Соитие
К девушке постучались. Она открыла дверь, за которой стояла Астория Гринграсс.
– Что тебе надо здесь? – резко спросила она у гостьи.
– Я хотела сказать, что вы зря развелись с Драко.. Прошло уже пол года, я знаю. Но только сейчас я поняла, что сделала огромную ошибку. Я гнилая, прости.
– Что ты имеешь ввиду? Я ничего не понимаю. Объясни нормально.
– Я.. Я начала тогда. Он тебе не изменял. Я все это придумала, что бы забрать его, а он любит тебя до беспамятства и никого не подпускает близко. – раскаивалась в ногах у нее Гринграсс.
– Что ты такое говоришь?.. – со слезами на глазах, спрашивала она.
– Прости меня, идиотку. Я просто влюбилась.. Прости.
– Иди отсюда. И я.. Я прощаю тебя. Только уйди с глаз долой, во имя Мерлина.
– Спасибо, Грейнджер. Спасибо.. – кротко ответила и ушла Астория.
Она же все стояла в проходе и плакала. Плакала от боли, от безысходности, от страха того, что он её больше не простит. Быстро накинув мантию-шубу, она бросилась к старому дому, в котором совсем один человек.
Она распахнула главные двери, с помощью своего ключа, который остался у неё.
– Малфой! – кричала она на весь дом.
– Грейнджер?.. – удивленно поднял голову он, в поисках чудного голоса, обладательница которого была так долгожданна в этом месте.
– Драко.. – наконец встретились они.
– Гермиона.
Ничего не сказав она бросилась в его тёплые объятия, в которых была готова утонуть. Он взял её лицо в свои ладони и разглядывал, будто впервые увидел. Она исхудала от нервов и долгих голоданий. Слёзы выступили на его глазах и он вцепился в её губы, как голодный зверь. Как же он скучал по её запаху, голосу, глазах, руках.
– Я же говорил тебе, а ты не верила.
– Прости.. Прости меня, пожалуйста. Я такая дура. – захлёбываясь в слезах, она еле понятно разговаривала.
– Все хорошо, Грейнджер. Я тебя прощаю, только при одном условии. Ты выйдешь за меня снова и прямо сейчас.
– Обязательно выйду.
– Я люблю тебя, Гермиона.
– Я тоже тебя люблю, Малфой.
***
Позже она переехала обратно в Мэнор и у них родился сын Скорпиус.
На уже свадьбе сына, родители пожелали им самого главного – доверие друг другу. Если его нет, то о любви и речи быть не может.