Глава 4. Сквозь стены
Жить в соседних комнатах оказалось куда труднее, чем Гермиона могла предположить.
Не только потому, что каждый день приходилось видеть ненавистное лицо Малфоя. Проблема заключалась в том, что Хогвартс жил своей особой жизнью: стены в старом крыле, где обитали старосты, были слишком тонкими. Иногда казалось, что между их комнатами вовсе нет преграды.
Первой это заметила Гермиона.
Вечером, устроившись с книгой на подушке, она услышала глухое бормотание. Сначала подумала, что это звук из коридора, но вскоре разобрала:
— ...Мерлин, да почему ничего не выходит...
Это был голос Малфоя. Он явно тренировался в заклинаниях — по интонации, по раздражённым вздохам.
Гермиона нахмурилась. Интересно, что же у него не получается?
Она сжала книгу крепче и попыталась сосредоточиться на чтении, но вместо этого прислушивалась к каждому его слову.
⸻
Через пару дней случилось обратное.
Поздним вечером Малфой сидел у окна и вертел в руках палочку, когда услышал стук. Нет, не в дверь — в стену. Ровный, спокойный, чуть ритмичный.
Он замер, прислушиваясь.
— ...Акцио перо... — донеслось тихое, сосредоточенное.
И лёгкий смех — нервный, но тёплый.
Малфой не сразу понял, что слышит Грейнджер. Она явно делала какие-то заметки.
Она смеётся одна? — почему-то эта мысль засела в голове, не давая покоя.
⸻
Через неделю стена уже не казалась такой уж преградой.
— Ты опять читаешь до ночи? — раздался вдруг голос Малфоя.
Гермиона вздрогнула, но ответила:
— А ты опять репетируешь свои дурацкие заклинания?
Наступила пауза. И вдруг оба засмеялись — тихо, коротко, будто не верили, что вообще разговаривают вот так, через камень.
— Ты же понимаешь, что это нелепо? — сказала Гермиона.
— Абсолютно, — согласился Малфой. — Но почему-то работает лучше, чем когда мы ссоримся лицом к лицу.
Гермиона прикусила губу. Вот бы Рон или Гарри услышали это...
⸻
Иногда ночами они делились тем, чего бы никогда не сказали открыто.
— Я ненавижу, что меня все считают идеальной, — прошептала Гермиона однажды. — Я тоже ошибаюсь... я просто не хочу, чтобы это кто-то видел.
Молчание. А потом негромкий ответ:
— Я ненавижу, что все считают меня чудовищем. Хотя... может, они и правы.
Гермиона долго не могла уснуть после этих слов.
⸻
К концу месяца они привыкли засыпать под шёпот друг друга. Хогвартс шумел, жил, но в их маленьком крыле между двумя комнатами возникло то, что напоминало... доверие.
И когда Гермиона однажды услышала тихое «спокойной ночи, Грейнджер», она впервые в жизни ответила:
— Спокойной ночи, Малфой.
И улыбнулась — сама себе, в темноте.