15
Примечания:
<b>А вот и последняя глава. Даже как-то грустно...</b>
Когда Гермиона услышала, что воины Рохана и Гондора вернулись обратно в Белый город, она очень побоялась выйти из лазарета к друзьям, ибо даже не могла представить их реакцию. Она впервые потеряла всю свою хвалёную гриффиндорскую храбрость! Но всё решилось само собой — злой до чёртиков Леголас ворвался в лазарет и, если признаться честно, она никогда не смогла бы поверить, что обычно молчаливый, спокойный и рассудительный лихолеский принц может выглядеть таким взбешённым.
«И чего это он так разнервничался из-за какого-то пустяка?» — истерично спросила саму себя колдунья, вдыхая побольше воздуха и натянуто улыбаясь. Волшебнице было трудно поверить, что смогла вывести мудрого эльфийского принца, который прожил немало, а повидал ещё больше, из себя. Да уж… Права была Арвен, когда сказала, что Гермиона особенная. Ей казалось, что до этого дня никто не мог так сильно разозлить Леголаса. Ну что ж, встречайте её — Гермиону Грейнджер! Девушку, которая сможет вывести из себя кого угодно!
— Привет, Леголас, — практически пропела Гермиона чувствуя, как внутри разливается какое-то неприятное чувство.
Хотя она уже давно его знает. Волнение вперемешку со страхом. Адская смесь, не находите?
— А чего ты такой злой? — словно ни в чём не бывало, спросила мисс Грейнджер, стараясь хлопать ресницами так же, как и Лаванда, когда старалась показать всем, что она истинный ангелок.
Но выходило у неё это плохо — пусть у гриффиндорки и было очень много времени к тому моменту, как воины вернутся, но придумать достойного оправдания девушка так и не смогла. «Хотя разве я не помогла Средиземью? Ведь мы смогли уничтожить кольцо и победить Саурона!» — обиженно размышляла колдунья, смотря прямо в серые глаза лихолеского принца. Она только-только хотела это сказать, но потом поняла — это безнадёжно. Эльфийскому принцу будет всё равно на такие факты.
— Чего я такой злой? — с пугающим спокойствием спросил Леголас, присаживаясь рядом с Гермионой; девушка в который раз порадовалась тому, что дала Фродо и Сэму зелье сна без сновидения — никто не будет видеть, как мисс Грейнджер будут отчитывать словно первокурсницу. — А потому что я волновался. Знаешь, что я почувствовал, когда не увидел тебя верхом на драконе среди боя? — обнимая хрупкое тело возлюбленной, Леголас с наслаждением вдыхал сладкий запах шоколада, которым она пахла.
Как же Леголас любил эту наглую и храбрую волшебницу, которая готова на всё ради спасения друзей.
— Но я не могла не помочь Фродо и Сэму! — воскликнула девушка, чуть отстраняясь от светловолосого эльфа и заглядывая в его серые глаза. — Я ведь рассказывала тебе о том, что увидела в зеркале. Я боялась, Леголас! — глаза начало предательски щипать, и девушка почувствовала, как по щеке скользнула первая слезинка.
«Отлично, Гермиона! — иронично хмыкнула колдунья. — Ещё не хватало расплакаться. Ах да, ты уже!»
— Помню, Гермиона, помню, — вздохнул эльф, полностью придя в себя.
Большим пальцем он вытер солёный след, который оставила слезинка-предательница. Он поцеловал её в макушку и с силой прижал к себе. Лихолеский принц никогда не найдёт слов, чтобы описать те чувства, которые он испытал, когда в середине боя он не заметил Гермиону ни на спине дракона, ни на поле боя. Он никогда не найдёт верных слов для того, чтобы описать свой страх в этот момент. Он ведь подумал, что его возлюбленную убили. Но потом страх ушёл — он понял, что она даже не посещала ЭТО поле боя. У неё была другая цель.
— Леголас… Я хочу спать, — пробубнила волшебница, чувствуя, как глаза начали слипаться.
У неё было достаточно времени, чтобы отдохнуть, пока армия людей в дороге, но всё это время она потратила на то, чтобы настроиться на важный разговор. Но он был не таким уж и важным. И на неё совершенно не кричали за безрассудство. Как же она счастлива, что попала в Средиземье!
***
Проснувшись, девушка обнаружила, что находится в неизвестной ей комнате. «Видимо, — подумала девушка, — Леголас забрал из больничного крыла». Вчера девушка настолько устала от трансгрессий, что не рискнула идти в комнату, которую ей выделили, а легла спать прямо в лазарете. Но от волнения из-за предстоящего разговора гриффиндорка так и не смогла уснуть.
Неожиданно в её покои вошли служанки с свёртком в руках. Приглядевшись, девушка поняла, что это платье, и тут её осенило — сегодня же коронация Арагорна! Её друг наконец-то сможет вернуться в обитель предков и, как каждый пред ним, мудро править своей страной.
— Доброе утро, госпожа, — произнесли в голос служанки, и волшебнице показалось, что они долго репетировали это синхронное приветствие.
«Годы практики» — мысленно хмыкнула колдунья, поднимаясь с кровати и позволяя служанкам заняться её внешним видом. Пока они помогали ей принять ванну и делать причёску, Гермионе так и хотелось крикнуть, что она и сама сможет справиться. Но она прекрасно понимала, что другого выхода нет — это обычаи местных краёв. По крайней мере, так она прочла в книгах, а мисс Грейнджер всю жизнь верит им.
Когда же причёска было закончена, а платье надето, колдунья взглянула на себя в зеркало, и у неё отвисла челюсть. Даже на Святочном балу она выглядела не так прекрасно, хотя до сих пор помнила, какой сильный фурор произвела на учеников Хогвартса.
— Благодарю, — улыбнулась представительница львиного факультета, представляя, каким удивлённым будет лицо Леголаса, когда он увидит её в этом платье.
Оно, по местным обычаям, было в пол и выгодно подчёркивало ей грудь с талией. А также оно было синим, а этот цвет, как выяснила гриффиндорка на четвёртом курсе, очень шёл ей. Гермиона была довольна.
***
На коронации Гермиона заняла место между Леголасом и Гимли, которые, похоже, наконец-то нашли общий язык. Всё происходило как в маггловских фильмах, и из-за этого девушка чувствовала себя словно в сказке — такое же было ощущение на первом курсе в Хогвартсе. Хоббиты были шокированы тем, что Гермиона надела платье, ведь даже в Лориэне она носила штаны. Арагорн показал ей большой палец и подмигнул, одобряя её внешний вид. Гимли и Гэндальф улыбались в бороды, наблюдая то за девушкой, то за Леголасом, который не отрываясь смотрел на волшебницу всю коронацию, словно хотел прожечь в ней дыру.
К концу коронации Арагорна появились эльфы из Ривенделла, которые сопровождали Арвен — будущую жену короля. Именно в этом была убеждена кареглазая, а когда её лучшие друзья слились в поцелуе, все сомнения колдуньи исчезли. Они вместе, как и всегда мечтали! Как же это великолепно!
Рассуждая о том, как же всё хорошо сложилось, мисс Грейнджер положила голову на плечо Леголасу, а тот обнял её за талию, радуясь за принцессу Арвен и лучшего друга. Вот только рассказ Гермионы о втором видении так и не давал эльфу покоя. Неужели его храбрая колдунья навсегда уйдёт из его жизни? Нет, в этот момент лихолеский принц готов стать эгоистом — лишь бы гриффиндорка всегда была рядом с ним.
***
— Гермиона… — вечером, когда всё наконец-то закончилось и началась тихая монотонная жизнь, пара лежала в комнате гриффиндорки, разговаривая обо всём и в то же время совершенно ни о чём.
Но неожиданно Леголас решил задеть разговор о возвращении Гермионы домой. Он повернул голову и встретился взглядом с её карими глазами, в которых читался явный вопрос.
— Что насчёт возвращения домой? — даже боясь лишний раз вздохнуть, спросил парень, сжимая руку Гермионы; сколько себя помнил — ни разу так не волновался.
— Я не хочу… В конце концов Гарри мертв… И… Мне не зачем возвращаться домой, — вздохнула гриффиндорка, положив голову на плечо эльфа и прикрыв глаза. — К тому же я не знаю, как.
— А мне всё интересно… А кто этот «Гарри»? — поняв, что уже не первый раз слышит это имя, ревниво спросил лихолеский принц, уткнувшись носом в волосы Гермионы, которые сладко пахли шоколадом.
Сейчас он чувствовал самое настоящие умиротворение, потому что понимал, что Гермиона всегда будет рядом с ним.
А после Леголас слушал рассказ Гермионы Грейнджер о Хогвартс-экспрессе и самом Хогвартсе, о первом курсе, когда они вместе с Роном и Гарри спасли философский камень, о втором курсе, который она, практически весь, провела в больничном крыле и о Василиске, из-за которого это случилось, о третьем курсе и спасении Сириуса, о событиях чётвёртого курса, о Викторе Краме, турнире, Рите Скитер, о пятом курсе и Амбридж, о шестом и седьмом курсах, а также о тяжёлой судьбе Мальчика-который-выжил. Эльф был готов отдать свою голову на отсечение, чтобы поспорить, что тяжелее судьбы для человека не придумаешь.
А после… А что, собственно, было после? Леголас пригласил Гермиону в Лихолесье, но что было там — уже совершенно другая, не менее интересная история.