Я перестану писать, только если умру
Фанфик НЕ МОЙ!!!
Автор: Iren Black
https://ficbook.net/readfic/5676777
Гермиона Грейнджер не помнила, когда коричневый дневник стал для неё бесценен. В начале года ей попалась эта вещица. В книжке было пусто, и лишь инициалы «Т.М.Р.» гласили о том, что книжка кому-то принадлежала. Девушка решила непременно вернуть потерянную вещь хозяину, как только найдёт его. Но, перебрав все знакомые имена (ну, почти все ученики), она пришла к выводу, что ни у кого нет таких инициалов. Ни у кого имя с фамилией не складывалось в «Т.М.Р.».
А раз ежедневник никому не нужен был, и он был вообще ни чьим, Гермиона решила оставить себе. На цвет был не очень, но для записей сойдёт.
И в один вечер она сидела за столом, и на уголке первый странице написала: «Гермиона Джин Грейнджер». Надпись через несколько секунд исчезла, и девушка озадаченно перелистывала странички, в поисках хотя бы следа от чернил. Но ни следов, ни надписи так и не нашлось. Но, за то, когда она вернулась на первую страницу, то обнаружила посередине страницы надпись:
«Весьма официально. Что ж, меня зовут Том Марволо Реддл».
***
Так проходили дни, за ними недели, и так прошло два месяца, а Гермиона всё не прекращала переписываться с Томом Реддлом. С того самого дня, когда она коснулась пером страниц. Было странно, но Том начинал симпатизировать девушке. И она не могла с этим ничего делать. Из него просто прекрасный собеседник, и даже больше, он...он понимал её. Реддл отметил, что она особенная, ведь не каждый день встретишь девушку, которая сама тянется к новым знаниям.
«Пообещай мне, Гермиона, что не перестанешь мне писать.» — как-то написал однажды парень.
«Что ты, Том! Я перестану писать, только если умру.»
Слова девушки немного напугали парня. Каждый день он начинал писать первым, боясь обнаружить, что она не ответит.
«Позволь посмотреть на тебя.» — через некоторое время попросила гриффиндорка.
Том с удовольствием выполнил просьбу девушки. В ту же минуту, когда она попросила его об этом, из дневника показался яркий свет, который, казалось, хотел поглотить всю комнату. Но свет забрал только девушку — Гермиону «засосало» в дневник.
Она увидела парня лет шестнадцати-семнадцати. Он стоял напротив девушки. Том был ещё красивее, чем она его представляла. Он был царственно красив. Гермиона рассматривала его несколько минут. Слизеринец, в свою очередь, делал тоже самое. Реддл так и знал, что Грейнджер красива. Вдруг девушка «очнулась» и прошептала:
— Наконец-то.
На услышанное брюнет улыбнулся и развёл руки в стороны, чтобы девушка поскорее его обняла. Так она и сделала: Гермиона подбежала к Тому и начала его крепко обнимать. Потом они сели на траву, и она сказала:
— Ты...ты такой красивый. Просто сказочный.
На это Том снова мог только улыбнуться. Сказочный внешне, но знала бы она, что он совершил в свои шестнадцать. Себя «целого» Том ещё не планировал показывать ей. Она начала ему доверять и спугивать её нельзя. Гермиона Грейнджер может стать для него полезной. Во всём.
— А ты — настоящее произведение искусства, Гермиона, — он погладил её по щеке и поцеловал.
Ещё несколько часов они лежали на траве и говорили обо всём. Том позволил себе рассказать девушке, что он — полукровка и вырос в приюте. Молчал он лишь о своих деяниях. Гермиона же рассказала ему о себе всё. Но Тома очень ранил факт того, что его сладкая гриффиндорка оказалась грязнокровкой. Именно той, которую он должен убить, следуя своим принципам. Но Томас решил сделать исключение для неё.
В конце концов, она ведь сообразительнее, чем многие чистокровные маги! Она способна на многое. И её кровь не затмит этого. — уверял себя парень, пока они общались.
Неожиданно, девушка сама прильнула к Тому. Он не отталкивал её. Когда она оторвалась от него, сказала, глядя в глаза:
— Люблю тебя...
Влюблённой женщиной управлять легче. — подумал брюнет и ответил:
— Докажи.
Гермиона не растерялась: она продолжила его целовать. Через некоторое время всё становилось серьёзнее. Парень и девушка начали стягивать друг с друга одежду. Постепенно, они оба утопали в этой страсти.
***
Парень оказался у неё первым! Реддл торжествовал.
Вот так, Грейнджер. Теперь ты навсегда в моих оковах. Моя...
— Тебе пора возвращаться, милая. — сказал Том, когда они уже оба были одеты.
В глазах девушки промелькнула печаль.
— Что-то не так, Том?
— Всё в порядке.
— Но почему тогда мне... Я не хочу обратно... — сказала сбиваясь она. Потом она подняла на него глаза и уже увереннее сказала: — Я хочу быть с тобой. Всегда.
Том погладил её по щеке и поцеловал в лоб.
— Скоро так и будет. Но если ты хочешь, чтобы мы были вместе... — Том замолчал, зная, что она сейчас его перебьёт.
— Что надо сделать, Том? Я всё сделаю для тебя! — пылко сказала она.
— Пока что ничего, дорогая. Просто пока не прекращай мне писать. Ни при каких обстоятельствах.
— Никогда, — Гермиона качала головой. Похоже, девушка становилась одержимой.— Только если умру.
В миг его лицо помрачнело и он жёстко сказал:
— Не смей говорить о своей или моей смерти. Я не допущу этого. Ты всегда будешь моей.
***
Прошла зима, и вот уже почти вся весна. Май месяц и экзамены. Том стал меньше отвечать: он строго запретил ей отвлекаться от подготовки к экзаменам. Но Гермиона не могла остановиться. Она писала, писала, и писала ему. Но он не отвечал. И тогда, от досады, она садилась читать книги, в надежде не думать о Томе. Получалось, и Гермиона сдала уже почти все экзамены. Осталось два, но они будут в июне.
«Том, ответь мне, прошу.»
«Я же сказал, чтобы ты готовилась!»
«Мне осталось только два экзамена, но они будут летом!»
И Том отвечал, потому что ему и самому не хватало её.
«Я хочу встретить тебя снова...» — она осмелилась это написать, в надежде, что Том снова заберёт её к себе на несколько часов, и они сладко проведут это время, как тогда.
«Я очень хотел бы, моя девочка. Но это отнимает у меня энергию, которой и так немного. Потерпи, и мы снова будем вместе.»
От этого ей хотелось плакать.
«Только когда мы будем вместе, ты от меня никуда не уйдёшь. Всегда подле меня. Готова?»
А вот эта странная надпись заставляла её нахмуриться. Она только-только хотела ответить, как снова появилась надпись:
«Готова посвятить всю жизнь мне?»
Глаза забегали от растерянности у девушки.
«ТОЛЬКО МНЕ!» — наверное, в эту строчку он вложил максимум эмоций.
Руки нервно затряслись. Гермиона сглотнула. Всего одно слово, и она подпишет приговор.
«Да.»
Словно само написалось. Несколько минут было молчание. Девушка перелистнула страницу, в надежде найти надпись. Каким-то образом девушка порезалась о листок бумаги. Капли крови капали на лист. Девушка зажала палец в кулаке и заметила, как Том что-то написал.
«Ты поклялась, Гермиона Джин Грейнджер. Своей кровью ты закрепила эту клятву. Теперь, ты — моя. На веки вечные.»
Вдруг, Гермиона почувствовала, как на предплечье как будто кто-то вырезает ножом надпись. Было больно, и поэтому Грейнджер закатала рукав, чтобы посмотреть, чём дело. А на предплечье появлялась татуировка, которая повергла девушку в шок. Маленькими буквами надпись: «Гермиона Джин Реддл».
***
Наконец, экзамены все сданы. Гермиона радостно сообщила теперь уже своему мужу об этом. Но его последнее обращение к ней её явно расстроило.
«Гермиона, дорогая. Тебе придётся оставить на лето дневник здесь, в Хогвартсе.»
«Что?! Нет, нет, нет... Я не смогу без тебя, нет. Я не оставлю дневник тут!»
«Моя девочка, это лишь на лето.»
«Но, Том...»
«Пойми, моя драгоценная. Ты отправляешься на всё лето в маггловский мир, домой. Там я не смогу питаться никакой магической энергией, разве что твоей. А я не хочу, чтобы ты потеряла магию. Здесь дневник наберёт сил и я обрету энергию. А потом я смогу выбраться отсюда. Только ты не сбежишь, понимаешь?
Последнее предложение Гермиона проигнорировала. Ей нужно было только понять, зачем надо оставлять дневник в школе. А то, что он написал в конце — писал почти каждый день, только другими словами. Более деликатнее, не напрямую, как сейчас. И это её ничуть не пугало. Что ж, ей придётся сдаться.
«Хорошо, как скажешь, любимый...»
Где-то там, в своём «заточении», Том вздохнул с облегчением, увидев предложение Гермионы. Можно было заканчивать переписку, прощаться на лето. Но Гермиона снова ему написала:
«Только ответь мне на один вопрос. Ты никогда не говоришь мне эти слова, в то время, как я говорю это постоянно.»
»?»
«Ты любишь меня?»
Снова молчание, которым можно заполнить целую вечность. Но Том всё-таки ответил:
«Возможно.»
Всего одно слово, но как взбесило оно Гермиону! «Возможно» — это всё, что он может ответить после того, что между ними было?! После того, как взял в жёны практически обманом?! Злость и возмущение кипели внутри девушки, и она, совершенно не контролируя себя, начала писать, всё, что думает по этому поводу.
«Возможно?! ВОЗМОЖНО?! После всего, что было, Реддл! Ты обманом на мне женился, и говоришь мне, что «возможно»?!»
«Чего ты хочешь?! Я не способен на тот романтический бред, что вы придумываете! Я женился на тебе, потому что ты — моя, моя, МОЯ! Я — собственник, Гермиона, тут нет речи о чувствах! Я — слизеринец! И ты уже больше ничего не сделаешь. Ты можешь любить меня, а я — нет! Я не умею любить! Я могу быть только одержимым! И, поздравляю, за этот год ты сделала меня таким! Я одержим тобой, моя грязнокровка, и не собираюсь избавляться от этого наваждения! Я не собираюсь отпускать тебя! Моя! МОЯ! МОЯ!»
Читая это, она задыхалась от страха. По телу пробежали мурашки и резко стало холодно. Где тот Том, которого она полюбила? Что это за псих? Но на место страха быстро пришла злость, и она откинула дневник в конец комнаты. Потом девушка медленно подошла к нему и сказала:
— Будь по-твоему, Том. Я оставлю тебя тут.
С этими словами гриффиндорка, несмотря на весь свой гнев, бережно положила дневник в пустующую маленькую тумбочку. Когда она закрыла дверцу, тяжело вздохнула. По щекам потекли слёзы. Как же больно, когда бьётся всё к чертям. Любовь, надежды, мечты... Наверное, это не про них с Томом.
***
Прошёл июнь, июль, и начался август. Мама с папой Гермионы собирались поехать в гости.
— Гермиона, солнышко, мы поехали! — крикнула миссис Грейнджер.
— Да, счастливо, мам! — дочь спустилась вниз, чтобы проводить родителей. Мать приблизилась к ней и поцеловала в щеку.
— Мы скоро, — сказал отец и тоже обнял Гермиону. — Не скучай.
Девушка кивнула. Родители ушли и она закрыла дверь. Вот и сейчас пройдёт ещё один день, когда она просидит перед телевизором, смотря передачи.
***
Прошло несколько часов. Уже поздно. А родители обещали вернуться через два-три часа.
Может, пробки? — подумала Гермиона.
Но девушка всё равно уже начала волноваться. Вдруг зазвонил домашний телефон. Гермиона подбежала к нему, в надежде сейчас услышать голос матери или отца, что сейчас они скажут, что просто задержались или где-то затор в центре Лондона.
— Дом Грейнджеров. — сказала Гермиона, когда взяла телефон.
— Здравствуйте. Мисс Гермиона Грейнджер, верно? Дочь мистера Генри Грейнджера и миссис Джин Грейнджер? — спросил мужской голос.
— Да, — волшебница нахмурилась, — Это я. А в чём дело, мистер... — она замолчала.
— Мистер Сквирелс, мисс. Я полицейский Скотланд-Ярда Лондона.
— Чем могу помочь?
— Мисс Грейнджер, мои соболезнования, но ваши родители разбились.
***
После того, как Гермиона опознала своих родителей у неё началась истерика. Мистер Сквирелс оказался внимательным и чутким человеком. Он довёз девушку домой, и ждал, когда она придёт в себя.
— Как это вышло? — прошептала Гермиона.
— Мисс Грейнджер, в аварии виноват водитель грузовика. Тот не справился с управлением.
— А он жив? — она всхлипнула.
— Нет. — мужчина с усами покачал головой.
— Скажите, мистер Сквирелс, а у моих родителей был шанс выжить? — Гермиона почему-то боялась говорить вслух.
Шериф опустил голову, и снова медленно покачал головой.
— К великому сожалению мисс Грейнджер, не было шанса ни у ваших родителей, ни даже у водителя.
— Когда я смогу забрать тела? — по щекам потекли слёзы.
— Послезавтра, мисс...
***
На похороны Грейнджеров пришло много людей. Кузина матери помогала Гермионе с похоронами. Сама же студентка ходила разбитая, поникшая. Каролина Смитт, тётя Гермионы, пыталась всячески её поддержать, хотя сама была такой же, как она. Знакомые родителей говорили о погибших только хорошее. Сами похороны, казалось Гермионе, шли целую вечность. После того, как родителей опустили в могилу, она упала в обморок. А ещё в тот день, прямо как в фильме, шёл дождь.
Придя в чувства, Гермиона ещё долго сидела у могилы родителей. При жизни как-то раз они говорили, что хотели бы, чтобы их положили в одной могиле. Это желание она смогла выполнить. Так, смотря на памятник, она просидела до ночи.
***
— Ознакомьтесь, мисс Грейнджер, — нотариус лет сорока протянул Гермионе бумаги, — Это то, что оставили вам мистер и миссис Грейнджер.
Не веря, Гермиона смотрела на цифру суммы.
— Что? Откуда у мамы и папы столько денег? Они были...
— Я всё прекрасно знаю, мисс Грейнджер, — нотариус перебил девушку, — Ваши родители открыли этот счёт после вашего рождения. И откладывали в год... — он поднял глаза ко лбу, считая в уме, потом снова посмотрел на девушку, —...примерно...сто тысяч фунтов стерлингов. Но, разумеется, по частям. Однако, они никогда не снимали оттуда деньги. Всё шло на наследство вам.
До этого молчавшая женщина, Каролина Смитт, заговорила:
— А украшения точно мне оставила Джин?
— Да-да, миссис Смитт. Все драгоценности миссис Грейнджер достаются именно вам.
***
Прошла примерно неделя. Пора бы собираться в Хогвартс. Но Гермиона решила больше не ехать в эту школу, и вообще не появляться в мире магии какое-то время. Она отправила письмо Дамблдору об этом. В ответ получила соболезнования, и что директор всё равно напишет в дипломе об получении высшего образования, так как она лучшая.
О Томе Гермиона больше не думала. За лето она смогла подавить ту боль и разочарование. Это в прошлом. А он пусть сидит в своём чёртовом дневнике. Проклятье, лучше бы она не подбирала его тогда, в том туалете. Всё. Его нет. Тома Реддла для неё больше нет. А ту глупую татуировку, где она якобы миссис Реддл — сведёт. Марганцовка в помощь.
***
Прошла уже целая неделя сентября. Том начал волноваться, что Гермиона обиделась и больше не напишет.
Нет, она так не поступит. Она любит меня. А сейчас, скорее всего, мешкается, вот и всё. Скоро она напишет. Моя Гермиона... — уверял парень себя.
Но чувство тревоги всё равно не покидало.
***
Прошла ещё неделя. Гермиона так и не пишет. Нет, она бы не выдержала столько без него.
И чёрт меня побрал ей сказать так! Надо было солгать, и всё бы было хорошо. Может я и люблю её, но, наверное, по-своему. Своей особенной, эгоистической слизеринской любовью. Но язык не поворачивается сказать «люблю». Я эгоист, я собственник! И всегда получаю то, что хочу! Но мне не до этих романтических бредней! Кто это вообще придумал? Захотел получить женщину — получил, она твоя. Женился на ней, и она посвящает тебе всю свою жизнь. ВСЁ.
***
Прошло ещё довольно много времени. И Том уже отчаялся и в голову лезли страшные мысли, что её по правде больше нет. Но в один день появилась надпись:
«Привет, меня зовут Джинни Уизли.»
***
С того самого дня Том Реддл решил действовать. Девчонка Уизли его совершенно не интересовала. Ему нужна была она.Джинерва писала ему каждый день, показывала все свои эмоции. И, кажется, начинала влюбляться. Но, как говорил он сам себе, «влюблёнными женщинами лучше управлять».
В один день Джинни попросилась к нему. Он с лёгкостью позволил явиться к ней. Уизли было всего двенадцать. Маленькая, наивная девочка. Пару заклинаний и Уизли лежит без сознания, а её жизненные силы переходят к нему.
Ещё несколько минут, и Том Марволо Реддл обретает плоть, мощь и возможности.
Мертва ты или жива — я тебя найду.
***
На улице шёл дождь, молния и гром. Дома было темно, а Гермиона и не включала свет. Она сидела в комнате, на кровати, поджав ноги. Родители умерли почти два месяца назад. Сорок дней прошло, но она продолжала ходить в чёрном. У неё оставались свои личные сбережения, поэтому она могла покупать продукты. Но привозила ей всё тётя, каждую неделю, пополняя запас. Она много раз пыталась уговорить Гермиону переехать к ним с дядей Стивеном. Но девушка вежливо отказывалась.
Поэтому, девушка сидела одна. Телевизор она не включала уже давно, и тот покрылся пылью.
Вдруг, в этой звенящей тишине, раздался стук в дверь. Пока она спускалась, стучали уже несколько раз. Никакого страха не было, что, возможно, это какой-нибудь маньяк, и когда она откроет дверь — он воткнёт ей нож в живот. Всё утратило свой смысл, когда умерли родители. А стук всё не прекращался. Она открыла дверь и увидела... его.
— Здравствуй, Гермиона, — ласково сказал Том, и через мгновение оглушил девушку заклинанием.
***
Постепенно Гермиона начала открывать глаза. Потолок был не как у неё дома. Потом шатенка открыла глаза полностью, осмотрелась. Комната не была роскошной, но всё было, что необходимо. Боковым зрением она увидела, как Том сидел в кресле и наблюдал за ней.
— Ты, наконец, очнулась, дорогая. — он поднялся с кресла и подошёл к ней. Гермиона хотела его спросить, но парень опередил её: — Реддл-мэнор, моя девочка. Дом моего покойного отца.
Реддл принялся рассматривать татуировку на её предплечье. «Гермиона Джин Реддл». Парень усмехнулся.
— Гермиона Джин Реддл. — прочитал он вслух.
— Как?
Том вопросительно посмотрел на жену.
— Как ты выбрался? — озвучила полностью вопрос Гермиона.
— Очень просто, но пришлось подождать. А ты думала, что оставив меня, я не нашёл бы способ? Ошибаешься, милая. Я всего лишь дождался, когда на твоё место придёт жертва. Я использовал её жизнь и вот... я перед тобой. Как ты и хотела, Гермиона! Вспомни, как нам было хорошо. А когда ты потеряла со мной девственность? Твои глаза просто сияли от счастья. Ты ведь любишь меня, Гермиона. Ты поклялась посвятить сю свою жизнь только мне.
Гермиона опешила от его слов. Том прав, им было хорошо. Даже очень.
— Ты ведь не любишь меня, Том, я...
— Возможно, Гермиона я тебя... люблю... — Тому очень не хотелось произносить это слово, и вообще объяснять что-либо. Но обстоятельства требовали этого, —...но своей любовью. Особенной. Я не романтик и не неженка, у нас разные представления о любых чувствах. Ты любишь меня по-своему, я тебя тоже по-своему. Но я знаю точно одно: я тебя не отпущу! Ты — моя! Ты всегда будешь моей. И эта татуировка, — он нежно погладил большим пальцем надпись, — сделана во время скрепления узами брака. Ты моя жена, Гермиона.
И тут она не выдержала. Гермиона прильнула к Тому. Целовались они долго, страстно. Каждый пытался доказать этим поцелуем свои права на друг друга.
— Никогда не отпускай. — прошептала Гермиона.
— Никогда. Даже если умру.