Пролог
Примечания:
О да... Я закончила пролог.
Надеюсь на вашу поддержку и комментарии)
Гермиона чувствовала, как солёные слёзы текут по её бледным, впалым щекам, но даже не думала их утирать.
Она просто стояла и смотрела на мёртвое тело Гарри и не могла поверить, что её кошмары оказались самой настоящей явью. «Как же так?» — не уставала спрашивать саму себя Гермиона, закусывая нижнюю губу, пытаясь сконцентрировать всю боль там, а не в груди. Девушка даже не подозревала, что сердце может так болеть, хотя, наверное, у неё просто никогда не разрывался этот ненужный орган так, как сейчас.
Неожиданно её рука, шарящая в кармане джинс, словно желая найти там подтверждение, что это всего лишь очередной сон, наткнулась на какой-то предмет.
Достав его, Гермиона с удивлением поняла, что это её маховик времени, который она потеряла в конце пятого курса, и только час назад, в самый разгар финальной битвы, нашла его в одном из коридоров Хогвартса, где обычно плакала после словесных перепалок с Драко Малфоем или, что было чаще, ссор с Роном Уизли.
Вдруг гриффиндорку словно холодной водой окатили. Ещё ведь не всё потеряно. Она ещё может всё вернуть на свои места, напав на Тёмного Лорда, когда он будет слишком сильно увлечён дуэлью с Гарри. И необязательно применять к нему Аваду, ведь можно просто обезоружить его, и тогда заклинание Гарри ударит его в грудь, а он победит.
Да, это нечестно, и ни один гриффиндорец так не поступил бы. Но Тёмный Лорд — чудовище, и когда дело заходило о «неблагородных» приёмах в борьбе с ним, то у Гермионы автоматически сносило все запреты и принципы. Главное — его смерть. Да и надежда, прочно заселившаяся в её сердце, не хотела признавать, что она поступает не по-львиному.
Грейнджер надела на шею магический артефакт и не испугалась трещины в стёклышке песочных часов с немного шатающимся механизмом. «Гарри умер несколько минут назад, поэтому одного хватит!» — решила девушка, делая один поворот в маховике.
Каково же было её удивление, когда он, по неведомой девушке причине, продолжил крутиться дальше. Причём делал он это с такой скоростью, что она даже предположить не могла, сколько же он сделал поворотов лишь за секунду. Также Гермиона заметила, что практически весь песок покинул часы, а тот что остался стал издавать голубоватый свет.
Это до чёртиков напугало Гермиону, и вдруг она почувствовала рывок возле пупка, как при трансгрессии, и резко провалилась во тьму.
Гермиона Грейнджер ещё никогда так не жалела о своих поступках.
***
Первым, что увидела Гермиона, когда проснулась, был белый потолок, а первым, что ощутила — странный зуд в руках да и по всему телу, который прекратился через несколько минут. Сначала она подумала, что они победили, и она сейчас находится в Больничном крыле, из-за чего на её лице появилась блаженная улыбка, но, как только она закрыла глаза, к ней начала возвращаться память.
Мёртвое тело Гарри. Леденящий кровь смех Волан-де-Морта. Разорванное в клочья сердце. Маховик, который не остановился после первого оборота.
Девушка сразу же приняла сидячее положение и начала осматривать помещение. Оно и отдалённо не напоминало Больничное крыло. Во-первых, другая обстановка. Во-вторых, по-настоящему удобная кровать. В-третьих, приятный аромат цветов, а не противный запах ингредиентов для лечебных зелий.
Грейнджер не знала, где находится, но нутром чувствовала, что она здесь в полной безопасности.
— Вы уже очнулись? — в помещение вошла девушка, настолько прекрасная, что даже глупенькая, но очень красивая Джинни не смогла бы соревноваться с ней в красоте.
Её темные, чуть вьющиеся волосы спадали водопадом по плечам, в глазах горели радость, любовь к жизни и беспокойство. Когда гриффиндорка поняла, что это беспокойство обращено к ней, то на сердце как-то сразу потеплело и сразу стало радостней. Она и самой себе не могла объяснить, в чём дело, но эта девушка ей нравилась.
Очень нравилась, ибо от неё исходил какой-то… свет? «Да… Наверное…» — размышляла гриффиндорка, рассматривая девушку.
— Да… Где? Кто Вы? — без каких-либо прелюдий, спросила Гермиона, закусывая губу из-за страха услышать ответ.
— Вы в Ривенделле, — улыбнулась девушка, присаживаясь рядом с Грейнджер. — Я Арвен, дочь Владыки Элронда, который здесь правит. А Вы кто? Мы так удивились, когда наши солдаты принесли Вас к нам, — призналась девушка, не переставая улыбаться.
Вот только это была не такая улыбка как у Джинни, Лаванды или Гринграсс. От этой улыбки хотелось и самой улыбаться.
— Я Гермиона. Гермиона Грейнджер, — представилась гриффиндорка и вдруг кое-что поняла.
Где находится этот Ривенделол? Кто этот король Элронд? Почему Арвен одета в платье, которые носили очень-очень давно? Почему у неё заострённые уши? И самое главное: где она, чёрт возьми?
— Простите, принцесса Арвен. Я не до конца поняла, где я? От Ривенделла далеко до Лондона?
— Какого Лондона? — удивлённо спросила черноволосая девушка, поправив волосы. — Что это? — похоже Арвен никак не могла понять, о чём идёт речь.
У Гермионы всё похолодело внутри. Где же она оказалась, раз здесь не знают о Лондоне?
— Эм… Скажите, пожалуйста, ещё раз, где я нахожусь, — попросила золотая девочка, неуверенно улыбнувшись.
Скорее всего, улыбка вышла натянутой или же вовсе не похожей на улыбку, потому что Арвен вмиг стала серьёзной.
— В Ривенделле. В Средиземье, — нахмурившись, ответила принцесса.
Было видно, что Гермиона настораживает её такими вопросами, но гриффиндорка не могла по-другому.
— Я… Кажется… Чёрт… — Гермиона почувствовала, как слёзы начали собирать в уголках глаз, но не позволила им скатиться по щекам.
Ну уж нет. Хватит реветь.
— Простите, на мне был артефакт, похожий на песочные часы, — успокоившись, сказала Грейнджер, взглянув в глаза принцессы и закусывая губу.
— Ах, да! Он у волшебника — Гэндальфа Серого, — улыбнулась Арвен.
Она очень хотела осчастливить гриффиндорку хоть чем-то, ибо она выглядела настолько печально и растерянно, что даже у Тёмного Лорда сжалось бы сердце. Разумеется, если бы оно у него было.
— Я Вас отведу к нему. Как вы себя чувствуете? Ничего не болит? Когда Вас доставили к нам, у Вас было столько ран! Наши лекари быстро с этим справились, но им пришлось помучаться с Вашим шрамом, — протянула Арвен, и только сейчас Гермиона почувствовала, что она действительно очень хорошо себя чувствует.
У неё совершенно ничего не болело, а все раны, полученные во время битвы, исчезли. Вот только о каком шраме…
И тут Грейнджер догадалась взглянуть на руку, где Беллатрисса недавно вывела своим кинжалом позорное «грязнокровка»… Шрама не было. Его серьёзно не было! Даже намёка, что раньше на её чуть загорелой коже было это позорное клеймо! Словами не передать то счастье, которое она испытала в этот момент.
— О, принцесса Арвен. Как я Вам благодарна! — воскликнула гриффиндорка, обнимая девушку.
Разумеется, раньше бы она себе такого не позволила, но переизбыток чувств давал о себе знать. Арвен это ничуть не смутило, и она в ответ обняла девушку, счастливая, что смогла хоть немного, но приподнять новой знакомой настроение.
***
На самом деле всё вокруг удивляло Гермиону. Начиная от великолепия этого места до заострённых ушей этих прекрасных… созданий?
Спросить у Арвен об этом явлении гриффиндорке показалось как-то неправильно, поэтому она с нетерпением ожидала встречи с местным магом, но для начала принцесса решила привести её в порядок. На удивление мисс Грейнджер, Арвен не издевалась над ней как Джинни в своё время. Она просто дала ей платье и заплела косу, перед этим сказав, что у Гермионы восхитительные волосы. Разумеется, это смутило золотую девочку, ведь ей никто такого не говорил.
Практически все утверждали, что её волосы похожи на воронье гнездо, но это не особо волновало заучку Грейнджер. У неё всегда были дела поважнее, чем приводить себя в порядок и следить за местной модой. Вы спросите, что может быть важнее для девушки, как не мода? Спасение двух слишком храбрых и любопытных задниц из лап смерти!
Когда Гермиона взглянула на себя в зеркало, то чуть не упала в обморок. Последний раз она так выглядела на Святочном Балу, хотя с этим ещё можно поспорить.
— Спасибо, принцесса Арвен.
— О… Гермиона, давай без этих титулов, — на лице вновь расцвела улыбка.
Дождавшись кивка гриффиндорки, она взяла её за руку и повела к местному магу.
Когда Гермиона увидела Гэндальфа, не смогла удержать удивления.
Как же он был похож на Дамблдора… Такая же длинная борода, добрая улыбка и мудрый взгляд. От этого в сердце что-то больно укололо, и подруга мальчика-который-выжил наконец-то поняла всю суть происходящего.
Гарри мёртв, а она не смогла им помочь. Более того, она оказалась неизвестно где и неизвестно как. Хотя, почему неизвестно как? Известно. Сломанный маховик, чёрт бы побрал Гермиону Грейнджер с её безрассудством! А самое главное — она не знала, как вернуться.
— Здравствуйте, — она попыталась улыбнуться, но вышло очень натянуто, да и слёзы, собирающиеся в уголках глаз, не добавляли картине радостных красок.
Да и какие радостные краски могут быть в такой ситуации?
— Здравствуй, Гермиона, — старик мило улыбнулся, пригласив девушку сесть напротив него.
Она послушно села на стул и внимательно взглянула на волшебника. Откуда он знал её имя? Ах, да, Арвен же представила её, когда она разглядывала копию Дамблдора, находя между ними отличия и схожести.
— Я уверен, что ты очень удивлена тем, что попала сюда, — разумеется, он начал издали, беспокоясь, что может спугнуть и так растерянную девушку.
— Это ещё слабо сказано, — на лице Гермионы появилась вымученная улыбка. — Простите, мне сказали, что мой маховик у Вас…
— Ах, да… Вот он. Правда, мне кажется, что он должен выглядеть немного по-другому, — хмыкнул Митрандир, положив на стол маховик.
Девушке ничего не оставалось, как ужаснуться его состоянию. Стекло в песочных часах было сломано, содержимое, разумеется, высыпалось, а с правой стороны он и вовсе был как-то странно смят.
— Вот чёрт, — выдохнула Гермиона, прикрывая глаза. — А палочка? Моя волшебная палочка, — девушка с надеждой взглянула на мужчину, но сразу же уловила его сожалеющий взгляд, и почувствовала, как сердце ухнуло вниз.
«Отлично, Грейнджер! Ты оказалась неизвестно где, со сломанным маховиком и без палочки! Браво!» — начала отчитывать себя Грейнджер, когда Митрандир положил на стол единственное, что осталось от волшебной палочки самой умной ведьмы столетия — несколько деревянных щепок, которые годятся только на растопку камина. Одинокая слеза скатилась по её щеке, чем вызвала вторую, а та поток других соленых слезинок.
Сначала волшебник растерялся, но потом встал со своего места, подошёл и без слов обнял гостью. От этого девушке вдруг стало тепло и спокойно. Она словно почувствовала неожиданный прилив сил.
— Простите, — поспешила извиниться девушка, вытирая мокрые следы на красных щеках.
— Что ты, Гермиона, не извиняйся, я всё понимаю, — улыбнулся маг, погладив девушку по волосам. — А также я понимаю, что не могу сгубить такую сильную волшебницу. То, что у тебя нет волшебной палочки ещё ничего не значит, не так ли? — на его лице вместо сожаления, появилась хитрая улыбка, и Грейнджер удивлённо склонила голову.
Неужели он говорит о беспалочковой магии? Но на неё же уходит очень много сил и энергии, ведь в мире осталось не так много магических источников. В начале их, конечно, было много, но волшебники были слишком неаккуратны, и источники магии начали постепенно исчезать, из-за чего пришлось заводить магические проводники. В основном, это волшебные палочки и артефакты.
И тут до золотой девочки дошло, что за зуд она чувствовала во всём теле, когда только пришла в себя. Она привыкала к этой обстановке. Она привыкала к тому, что всё вокруг так и дышало волшебством. От этого хотелось петь и танцевать. Взглянув на вазу, на отдалённом окне, девушка прошептала «Акцио, ваза», и она быстро оказалась в руках самой умной волшебницы этого столетия.
Гэндальф сначала удивился, но потом одобряюще кивнул и улыбнулся. Представительница львиного факультета была не в себе от радости. Казалось, что она сейчас взорвётся от этих чувств и ощущения магии во всём теле, а не только в руках, как было в её времени или мире. В общем, там, откуда она прибыла.
— Что ж… Когда мы решили проблему с твоей магией, думаю, мы должны обсудить твоё прибытие и пребывание в Средиземье, — волшебник улыбнулся. — Наверняка Элронд нас заждался, — проведя рукой по своей седой бороде, чем сильно напомнил Гермионе директора Хогвартса, он пошёл к выходу.
Гермиона последовала за ним.
***
Гермиона ожидала чего угодно, но не того, что услышала.
Оказывается, в этом мире тоже идёт война, причём с ещё более могущественным чудовищем, чем Волан-де-Морт. Мисс Грейнджер, конечно, не страдала синдромом Гарри Поттера, который всегда рвался всех спасать, но всё же очень сильно захотела помочь. Тем более, что война в её мире была проиграна, а возвращаться к холодным трупам и круциатусам от Беллатрисы девушке не очень-то и хотелось.
Ей очень понравилось беседовать с владыкой Элрондом; он был очень вежливым, рассудительным и мудрым. Также Гермиона узнала о том, что окружающие девушку создания — эльфы. Это заставило гриффиндорку вспомнить жанр фэнтези в маггловской литературе и кино.
В итоге она решила, что хочет присутствовать на совете, который должен был состоятся завтра и, естественно, ей пришлось рассказать о своей жизни и о том, как она участвовала в войне. В взгляде Гэндальфа было сожаление, что такой юной особе пришлось уже не раз переживать смерть близких, а во взгляде эльфа было уважение.
Гермиона Грейнджер хотела домой — это бесспорно. Но в то же время, ей очень понравилось Средиземье, и гриффиндорское благородство не отпустит её отсюда, пока она не поможет им победить Саурона — нового монстра в жизни Гермионы Грейнджер.