купе, тогда изволь класть чемодан так, чтобы надпись была видна! — Не учи меня, грязнокровка! — прорычал Малфой, грозно нависнув над ней. — Если ты еще раз назовешь меня «грязнокровкой», я... — начала было Гермиона. — Что же ты сделаешь? — перебил он ее. — Ударишь? Позовешь своих дружков? Ах, да, кажется один из них — тот, что в очках — бросил тебя. Может быть он, наконец, нашел себе девушку, поэтому он больше не нуждается в твоих бесплатных секс-услугах? — Да как ты смеешь, сволочь! — крикнула она и вскочила с места. Малфой окинул ее своим обыкновенным презрительным взглядом, и когда он поднял руку, чтобы убрать со лба прядь волос, девушка отшатнулась, опасаясь пощечины. — Ладно, прости, — пробормотал вдруг слизеринец, опустив глаза. — Беру слова обратно. — Не нужны мне твои изви... Стоп, что ты сказал? Гермиона подумала, что ослышалась. — Я сказал извини, пожалуйста, беру свои слова обратно, — повторил он скороговоркой, опускаясь на сиденье напротив. — Можешь остаться здесь, если компания рыжего гоблина Уизли тебя не устраивает. Гермиона удивленно уставилась на него, раскрыв рот от удивления. — Эм-м, спасибо, — выдавила она, неловко взмахнув руками. Посмотрев на нее исподлобья, Малфой тоже достал из чемодана книгу и уселся с ней у окна напротив. Около часа оба читали. Пытались читать, скорее только делая вид, и постоянно искоса посматривали друг на друга. Гермионе казалось, и небезосновательно, что она испытывает гораздо большее неудобство, чем Малфой. Закусив губу, она старательно смотрела в книгу, но глаза нет-нет да поднимались на внезапно ставшего вежливым слизеринца, поэтому чтение продвигалось с большим трудом. Было заметно, что за прошлый год Малфой заметно возмужал, оброс мускулатурой, но при этом стал казаться еще стройнее. Светлые волосы теперь были подстрижены короче и небрежно уложены набок. Стройные ноги, обтянутые темно-зелеными брюками, лежали одна на другой, а руки, держащие книгу, были ухоженными, будто женские, разве что были крупнее. Приталенная рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты, подчеркивала поджарую фигуру. Малфой же, в свою очередь, с интересом поглядывал на Гермиону. Несмотря на ненависть к ней, он всегда считал, что она очень привлекательная девушка. Ему нравились ее каштановые волнистые локоны — именно поэтому он постоянно называл их «гнездом»; ему нравились ее правильные, но при этом нежные и милые черты лица — поэтому он постоянно называл ее «уродиной»; нравилась ее изящная фигура, высокая грудь, подтянутая попка, стройные ноги — поэтому он подстрекал Пэнси называть ее «коровой». Сейчас она была одета в светлые джинсы, свободную трикотажную тунику. На ногах же, как бы это не казалось странным для «заучки», были бежевые замшевые туфли на высоком каблуке. Гриффиндорка напряженно смотрела в книгу, то и дело покусывая нижнюю губу. Ее брови были слегка сдвинуты, и эта мнимая сосредоточенность делала ее еще сексуальнее. Драко собирался трахнуть ее прямо здесь и прямо сейчас. Он закрыл книгу и поднялся с места. Выйдя на пару минут из купе, он вернулся с чашкой горячего чая и, откинув столик у окна, уселся на свое место. Медленно потягивая чай, он со скучающим видом уставился в окно. Чашку он держал навесу, поэтому, задумавшись или засмотревшись, он вдруг выронил ее из рук. Чай выплеснулся из кружки и большая его часть попала прямо Гермионе на ноги. — Ах, черт! Что ты делаешь?! — подскочив на месте вскрикнула Гермиона, выронив книгу. — Извини, извини пожалуйста! — воскликнул Драко, едва сдерживая улыбку — Ну как так можно, Малфой! — Я засмотрелся, прости. — И что мне теперь делать? Кипя от негодования, Гермиона стояла посреди купе в мокрых джинсах и разводила руками. Посмотрев на нее, Малфой решил сразу идти ва-банк. Не выйдет— не беда, сказал он себе. Не станет Гермиона рассказывать кому-либо о том, что он к ней домогался. Просто потому что она Гермиона Грейнджер. — У меня есть неплохая идея, Грейнджер, — спокойно сказал он и улыбнулся. — Раз уж штаны все равно сушить, то как насчет того, чтобы перепихнуться? Так, знаешь, чисто по-вражески. Гермиона, вытаращив глаза, посмотрела на него, словно подумав, что он сошел с ума, и тихо спросила: — Что с тобой, Малфой? — В каком смысле? — не понял парень. — Со мной все в порядке. Так что насчет моего предложения? — С тобой что-то не так: сначала ты извинился, потом позволил мне здесь остаться, а теперь и вовсе хочешь... Хочешь со мной... — Потрахаться, — будничным тоном подсказал он. — Нет, со мной все нормально, просто я подумал, что вражда враждой, пока нужно, чтобы ее видели окружающие. А пока мы здесь с тобой вдвоем, можно вести себя нормально, ведь все равно никто не услышит нашу словесную перепалку. — То есть, ты постоянно оскорбляешь нас, строишь нам всякие пакости, только для того, чтобы это видели окружающие? — недоуменно спросила Гермиона. — Да, так оно и есть, Грейнджер, — кивнул он. — Не так просто быть чистокровным, и притом еще и сыном Пожирателя Смерти, как кажется. Два-три года назад, когда отец имел тотальное влияние на мое мировоззрение, я и правда чувствовал, что ненавижу тебя и Поттера с Уизли, но сейчас я понимаю, что вы, в общем-то, неплохие ребята, разве что гриффиндорцы. Но мы стоим по разные стороны баррикад... — Ну да, конечно... Конечно, я именно так и предполагала... — прошептала Гермиона, расфокусированным взглядом смотря куда-то повыше его плеча. — Ну, так что, как тебе моя идея? — вывел он ее из оцепенения. — Какая иде... Ах, ну да, — вздрогнула она. — Понимаешь, Малфой... — Сейчас можно и «Драко», — вставил он. — Понимаешь ли, Драко, — продолжила Гермиона, — Ты красивый, умный, теперь еще оказывается, что и честный... Ты мне привлекателен, как парень, но это было бы как-то неправильно. — Да разумеется неправильно! — воскликнул Драко. — В этом же вся суть и весь кайф! — Но у меня есть паре... — Никто не узнает, — перебил ее Малфой. — Любовь и секс — вещи абсолютно не тождественные. Секс — потребность физическая, а любовь это всего лишь психология. — Я понимаю, Драко, и я с тобой согласна, но... — Никаких «но», Грейнджер! — сказал он и поднялся со своего места. — Я что, зря говорил всем, что купе полностью занято, а потом, когда увидел, что ты выходишь из своего купе, вышел и сам, чтобы ты его обнаружила и зашла сюда? Зря сначала как всегда начал оскорблять тебя, а потом извинялся? Зря, наконец, ходил наливать этот чертов чай, а потом пятнадцать минут цедил его, пялясь в окно, чтобы, в конце концов, вылить его на тебя? — Ты все это специально подстроил?! — Ага, — кивнул он и подошел вплотную. Он обнял ее за талию и приблизился к ее лицу. — Малфой, прекрати сейчас же! — возмутилась Гермиона, пытаясь вырваться. — Я хочу тебя, мать твою, — прошептал он. — А Малфои, мать их, всегда получают то, чего хотят. И я уверен, что ты тоже меня хочешь, иначе почему твои джинсы такие мокрые? Гермиона невольно улыбнулась. Гормоны бушевали, и девушку водил с ума запах его одеколона. Слизеринец был выше нее больше, чем на голову, и ее глаза были на уровне его шеи. Ей вдруг безумно захотелось впиться в бледную кожу губами. Проклиная себя, он обняла его за шею. Продолжая целовать ее, Драко уселся на сиденье, и она, уселась на его колени. Крепко обнимая ее одной рукой, другой он провел по ее бедру и остановился на обтянутой джинсами попке. Гермиона нетерпеливо принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Расправившись с ними, она провела руками по его груди и напряженному торсу. Запустив руку под ее тунику, Драко поглаживал ее выгнутую спину. Другую руку он запустил под пояс ее джинс ладонь так, что средний палец лег в горячую ложбинку ее попки. После нескольких минут страстных поцелуев Гермиона слезла с него, и парень уложил ее на сиденье. Расстегнув ее джинсы, он задрал ее ноги вверх и стянул их до колен. Увидев намокшие черные трусики, он отодвинул их в сторону, наклонился и лизнул гладкие, как фарфор половые губы. Гермиона тихонько застонала и он, нетерпеливо замычав, набросился на ее киску, точно голодный первокурсник на рождественский пудинг. Раздвигая губки пальцами, он просунул язык в самое влагалище. Гермиона застонала, одной рукой придерживая свои ноги под коленками, а другой прижимая к себе голову блондина. Вылизав ее от и до, он просунул в ее вагину два пальца. Она застонала громче и закусила губу. Он начал ритмично двигать пальцами, проникая ими вовнутрь. Добавив третий палец, он продолжал ласкать ее; пальцы с чавканьем входили в истекающее влагой влагалище. — Малфой, возьми меня! — простонала Гермиона. — А как насчет пососать? — нагло напрашиваясь на минет, спросил Драко. Гермиона была вовсе не против ответных оральных ласк, и опустилась перед ним на колени. Расстегнув его брюки, она стянула их вместе с трусами вниз. С вожделением посмотрев снизу вверх на его жилистый член, она обхватила твердый ствол ладонью и коснулась кончиком языка темно-красной головки. — Нет, погоди, так неинтересно, — прервал он ее. Выпутавшись из болтавшихся в ногах брюк и трусов, скинув лоферы и оставшись в одной лишь рубашке, он надавил на ее плечи, заставив усесться прямо на пол. Поставив одну ногу на сиденье, он навис над ней и, опираясь рукой о спинку сиденья, вставил член ей в рот. Сидя под ним на полу купе, Гермиона вдруг почувствовала себя потаскухой, но не долго думая, с готовностью приняла член в объятия своих нежных губ. — О, да-а, черт подери! — застонал Драко. — Соси его! Гермиона, крепко обхватив член губами, начала ритмично двигать головой. Не имея большого опыта, она не могла взять его в рот даже наполовину, поэтому Малфой, которого это не устраивало, схватил ее одной рукой за волосы и насадил ее голову сходу чуть ли не до упора. Гермиона подавилась и испуганно выпучила глаза, хотя он в ту же секунду освободил ее рот. Придерживая член у основания, Драко вернулся обратно и, держа ее за волосы, принялся двигаться. Гермиона, почувствовав, как глубоко он вгоняет член, хотела было запротестовать, но потом решила, что опыт ей не помешает. Терпеливо сдерживая рвотные позывы, и чувствуя, как на глаза выступают слезы, она старалась раскрыть глотку, чтобы впустить член еще глубже. По чистой случайности они забыли задвинуть шторку на двери купе. И, когда мимо проходил кондуктор, он, остановившись, в изумлении воззрился на сидевшую на полу в спущенных до колен джинсах Гермиону, упиравшуюся руками в бедра Драко, входившего в ее рот сверху с громким хлюпаньем. Несмотря на то, что наблюдение за порядком было его прямой обязанностью, он не решился даже постучаться и быстро ретировался, притворяясь, что просто ничего не заметил. Горло Гермионы то и дело сжималось, пытаясь вытолкнуть его, на глазах выступили слезы, с подбородка свисала ниточка слюней, но Малфой продолжал трахать ее в рот. А она почему-то лишь получала неподдельное удовольствие от такой грубости. — Мать твою, Грейнджер, это охуенно! — простонал Малфой. — Я чувствую себя какой-то шалавой, — покачав головой, сказала она и облизала его яйца. Принявшись обсасывать то одно, то другое, она подрачивала член, крепко стиснув его в кулаке, и ласкала саму себя пальцами. Малфой громко стонал, чувствуя, как ее изящная ладошка сжимает его член и безостановочно двигается вверх-вниз. — Как же я хочу тебя выебать! — зарычал Малфой. — О, нет! — испуганно воскликнула она, посмотрев на дверь. — Как мы могли не задвинуть шторку! — Насрать на шторку! — отрезал Драко. — Я скоро кончу! — Я тоже, — прошептала она, поднимаясь с пола и стирая с подбородка слюни. — Трахни меня! Скинув тунику, стянув джинсы и оставшись и одном белье и кроссовках, Гермиона поспешно достала из своей сумочки, валявшейся на сиденье напротив, упаковку презервативов «Durex» и достала из нее одну штуку. — Что это за херня? — удивленно спросил Малфой. — Презерватив, — ответила она, разрывая пакетик и доставая его. — А, слышал я об этих маггловских резинках, — скривился Малфой. — Обычно я пользуюсь зельем специальным, но с собой у меня его нет. А ты что, так часто с кем-то трахаешься, что носишь их всегда с собой? — Нет, это мама мне положила, — пожала плечами Гермиона и залилась краской. — Она уже года три так делает, когда я в Хогвартс собираюсь. Малфой взял ее за подбородок и сказал: — Вот что, Грейнджер: я не собираюсь напяливать на свой красивый член этот дурацкий колпачок! — Но... — попыталась было возразить Гермиона, но он прервал ее. — Я хочу почувствовать тебя, без каких-либо резинок, — прошептал он. — Проникнуть в тебя и ощутить твою плоть, всю твою нежность. Куда-то растерялась вся твердость ее характера и вся ее настойчивость. Где-то внизу живота происходило такое, что думать о чем-либо, кроме члена этого наглого слизеринского блондина было совершенно невозможно. Так что, когда он поцеловал ее, нежно проведя ладонью по задней стороне шеи, она наплевала на все правила и собственноручно толкнула его на сиденье. Забравшись на него сверху, она оседлала его и склонилась к его лицу. Малфой направил член в ее лоно и вцепился руками в ее ягодицы. Едва ощутив, как горячий член входит в нее, Гермиона воскликнула и запрокинула голову. Парень впился губами в нежную кожу ее шеи повыше ключицы и подался тазом вверх, войдя по самое основание. Ощутив, как пульсирующая плоть заполнила ее изнутри, она начала двигаться, насаживаясь на член с совсем неожиданной для заучки страстью. — О-о-о, да... Трахай меня, Грейнджер, — бормотал Драко полушепотом. Он положил руку на ее шею сзади, а другой стиснул ее попку. Она все продолжала и продолжала скакать на нем, упираясь руками в его плечи и глядя сверху вниз на его растрепанную светлую шевелюру. Малфой активно толкался ей навстречу, обхватив ее рукой за талию. Шлепну ее по попе, он схватил одну из грудей и жадно засосал сосок. Постепенно их движения становились все жестче и размашистее, член Малфоя периодически выскальзывал из мокрой дырочки Гермионы. Чувствуя, что кончит, если не прервется хотя бы на секунду, он снял с себя Гермиону и уложил ее на спину, задрав ее ноги так, что колени чуть ли не касались сиденья по обе стороны от ее головы. Она обняла его за шею и он, склонившись над ней, всунул член обратно в вагину. Снова вторгшись в ее святая святых, он принялся бешено долбиться в нее, чувствуя, что сердце колотится уже где-то под кадыком. Гермиона, стеная, как раненая лань, блуждала руками по его спине, а он, положив руку ей на горло, вшибал свой болт в ее киску с такой силой, что тела громко шлепались друг о друга. — А-а-а!!! Дра-ако-о!!! — закричала Гермиона, чувствуя нахлынувший на нее оргазм. — Ч-ч-черт подери! —выдохнул Малфой минутой спустя, чувствуя, что кончает. Войдя в нее последний раз так глубоко, как только мог, он резко вышел из нее. И без того неплохих размеров член увеличился в размере, и стоило Драко сжать его в кулаке, из набухшей головки выстрелила сперма. Горячее семя тяжелыми каплями падало на тело Гермионы, попадая на живот, грудь, лобок. Малфой громко стонал, содрогаясь при каждом «выстреле», а когда иссяк, склонился к ее шее и оставил на ней приличный засос. — Это была просто... фантастика, — прошептала девушка, проведя руками по его потной спине. — Если ты думаешь, что это все, то ты ошибаешься, — прохрипел он, пытаясь отдышаться. — О, а вот это очень интересно, — улыбнулась Гермиона. — И когда же ты будешь готов продолжить? — А ты та еще шлюшка, Грейнджер, как я посмотрю... — Заткнись, подонок! Гермиона несильно шлепнула его по щеке. Отвесив ей такую же шутливую пощечину в ответ, он сжал рукой ее челюсть и грубо впился в ее губы, запустив в рот язык. Пока они целовались, Драко мял и тискал ее груди, сжимая их, будто спелые плоды, теребил темные соски. Минуту спустя она уже стояла посреди купе, поставив одну ногу на откидной столик, а Драко вновь трахал ее, одной рукой крепко держась за одну из ее грудей, а другой за талию. Девушка стонала, держась руками за раму открытого окна, и, отставив попку, подавалась бедрами назад, встречно его грубым толчкам. Слизеринец схватил ее за горло и несколько раз шлепнул по заднице. — Какая же ты тугая! — прошептал он, чувствуя, как стенки ее влагалища сжимают его член. — Шлепни меня еще раз! — попросила Гермиона. — Грязная девчонка! — усмехнулся Драко и отвесил ей очередной шлепок. Вшибаясь в нее со страшной силой, он схватил ее за волосы и надавил на затылок, высунув ее голову прямо в окно. Но Гермиона испытывала такое наслаждение, что ей было абсолютно все равно. Напротив, ощущение скорости и ветра, трепавшего ее кудри, лишь добавляло страсти и адреналина. Держась за край рамы, она не перестала стонать, даже заметив краем глаза какого-то студента, выглянувшего в одно из соседних окон. Через пару минут Малфой вышел из нее и, присев на корточки прямо под ней, впился в ее киску ртом. Он совал внутрь язык внутрь, лизал ее анус, ласкал клитор. Наслаждаясь умелыми ласками, Гермиона завела руку назад и, запустив пальцы в его волосы, прижимала его к себе. — Иди сюда, Грейнджер, — сказал он и плюхнулся на сиденье. Притянув ее к себе за руку, он устроился поудобнее и схватился за член. Гермиона, встав на колени, взяла член в рот, и он тут же надавил на ее затылок обеими руками и насадил ее голову на член так, что губы коснулись пальцев, которыми держал его у основания. Насадив голову гриффиндорки на твердую плоть еще пару раз, он отпустил ее, позволив ей действовать самой. Гермиона принялась жадно сосать горячий, пульсирующий член, поглаживая рукой его яйца. Шумно дыша и постанывая, Драко держал ее за волосы, направляя движения. Чувствуя, что уже на грани, он поставил ее на сиденье на колени и резко вошел в нее сзади. Обеими руками опираясь о ее талию, он размеренно входил в нее на протяжении нескольких минут, постепенно ускоряясь. Ухватившись за спинку сиденья, Гермиона уперлась щекой в стену, и хотя поза была совсем неудобная, уже через пару минут она испытала новый яркий оргазм. Драко продержался до окончания ее оргазма, а затем, еще с минуту наслаждаясь проникновением в тесную дырочку, вышел из нее. Все еще чувствуя мелкую дрожь после бурного оргазма, Гермиона почувствовала, как сперма брызнула ей на спину. Кончая на выгнутую спинку гриффиндорки, Малфой запрокинул голову и рыкнул так, будто был не молодым парнем, а видавшим виды пиратом или разбойником. Излившись до последней капли, он, тяжело дыша, потянул ее за волосы. Гермиона повернулась и он сунул все еще твердый, перепачканный спермой член ей в рот. — Ты — чертова шлюха, Грейнджер, — прошептал он. — Ну, иногда можно позволить себе расслабиться, — сказала она, слизав с головки остатки спермы. — Да, только не забудь, что мы все такие же враги, как и час назад, поняла? — Разумеется, — прошептала она, поцеловав его грудь, и добавила. — Подонок. — А ты — грязнокровка легкого поведения! — Ах так? Латентный магглолюб!
Ну на этом всё