Глава XII
— Это ты напал на Дамблдора?
— Я.
— И ты сделаешь это снова?
— Да.
Вот они — ответы, о которых она так мечтала. Ответы, которые предпочла бы не слышать.
Он отпустил её руку. Надо уходить. Убегать. Найти Гарри и рассказать ему. Рассказать Дамблдору. И никогда, никогда больше не возвращаться к этому человеку.
— Почему ты это делаешь?
— Ты хочешь услышать слезливую историю о бедном Драко, которого заставили?
— Если тебя заставил Волан-де-морт, то ты не виноват…
Малфой поднялся с кровати и встал над ней, криво усмехаясь. А его глаза были холоднее льда.
— Так вот, Грейнджер: ты этого не услышишь. Потому что я сам хочу это сделать. Без принуждения и угроз.
Она схватилась за голову, закрывая уши. Жалкая детская попытка поверить, что если она не услышит правду, то сможет считать, что её не было. Но он схватил её за руки, не позволяя пропустить ни единого слова.
— Я сам хочу этого, Грейнджер. И всегда добиваюсь своего.
Так же как он добился её.
Малфой отступил назад. Опасный. Хищный. Непредсказуемый.
— Что дальше, Грейнджер? Дверь прямо за тобой. Поттер ждёт твоих новостей.
И что он сделает, если она попробует уйти? Перегородит дверь? Оглушит её? Он ведь не сможет вот так отпустить её, всё ей рассказав!
— Ты позволишь мне…
— Конечно. Беги и рассказывай.
Гермиона неловко слезла с постели и попятилась назад в одном только нижнем белье.
— Я не могу в таком виде.
— Тогда одевайся, — он швырнул ей её одежду и наблюдал, пока она судорожно надевала на себя свою школьную форму. И осталась стоять у двери.
— Что теперь, Грейнджер?
— Ты же не можешь дать мне просто уйти…
И Драко вдруг понял: ей нужен был повод. Ей нужен был повод промолчать. Ей нужен был самообман, что это не она защищает его, а он заставляет её молчать.
Даже сейчас она не хочет уходить от него. Смотрит на его метку — и всё равно хочет остаться. С ним.
«Мы погубим друг друга, Грейнджер.»
— Драко, ты всё ещё можешь отказаться… Дамблдор поможет нам.
«Нам? Ты хоть сама понимаешь, что сказала?»
— Драко…
И опять этот умоляющий тон. Тон, который он мог так легко игнорировать до всех этих дней и ночей, проведённых вместе.
«Ты понимаешь, что потом тебе будет ещё больнее, Грейнджер? Я снова возьму то, что ты так благородно даёшь мне. И снова растопчу. Но раз ты так просишь меня — я подарю тебе эту веру. Ещё несколько дней веры, что для нас с тобой возможен счастливый финал.»
— Да, я могу отказаться.
Её вдох резал его душу. Она ему поверила.Опять поверила.
— Обещай мне, Драко, что ты не сделаешь этого.
— Обещаю.
Она подходила к нему, так медленно, будто он был диким зверем и мог наброситься на неё в любой момент. В любой момент мог передумать.
Сняла с него рубашку, которая не играла уже роли. Раздевалась сама. Раздевала его. Пока они не сплелись в единое целое, полностью обнажённые, на постели.
Её тихий молящий шёпот:
— Обещай мне, Драко.
И его лживый ответ:
— Обещаю.
«Ты никогда мне этого не простишь, Грейнджер. Но я не могу тебе отказать в этой крошечной капле надежды.»
***
Гермиона смотрела на белеющее поле за окном. Замерзшую гладь озера. Дымок, поднимающийся вверх от хижины Хагрида. Гарри сидел рядом и ждал её ответа. И она должна ему соврать. Должна соврать своему другу, защищая своего врага.
— Это не Малфой, Гарри. Он был здесь. Я точно знаю. И я видела его руки.
Гермиона так и не могла заставить себя отвернуться от окна. Лгать окну было проще.
— На нём нет метки, Гарри.
Вот и всё. Она это сделала. Выбрала свой путь.
— Ты так дрожишь, Гермиона. Он не запугал тебя? Если он что-то с тобой сделал…
— Нет, Гарри. Он ничего мне не сделал.
«Он просто мне обещал. И я ему верю. Верю до такой степени, что ставлю на кон человеческую жизнь. Я, Гермиона Грейнджер, верю Драко Малфою.»
— Ты видела «Пророк» сегодня?
Нападение на две семьи нечистокровных волшебников. Все убиты.
— Я видела, Гарри.
— Скоро Волан-де-морт перейдёт в наступление. У нас мало времени.
— Шесть крестражей.
— Да. Шесть крестражей и так мало времени.
— Как там Джинни?
— Я сказал ей, что мы не можем быть вместе. Не сейчас. Не пока всё закончится.
— Но если не сейчас, Гарри…
— Не смей говорить, что никогда, Гермиона.
И она промолчала.
***
Шаги Драко глухим эхом отдавались в полупустых коридорах. Время пришло.
Он постучался в дверь кабинета Снейпа и, не дожидаясь разрешения, вошёл.
— Драко?
— Всё готово. Через три дня.
Только три дня. Целых три дня. Три дня, после которых всё изменится.
— Ты уверен? — спросил крёстный с тревогой в голосе.
«Уверен ли я, что справлюсь?»
— Да. Я нашёл способ, как Тёмный лорд сможет прибыть сюда. После того, как я убью старика.
— Ты уверен, Драко?
«Уверен ли я, что поступаю правильно?»
— Да. Но у меня есть одна просьба к вам.
Факультет Слизерин никто не тронет. Его друзья в безопасности. Кроме одной слизеринки. Маглорождённой помощницы Поттера.
— Какая просьба, Драко?
— Сделайте так, чтобы в этот день здесь не было Грейнджер.
Снейп перевёл взгляд на свои руки, словно размышляя над чем-то. Потом снова поднял голову. И этого нового выражения глаз своего крёстного Драко не узнавал.
— Хорошо. Я это сделаю. Но прежде, чем ты уйдёшь… Я хотел бы рассказать историю.
— Историю?
— Когда-то давно я был влюблён. В Грязнокровку.
— Забавно, — Драко был удивлён, что такой человек как Снейп вообще был способен на любовь. — Но при чём тут это? Я не влюблён.
— Я уступил её другому. Отошёл в сторону, когда понял, кому я служу. Чтобы её спасти.
— И вам удалось?
— Нет. Она умерла. Но я хотя бы дал ей шанс. Хотя бы шанс на спасение.
Драко смотрел в глаза Снейпа и теперь понимал: это боль. Крёстному всё ещё больно. Это ждёт и его?
— Не волнуйтесь. Я не останусь с ней. И она со мной тоже не останется. Три дня — и я её больше никогда не увижу.
«Я надеюсь на это.»
— Он всегда использует любовь в своих целях, Драко. И уничтожает всё, что дорого для других. Никогда никто не должен узнать, что вы к ней чувствуете.
«А что я к ней чувствую? Скажи мне, крёстный, что я к ней чувствую?»
— Разумеется.
***
Гермиона наблюдала за каждым его шагом. За каждым его действием. За каждым его словом. За каждым его взглядом.
Они провели две ночи вместе. От заката до рассвета. Почти не разговаривая. Но всё время касаясь друг друга. И она чувствовала: он далеко от неё. В своих мыслях он был так далеко от неё. Как и в эту третью ночь.
Она ему верит. Несмотря на то, что всё в ней сопротивлялось, она верит наперекор всему.
Сейчас Драко сидел к ней спиной, развязывая шнурки на ботинках. Гермиона не могла удержаться и не провести кончиками пальцев по выступающим позвонкам, по напряжённым мышцам спины, по тщательно уложенным волосам, взлохмачивая светлые пряди.
— О чём ты думаешь, Драко?
— О завтрашнем матче по квиддичу.
Он лжёт ей.
— Ты мне обещал. Ты выполнишь своё обещание, Драко?
— А ты как думаешь, Грейнджер?
— Я тебе верю.
Он повернулся к ней, так жадно целуя будто он блуждал все эти дни в пустыне, а она была единственным источником влаги. Так, как он целовал её в первый раз. Так, словно никак не мог напиться.
Его губы были горячими, а руки холодными. И этот контраст обжигал её. Лишал способности мыслить. Медленно её убивал.
— Не торопись, Драко. У нас впереди вся ночь. У нас столько времени, сколько ты захочешь.
— А сколько хочешь ты, Грейнджер?
— Сто лет и ещё немного.
— Пока мы оба не станем старыми и я не перестану помнить твоё имя?
— Но даже тогда ты будешь меня хотеть.
— Да. Даже если я ничего не буду помнить, я всё равно буду хотеть тебя, Грейнджер.
— Значит, навсегда. До самой смерти. До такой далёкой и мирной смерти.
Он поймал рукой её волосы и притянул к себе, вдыхая их аромат.
— Я тебе говорил, какая ты красивая, Грейнджер?
— Ты можешь сказать ещё раз.
— Ты…
— Но не сегодня. Оставь это на завтра. На послезавтра. На любой следующий день. Я надену красивое платье. Хочешь — зелёное?
— Ты будешь прекрасна в зелёном.
— И тогда ты мне скажешь. В другой раз.
«Другого раза у нас не будет, Грейнджер.»
Но он лишь кивнул. Ещё одна ложь. И на этот раз последняя. Завтра маски будут сброшены навсегда.
«В другой раз. В другой жизни. В той, где мы будем вместе.»
Он старался не торопиться. Наслаждаться каждым отпущенным им мгновением. Запомнить её навсегда. И всё равно не мог не спешить. Потому что ему было чертовски мало.
А потом он лежал без сна, согревая прижимающуюся к его груди Грейнджер. Он боялся хоть на один миг закрыть глаза, упустить хоть одну секунду, пропустить хоть один её вздох. Три дня и три ночи. Последние три ночи с ней. Время пришло. Время ставить точку. Время провести черту.
Драко встал, не спуская с неё глаз. Оделся, нарочно медля. Едва коснувшись, поцеловал её шею там, где билась жилка, разнося по её телу кровь. Такую грязную. Такую чистую. Такую желанную.
Он подошёл к столику, взял в руки флакон из чёрного стекла и вылил на пол содержимое. Ставший для него родным запах ванили — как он сможет дышать, не чувствуя больше этого запаха? Коснулся палочкой виска, вытягивая из головы серебристые нити мыслей. Убирая каждую проведённую вместе минуту в этот маленький флакончик. Удивительно, как столь многое могло занимать так мало места. Один пузырёк — вот и всё, что от них оставалось.
Драко поставил его на место и дошёл до двери. Обернулся — в последний раз.
«Тебе будет очень больно, Грейнджер. Но если тебя это утешит: мне также больно сейчас. И если бы я мог что-то изменить — я бы это сделал. Если бы я мог остаться с тобой — я бы был. Но всё, что я могу — это попытаться тебя защитить. Поэтому когда я выйду отсюда, простое заклинание сотрёт все мои мысли о тебе. Все мысли и все воспоминания. Но хотя я и лгал тебе столько раз, в одном я был абсолютно честен:
Даже если я ничего не буду помнить, я всё равно буду хотеть тебя, Грейнджер. До самой смерти.»
Она проснулась, когда хлопнула дверь.