Я в глазах твоих утону[Закончен]

С того момента, как в Норе появился Гарри, жизнь стала немного веселее. Перед ним все старались вести себя не так угрюмо, да и его приезд отвлек обитателей дома от Лиссы.
Они с Сириусом не разговаривали. Не оставались наедине, не выполняли общих поручений.
Миссис Уизли могла бы радоваться этому, но увы, это только гнетило её.
О том, что произошло не знал никто. Только Лисса и Сириус. Все думали, что она огорчена смертью Дамблдора, но все же что-то подозревали.
Каждую ночь её мучили кошмары. Еще хуже чем предыдущие. Каждый раз уходя спать, она накладывала заклинание на дверь, мысленно молясь чтобы сегодня ей ничего не приснилось.
С приближением свадьбы работы стало еще больше. Лиссу это радовало. Работая по дому она очень уставала и крепко засыпала, глубоким сном без сновидений.
Она все еще не сказала друзьям о поручении Дамблдора. Когда они говорили об отъезде, она просто тихо сидела, стараясь быть незамеченной.
В ночь перед свадьбой сон не приходил. Ворочаясь в кровати, Лисса старалась изгнать из головы все неприятные мысли. Но не получалось.
Когда она наконец поняла, что уснуть ей не удастся, она как и когда-то спустилась вниз, на крыльцо чудного дома Уизли. Звезды светили все так же ярко и были все такими же холодными.
Девушка вспомнила что ей когда-то говорил Сириус. «Отец когда-то говорил что у каждой души есть звезда, на которую она возвращается после смерти…». Если это и вправду так, значит где-то среди этой россыпи звезд на нее смотрит её дочь. Она знала, чувствовала, что это девочка. Её образ в снах был слишком ярким.
Воспоминания о потерянном ребенке отозвались в сердце ноющей болью. Они говорили смириться. КАК?! Лисса не знала.
Не знала она и того, почему ей как раньше не хочется прижаться к человеку, севшему рядом.
— Опять кошмары?
— Нет.
— Врешь. — он ответил так быстро, словно наперед знал, что она скажет.
— А ты?
— Просто не спиться. — из-за тех же кошмаров, что мучают тебя.
— Ясно.
Они замолчали. Казалось между теми, что раньше готовы были говорить о чем угодно и сколько угодно, легла глубокая пропасть. И перешагнуть её никто из них не в силе.
— Прости меня. — Лисса первой нарушила тишину.
Сириус молчал. Доказывать ей что-то он уже давно устал. Он только внимательно смотрел в обращенные к нему зеленые глаза. Совсем иные. Без былого огня, без сияния. Потускневший взгляд.
Мужчина наклонился и легко коснулся её губ. Поначалу она ответила, но потом вдруг отстранилась. Сириус замер. Не нужно было объяснять, он все понял.
— Прости, я не могу. Не могу… Я боюсь что уже не смогу… С тобой. Это так сложно!
— Ты не должна просить прощения. Я ведь говорил тебе. Я буду рядом, буду другом.
Лисса благодарно улыбнулась и обняла его.
— Самым лучшим другом. — добавила она.
А он не слышал. Сириус Блэк не привык плакать. Он терпеть не мог слез. Но стать ей другом оказалось сложнее, чем он думал. И пока Лисса не видела, он не смог сдержать соленых капель, катившихся по щекам.
— Что тебе принес Скримджер? — спросил он чтобы хоть как-то отвлечься.
— Просто пергамент. Не знаю, что Дамблдор хотел этим сказать. Там только надпись: «Не забывай обращаться к свету». И пустой пергамент.
— Ты сказала что не поедешь с ними? Или все же поедешь?
— Нет. Не поеду. Гермиона знает. Она объяснит все Гарри и Рону. Они поймут.
— Да. Поймут.
***
Назавтра в три часа пополудни Гарри, Рон, Фред, Джордж и Сириус стояли у разбитого в фруктовом саду огромного белого шатра, ожидая появления свадебных гостей. Гарри и Сириус приняли приличную дозу Оборотного зелья и были теперь двойниками рыжеголового мальчика-магла из соседней деревни Оттери-Сент-Кэчпоул и светловолосого мужчины из той же деревни — волосы их Фред позаимствовал с помощью Манящих чар. Идея состояла в том, чтобы обратить Гарри в «кузена Барни» и Сириуса в «друга семейства мистера Олдриджа», а многочисленные Уизли должны были поддерживать эту легенду.
Все пятеро держали в руках планы рассадки гостей, которые должны были помочь им разводить людей по нужным местам. Целая орда официантов в белых мантиях появилась часом раньше вместе с одетым в раззолоченные костюмы оркестром. Сейчас вся эта волшебная братия сидела неподалёку под деревом, Гарри видел, как над ними поднимается синеватый трубочный дымок.
За их спинами находился вход в шатёр, а за входом открывались ряды и ряды хрупких золочёных стульев, стоявших по обеим сторонам пурпурной ковровой дорожки. Столбы, на которых держался шатёр, были увиты белыми и золотистыми цветами. Точно над тем местом, где Биллу и Флёр предстояло вскоре стать мужем и женой, Фред и Джордж разместили гигантскую связку золотистых же надувных шариков. Снаружи неторопливо порхали над травой и шпалерами бабочки и пролетали жуки, летний день был в самом разгаре. Гарри испытывал некоторое неудобство. Магл, которого он изображал, был немного полнее его, отчего парадная мантия Гарри казалась ему тесноватой и жаркой.
— Когда буду жениться я, — сказал Фред, оттягивая ворот своей мантии, — я подобной дури не допущу. Все вы оденетесь, как сочтёте нужным, а на маму я наложу Цепенящее заклятие, и пусть лежит себе спокойно, пока всё не закончится.
— Утром она была не так уж и плоха, — сказал Джордж. — Поплакала малость из-за того, что Перси не будет, хотя кому он, спрашивается, нужен? О чёрт, началось, они уже здесь — глянь-ка.
На дальнем краю двора одна за другой стали появляться ярко расцвеченные фигуры. Прошло всего несколько минут, и из них образовалась целая процессия, которая, извиваясь, двинулась по огороду в направлении шатра. На шляпках волшебниц колыхались экзотические цветы и подрагивали крыльями зачарованные птицы, на шейных платках волшебников посверкивали самоцветы; толпа их приближалась к шатру, и гул возбуждённых разговоров всё усиливался, заглушая жужжание жуков.
— Отлично, по-моему, я вижу нескольких кузин-вейл, — сказал Джордж, вытягивая шею, чтобы приглядеться получше. — Надо бы помочь им разобраться в наших английских обычаях, вот я прямо сейчас этим и займусь…
— Осади, безухий, — сказал Фред и, проскочив возглавлявшую шествие стайку пожилых волшебниц, сказал паре французских девушек: — Ну вот, permettez-moi…чтобы assister vous.
Девушки захихикали и действительно позволили ему проводить их в шатёр. Джорджу только и осталось, что заняться пожилыми волшебницами, Рон взял на себя заботы о престарелом министерском коллеге мистера Уизли Перкинсе. Что касается Гарри, на его попечении оказалась глуховатая пожилая супружеская чета.
Лисса наблюдала все это с окна её комнаты пока Гермиона возилась с застежкой на платье.
— Ну вот. Ты красавица.
Лисса посмотрела в увеличенное Гермионой зеркальце и легко улыбнулась.
— Не такая как ты.
Сестра слегка покраснела. Лисса долго уговаривала её одеть красное платье и усилия того стояли.
Они взялись за руки и еще несколько минут молча смотрели на отражения в зеркале.
— Как тогда, на балу. Помнишь?
— Такое забудешь. Ты все никак не могла уложить мне волосы, а я еще и что-то бубнила.
— Да. И еще каблуки одевать не хотела.
— А ты в том платье сесть боялась!
Девушки рассмеялись.
— И вас с Виктором Снегг поймал! — Гермиона вдруг замолчала, поняв что сказала лишнее. — Прости. Я увлеклась…
— Пустяк. Это было давно. — девушка отвернулась от зеркала. — Три года прошло.
— Мы изменились.
— Да. — Лисса встряхнула головой и натянуто улыбнулась. — Ну что, пошли? Вряд-ли мы составим конкуренцию кузинам вейлам, но…
Гермиона опять рассмеялась и они спустились к гостям.
— Мюриэль — это какой-то кошмар, — сказал Рон, отирая рукавом лоб. — Раньше она к нам на каждое Рождество приезжала, но, слава богу, обиделась после того, как Фред с Джорджем прямо во время обеда взорвали под её креслом навозную бомбу. Папа твердит, что она вычеркнет их из завещания. Можно подумать, что их это волнует, — при их темпах они всё равно станут самыми богатыми в нашей семье людьми. Ух ты! — прибавил он и заморгал, глядя на приближавшихся Гермиону с Лиссой— Роскошно выглядите!
— И ведь вечно этот удивлённый тон, — произнесла Гермиона, но, однако же, улыбнулась. — Твоя двоюродная бабушка Мюриэль с тобой не согласилась бы. Мы совсем недавно столкнулись с ней на верхнем этаже — она вручала Флёр диадему. Увидев меня и Лиссу, она сказала: «Боже, это ведь магловки?» —, а затем: «Плохая осанка и костлявые лодыжки».

— Не обращай внимания, она всем грубит, — сказал Рон.
— Прекрасна — прошептал Лиссе на ухо знакомый голос.
— Ты тоже ничего. Светлые волосы? Неожиданно. — Сириус рассмеялся.
— Вы о Мюриэль говорите? — спросил Джордж, вышедший с Фредом из шатра. — Да, мне она сказала, что у меня уши какие-то кривые. Старая сова. Жаль, дяди Билиуса больше нет, вот кто умел повеселиться на свадьбах.
— Это не тот, который повстречался с Гримом, а ровно через сутки умер? — поинтересовалась Гермиона.
— Ну да, под конец у него появились кое-какие причуды, — признал Джордж.
— Я здесь ни при чем! — вклинился Сириус и друзья рассмеялись.
— Зато до того, как помешаться, он был душой любого свадебного пира, — сказал Фред. — Выдувал целую бутылку огненного виски, а после выскакивал на танцевальный настил, подбирал подол мантии и начинал вытаскивать букеты из…
— Да, человек и вправду очаровательный, — признала Гермиона, пока Гарри сгибался от хохота в три погибели.
— А сам почему-то так и не женился, — сказал Рон.
— Вот этим ты меня удивил, — отозвалась Лисса.
Им было так весело, что никто не заметил запоздавшего гостя — темноволосого молодого человека с большим кривым носом и густыми чёрными бровями, — пока он не протянул своё приглашение Рону и не сказал, уставясь на Лиссу:
— Прекрасно выглядишь.
— Виктор?! — Удивленно посмотрела Лисса. — Я и не знала, что ты… господи… как приятно тебя видеть… Ну как ты?
Недоверчиво осмотрев приглашение Рон спросил:
— Как это ты здесь оказался?
— Флёр пригласила, — приподняв брови, ответил Крам.
Сириус мило улыбнулся ему и Лисса почувствовала легкий укол совести.
Гарри, никакого зла на Крама не державший, пожал ему руку, а затем, решив, что лучше увести Виктора подальше, предложил проводить его до отведённого ему места.
Появление Крама вызвало определённый переполох, особенно среди кузин-вейл: как-никак, Виктор был прославленным игроком в квиддич. Гости ещё вытягивали шеи, чтобы получше разглядеть его, а в проходе уже появились торопливо шагавшие Рон, Гермиона, Лисса, Фред, Джордж и Сириус.
— Время усаживаться, — сказал Гарри Фред, — не то о нас новобрачная споткнётся.
Гарри, Рон, Лисса, Гермиона и Сириус заняли свои места — во втором ряду, прямо за Фредом и Джорджем.
Нагретый солнцем шатёр наполнили трепетные предвкушения, негромкий говорок сидевших в нём людей время от времени перемежался вспышками возбуждённого смеха. По проходу прошли, улыбаясь и кивая родственникам, мистер и миссис Уизли — последняя облачилась сегодня в новую аметистовую мантию и подобранную ей в тон шляпку.
Мгновение спустя в дальнем конце шатра возникли Билл и Чарли, оба в парадных мантиях и с большими белыми розами в бутоньерках; Фред залихватски присвистнул, заставив кузин-вейл захихикать. Зазвучала исходящая, казалось, прямо из золотистых шаров музыка, и все смолкли.
— О-о-о-о-ох! — выдохнула Гермиона, повернувшаяся на стуле, чтобы взглянуть на вход.
Общий вздох вырвался у всех гостей, когда в проходе появились мсье Делакур и Флёр. Флёр словно плыла, мсье Делакур подпрыгивал на ходу и радостно улыбался. На Флёр было совсем простое белое платье, казалось, источавшее сильный серебристый свет. Как правило, рядом с её сияющей красотой люди словно тускнели, сегодня же этот свет делал более прекрасными всех, на кого он падал. Джинни и Габриэль, обе в золотистых платьях, выглядели красивее обычного, а когда Флёр приблизилась к Биллу, стало казаться, что он даже и не встречался никогда с Фенриром Сивым.
— Леди и джентльмены, — произнёс певучий голос, и Лисса с лёгким потрясением увидела того же маленького, с клочьями волос на голове волшебника, что распоряжался на похоронах Дамблдора, — он стоял теперь перед Биллом и Флёр, — мы собрались здесь ныне, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец…
— Да моя диадема кого хочешь украсит, — звучным шёпотом сообщила тётя Мюриэль. — Однако должна сказать, вырез у Джиневры уж больно низкий.
Джинни обернулась, улыбаясь, подмигнула Гарри и тут же снова уставилась перед собой.
— Уильям Артур, берёте ли вы Флёр Изабель? ..
Сидевшие в первом ряду миссис Уизли и мадам Делакур негромко рыдали в кружевные тряпицы. Трубные звуки, донесшиеся из задних рядов, давали ясно понять, что и Хагрид извлёк из кармана скатёрку, заменявшую ему носовой платок. Гермиона, повернувшись к Гарри, светло улыбнулась ему, и её глаза были полны слёз.
В отличии от сестры, Лисса не плакала. Она как и все была в восторге от Била и Флёр, но было и другое чувство, за которое девушке было безумно стыдно и перед семьей Уизли и перед самой собой. Зависть. Вот они стоят, счастливые даже в такое время. И она. Ведь у нее так никогда не будет. Разве может все быть хорошо, после того, что ей пришлось пережить? О каком свете может идти речь, когда с каждым днем её все больше окутывала тьма?
— В таком случае я объявляю вас соединёнными узами до скончания ваших дней.
Волшебник с клочкастой головой поднял над Биллом и Флёр палочку, и серебристые звёзды осыпали новобрачных словно дождём, спирально завиваясь вокруг их теперь приникших одно к другому тел. Фред и Джордж первыми захлопали в ладоши, золотистые шары над головами жениха и невесты лопнули, и из них вылетели и неспешно поплыли по воздуху райские птицы и золотые колокольца, вливая пение и перезвон в общий шум, и тем самым выводя из транса девушку в изумрудном платье во втором ряду.
— Леди и джентльмены, — провозгласил клочковолосый маг, — прошу всех встать!
Все встали, тётушка Мюриэль громко пожаловалась на причинённое ей неудобство; клочковолосый взмахнул волшебной палочкой. Стулья, на которых сидели гости, грациозно взвились в воздух, матерчатые стены шатра исчезли — теперь все стояли под навесом, державшимся на золотистых столбах, и прекрасный, залитый солнечным светом сад обступил гостей со всех сторон вместе с лежащим за ним сельским пейзажем. А следом из центра шатра пролилось жидкое золото, образовав посверкивающий танцевальный настил, висевшие в воздухе стулья расставились вокруг маленьких, накрытых белыми скатертями столов, приплывших вместе со стульями на землю, а на сцену вышли музыканты в золотистых костюмах.
— Чистая работа, — одобрительно сказал Рон, когда повсюду вдруг засновали официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с тыквенным соком, сливочным пивом и огненным виски или лежали груды пирожков и бутербродов.
— Надо пойти поздравить их, — сказала Гермиона, приподнимаясь на цыпочки, чтобы увидеть Билла и Флёр, окружённых толпой уже поздравлявших их гостей.
— Успеем ещё, — пожал плечами Рон, синхронно с Сириусом снимая с подноса сливочное пиво и вручая Гермионе. — Гермиона, держи, давай найдём столик… только не здесь! Подальше от Мюриэль…
К тому времени, когда они добрались до другого конца шатра, большая часть столиков была уже занята, самым пустым оказался тот, за которым одиноко сидела Полумна.
— Ты не будешь возражать против нашей компании? — спросил Рон.
— Конечно нет! — радостно ответила она. — Папочка пошёл к Биллу и Флёр с нашим подарком.
— И что он собой представляет — пожизненный запас лирного корня? — поинтересовался Рон.
Гермиона попыталась лягнуть его под столом, но попала в Гарри. От боли на глаза его навернулись слёзы, и продолжения разговора он не услышал.
Заиграл оркестр. Билл и Флёр вышли на танцевальный настил первыми, сорвав громовые аплодисменты, спустя недолгое время за ними последовали мистер Уизли с мадам Делакур и миссис Уизли с отцом Флёр.
— Какая хорошая песня, — сказала Полумна, покачиваясь в такт вальсовому ритму, а через несколько секунд и она скользнула на танцевальный настил и закружилась на месте — одна, закрыв глаза и помахивая руками.
— Она великолепна, правда? — сказал Рон. — И всегда была хороша.
Однако улыбку его тут же точно ветром сдуло — на освобожденное Полумной место опустился Виктор Крам.
— Пойдём потанцуем, — предложил Рон Гермионе и та с радостью согласилась.
— Они теперь вместе, что ли? — спросил сбитый с толку Крам.
— Да вроде того, — ответил Гарри.
— А ты кто?
— Барни Уизли.
Они обменялись рукопожатиями.
— А вы, простите? — обратился Виктор на этот раз к Сириусу.
— Генри Олдридж. Я его друг.
— Ясно. Потанцуем? — он улыбнулся и подал Лиссе руку.
— С удовольствием. — ответила девушка и присоединилась к танцующим.
— Ревнуешь? — спросил Гарри, проследив за взглядом крестного.
— Немного.
— Вы что-то не ладите в последнее время. Что произошло?
— Я не могу тебе сказать. Она так хочет. — Сириус горько улыбнулся, наблюдая за танцующими. — Посмотри на них. Она улыбается. С ним она вроде счастливее. Если чтобы она была счастлива мне нужно уйти, я уйду.
— Но ведь ты страдаешь.
— Поверь мне, Гарри, я провел 16 лет в доме, где был всем ненавистен и еще 13 в Азкабане. Вряд-ли это причинит мне больше страданий.

— Ты очень изменилась. — Виктор не мог оторвать взгляда от старой знакомой.
— Ты тоже. Прости что я тебе не писала. С письмами сейчас очень туго. Да и времени не было.
— Ничего. Если бы писала, мне пришлось бы извиняться. Так что ты в который раз меня спасла. — Лисса рассмеялась.
— В таком случае рассказывай. Все что написал бы в письме.
— Все?
— До последнего слова.
— Ну ладно. — Виктор на мгновение задумался. — Дорогая Лисса! У меня все хорошо. Я решил бросить квидич. Хочу пожить как нормальный человек. Флёр пригласила меня на свадьбу. Возможно встретимся там. Очень по тебе скучаю. Недавно увидел на улице похожую на тебя девушку. Она подумала что я сумасшедший. — Лисса пять рассмеялась. — Это не смешно. Так о чем я? Точно! Надеюсь, что когда-то смогу показать тебе Софию. Думаю тебе понравиться. Искренне твой, Виктор Крам. Ответ будет?
Лисса тоже задумалась.
— Дорогой Виктор! Рада что увижу тебя на свадьбе. Тоже по тебе соскучилась. Жаль что ты решил бросить квидич, теперь не смогу узнавать новости о тебе. — тут уже рассмеялся Крам. — С радостью посещу твой город. Жду твоего письма. Лисса.
Молодые люди рассмеялись, вызвав косые взгляды вейл, сидящих неподалеку.
— Знаешь, я ведь храню твой рисунок. — сказал вдруг Виктор.
— Твоя девушка наверное жутко ревнует.
— У меня нет девушки. Бабушка конечно возмущается, но…
— Почему?
— Ни одна не затмила тебя.
Лисса остановилась. То, что он сейчас сказал… Это ведь невозможно. Невозможно чтобы он любил её все это время.
— Ты ведь шутишь? Правда?
— Нет.
— Значит…
— Я все еще люблю тебя.
Девушка почувствовала как кружиться голова.
— Мне нужно подышать.
Виктор взял Лиссу под руку и повел на улицу. Сделав несколько вдохов, Лисса почувствовала что ей становиться лучше.
— Ну как? Тебе лучше?
— Немного.
— Прости, мне не следовало этого говорить. Не знаю о чем я думал.
— Нет, прошу не извиняйся. Не могу уже слышать это слово.
— Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?
Виктор вдруг принял такой вид, словно готов прямо сейчас убить обидчика Лиссы, кем бы он не оказался.
— Знаешь, — сказала она, — у тебя сейчас точно такое выражение лица, как когда ты ударил Малфоя.
Виктор улыбнулся.
— Так ты расскажешь что случилось?
— Нет. Не сегодня. Не хочу портить такой чудесный день. Тем более что в нем есть ты.
— Вот как? Значит ли это, что у меня еще есть надежда?
Лисса снова удивленно посмотрела на Крама. Вчера она сказала Сириусу что не сможет быть с ним. Может в этот раз у нее получиться забыть?
— Да. — Виктор просиял. И, повинуясь минутному порыву, поцеловал Лиссу.
Вселенная в редких случаях ленива, но это был именно тот случай. Ведь в этот же миг из шатра вышел еще один человек.
За минуту у него пред глазами прошли красочные картины, как он расшибает Краму голову или как его грудь пронзает острый нож… Сириус в ярости сжал кулаки и… и вернулся в шатер.
Он пытался сделать вид что ничего не видел, но это было на так уж легко.
— Что-то случилось, Сириус? — обеспокоено спросила подошедшая Джинни. — Ты выглядишь… неважно.
— Все в порядке. А ты почему не танцуешь?
— Не хочу.
— Что это значит? А ну-ка, пойдем!
И Сириус потащил смеющуюся Джинни к настилу. Краем глаза он видел, как вошли Виктор и Лисса. Видел, что они держаться за руки, как он смотрит на нее.
— Я всего лишь друг. — процедил он сквозь зубы.
— Что? — недоумевая, спросила Джинни.
— Ничего. Мысли вслух. — мужчина улыбнулся. — Ты очень красивая сегодня.
— Спасибо.
Они продолжали танцевать, разговаривая о погоде, гостях и много чего другом. Впрочем, говорила Джинни, а Сириус только соглашался. Его мысли сейчас были в другом конце шатра. Там где Крам, наклонившись, что-то шептал Лиссе на ухо.
Именно в этот миг нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблёскивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:
— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.
Первой мыслью Сириуса, было кинуться к Лиссе и вместе с ней трансгресировать в безопасное место. Но он не мог бросить Джинни.
— Беги к Лиссе! — крикнула последняя, решая все за него. — Давай!
Всё казалось размытым, замедленным. Гарри и Гермиона вскочили на ноги, выхватили палочки. Сириус в миг оказался рядом с Лиссой. Многие только теперь сообразили, что произошло нечто странное, лица ещё поворачивались к таявшей в воздухе серебряной рыси. Безмолвие холодными кругами расходилось от места, на котором приземлился Патронус. Потом кто-то закричал.
Гарри с Гермионой бросились в гущу запаниковавшей толпы. Гости разбегались во все стороны, многие трансгрессировали — чары, защищавшие «Нору», разрушились.
— Виктор, уходи. — обратилась к другу Лисса. — Уходи отсюда!
— Ты…
— Со мной все хорошо будет. Уходи.
Крам кивнул и с громким хлопком аппатировал.
— Рон! — кричала Гермиона. — Рон, где ты?
Пока они проталкивались через танцевальный настил, Гарри заметил, как в толпе появляются фигуры в плащах и масках, потом увидел Люпина и Тонкс, поднявших над головой палочки, услышал, как оба крикнули: «Протего!» — и крик этот словно эхом отозвался отовсюду.
— Рон! Рон! — звала Гермиона, уже почти рыдая; охваченные ужасом гости толкали её и Гарри со всех сторон.
Гарри схватил её за руку, чтобы их не отнесло друг от друга, и тут над их головами со свистом пронеслась вспышка света — было ли это защитное заклинание или что похуже, он не знал…
Лисса была далеко от них.
— Лисса! — крикнул Гарри, но сразу же понял все по слезам, застывшим в её глазах.
— Я не иду. — прочитал он по её губам.
Гермиона тоже обернулась к сестре. Лисса улыбнулась.
«Что бы не случилось, мы всегда будем вместе» — прозвучал у неё в голове голос сестры. Гермиона немного научилась владеть легилименцией.
Зная, что сестра по-прежнему в её голове, она думала лишь об одном:
«Всегда»
Лисса видела, как Гермиона крутнулась на месте и все трое её лучших друзей исчезли.