6
Леголас сидел возле костра и усердно что-то обдумывал. Принц определенно был влюблён в эту смертную девушку, которая пришла из другого мира, но почему?
Из-за красоты? Определённо нет — по внешности эта смертная девчонка не ровня тем прекрасным эльфийкам, которые окружали его в замке отца. Хотя не стоит скрывать, что мисс Грейнджер обладала довольно-таки красивой внешностью.
Из-за того, что она хороший собеседник? Тоже не то. Гостья из другого мира предпочитала общество хоббитов, Гимли и Боромира, но никак не его. Хотя ему хватило всего лишь одного разговора, чтобы оценить её высокий интеллектуальный уровень и тягу к новым знаниям. Но это вызывало лишь уважение. Так в чём же его причина некой одержимости этой девчонкой?
Её удивительная сила? О да… Она не могла не поражать и не притягивать к себе, ведь девушка маг, да ещё и такой сильный, большая редкость. Но и это не тянуло к причине влюбленности Леголаса. Да и влюблённости ли? Это, скорее, какая-то пугающая одержимость; он хотел, чтобы она улыбалась лишь ему, обнимала лишь его и полностью была в его власти. Принц сам себе удивлялся, а иногда даже пугался. Он прожил очень много, естественно по сравнению с обычным человеком, но ни разу за свой долгий век не чувствовал подобное. Возможно, ему поможет отец? Объяснит, что за странное влечение возникло у его сына к ведьме…
***
«Лориэн — самое прекрасное место в Средиземье!» — именно об этом думала мисс Грейнджер, когда осматривалась вокруг и восхищалась местной архитектурой. Она даже не обратила внимания на очередной непонятный взгляд Леголаса. Когда же по широким ступеням к ним начали спускать владыки Лориэна, у девушки вновь что-то дернулось внутри.
Госпожа Галадриэль смотрела прямо на Гермиону, и волшебница совершенно не слушала, что говорит муж Белой госпожи. Она с таким же интересом как у эльфийки рассматривала её же. Это была красивая, женственная и изящная представительница прекрасного пола. Кареглазая твердо решила, что раньше не видела никого прекраснее, и даже красота Арвен блекла рядом с красотой госпожи Галадриэль.
— Почему вас девять, и где Гэндальф? Пусть выйдет, ибо я буду говорить лишь с ним! — потребовала женщина, смотря прямо на Гермиону, и волшебнице на миг показалось, будто она обращается к ней.
К счастью, отвечать ей не пришлось — это сделал Леголас, рассказав о печальных событиях в копях Мории, задев на сердце гриффиндорки не зажившую рану.
— Что ж… Это грустно, — в её глазах отразилась неприкрытая и искренняя боль, из-за чего она вызвала у волшебницы ещё большую симпатию. — Тогда я буду говорить с нашей прекрасной гостьей! — провозгласила женщина, всё так же смотря в карие глаза девушки и, неожиданно для волшебницы, протянула ей на встречу руку.
Бросив перепуганный взгляд на Арагорна и получив подбадривающую улыбку, она поднялась к Галадриэль и вложила свою ладонь в её.
Белая Госпожа улыбнулась и повела девушку за собой. Не прошло и минуты, как они оказались в неизвестной Гермионе комнате. Это был огромный зал с большими окнами, прекрасными рисунками на мраморных стенах, деревянным столом, мягкими креслами вокруг этого самого стола и огромной хрустальной люстрой, которая, как показалось Гермионе, грозилась свалиться на стол и переломить его надвое.
— У тебя была тяжёлая жизнь, — пригласив кареглазую сесть и усевшись сама, Галадриэль начала разговор. — Несмотря на свой юный, даже для человека, возраст ты видела много смертей и пережила очень много боли, — Белая Госпожа словно читала Гермиону насквозь, но это не пугало, а наоборот, дарило долгожданное спокойствие.
Девушка внимательно посмотрела в глаза женщины и грустно улыбнулась. Белая Госпожа смотрела прямо в её глаза, и Гермиона уловила уважение, понимание и сожаление. Отчего-то в присутствии этой эльфийки сердце девушки прекращало выть, словно волк, и девушка неожиданно подумала, что Галадриэль — легилимент. В том, что эта женщина волшебница, у гриффиндорки сомнений не было — от неё исходила очень тёплая и успокаивающая светлая магия, причём ещё сильнее, чем от Гэндальфа!
— Ты скучаешь по своему миру, — печально продолжала Белая Госпожа. — Но в то же время ты хочешь помочь нам. И это очень благородно с твоей стороны, Гермиона, — женщина улыбнулась и взглянула в одно из огромных окон. — Ты найдёшь своё счастье, юная волшебница. Но никогда не забывай о том, кто ты есть, — женщина вновь взглянула на представительницу львиного факультета и встала.
Девушка последовала её примеру, и они покинули огромный зал. Когда они вышли к смиренно ожидавшему их Братству, Галадриэль дала указания слугам и показала, где они будут жить во время своего заслуженного отдыха.
— Спасибо Вам, — именно это сказала Гермиона, когда Белая Госпожа решила их покинуть.
Волшебница получила ещё одну улыбку со стороны эльфийки и пошла в шатер к Братству кольца.
***
— Нам нужно распланировать следующее наше передвижение, — сказал Арагорн, раскладывая карту Средиземья на столе.
Гермиона тоже присутствовала на совете и была в замешательстве: почему им не пойти по пути, который запланировал Гэндальф? Так же действительно было бы проще, да и она уверена, что этот путь был самым верным. Девушка сразу же изложила свою идею, но, как оказалось, кроме неё рассуждения Митрандира не слушал совершенно никто.
Тогда волшебница притянула к себе карту и нашла отметку «Лориэн». С помощью её она смогла найти остальные точки остановок по плану Серого мага. Именно тогда они нашли несколько брешей и начали корректировать свой путь в Мордор к Роковой горе. Никто не знает, сколько они спорили и отстаивали свои идеи, но разошлись они ближе к полуночи, слушая песнь эльфиек. Леголас сказал, что это плач по Гэндальфу, и Гермиона с некой болью вслушивалась в неизвестный ей язык.
«Чёрт! Чувствую себя необразованной идиоткой!» — ругала саму себя девушка, засыпая и совершенно не чувствуя, как рядом садится Леголас и проводит рукой по её волосам, и также не замечая, что Фродо покидает их шатер и идёт в неизвестном никому направлении.
***
Гермиона была очень рада что, неожиданно для самой себя, проснулась перед рассветом и перед тем, как проснулись все. А почему она была этому так рада? Потому, что наглый эльф вновь решил лечь к ней! Какой же это стыд!
«Однажды я превращу его в хорька!» — дала себе обещание Гермиона, вспоминая, как Грюм на четвёртом курсе превратил Драко Малфоя в белоснежного и милого хорька. Как же ей тогда хотелось сделать его своим домашним животным…
Вывернувшись из объятий лихолеского принца и выйдя из шатра, девушка поняла, почему так рано проснулась. Кто-то звал её и требовал, чтобы она пришла как можно скорее. Естественно, волшебнице не составило труда понять, что зовёт её никто иной как Галадриэль.
— И вновь здравствуй, Гермиона, — Белая Госпожа радостно улыбнулась, когда гостья спустилась к ней по довольно крутой лестнице.
Девушка неуверенно улыбнулась, поприветствовав владычицу Лориэна в ответ. Гриффидорка осмотрелась и радостно выдохнула: она прекрасно знала, где находилась и это не могло не восхищать. Галандриэль стояла рядом с легендарным зеркалом, которое могло показать будущее, прошлое и настоящее. Смотря что именно ты хочешь узнать.
— Не хочешь взглянуть в зеркало? Думаю, тебе это нужно как никому другому, — спросила Белая Госпожа, махнув рукой в сторону того самого зеркала.
Девушка кивнула и с непонятным трепетом внутри подошла к зеркалу. Заглянув туда, первым, что увидела Гермиона было её отражение. Сначала ей показалось, что оно не желает показывать ей ответы, но потом девушка увидела пламя, и её лицо словно обдало жаром. Тут же появилось лицо Фродо.
— Почему я должен бросать его туда, Сэм? — спросил Бэггинс, и Гермиона взглотнула, наблюдая за развернувшейся в зеркале сцене.
— Господин Фродо… — беспомощно протянул второй хоббит, смотря как его идеал внимательно смотрит на кольцо.
Как же Гермионе хотелось взвыть…
— Я ведь могу оставить его себе. И стать всесильным! — с этими словами Фродо надел кольцо на палец и исчез, а в глазах Гермионы появились слёзы.
Она не могла поверить, что Бэггинс способен на такое предательство. Хотя устоять пред силой кольца трудно, и он невиновен…
В этот же миг картинка сменилась, и девушка поняла, что это ответ на второй вопрос. Она же хотела узнать: вернется она домой или нет?
Теперь в зеркале были Леголас и сама Гермиона. Причем в этот раз девушка не слышала, о чём они говорят, но это точно не дружелюбная беседа. Леголас взял её за плечи и пытался ей что-то доказать, но Гермиона упорно отстаивала свою точку зрения.
«О чём они говорят?» — терзала саму себя девушка, закусывая нижнюю губу и наблюдая за парой в зеркале. Неожиданно та Гермиона оттолкнула лихолеского принца, и пентаграмма, которую гриффиндорка вначале не заметила, засветилась, а зеркальная мисс Грейнджер что-то зашептала. Всего миг — и она исчезла, а с щеки Гермионы в зеркале упала слезинка.
— Что… Почему… — впервые в жизни Гермиона Грейнджер, лучшая ученица в Хогвартсе за последние столетие, не могла правильно сформулировать вопрос.
Ей было страшно. Страшно от того, что она увидела в этом зеркале и от того, что это действительно могло случиться!
— Оно может и не случиться, Гермиона, — женщина подошла к девушке и провела по её щеке рукой.
Этим она вдруг напомнила гриффиндорке её маму. Когда девушку мучали кошмары, она всегда будила её и успокаивала, точно так же, как это делала Галадриэль.
— Всё зависит от наших решений и поступков.