Глава 23 или Борьба с самой собой.
Темнота. Страх. Боль.
Девушка с каштановыми волосами и карими глазами шагает по пустоте, окружающей её, словно какой-то огромный кокон.
Разум отказывается, хоть что-то вспоминать. А попытки увидеть своё прошлое только усиливают боль.
Иногда, сквозь непроницаемую стену тьмы проникают звуки и чьи-та голоса. Но чаще всего один. Самый родной голос. И он не даёт ей провалиться в эту бездну из тьмы до конца, исчезнуть, уйти, забыть…
Боль… Она нападает на Гермиону. Волнами проходя через неё. Боль пытается уничтожить всё, даже те ничтожные воспоминания о голосе. Таком родном и близком голосе, который говорит, что никогда не бросит, всегда будет рядом.
Девушка, даже не понимает сколько она находиться здесь. Не знает. И, даже не задумывается.
Все мысли вытесняет боль и страх. Хотя страха она не ощущает. А боль, хоть и уничтожает её, ломает, но воспоминания о голосе ей не стереть.
Как же она устала. Так хочется туда… За грань. Дальше, чем вся эта темнота. Там нету боли, страха и какого-то противоречивого чувства, которое Гермиона испытывает, когда тот голос говорит с ней. Некое ощущение радости от того, что тебя ждут и любят, и сметающая всё на своём пути боль, когда девушка идёт на этот звук. Как будто кто-то хочет оставить её здесь, не отпускать…
Да и с течением времени ей становилось всё сложнее и сложнее существовать. Не жить, а именно существовать. Ведь нахождение в этом коконе из тьмы и боли нельзя было назвать жизнью.
И вот, сейчас, когда Гермиона уже собралась сдаться, перешагнуть за грань, появился он… голос…
Драко почти не отходил от постели Гермионы.
Не ел. Не пил. Не спал.
Просто не мог.
Самая большая пытка – это, когда ты осознаёшь, что дорогой тебе человек испытывает боль, а ты ничего не можешь с этим сделать.
С каждым днём ей становиться хуже, а Драко… он просто ничего не может изменить.
Единственное, что в его силах – это поддерживать её, не отпускать…
По какой-то неведомой причине, когда Драко рядом, Гермионе становиться легче.
Жаль, что слово «легче» не синоним слову «лучше».
Но Драко не теряет надежду и всеми силами старается помочь Гермионе.
Каждый раз, заходя в комнату бывшей Гриффиндорки, вот уже неделю, он видит одну и ту же картину: девушка бьётся в агонии, а простани раскиданы по полу.
Слизаринец аккуратно садиться с боку, на край её кровати, и берёт её руки в свои.
— Ты сильная, ты справишься! Слышишь?! Не смей умирать! Ты обо мне подумала? А о родителях? А друзьях? Кто Поттера будет вытаскивать? Он же без приключений не может. Гермиона! Пожалуйста, очнись! Очнись… Ты нужна нам… Ты мне нужна… Я люблю тебя… Гермиона… - наперебой шепчет Драко, вглядываясь в бледное лицо своей любимой. – Слышишь?! Я люблю тебя! Я могу повторять это до бесконечности! Помнишь ты спрашивала меня о Патронусе? Прости, что не сказал тебе сразу. Просто, просто… я не умел вызывать его. Но сейчас я знаю его. Мой Патронус – Пантера. Такая же, как твоя… Я люблю тебя! Слышишь?! Люблю!
Драко поддался неведомому влечению и…
Опять голос.
Говорит, что любит, ждёт.
Гермиона опять идёт на голос, но не может пробраться сквозь всю эту тьму и боль. Нестерпимая боль…
Гермиона пытается пройти, но её кто-то не пускает вперёд.
А голос всё говорит и говорит…
Закончив свой монолог, Драко ещё раз посмотрел на лицо Гермионы.
Такое бледное, такое не живое, но такое любимое…
Драко поддался неведомому влечению и, наклонившись, нежно поцеловал Гермиону…
Стена из тьмы разбилась на мелкие кусочки и, упав на… землю рассыпалась и полностью исчезнув…
Поцелуй не продлился долго, и, как только Слизаринец прервался, он увидел, что комната осветилась мягким белым светом.
И, когда, через мгновенье, свет пропал, девушка очнулась.