Глава 2 или Исповедь перед врагом.
Дальше Гермиона уже не стала слушать, это было свыше её сил. Она бежала, не разбирая дороги. Бежала и падала, раздирая колени и локти в кровь, но физическая боль не могла затмить душевную. Предательские слёзы лились из глаз сплошным потоком, застилая белой дымкой глаза и, мешая видеть ей в этой кромешной, слегка освещаемой светом факелов, тьме. Ей было плохо, как никогда до этого, на душе было пусто, как будто внутри неё был вакуум, который высосал всё хорошее. Обычно такое чувство возникает у людей, когда рядом дементоры. В голове у неё не было ни одной здравой мысли, лишь где-то в закоулках её сознания витала одна связная мысль: «Предательство!» и вопросы. Миллионы, нет миллиарды вопросов и ни единого ответа. Но вскоре и они ускользают от Гермионы, её захватывает истерика. Она мрачнее тени бредёт по школьным коридорам, не думая ни о чём, не боясь быть схваченной Филчем.
Всё то, что она услышала, всё то, что она узнала было для неё, словно снег на голову. Неожиданно. Быстро. Бесповоротно.
Когда же истерика слегка отступила, предоставляя место для логики и раздумий, она заметила, что стоит на восьмом этаже возле Выручай-комнаты. Она даже не подошла к ней, а поддавшись потоку чувств, съехала по стенке.
«И что теперь, когда один мой друг предатель, а другой самозванец? Что делать, когда тот, кем я восхищалась оказался не тем, за кого себя выдавал? Что делать…» - думала Гермиона, когда её самым наглым образом вырвали из мыслей.
— Грейнджер, что ты тут забыла? – вкрадчивым голосом поинтересовался кто-то.
Гермиона посмотрела на того, кто потревожил её, и поняв свою ошибку опустила взгляд. Да уж, удача сегодня точно не на её стороне. Перед ней стоял Драко Малфой собственной персоной. А он уж точно не упустит возможность поиздеваться над ней.
«Сейчас начнётся…» - подумала Гермиона, но на её удивление Малфой не сказал ни слова. Минута прошла в молчании и полной тишине которую, прерывали редкие всхлипы Гермионы. Но тут Слизеринец начал говорить, Грейнджер уже ожидала, что он выльет на неё ведро грязи, но этого не произошло. И больше всего Гермиону шокировало то, что он без иронии и ненависти в голосе поинтересовался:
— Грейнджер, что случилось?
— Что случилось, что случилось?! Случилось то, что Дамблдор – манипулятор, Уизли – предатель, Грейнджеры не моя семья… и что ещё? Ах да, Гарри в Азкабане!
— Поттер? Он же сегодня в школе был… и что он там делает?
— Да, Поттер! Вот только настоящий Поттер! Настоящий Гарри, а не то недоразумение, которое сейчас в кабинете Дамблдора составляет план по завлечению меня в их сети! Они решили, что меня послушается какой-то лев… Представляешь? А Гарри? Бедный, бедный Гарри… Он же сейчас в Азкабане! А я ничем не могу помочь ему… Ничем! – срываясь на крик, проговорила Гермиона.
Её новой волной накрыла истерика. Она обхватила руками ноги и положила голову на свои колени так, что её непослушные волосы скрывали её заплаканное лицо.
Драко пытался придумать, как ему успокоить плачущую девушку.
Прошло где-то пять минут, как неуверенный голос Малфоя прорезал тишину:
— Грейнджер… Гермиона, успокойся! Слышишь? Успокойся!
— Что мне теперь делать? – вопрос Гриффиндорки прозвучал так по-детски наивно, что Драко захотелось обнять её.
И он, не смотря на всю свою выдержку, поддался минутному порыву и обнял её. Она быстро успокоилась и с изумлением смотрела на обнимающего её Слизеринца. Тут и до Малфоя дошло, что он делает, и Драко нехотя выпустил из объятий девушку. Та удивлённо на него взирала, но ничего не сказала, лишь просто смотрела на него.
— Я помогу тебе! – уверенно произнёс Драко.
— Зачем тебе это, Малфой?
— А зачем Дамблдор это задумал?
— Не знаю…
— Ну, вот и я не знаю… - сказал Драко. И когда он вышел из комнаты, он тихо, как будто оправдываясь перед собой, произнёс:
– Не люблю женских слёз…
Слизаринец направился в гостиную своего факультета. А Гермиона так и осталась сидеть около Выручай-Комнаты, не понимая, почему рядом с Малфоем пустота, которая появилась с предательством, исчезла…