Разочарованные

       Гермиона уныло ковыряла вилкой в салате – настроения не было от слова совсем. Девушка так ждала начало учебного года, чтобы с головой уйти в учебу, в познавание чего-то нового, в общение с друзьями, но Хогвартс встречал ее весьма грустно. Между друзьями пробежала некая тень, отношения испортились, она больше не могла засиживаться допоздна в библиотеке, потому что ее стали закрывать на ночь, хотя такого никогда раньше не было. Большинство уроков было сдвоенно с ненавистными для большинства студентов слизеринцами. А кроме того, Гермиона до сих пор чувствовала обиду, что ее не выбрали старостой. Она была уверена, что письмо просто не дошло до Дырявого котла, или не очень трезвый сотрудник просто забыл, в каком номере она остановилась, но прибытие в Хогвартс расставило все по своим местам.

– Гермиона, – тихо позвала Джинни. Гермиона просто кивнула, показывая девушке, что услышала ее, но нет никакого желания разговаривать. – Я знаю, что что-то происходит. Я вижу, что вы с Роном не ладите, – Гермиона удивленно посмотрела на подругу. – Да, я не дура, и да, это так заметно, – улыбнулась Джинни. – Я ведь всего лишь на год младше, но я все вижу. Гермиона, – Джинни упрямо посмотрела в глаза своей лучшей подруги, – ты мне, как сестра, которой у меня никогда не было, – уголки губ Гермионы немного задрожали. – А Рон мой брат, – усмехнулась Уизли, – поэтому я знаю, что он тупое животное и все портит, – глаза Гермионы увлажнились. – Я не знаю, что он сделал и как сильно обидел тебя, но не отдаляйся от меня, пожалуйста, – на этом моменте даже глаза Джинни стали влажными от слез.

Девушки придвинулись ближе друг к другу, каждая плакала в плечо подруги. Им нужно было столько еще рассказать друг другу, но они не смели – Гермиона не могла указать сестре Рона, что ее брат просто чудовище, а Джинни не знала, как сказать, что Гарри от нее отдаляется со скоростью света. Каждая завидовала другой, не зная о ее проблемах, заботах и тревогах.

– Поплакали и хватит, – первая пришла в себя Гермиона, вытирая тыльной стороной ладони глаза. – Мы привлекаем слишком много внимания. Если мальчики узнают, то будут допрашивать, хуже Амбридж, – пошутила Гермиона.

– Это верно, – кивнула ей Уизли, промокая платочком глаза. – Давай вечером поговорим, как раньше? – и не дожидаясь ответа от подруги, упорхнула на другой конец стола, кокетливо присаживаясь к мальчикам на курс старше Гермионы.

– Привет, – тут же на место сестры плюхнулся Рон, который сразу принялся накладывать себе на тарелку абсолютно все, до чего только мог дотянуться. Гермиона сухо кивнула ему и отвернулась, попытавшись отодвинуться от него на край скамьи, но как только она от него чуть-чуть отдалилась, Рон просто-напросто расставил ноги шире, усаживаясь поудобнее, касаясь правой ногой обтянутой в тонкий капрон ноги девушки. Гермиону передернуло от этого жеста, но отсесть дальше она не могла – скамья закончилась, а если бы она встала и пересела напротив – это бы вызвало много пересудов. Гермиона в очередной раз жертвовала своими интересами, ставя желание друзей выше.

– Я считаю, – начал Рон, – нам надо помириться.

– Я с тобой не ругалась! – сжала Грейнджер в тонкую линию губы.

– Это неважно, – отмахнулся Рон. – Ради Гарри. Мы должны держаться вместе ради Гарри. Мы нужны ему оба, – да, мозг Рона иногда выдавал гениальные мыслишки, но не так часто, как хотелось бы. – Мы все в последнее время сильно нервничаем и срываемся на наших близких, но надо как-то это пережить, – глубокомысленно закончил парень, а потом добавил, – да ты сама говорила, что то, что нас не убьет – сделает сильнее.

– Тогда мы должны быть самыми сильными, Рон.

– Ну мы же до сих пор втроем, в чем проблема?

– Я не чувствую себя сильной, Рон, – тихо проговорила гриффиндорка. – Знаешь последнее время, я...

– Потом расскажешь, – Рон отмахнулся. – Сюда сейчас Гарри придет, и мы скажем, что наши конфликты остались в прошлом, – а потом добавил:

– У него сегодня первое занятие с Дамблдором, он всю ночь не спал, волновался.

Гермиона кивнула, показывая, что согласна с его мнением, но в душе образовалась трещинка – друг ее не выслушал. Не сделал даже попытки. Гарри бы так никогда не поступил. Убедившись, что Рональд не собирается далее продолжать разговор, девушка устало окинула взглядом стол, решая, чтобы еще съесть. Но посмотрев на Рона, передумала, вместо этого она просто налила себе ягодный морс.

– Ой! – вскрикнула девушка, проливая себе на мантию напиток. – Аккуратнее, пожалуйста!

– Ой, не заметил такую грязь на своем пути, – холодный голос Малфоя оглушил ее.

– Да что ты прицепился то ко мне сегодня? – не выдержав, Гермиона вскочила на ноги, на ходу очищая свою мантию от пятна. Малфой посмотрел на нее сверху вниз:

– Это Большой зал, грязнокровка. Тут все ходят, знаешь ли.

– Ты намеренно меня задел, – прошипела она ему в ответ.

– Докажи, – победная улыбка от Малфоя.

– Иди своей дорогой, хорек, – Гермиона указала в направлении стола Слизерина.

Их крики привлекли внимание половины Большого зала, но эти двое их не замечали. Даже Рон ошарашенно жевал, готовый в любой момент вскочить между ними.

– Мое настроение испорчено с первого курса, как я узнал, что учусь с подобными, – он театрально закатил глаза, – но я могу присесть и тут, – неожиданно выпалил Драко и в самом деле присел на край скамьи, где еще пару минут назад была Гермиона.

– Что ты?.. – Грейнджер растерялась, она была уверена, что Драко Малфой ее больше ничем не удивит. По дороге на завтрак, она обещала себе больше не думать о том, что происходит с ним или с ней. И вот, пожалуйста – Драко собственной персоной сидит, как ни в чем не бывало за ее столом, на ее месте и наливает себе ягодный морс!

– Малфой, – прорычал Рон, – пошел вон.

– Это не твой стол! – запричитала Гермиона.

– Я думал, что столы, это просто условность, – пожал плечами Малфой, присматривая, что бы съесть.

– Малфой, это не смешно! – у Гермионы начиналась паника. Все шло неправильно, не по инструкции. Все шло вообще НЕ ТАК!

Драко просто посмотрел на нее, пожав плечами.

Усмехнувшись сметянию, которое воцарилось за грифиндорским столом, Малфой, как ни в чем не бывало, потянулся за тостом. Пока парень намазывал джем на хлеб, он успел незаметно осмотреться – Гермиона стояла, как громом пораженная, пытаясь понять, что он тут забыл; Рон просто водил желваками; другие гриффиндорцы бросали на него косые взгляды и перешептывались; когтевранцы уже заключали пари, что сейчас что-то будет; пуффендуйцы ничего и не заметили, они вообще дальше своего носа мало что замечают; а вот стол Слизерина был просто в шоке. Особенно выделялась Паркинсон, которая, увидев эту картину, сделала вид, что потеряла сознание. Сестры Гринграсс заботливо над ней хлопотали, Забини загадочно улыбался. Встретившись с Драко глазами, Блейз поднял бокал и залпом выпил его содержимое, закатывая глаза.

«Сукин сын», – про себя выругался Драко, все еще обильно намазывая тост.

– У тебя ничего не треснет, не? – неожиданно выпалил Рон, прожигая слизеринца взглядом.

– А что, рыжий, боишься, что тебе не останется? – Драко бросил взгляд на его тарелку. – Не бойся, тебе мамочка еще вышлет пирожков, – скривил рот Драко.

– Закрой пасть, Малфой, – ощетинился Рон так, что частички еды вылетели у него изо рта. – Я тебе еще в первый день хотел набить морду, и не вынуждай меня...

– Уизли, – Малфой аппетитно откусил кусочек тоста, затем не спеша его прожевал, запил соком, и только потом продолжил. – Где твоя семья облажалась? – он сделал еще один глоток. – Вот мы с тобой оба чистокровные, но неужели твоя мамаша не говорила тебе, не разговаривать с набитым ртом? – Рон успел побелеть от гнева, затем покраснеть и еще раз побелеть, он так сильно сжал ладони в кулаки, что даже погнул вилку. – Воспитания ноль, – констатировал блондин.

– Убирайся к себе за стол! – заорал Рон, чем привлек еще больше внимания к их трио.

– Драко Малфой приходит, когда хочет, и уходит, когда этого сам пожелает, – послал Драко уничтожающий взгляд на Уизли.

– Убирайся с моих глаз, хорек вонючий! – зашипел Рон, отбросив вилку. Жилка на его шее заметно вздулась.

– Уизли, попроси свою мамочку... – но Рон его перебил:

– А может тебе спросить у своего папочки? – отбил его нападку рыжий, но потом, широко улыбнувшись, добавил:

– Ах да, у тебя же папочка далеко, Малфой, кажется, в Азкабане, – кинул Рон на Драко победный взгляд. – Это я его туда упек весной, – и довольный собой, продолжил есть.

Только воспитание удержало Малфоя от того, чтобы не убить его прямо тут, в полуметре от себя. Он уставился прямо перед собой, пытаясь сдержать в себе гнев. Затем прикрыл глаза, чтобы когда открыть их, уничтожить словами этого предателя крови. Но неожиданно на его плечо легла теплая ладонь. Не открывая глаз, Драко понял, что ладонь принадлежала Грейнджер. Парня так и подмывало заорать, чтобы она не смела его трогать, но потом понял, как нелегко было гриффиндорке решиться на этот жест при всех. Взяв себя в руки, Драко допил свой морс, поставил кубок и медленно встал. Он повернулся к Гермионе и едва заметно кивнул, показывая, что оценил ее жест. Потом он резко повернулся к Рону, взял его за волосы и пару раз приложил того головой об стол. Затем еще пару. А потом в полной тишине направился к своему столу.

Большой зал замер. Но все быстро забыли о случившемся и вернулись к своим делам, ведь шоу окончено.

– Гермиона! – Рон требовал к себе внимания. – Этот ублюдок сломал мне нос. Заживи его.

Гермиона была и так готова помочь другу, даже потянулась за палочкой, но опять Рон все испортил, приказав ей, не попросив. Гермиона чувствовала себя разбитой снова. Как будто это было не так в последнии дни.

– Он не ублюдок, Рон, – Гермиона медленно убрала палочку. – У меня нет повода сомневаться в его родословной, а вот насчет тебя я бы подумала.

– Как ты смеешь? – Рон был взбешен, его глаза сузились от гнева. – Как ты смеешь вставать на сторону врага? – но Гермиона его не слушала. Взяв двумя пальцами его за больной нос и услышав, как Уизли протяжно и жалобно заскулил, она с удовольствием констатировала:

– Определенно, нос сломан, – и ушла, оставив его одного.

– Твою мать, что это было? – Панси тут же накинулась на Малфоя, как только он сел на свое законное место за слизеринским столом.

– Настроение было не очень, – пожал плечами Драко и лениво приобнял Панси, наблюдая, как Гермиона быстрым шагом покидает зал.

– Как эта дрянь посмела коснуться тебя? – Паркинсон ревновала ко всему, даже к дереву.

– Бывает, – отмахнулся Драко.

– Как ты ей это позволил? – не унималась девушка.

– Было ведь весело, Панс, – спас друга Забини от пространственных объяснений, чем заслужил благодарную полуулыбку. И шепотом, чтобы слушал только Драко, добавил, – А еще эффектно.

– Почему вы все время гавкаетесь? – шепотом спросил Гарри у подруги, сидя на Истории магии.

– Потому что он невозможен, – выдохнула Гермиона.

– Может, вам стоит поговорить? – не унимался Гарри.

– Гарри, мы на занятии, давай мы потом к этому вернемся? – шикнула на него подруга.

– Но потом ведь ты поговоришь с ним? – Гарри наседал на Гермиону.

– Нет, Гарри. Я устала от этого. Я хочу от него отдохнуть, понимаешь? – Гермиона внимательно посмотрела на Гарри, ища следы того, что слова до него доходят. – Я очень дорожу нашими отношениями. Нашими. Мы же трио, – она улыбнулась. – Я не хочу терять такого друга, как ты, но если ты не остановишься, то... – Гермиона не стала продолжать фразу.

– Понял.

– Ему очень плохо, да? – спросила у друга девушка.

– Ну не особо, – улыбнулся Гарри, ведь Гермиона проявила к Рону интерес, несмотря ни на что. – Мадам Помфри сказала, что он уже будет на следующем занятии, – Гермиона кивнула, удовлетворенная этим ответом. Пальцы до сих пор помнили теплоту под ее рукой. А потом воображение предательски напомнило его руки на себе. В ушах, раз за разом, эхом проносился его стон. Гермиона пыталась изо всех сил сосредоточиться на уроке, но у нее ничего не выходило.

– Будь ты проклят, Малфой, – выдохнула Гермиона едва слышно, но Гарри тут же напряглся.

– Он тебе что-то сделал? – парень сдвинул брови.

– Да, – кивнула Гермиона, – родился, – улыбнулась она, а Гарри подхватил ее улыбку.

«Ненавижу тебя», – мысленно повторяла Гермиона.

Каждый час она прокручивала у себя в голове столько разумных ответов, а сама не смогла и пару слов сказать, когда был момент. Гермиона не понимала, как Драко на это решился, как вообще смог ее коснуться. Она ведь «паршивая грязнокровка». И он был не настолько пьян, чтобы настолько потерять контроль над собой. Не найдя ничего более менее правдоподобного, Гермиона решила, что это новый вид унижения от Драко Малфоя. Специально для нее. Ведь она уже не так бурно реагирует на его «грязнокровку».

– Все хорошо? – Гарри уловил момент, когда у подруги поменялось настроение. Получив утвердительный кивок от Гермионы, парень еще раз сжал ее руку, показывая, что он рядом, а затем отпустил. Больше они не сказали ни слова друг другу – Гермиона старательно выводила буквы, а Гарри так же старательно у нее списывал. Все было, как обычно. Только рядом не было Рона.

Как Гарри и сказал, Рон появился на Прорицании. С видом великого мученика он сел рядом с другом, напротив Гермионы, периодически кидая на нее осуждающие взгляды, которые та демонстративно пропускала.

Гермиона терпеть не могла Прорицание. Она считала это самым бесполезным занятием не только потому, что у нее оно не особо получалось, а потому что считала профессора Трелони старой мошенницей. Девушка искренне не понимала, почему она до сих пор преподает в Хогвартсе. Но она сюда упорно ходила, упрямо записывая каждое слово за этой женщиной, а также честно пыталась что-то разглядеть в каких-то остатках чая или кофе.

Гермиона грустно вздохнула, услышав, что ближайший час снова придется всматриваться в какие-то корни, пытаясь разглядеть там свою судьбу.

– А теперь, – вещала профессор, – каждый из вас наколдует любой букет, а затем его нужно поджечь над вашей чашей. Помните, – акцентировала профессор внимание, – что ваш букет должен истлеть в чаше, а не сгореть до пепла. На это у вас десять минут, затем будем вместе учиться читать предзнаменования.

– Хмм, интересно, что предскажут этому хорьку, – Рон злобно посмотрел на слизеринца.

– Рон, – укоряюще позвал Гарри, и тот замолчал.

Не долго думая, Рон махнул палочкой и наколдовал ромашку. Как и ожидала Гермиона, первый блин у Рона вышел комом и цветок сгорел.

– Рон, – Гермиона закатила глаза, – Трелони же сказала нормальным языком, истлеть! Контролируй огонь! – и она направила на огонь струйку воды, чтобы немного его притушить. Вместе они добились нужного эффекта.

– Спасибо, – застенчиво сказал Рон, не ожидая, что Гермиона первая пойдет на контакт. Гарри улыбнулся, когда увидел, что подруга улыбнулась в ответ.

Поттер же наколдовал сирень. Сделав все верно, он тут же начал всматриваться на дно чаши, не сомневаясь, что Трелони начнет с него. Он истерично листал книгу, пытаясь найти хоть что-то похожее.

– Бережнее с книгой, – попросила его Гермиона.

Гермиона сразу знала, что она наколдует лилии, ведь это ее любимые цветы. Она уже подняла палочку, как в последний момент заметила их – белые лилии. Тлеющие над чашей Малфоя. Поэтому резко передумала. Перед ней тлела веточка шиповника.

– Закончили, – профессор Трелони вспорхнула со своего места. – Мистер Поттер, что вы видите в вашей чаще? – она тут же подплыла к нему, как Гарри и предсказывал.

– Ну... э... – Гарри еще ничего не нашел, поэтому решил выкручиваться. – Ну я тут вижу что-то круглое, может это шарик, а может луна, а вот тут я вижу крест, – в доказательство своих слов он показал профессору чашку, получив от нее довольный кивок, брюнет вдохновенно продолжил. – Вот тут что-то похожее на часы, поэтому я думаю, – Гарри перевел дыхание, – что означает, что я моя темная полоса закончилась и впереди все будет хорошо, – с улыбкой закончил он.

– Дайте мне посмотреть, – Трелони выхватила у него из рук чашу. – Мой мальчик, вы ошиблись. Тут же все видно, как на ладони, – она поправила свои огромные очки. – Близится время, когда земля уйдет из под ног. В ближайшем будущем вы потеряете то, что важно для вас. И эту потерю с вами разделят многие. Наступают тяжелые времена, Гарри Поттер, – Гермиона прыснула от смеха, и Трелони тут же обернулась к ней:

– Я говорю что-то смешное, мисс Грейнджер? – удивленно спросила профессор. Получив отрицательный ответ, она продолжила. – Тогда почему вы улыбаетесь, мисс?

– Потому что я не верю во все это, – Гермиона пожала плечами.

– Почему же я наблюдаю вас на своих занятиях?

– Мне просто интересно, мэм.

– Может быть вы нам расскажете, что видите на дне в таком случае?

– Я? – потерялась Гермиона. – Конечно, – и она старательно вглядывалась в тлеющие остатки шиповника, но упорно ничего не видела. Тогда она решила сказать правду. – Я вижу... пепел, – и опережая профессора, тут же добавила, – и не имею понятия, что это могло бы значить, – она протянула чашу Трелони. Мельком взглянув в нее, Трелони ответила:

– Потому что это не вы, верно? – спросила она у Гермионы. – Это ведь не ваш цветок. Я же вижу, – профессор взглянула на девушку из под своих очков. – Вы захотели что-то скрыть, поэтому и не можете разглядеть, – Гермиона удивленно на нее уставилась, вот такого она точно не ожидала. – Я огорчу вас, мисс, но это не пепел, из которого можно восстать. Это пыль. Та самая пыль, которая покрывает ваши горячо любимые книги на книжных полках. И вы такая же сухая, как их страницы, – добавила профессор, не понимая, что только что оскорбила Гермиону и на корню убила зародившееся к ней доверие.

Гермиона мигом вскочила на ноги, выбив кубок из рук профессора:

– Как вы смеете такое утверждать? – глаза Гермионы пылали огнем. – В любой книге написано, что ваше горячо любимое Прорицание – спиритическая наука, ничем не подверженная. И такая же ненужная, как и вы в этой школе, – парировала Гермиона. – Никто не верит в ваши предсказания, потому что ни одно не сбылось. Как вы можете нас чему-то научить, если сами терпите неудачу? – Гермиона перекинула сумку через плечо. – И к Вашему сведению, любимые книги никогда не покрываются пылью, потому что их перечитывают, – с этими словами она покинула кабинет, громко хлопнув дверью.

Все присутствующие вздрогнули, никто не ожидал от примерной Гермионы Грейнджер подобного по отношению к учителю. У Рона даже челюсть упала на пол, хотя он был уверен, что знает свою подругу, как облупленную. Малфой присвистнул, чем вызвал смешки к гриффиндорке от факультета Слизерин.

– А что у вас на дне? – накинулась Трелони на Малфоя, униженная отношением Гермионы.

– Понятия не имею, профессор, – Драко улыбался. – Ведь я не на дне.

– Что на дне вашей чаши, мистер Малфой? – исправилась профессор, униженная на этот раз Малфоем. Драко кивнул, удовлетворенный этим вопросом, и стал всматриваться. Повертев чащу со всех сторон, он ответил:

– Точно не знаю, – манерно растягивал парень слова, – вроде бы я вижу какую-то фигуру... да, это фигура, не знаю, мужская или женская, но она завернута в мантию. Она вращается на месте или идет ко мне, я не понимаю.

Профессор Трелони протянула свою руку и Драко отдал ей чашу. Бросив взгляд на кружку, профессор выронила ее, и та разбилась на много маленьких кусочков. Глаза профессора Трелони наполнилась слезами. Со скорбью она посмотрела на парня:

– Это не просто какая-то фигура, – зловещим голосом произнесла Трелони. – Это смерть, мой мальчик, и она идет за тобой, – она с жалостью посмотрела на слизеринца.

В классе мгновенно настала тишина. Драко не понимал, как это его судьба – смерть. Кто-то ахнул.

«‎Панси» – подумал Малфой. И тишину нарушил громкий голос Рона:

– Удивительно, что Пожиратель смерти увидел смерти, которые нам уготовил, – ядовито выплюнул рыжеволосый парень. Не долго думая, Малфой поднял палочку, и Рон, как тряпичная кукла, отлетел в стену.

– Хватит! – закричала Трелони. – Мистер Малфой, немедленно уберите палочку! – обернувшись к Рону, она добавила, более жестко. – А вы, мистер Уизли, покиньте мой кабинет! – она усталой походкой направилась к своему столу. После того, как Рон собрался и покинул класс, она продолжила занятие дальше, как ни в чем не бывало. Оставшись за столом один, Гарри почувствовал себя снова осиротевшем. Дальше Прорицание продолжилось без происшествий.

С огромным удовольствием Рон покинул этот кабинет, в котором постоянно горели травы и еще какие-то масла. Как только за ним закрылась дверь, парень понял, что это отличный повод побыть с Гермионой наедине, ведь она тоже не на занятиях. Довольно посвистывая, он направился в гостиную Гриффиндора, но был сразу же разочарован, ведь его Гермионы Грейнджер там не было. Не долго думая, Рон отправился в библиотеку.

Рон знал, что библиотека Хогвартса поистине огромна, но не ожидал, что настолько. Смирившись с тем, что он никогда в жизни не найдет тут Гермиону, он решил убить время, прохаживаясь между стеллажами. Его хватило ровно на десять минут, после которых он задался вопросом, как Гермиона может находиться тут часами. Настолько тут все грустно и серо. А еще он понял, что заблудился.

– Апчхи, – чихнул кто-то неподалеку от него, и Рон решил пойти на звук.

– Гермиона? – удивился Рон, увидев, что подруга сидела в самом темном углу, положив голову на руки.

– Рон? – удивилась Гермиона.

– Ага, – он плюхнулся напротив.

– Что ты тут делаешь?

– Тоже не сложилось с Прорицанием, – улыбнулся Уизли.

– Нет, ты не понял, что ты делаешь здесь, в библиотеке? – уточнила Гермиона.

– Я думал, что сюда может прийти каждый, но если я тебе мешаю, то могу уйти, – и Рон сделал вид, что встает.

– Нет, – Гермиона схватила его за руки, – останься, – затем опустила взгляд ниже, на их руки, и поспешно одернула свои. Довольно улыбнувшись про себя, Рон уселся поудобнее. Повисло молчание.

– А ты не могла бы мне помочь? – внезапно попросил Рон.

– Конечно, – удивленная его тоном, Гермиона с готовностью кивнула. – Чем?

– Подскажи мне... книгу.

– Книгу? – брови Гермионы медленно ползли наверх.

– Ну... да, – Рон опустил глаза.

– Какую?

– Я решил заниматься окклюменцией, – тихо сказал Рон.

– Когда ты это решил? – также тихо спросила гриффиндорка.

«Пять минут назад», – пронеслось в голове у Рона, но вслух он сказал следующее:

– Этим летом.

– Когда?

– Когда ты уехала, – Рон робко заглянул ей в глаза.

Как же долго Гермиона скучала по этому взгляду. Гермиона называла глаза Рона «коровьими», настолько они были открытыми, добрыми и честными.

– Почему? – глаза Гермионы наполнялись слезами со стремительной скоростью.

– Когда ты ушла, – Рон пристально смотрел в глаза подруги.

– Почему? – глаза стали похожими на два блюдца.

– Потому что хочу стать лучше.

– Почему?

– Для тебя, – и слезы все же хлынули из глаз бурным потоком.

– Нет, – ужаснулся Рон, – ты снова плачешь из-за меня, – Гермиона замахала руками, а затем спрятала лицо у себя на коленях. Не долго думая, Рон бросился к ней, опустившись на колени.

– Пожалуйста, не плачь, – Рон гладил ее по волосам, нежно, едва касаясь.

Так они и просидели некоторое время. Время тянулось медленно, словно мед, стекающий с ложки. Гермиона плакала и корила себя, что все это время накручивала себя – Рон не изменился, он остался ее другом. Просто они повзрослели, что-то поменялось, а они не смогли, не справились, потому что были не готовы.

Уизли никак не мог поверить, что все так просто вышло – он смог помириться с подругой лишь при одном упоминании о книгах.

«Надо бы позаниматься недельку-другую», – подумал Рон, хищно улыбнувшись, но на его счастье, Гермиона по-прежнему скрывала свое лицо в ладонях, поэтому не заметила столь неприятный жест.

– Чуть позже я что-то подберу для тебя, – поднимая лицо и вытирая слезы сказала Гермиона, – а сейчас нам пора на обед, – улыбнулась девушка другу.

– Я думал, что думать о еде – это моя прерогатива, – рассмеялся Рон. Взявшись за руки и обсуждая события последних дней, они направились в Большой зал.

Обед шел полным ходом, поэтому никто не обратил внимания на появление двух гриффиндорцев, держащихся за руки. Никто, кроме Блейза Забини. Заметив настолько комичную пару, он тут же попытался завладеть вниманием Драко, и тот, почувствовав что-то неладное, резко посмотрел по направлению взгляда мулата:

– Куда ты уставился, Блейз? – забегал Драко глазами по залу. Заметив ту картину, что минутой раньше наблюдал Забини, Драко поджал губы. – Не понимаю, что могло настолько привлечь твое внимание, – и как ни в чем не бывало, принялся за еду. Блейз облегченно выдохнул. А затем, вспомнив, что у них еще осталось огневиски, улыбнулся. Ночка должна была быть... интересной.

К слизеринскому дуэту подсели Дафна и Панси.

– Скучали по нам? – улыбнулась Дафна, нежно проводя по руке мулата.

– Не так сильно, как тебе бы хотелось, – Блейз сжал пальцы Дафны, чем вызвал легкий вздох у Паркинсон. Ей не хватало этого. Драко не давал ей нежности. Он вообще был против проявления чувств на людях. А девушке хотелось кричать на весь Большой зал, что она любит его, она спит с ним, и чтобы остальные студентки перестали на него смотреть, писать ему, вилять пятыми точками перед ним. Драко Малфой всегда брал то, что плохо лежит. Особенно, если оно само плыло ему в руки. Панси столько слез пролила в подушки, но каждое утро, словно птица-феникс, всегда воскресала из своих слез, чтобы спрятать следы ночных печалей и выйти к Малфою, улыбаясь, как ни в чем не бывало. А он делал вид, что ничего особенного и не происходило. Ведь для Драко это было в порядке вещей.

Неожиданно на коленку Панси легла прохладная рука, легонько сжав ее. Девушка подняла глаза и одними губами спросила: «Что?»

– Давай сегодня проведем вечер вместе? – вопрос Драко застал Паркинсон врасплох. Девушка прекрасно осознавала, что для Малфоя «провести вечер вместе» означает, что он не против трахнуть ее в одном из кабинетов, а потом уйти. Или же подождать, пока она оденется, чмокнуть ее в висок, и все равно уйти.

И Панси кивнула, улыбнувшись. Девушка была влюблена по уши, и все прощала, зная, что нельзя закатывать истерики или отказываться. Это отвернет от нее любимого. Целое лето она не видела его, не трогала. Руки просто дрожали мелкой дрожью, предвкушая вечер. Пожалуй, только Драко Малфою она позволяла вытирать об себя ноги. Но он этого не афишировал.

За столом Гриффиндора тоже царила своя атмосфера. Гарри широко улыбнулся, когда увидел, что друзья пришли вместе, также вместе сели напротив него и постоянно переглядывались. Но он тактично решил на них не давить. Чего нельзя было сказать о Джинни.

– И? – она уставилась на брата и Гермиону. – Вы теперь вместе?

Гермиона растерялась и не знала, что ответить. Она не знала, есть ли у них отношения или хоть малейший шанс на них. Но Рон взял ситуацию в свои руки, лишая Гермиону возможности повернуть назад. Он нежно взял ее за руку, демонстрируя друзьям, что они переплетены, и ответил:

– Как видите, – затем поцеловал пальчики Гермионы, чем вызвал приятной шок у своей только что появившийся девушки.

– Круто, – Джинни подняла два больших пальца вверх, а затем маленьким ураганом переместилась на другой конец стола – к мальчикам.

– Я так рад за вас, – с какой-то грустью в голосе сказал Гарри, но затем, собравшись, посмотрел в глаза друзьям, – если вы оба счастливы, то это здорово, – добавил он, глядя на Гермиону. Не выдержав его взгляда, девушка опустила глаза и разъединила их с Роном руки.

– Все порядке, – Гермиона кивнула. Дальнейший обед прошел в обсуждении предстоящего Зельеварения и «тайных»‎ уроках Гарри с самим Дамблдором.

Зельеварение, на удивление, прошло крайне хорошо, даже отлично, хоть и было совмещено со Слизерином. В этот раз профессор не стал ставить учеников в пару, а просто решил сделать теоретический урок – целых полтора часа он рассказывал различные тонкости и хитрости, которые могли облегчить процессы приготовления зелий. Гермиона восхищенно слушала и конспектировала каждое слово. Она недовольно шикнула на Гарри с Роном, которые решили что-то обсудить.

– Давно не видел, чтобы ее глаза так блестели, – подметил Гарри.

– Ну так, о таком не пишут в книгах, – хохотнул Рон, и Гермиона испепелила его взглядом.

– Вот к примеру, – вещал профессор Слизнорт, – вам нужен сок бобов, и в учебниках пишут, что их надо мелко нарезать. Но есть более действенные способы, к примеру, мы можем их не резать, а просто придавить ножом плашмя, так сок потечет быстрее, – Гермиона восхищенно записывала, отмечая про себя, что если бы она знала это раньше, то могла бы сэкономить много времени. – А еще можно и просто сжать их пальцами над котлом, – на этих словах профессора Гермиона ошарашенно уставилась на него, а затем кинула взгляд в сторону Драко. Тот тоже смотрел на нее. А потом Малфой закатил глаза с чувством превосходства. Выругавшись сквозь зубы про себя, Гермиона вернулась к конспекту.

– Я надеюсь, – профессор заканчивал урок, – что эти тонкости помогут вам в дальнейшем. Домашнего задания не будет, – ученики одобрительно загудели, – но я настоятельно рекомендую прочитать вам третий и четвертый параграфы, – с этими словами профессор покинула кабинет. За десять минут до конца урока.

– А он мне нравится, – Гарри улыбнулся. – Вот на такое Зельеварение я бы ходил с удовольствием.

Покинув класс, ребята разделились: Рон пошел в Большой зал – дожидаться ужина, Гарри решил сходить к Хагриду, а Гермиона, верная себе, направилась в библиотеку. Как только она скрылась за поворотом, а Гарри вышел во двор, Рон тут же поменял траекторию. Он спешил вовсе не в Большой зал.

Гермиона сидела в библиотеке, где ей всегда становилось легче, но в этот раз не было чувства облегчения. Девушке казалось, что все слишком быстро как-то завертелось, и она как-будто выпала из жизни. В себя она пришло только тогда, когда кто-то тронул ее за рукав мантии.

– Гермиона Грейнджер? – робко спросила девочка. Кажется, первокурсница. Гермиона утвердительно кивнула. – Тебя зовет профессор Макгонагалл в своей кабинет. Срочно, – добавила девочка и убежала.

Гермиона не знала, что послужило поводом вызова ее в кабинет своего декана, поэтому быстро собрала свои вещи и со всех ног бросилась к своему любимому преподавателю. Постояв под дверью некоторое время, чтобы дыхание пришло в норму, она робко постучала. Услышав громкое «Входите!», Гермиона решительно вошла. И замерла. Помимо профессора Макгонагалл, там был еще Рон и... Малфой.

– Присаживайтесь, мисс Грейнджер, – профессор устало потерла свои глаза под очками. – Я вас позвала, потому что мы оказались в крайне щекотливой ситуации, и мне бы хотелось прояснить ситуацию, – при этих словах Рон бросил на слизеринца взгляд полный победы, а Малфой в ответ просто скривил губы. – Мисс Грейнджер, расскажите нам, как вы помните события сегодняшнего утра.

– Я не понимаю, что именно должна рассказать, профессор, – Гермиона присела на стул.

Драко понял, почувствовал, что Грейнджер по умолчанию примет сторону своего рыжего дружка, поэтому решил, что если проигрывать, то проигрывать красиво. Поэтому он поудобнее расселся в кресле, закинув ногу на ногу, и уставился на свои руки, сцепленные в замок на коленке. А Рон смотрел на нее так, будто она обязана оговорить Малфоя во всех смертных грехах. Внутри Гермионы что-то кольнуло, как бы намекая, что выбор судьбоносный. А потом внутренний голосок тихо, но едко шепнул ей, что вот истиная причина, почему Рон с ней был таким обходительным. Увидев, что Гермиона мнется, профессор пришла ей на помощь:

– Правда, что мистер Малфой сегодня ударил мистера Уизли?

– Да, профессор.

– Правда, что он сломал ему нос?

– Рона не было на первом занятии, а когда он вернулся, то сказал, что мадам Помфри заживила ему нос. Думаю, это правда.

– Драко Малфой проявил жестокость по отношению к Рону Уизли? – она уставилась в лицо Гермионы, считывая каждую эмоцию.

Гермиона замялась, не зная, как лучше сгладить эту ситуацию. Подняв взгляд на ребят, она заметила, что Малфой был абсолютно спокойным, даже позу не поменял, а Рон елозил в своем кресле и делал намеки бровями.

– Нет, мэм, – Гермиона выдохнула. – Я не знаю, почему Малфой решил сегодня подсесть за наш стол, может быть он поспорил со своими одноклассниками или еще что, я не хочу выдвигать предположения, но его присутствие было совершенно безобидным, – как гром среди ясного неба раздались ее слова. – Да, было неожиданно и непривычно, но он вел себя совершенно нормально, – переведя дыхание, девушка продолжила. – Затем Малфой сделал ему замечание насчет его... манер, и Рон вспылил, он стал оскорблять семью Малфоя. Должна отметить, что Малфой долго держался, но все равно... так получилось.

Малфой был удивлен. Очень удивлен. Но не подал вида, даже взгляд не поднял, но мысленно улыбнулся, кинув быстрый взгляд на офигевшего Уизли.

– Спасибо, мисс Грейнджер, можете идти, – профессор улыбнулась ей подбадривающе. Гермиона поднялась со стула и уже коснулась дверной ручки, как профессор продолжила:

– А как вы объясните, мистер Уизли, почему вы прилюдно обозвали мистера Драко Малфоя Пожирателем смерти на уроке Прорицания? – Гермиона, не успевшая еще покинуть кабинет, непроизвольно громко ахнула и уставилась на Рона. Именно в этот момент Драко через плечо посмотрел на гриффиндорку, отмечая, что она не только не была в курсе сегодняшних событий, но и понятия не имела, что он Пожиратель, хоть и гипотетический.

– Можете идти, Гермиона, – напомнила профессор Макгонагалл, и девушка выпорхнула из кабинета.

Настроение было крайне мерзким. Гермиона чувствовала себя такой грязной, что буквально ощущала свое предательство липким слоем на коже. По щекам катились бусинки слез. На ватных ногах она дошла до гостиной Гриффиндора и плюхнулась в самое дальнее кресло, спиной ко всем.

– Чего грустишь? – Невилл тут же подсел к девушке.

– Так заметно? – шмыгнула носом Гермиона.

– Отчаянный вопрос, – улыбнулся ей Лонгботтом.

– Невилл, я сделала такую глупость, – пожаловалась девушка, стыдливо пряча глаза.

– Ты? – Невилл рассмеялся. – Ты не перестаешь меня удивлять, а ведь год только начался, – Гермиона подняла на него удивленные глаза. – То ты просишь у меня бутылку огневиски, то приходишь в гостиную с выражением вселенской скорби на лице и заявляешь, что сделала самую большую глупость в жизни. Гермиона, – он тепло посмотрел на нее, – ты самая хорошая девушка на свете и самая умная студентка в Волшебном мире. Будь проще, – посоветовал ей парень.

– Спасибо, – искренне промямлила Гермиона.

Тут за спиной у девушки хлопнул портрет – это Рон вернулся. И он был далеко не в радужном настроение.

– Невилл, – Гермиона вцепилась в его руку своими двумя, – пожалуйста, чтобы тут сейчас не происходило, не оставляй меня одну, пожалуйста, очень тебя прошу, – она умоляюще посмотрела в глаза старосте. У Лонгботтома сразу появилось несколько вопросов, но, увидев отчаянную мольбу в глазах одногруппницы, он сжал ее руки и сосредоточенно кивнул, готовый в любой момент кинуться на защиту, если это потребуется.

«Спасибо», – одними губами поблагодарила девушка и откинулась обратно в кресло.

– Вот ты где, – Рон злобно сел напротив Гермионы, покосившись на Невилла. – Почему ты меня не подождала?

– Зачем? – Гермиона отвела глаза.

– Ну поговорить, – мерзко улыбнулся Уизли.

– Я думаю, нам не о чем разговаривать, Рон, – пожала плечами Гермиона.

– Но я настаиваю, – гнул свою линию рыжий.

– Давай, слушаю, – Гермиона посмотрела ему прямо в глаза.

– Невилл, не мог бы ты оставить нас одних? – обратился он к Лонгботтому, но тот лишь отрицательно помахал головой. Гермиона едва слышно выдохнула. – Невилл, пожалуйста, оставь меня с моей ДЕВУШКОЙ наедине, – Невилл выпучил глаза, крайне удивленный таким заявлением.

– И как давно?

– С сегодняшнего дня, – улыбнулся Рон. Невилл бросил на Гермиону пытливый взгляд, но та едва заметно покачала головой. Но и другу он не мог отказать в столь деликатной просьбе.

– Я буду рядом, если что, – улыбнулся он друзьям и отошел на другую половину гостиной, где он не мог подслушать разговор, но мог их видеть.

– Почему ты врешь? – гневно накинулась на него Гермиона.

– А ты? – не менее грозно спросил Рон.

– Что-то я не припомню, чтобы ты мне предложил стать твоей девушкой, а я ответила согласием.

– Что-то я не помню, чтобы ты выгораживала мерзкого хорька раньше. А сегодня ты дважды это сделала, – парировал Рон в ее манере. – Ничего не хочешь мне рассказать? – уставился на нее Рон.

– Например?

– Например, когда ты успела стать малфоевской подстилкой, раз так его защищаешь? – Рон буквально брызжал слюной от бешенства. – Где ты повернула не туда?

Гермиона проявила просто нереальную силу воли. Сначала хотелось заплакать от того, как он ее обозвал. Затем хотелось его ударить. Так же сильно, как он только что ударил ее своими словами. Но Гермиона молча встала и вышла. Спустя минуту Рон бросился следом за ней, что-то бормоча себе под нос. А следом вышел Невилл, потому что обещал быть рядом.

Драко Малфой покинул кабинет Макгонагалл последним. Это старая дама, на удивление самого Малфоя, полностью встала на его сторону. Он вышел сухим из воды, а вот Уизли дали наказание на целых два месяца и лишили походов в Хогсмид на три недели. Мелочь, но приятно. Отправив Уизли восвояси, она попросила Малфоя задержаться. Он думал, что после таких обвинений она заставит закатать его рукав мантии, но она сообщила ему крайне приятную новость – учителя выбрали его старостой школы. Да-да, уже не просто старостой факультета, а старостой всей школы. Конечно, это куча новых обязанностей, но... и столько же власти. Особенно порадовало, что профессор сообщила, что теперь у него будет отдельная комната в Башне старост. Поблагодарив Макгонагалл кивком головы, он поспешил покинуть ее кабинет.

Новость была настолько хорошей, что у слизеринца буквально руки чесались, чтобы как можно скорее уединиться в своей комнате. Но он помнил, что обещал Забини задержаться. Да и Панси он должен. Определенно, ему не хватало ее летом. Хотя нет, ему не хватало ее тела, шикарного и податливого тела. И сегодня он наверстает упущенное. Так и быть, он даже будет с ней нежным. Наверное.

Только он подумал о Паркинсон, как она тут же появилась в поле его зрения. Девушка стояла в конце коридора, глядя в окно. Немного подумав, он решил подойти к ней сейчас, а не ждать, когда она преданно будет ждать его в гостиной их факультета.

– Не меня ли выглядываешь? – он тихо подкрался к ней. Панси вздрогнула и достала палочку, резко обернувшись. Увидев, что это Драко, она улыбнулась и спрятала ее в глубинах мантии.

– Нет, – честно призналась она.

Драко подошел к ней, развернул ее к окну и прижался, положив руки на ее локти. Он постарался рассмотреть, куда так зачарованно смотрела Паркинсон, не отрываясь, но кроме Поттера он ничего любопытного не заметил.

«Неужели?..» – пронеслось в голове у Драко, но он тут же отмахнулся от этой мысли, словно от назойливой мухи.

Его руки медленно, но уверенно ползли вверх к ее плечам. Сняв ее мантию, он небрежно отбросил ее на подоконник. Оголив правое плечо девушки, он поцеловал ее, ближе и ближе подбираясь к пульсирующей жилке на ее шее. Проведя по ней языком, он вызвал у Панси мелкую дрожь. Затем он лизнул ее куда-то за ухом, и девушка едва тихо застонала, чему Малфой улыбнулся. Она всегда легко и быстро возбуждалась для него.

– Я скучала по тебе, – призналась Панси, повернувшись к нему и смотря в глаза, пытаясь найти в них подтверждение того, что ему тоже не хватало ее, но его серые радужки были непроницаемы.

– Я знаю, – улыбнулся слизеринец. Он сделал шаг вперед, и Панси сделала шаг назад, отступив к подоконнику. Прижавшись к ней телом, Драко сказал:

– Покажи.

И Панси показала, как сильно его не хватало, как было пусто без него. Встав на носочки, она потянулась к нему, но он перехватил ее губы на середине пути. Как только он коснулся ее губ, они тут же раскрылись для него, приглашая, маня во внутрь. И Драко с удовольствием принял ее приглашение, вторгаясь в ее рот, требовательно заглядывая своим языком в каждый уголок. Девушка нежно массировала его плечи, затем одну руку она запустила в его светлые волосы, жадно схватив за затылок, другой же рукой она медленно, возбуждающе, стала спускаться к его паху. Прервав поцелуй, Малфой поднял Паркинсон и усадил на подоконник. Панси маняще ему улыбнулась, когда Драко прижался своим пахом к ее промежности. Довольно поелозив, чтобы стать еще ближе к нему, она накинулась на его губы, кусая их и вынуждая целовать ее в ответ.

Драко не был святым, поэтому со спокойной совестью позволил Панси тереться о свой поднимающийся член. Он запустил свою руку в ее волосы, перебирая их, накручивая на кулак, другой же рукой он закинул ее ноги за свои бедра, и теперь плавно, но верно держал курс под ее юбку. Выпустив ее волосы, он переместил руку под ее белую блузку, ловко расстегивая маленькие пуговички. Привычным движением, он положил свою ладонь на ее грудь, срывая вниз чашечку от лифчика. Его холодная рука на ее голой коже вызвала бурю мурашек по спине Панси, она прервала поцелуй, чтобы застонать ему в ухо, и нежно стала посасывать мочку его уха, ведь она знала, как его это заводит. Хищно зарычав, Малфой стал целовать ее ключицы, выводя только одному ему ведомые узоры на ее коже. Нежно сжав сосок, он стал играться с ним большим пальцем. Затвердев, сосок стал приятно колоть ему ладонь. Тогда Драко переместил руку на другое полушарие, проделав все тоже самое с ним. Панси стала дышать чаще, ее тело превратилось в огонь, от которого Драко тоже запылал.

Рука, поглаживая ее бедро, резко оказалась в ее трусиках. Драко самодовольно улыбнулся, заметив, что Панси уже готова. Указательным пальцем он бережно провел по ее половым губам, в результате чего Панси шире расставила ноги и прогнулась. Довольно хмыкнув, Малфой сжал губами ее сосок, грубо посасывая и нежно проводя горячим языком по ореолам. Панси прикусила его плечо, чтобы стонать не так громко, и тогда Драко резко укусил ее за набухший сосок, чем все-таки вызвал громкий стон девушки. Панси таяла от контраста того, как его язык и рука ласкала ее грудь. А что он творил снизу! Он засунул в нее сначала один палец, потом другой, большим пальцем руки нежно обводя область вокруг клитора, намеренно ее возбуждая, но не прикасаясь к нему.

– Пожалуйста, – молила Паркинсон, и Драко отрицательно покачал головой.

Панси стала сама насаживаться на его пальцы, пытаясь задать приятный для нее ритм, но Малфой был непреклонен. Медленно, он вводил в нее пальцы и также медленно полностью из нее выходил, сводя Паркинсон с ума. Да, теперь Драко был уверен, что у нее никого не было за это время. Большим пальцем он задел ее клитор, потом еще раз, и снова. Услышав благодарный стон, он все же ускорил темп. Панси прикрыла глаза, уютно устроившись головой на его плече, сжав в зубах его мантию. Драко чувствовал, как стали сжиматься ее мышцы, и заметив, что Панси на грани, он добавил третий палец. Паркинсон напряглась, но Малфой ущипнул ее за клитор, и девушка протяжно застонала. Малфой набрал темп, три пальца входили уже не так легко, но смазки было немерено, поэтому Малфой снова ускорился. Когда он внутри Панси стал сгибать пальца, девушка просто потеряла голову.

– Еще! – просила слизеринка. – Чуть-чуть, – ее глаза закатились, и она сама стала насаживаться на его пальцы.

– Рано, – улыбнулся Драко, больно кусая девушку за сосок и сразу же сбавляя темп.

– Пожалуйста, – взвыла Панси, и Драко стал массировать ее бугорок, который молил о разрядке. Перекатывая его между пальцами, пощипывая, нежно поглаживая и посильнее надавливая, он снова подвел ее к этой тонкой грани. Панси резко дернула его за волосы, приближая таким способом его лицо к своему. Посмотрев на него затуманенным взглядом, она хрипло попросила:

– Пожалуйста.

И Драко резко вошел в нее поглубже пальцами, движения стали интенсивными, Панси задрожала. Тогда Драко нежно стал посасывать ее шею, одной рукой сжимая грудь, массируя ее, а другой грубо сжимая ее клитор, мир для Панси взорвался на тысячи и миллионы мелких осколков. Драко почувствовал, что девушка кончила, о чем свидетельствовала новая порция влаги на его руке, но он не убрал руку, а продолжил поглаживать Панси, ожидая, пока та придет в себя.

– Спасибо, – улыбнулась слизеринка, а потом посмотрела на него осмысленным взглядом. – А ты?

– Должна будешь, – улыбнулся парень, убирая руку с ее промежности, но Панси ее перехватила и нежно поцеловала ладонь, которая гладила ее там.

Как и знала Паркинсон, этот жест возбудил Малфоя еще сильнее, чем самый жаркий поцелуй, и он тут же со стоном набросился на нее, терзая ее рот грубым, властным поцелуем. У Панси кружилась голова, бабочки в ее животе радостно делали кульбиты, но Малфой был в своем стиле.

– Иди к себе, Панс, – отстранился от нее. Приведя в порядок свою прическу, он кинул ее взглядом. – Не жди меня, у меня дела, – и он оставил ее одну, с бабочками, которые просто сдохли в животе. Снова. Шмыгая носом, Паркинсон привела себя в более менее приличный вид и поспешила в подземелья

Не было у Малфоя никаких важных дел, просто хотелось побыть одному. Просто подальше от этого щенячьего взгляда Панси, который он всегда замечал. Не долго думая, парень решил сначала поднять на Астрономическую башню, а уж потом переносить свои вещи в новую комнату. В его комнату.

Не дойдя буквально одного коридора до входа на Астрономическую башню, Драко остановился, прислушиваясь. Где-то кто-то бурно ругался. И Драко был уже готов повернуть за угол и оштрафовать учеников, но замер. Прямо у входа на башню стояло весьма импозантное трио – Грейнджер, Уизли и вместо Поттера был... Лонгботтом?

– Ничего себе, – присвистнул Драко и резко нырнул под гобелен, чтобы скрыться. Да, было не слышно, но зато какой вид. Рассерженная Грейнджер что-то кричала на Рона, размахивая руками, Рон, который быковал в ответ, и Невилл, стоящий между ними, закрывая рукой Грейнджер.

– Фантастика, – прошептал Малфой, зачарованно глядя на картину, свидетелем которой он стал. Закончилось все тем, что, не выдержав, Грейнджер залепила рыжему такую смачную пощечину, что тот отлетел на противоположную от нее сторону. Малфой одобрительно кивнул, хоть его никто и не видел. А затем произошло что-то совсем нереальное – пользуясь растерянностью Лонгботтома, гриффиндорка выскочила из под его руки и коленом прописала Рону в пах. Даже Драко сжался, что уж говорить о Уизли, который ничком упал на пол. А затем, откинув прядки волос со лба, гордо поднялась на башню. Уизли валялся еще минут пять, но Невилл даже не помог ему встать. Как только Рон поднялся, он ломанулся было на верх, за Гермионой, но Невилл недвусмысленно перегородил ему путь. Рону не оставалось ничего, кроме как поднять свою сумку и уйти. Староста Гриффиндора тоже хотел было подняться за Гермионой, но неуклюже потоптавшись на входе, отправился вслед за одногруппником.

Как только Невилл скрылся за поворотом, Малфой покинул свое убежище. Поправив ремень, парень стал подниматься. Он не жалел, что не остался с Паркинсон. Его вечер обещал быть более интересным.

– Я пришла сюда первая и не уйду, – не оборачиваясь, заявила Гермиона, стоя спиной к нему.

– Как ты узнала, что это я? – спросил слизеринец, облокачиваясь рядом на перила, как и она.

– Не знаю, – ответила Гермиона, не отрывая взгляда от темной поверхности озера. Драко улыбнулся и тоже посмотрел на горизонт. Прошли целые минуты прежде, чем они решили нарушить тишину.

– Спасибо, – сказал Драко, бросив взгляд через плечо на девушку.

– Не стоит, – ответила ему Гермиона его же словами. – Мне от твоего спасибо, Малфой, – повернулась Гермиона к нему, – не жарко и не холодно. Его нужно говорить искренне, а не потому что так обязывает твое воспитание.

– А как я должен поблагодарить? – Драко вскинул брови.

– Ну... как-то по-особенному, – растерялась Гермиона, наблюдая, как уголки губ Малфоя ползут вверх.

– По-особенному? – эхом повторил парень. Гермиона кивнула, и тогда Драко уточнил. – По-твоему или по-моему?

Гермиона не понимала, к чему клонит слизеринец, пока он не шагнул к ней, облизнув пересохшие губы.

– Н-н-нет, – Гермиона сделала попытку отойти к выходу, но Драко поймал ее руку и притянул обратно к перилам. Чтобы девушка снова не сбежала, он расставил руки по обе стороны от нее.

– Что ты делаешь? – ее карие глаза расширились.

– Учусь правильно благодарить, Грейнджер, – ухмыльнулся он.

– Я не хочу, – замотала Гермиона головой.

– Захочешь, – ответил он.

– Но я не хочу, – упрямо твердила она.

– Тебе понравится, – заверил он ее, но Гермиона отрицательно покачала головой. – Уверен, – добавил он, сделав полушажок к ней. Глаза Гермионы распахнулись еще больше, но Драко нутром чувствовал, что это был не страх.

Драко сделал еще один шаг, и между ними было буквально сантиметров десять. Драко выжидающе наклонил голову к ней, смотря, как эмоции одна за одной пробегали по ее лицу. Гермиона закрыла глаза, о чем-то думая. Драко понял, что как только она откроет глаза, он прочитает ее, как книжку. Он внимательно на нее смотрел, пытаясь не пропустить этот момент. Наконец девушка разлепила веки, и Драко все понял.

С чертовской нежностью он коснулся ее подбородка, вынуждая ее посмотреть прямо в его глаза. Убедившись, что она смотрит на него, он победно улыбнулся, переводя взгляд на ее аккуратно очерченные губы. Вторая рука легла на девичью талию и подбадривающе ее сжала. Гермиона едва заметно кивнула, Малфой ждал. Он коснулся ее губ своими, но Гермиона его не оттолкнула, в девушке не было даже и намека на бунт или недовольство. Закрыв глаза, она двумя руками обняла Малфоя за талию, прижавшись к нему. Драко довольно хмыкнул, нежно посасывая нижнюю губу гриффиндорки. Затем он легонько прикусил ее, и рот девушки приоткрылся с легким стоном, а его язык тут же юркнул туда, по памяти вспоминая все места, в которых он тут был. Но Драко сам застонал, когда язык Гермионы встретил его и тут же переплелся с ним, боролся, поглаживал.

Рука с ее лица плавно перешла к другой, что бережно стискивала талию Гермионы, а затем обе руки перешли ниже, легонько поглаживая нежные полушария ее пятой точки. Гермиона тоже не осталось в долгу, девушка осмелела и запустила руки под его атласную мантию, нежно поглаживая кончиками пальцев мышцы на его спине, которые тут же напрягались бугорками, когда она их касалась. Малфой застонал, когда она задела особенно чувственную точку, и Гермиона в спешке убрала руки.

– Верни, – попросил он, прервав поцелуй, и девушка тут же продолжила свои исследования. Малфой продлил поцелуй, ему безумно нравилось это их противостояние языков, в которой никто не хотел уступать. Губы Гермионы опухли от поцелуев, и Малфой решил дать им передышку. Временно.

Его губы спустились ниже, неспешно исследуя каждый миллиметр, отмечая все те места, где Гермиона начинала дышать чаще или где с ее губ срывался стон. Вдоволь наигравшись с ее лебединой шеей, Драко поднял одну руку выше, на уровень груди, но он ее не лапал, а просто замер, как бы спрашивая разрешения, и Гермиона в ответ прижалась к нему, как бы давая свое позволение и даже побуждая к действию. Драко двумя руками стал развязывать ее галстук, Гермиона, как зачарованная, следила за его длинными пальцами. Закончив с галстуком, он аккуратно его свернул и убрал в карман мантии.

– Что ты?.. – не поняла Гермиона, но Драко перебил ее:

– Трофей, – и он заглушил дальнейшие ее слова глубоким поцелуем, от которого ноги подкосились даже у него. Гермиона запустила пальцы в его платиновую шевелюру, нежно пуская шелк его волос сквозь пальцы, отмечая, какие они все же гладкие и мягкие, не то что у нее. Руки Малфоя тем делом не теряли времени, они расстегнули первые три пуговицы на ее блузке, дальше Малфой не решился, чтобы не испугать Гермиону. Он снова прервал поцелуй, чем вызвал легкий вздох разочарования у гриффиндорки, но тут же принялся требовательно целовать ее шею, ключицу, спускаясь к ложбинке между ее грудей. Гермиона вздрогнула, когда Драко нежно провел пальцем по краю ее лифчика, касаясь большими пальцами ее нежной кожи. Гермиона вздрогнула, но не отстранилась, а Драко предпочел убрать от ее груди свои руки, переместив их на ее бедра.

Но Гермиона была неумолима. Она внимательно посмотрела на Малфоя, отмечая, как сильно участилось его дыхание, как легкий румянец покрыл его скулы, как его рот был возбуждающе приоткрыт, и решилась. Она посмотрела в его глаза, убедившись, что полностью завладела его вниманием, и сама расстегнула оставшиеся пуговицы, представ перед ним в миленьком черном бюстгальтере. Малфой сглотнул, почувствовал, что член в штанах он больше не может контролировать, и тот сейчас выпрыгнет. Гермиона видела, что Драко медлит, да, он восхищенно на нее смотрит, но не решается к ней прикоснуться. Тогда Гермиона делает шаг к нему, взяв его за руки, она сама кладет их на свою грудь.

Малфой стоит, не веря в происходящее. Затем с животным рыком набрасывается на маленький черный кусочек материи, буквально зубами стаскивая чашечки вниз. Глазам Малфоя предстала аккуратная, небольшая, но красивая молодая грудь, которая жаждала прикосновений. Его прикосновений. Малфой чувствовал, что его аристократическая выдержка дает сбой, он с трудом может себя уже контролировать, но пытается изо всех сил. Гермиона не могла спокойно стоять, когда Малфой ее трогал, но она совершенно не знала, куда лучше ей деть свои руки. Поэтому робкими пальцами она попыталась стянуть с Драко его слизеринский галстук, но у нее ничего не получалось. Тогда теплая ладонь легла поверх дрожащей руки Гермионы и помогла ей. Крепче сжав его галстук, она положила руку ему на плечо, а другой принялась несмело расстегивать пуговицы на его рубашки. Стон Драко стал ей ответом, и она уже более уверенно это делала.

Как только она расстегнула последнюю пуговицу, Драко резким движением притянул девушку к своему оголенному торсу. Гермиона покраснела, когда осознала, что голой грудью прижимается к Драко, и сделала попытку легонько отстраниться, но выверенным движением, Драко снова прижал ее обратно.

– Испугалась? – полушутя, спросил он хриплым голосом.

– Нет, – выдохнула в его губы.

Тогда Малфой прижал ее к себе еще крепче, придерживая за талию, намеренно прижавшись к ней стояком.

– Он огромный, – ужаснулась девушка, совершенно не понимая, как ЭТО в ней поместится.

– Тебе понравится, Грейнджер, – пообещал он ей, обводя кончиком языка ее губы. Но Гермиона словно окаменела, совершенно не реагируя на его ласки.

– Грейнджер, – позвал он ее, – что случилось?

– Я с Роном поругалась, – неожиданно выпалила гриффиндорка. Малфой поморщился, будто только что укусил лимон.

– Знаешь, – он отстранился от нее, – как-то некрасиво с твоей стороны. У нас тут такой момент, а ты думаешь о левом парне.

– Он не левый, – ощетинилась Гермиона, – он мой друг, – Драко так и подмывало сказать ей, что друзьям по шарам не дают, но вслух лишь произнес:

– Почему?

– Он... он очень изменился с лета, стал таким вспыльчивым, – отрешенно вымолвила девушка.

– Очень интересно, – саркастично подметил Драко.

– Знаешь, я первый раз сегодня подняла руку на человека, – шепотом сказала Гермиона.

– Что он сделал? – Малфой видел боль в чёрных глазах.

– Он... он обозвал меня, – кажется, Гермиона была готова расплакаться, что совершенно не входило в планы Драко. Его так и подмывало подшутить, разве что-то есть обиднее грязнокровки, но сдержался.

– Как?

– Неважно, – поспешно улыбнулась она, начиная застегивать пуговицы, но Драко большим шагом сократил между ними расстояние.

– Как? – он переплел с ней пальцы. Но Гермиона упрямо покачала головой. – Ты же помнишь, что я настойчивый? – он улыбнулся ей уголками губ. Подняв свои карие глаза на него, она одними губами прошептала, едва слышно. И Драко сжал челюсти так сильно, что Гермионе показалось. что некоторые зубы треснули.

Малфой прижал ее к своей широкой груди, обнимая крепко, но не слишком. Хотелось достать откуда-то маховик времени, чтобы вернуться в сегодняшнее утро и не просто сломать нос этому Уизли, хотелось сломать самого Уизли. Драко почувствовал маленькие быстрые капли, что текли по его груди. Держа в объятиях Гермиону, Малфой не мог поверить, как такая хрупкая и ранимая девочка может быть такой сильной и держать в страхе половину Хогвартса.

– Грейнджер, почему у нас все через жопу? – спросил он, нежно поглаживая ее спину. Гермиона подняла на него свои печальные глаза, и Драко увидел в них звезды.

Он медленно наклонился к ней, и она сама потянулась к нему. Она первая юркнула своим языком в его рот, вызывая у Драко тихий стон. А он прижался к ней, показывая, какую власть имеет та над ним. Губы Гермионы были солеными, но это совершенно не смущало Драко, он нежно посасывал каждую. Умелыми губами и сильными руками он снова довел Гермиону до состояния, когда она жила не мозгом, а инстинктами. Гермиона прервала поцелуй, нежно целуя Драко в шею, как это делал он мгновениями ранее. Малфой напрягся, но девушка этого не заметила, продолжая и дальше блуждать губами по его шеи.

– Грейнджер, – позвал он, Гермиона что-то промычала и продолжила шалить губами, спускаясь ниже по его груди. – Грейнджер, – хрипло позвал Драко, но Гермиона будто не слышала, продолжая влажным языком чертить какие-то иероглифы на его коже, опускаясь ниже. – Грейнджер, – он резким движение поднял ее. – Если ты сейчас не остановишься, то ты не покинешь эту башню такой же невинной, как вошла сюда, – он буквально впился в ее глаза. Но Гермиона просто прижалась к нему, игнорируя свой здравый смысл и его. Нежно проведя пальцами по его груди, Гермиона уверенно спустилась ниже к его бедрам, Малфой даже дышал через раз. А потом она резко положила свою ладонь на выпуклость на его штанах и легонько сжала. А потом еще раз. А потом провела вверх вниз.

Это была последняя капля, Малфой не мог больше быть джентльменом. С первобытном рыком он вжал ее в себя, с остервенением целуя ее опухшие от поцелуев губы, он жадно трогал её грудь под блузкой, до боли сжимая округлые полушария, теребя соски, поигрывая ими между пальцами. Он сходил с ума, когда Гермиона как бы случайно задевала его плоть, и окончательно тронулся умом, когда понял, что ее несмелые пальцы пытаются стянуть с него ремень. Он был готов кончить себе в боксеры, когда она коснулась его через ткань трусов. Коснулась и не убрала руку. Само осознание того, что это была Гермиона Грейнджер возбуждало по самое не могу. Малфой уже тянулся к ней под трусики, как заметил, что Гермиона стоит в шоке и смотрит за его спину. Малфой застегнул рубашку, привел в порядок ремень и развернулся.

– Какого хера, Блейз?! – Драко был готов просто убить.

– Я тут всего лишь минут десять, так что ничего не видел, – пожал плечами мулат, театрально прижав руки к груди.

– Целых десять минут, – простонала Гермиона у Драко за спиной. Малфой обернулся к ней:

– Он могила, – заверил он ее, улыбнувшись. Девушка была готова упасть в обморок.

Забини помахал рукой Гермионе и прошел к перилам, облокотившись и уставившись на горизонт, как это делали Драко с Гермионой в самом начале.

– Я, наверное, пойду, – Гермиона попыталась уйти, но Драко покачал головой, прижав девушку к себе.

Он развернул ее лицом к озеру, а сам встал сзади, приобнимая ее за плечи.

– Красиво, – кивнул Блейз на Черное озеро.

– Очень, – кивнула Гермиона, не зная, чего ожидать от слизеринца. А Драко молча стоял, вдыхая запах волос Грейнджер, не особо стараясь вслушиваться в разговор Забини с гриффиндоркой.

Гермиона сделала шаг назад, прижимаясь к Драко, и ее ягодицы сразу же наткнулись на его стояк, который до сих пор был в полной боевой готовности. Гермиона поелозила, и Драко выдохнул:

– Вот сейчас тебе пора, – сказал он ей на ушко, вызывая дрожь в коленках.

– Пока, Забини, – попрощалась с мулатом гриффиндорка, но он, даже не обернувшись, поправил ее:

– Блейз, – и он поднял руку в жесте прощания.

Не зная, как прощаться с Малфоем, она просто посмотрела ему в глаза и улыбнулась, и уже даже повернулась и шагнула в сторону двери, как Драко поймал ее за руку и развернул:

– Не делай так больше, – и он властно притянул ее к себе для прощального поцелуя, смакуя каждую секунду. – А теперь иди, – он развернул ее и хлопнул по попе.

– Спасибо, – хихикнула Гермиона и выпорхнула за дверь.

Малфой вернулся к перилам, где стоял Блейз, и тоже уставился куда-то вдаль.

– На, – Забини протянул ему сигарету. – Облом, – констатировал он ситуацию.

– Какая же ты скотина, Блейз, – сказал Драко, принимая от друга сигарету.

– Это карма, Драко.

– Какая в жопу карма, Забини? – Малфоя сделал первую затяжку.

– Вообще я хотел тактично уйти, но потом вспомнил, что ты мне и сегодня обломал секс, так что был вынужден задержаться.

– Ну хоть не ко мне шел, уже радует, – хохотнул Драко. А потом опомнился. – В смысле и сегодня? Я же задержался!

– Ага, – Блейз пустил дымовое колечко, – и прислал к нам свою Паркинсон.

– Блять, – только и смог сказать Малфой.

– Именно, – согласился темнокожий юноша, а потом добавил, – но я не жалею, – Блейз поиграл бровями, чем вызвал ухмылку у Драко. – Я не мог пропустить растление монашки. Слышал последнии сплетни? – Блейз интригующе уставился на Драко, но тот отрицательно покачал головой. – Рыжий Уизли сегодня назвал тебя «ублюдком», но твоя дорога Грейнджер заявила, что твоя родословная безупречна, а вот в нем она сомневается, – рассмеялся Забини.

– Охуеть, – только и смог сказать Драко, пытаясь переварить услышанное.

Докурив и еще немного поговорив о том, что Драко теперь староста школы, они двинулись в подземелья. Но у самого выхода Малфой неожиданно развернулся.

– Что? – не понял Блейз, и ему тут же прилетел кулак Драко в живот.

– Никогда не стой между Малфоями и их целью, – Драко ушел, оставив Забини переваривать случившиеся.

А между делом Гермиона с улыбкой на лице медленным шагом дошла до своей гостиной. Приводя себя в порядок, она заметила, что до сих пор крепко держит в руках галстук Драко. Улыбнувшись, она повязала себе его на шею, а затем запахнула мантию, чтобы его не было видно.

Первое, что бросилось в глаза, когда она переступила порог – это Невилл, утешающий Анжелину. Она тут же бросилась к ним.

– Анжелина, милая, что случилось? – Гермиона присела рядом.

– Вот, – указала та на чемоданы.

– Тебя что, выгоняют из школы? – широко распахнула глаза Гермиона.

– Нет, – улыбнулся Невилл. – Ее сделали старостой школы.

– Ого! – с легкой завистью сказала Гермиона. – Поздравляю.

– Она переезжает в отдельную башню, – продолжил Невилл.

– Разве это повод для слез? – Гермиона улыбнулась девушке.

– Просто не всем нравится спать с Малфоем, – подал голос Рон с соседнего кресла. Гермиона была так обеспокоена за подругу, что просто его не заметила.

– Мне кажется, Анжелина, что это не самая худшая компания, – улыбнулась она. Девушка кивнула и попросила Невилла помочь, тот с радостью согласился. Оглянувшись по сторонам, Грейнджер заметила Гарри и подсела к нему.

– Сумасшедший день, – посетовала она.

– Да, – улыбнулся Гарри. Девушка бросила взгляд на Рона, пытаясь понять, рассказал он Гарри или нет. Поймав ее взгляд, Уизли отрицательно покачал головой.

– Привет, – рядом с братом села Джинни. – Я так рада, что скоро квиддич начинается, – она с удовольствием сняла туфельки и подняла ноги на диван. – Класс, – улыбнулась Джиневра. – Только жарко, – добавила она и начала снимать мантию. Глядя на подругу, Гермиона тоже расстегнула свою.

– Мерлин, – ахнула Джинни. – Гермиона, скажи мне, что я дальтоник и этот галстук не зеленый, – она указала на блузку Гермиону.

Гарри просто выжидающе посмотрел на подругу, Джинни ошарашенно тыкала в этот галстук пальцем, а Рон с силой ударил по подлокотникам.

– Я не хочу об этом говорить, – Гермиона поднялась к себе в комнату, не попрощавшись ни с кем из друзей.

– Что черт возьми происходит? – задал вопрос Рон, но сестра отрицательно помахала головой, а Гарри задумчиво почесал подбородок.

Сегодня Гермиона спала, как младенец, сжимая в руке галстук Драко.

Сегодня Драко спал, как младенец, положив галстук Грейнджер под подушку.

Сегодня Рон Уизли сбил в кровь костяшки на своих пальцах.

Сегодня Гарри Поттер наложил заглушающие заклинание на свой полог, чтобы не слышать возмущений Рона. Гарри надо было подумать.

Действительно, год начинался крайне сложно и запутанно.