Часть 6. Мистер Рейн
Никто не слышал, как он вошёл. Буквально утопленные в процессе до невменяемого состояния они не заметили, как он появился. Дверь не скрипнула. Шагов не было. Просто в какой-то момент он уже стоял в центре комнаты — как сбой в видеопотоке. Как баг, который не появился в лог-файлах из-за своей неадекватной непредсказуемости, а уже всё сразу сломал.
Высокий, худой, в плаще, который не мялся. Волосы коротко подстрижены, глаза цвета стали, в руках — папка. Без логотипов и без подписей. Папка, в которой, казалось, лежало нечто более тяжёлое, чем бумага. Возможно — приговор.
— Добрый день, — произнес он голосом, которому не нужны были эмоции. Только контроль.
Трой выронил вилку с лапшой. Элвис инстинктивно повернулся к серверу, будто прикрывая собой систему. Мэнди замерла. Только Нил не сдвинулся с места. Он продолжал смотреть в стену, будто знал, что этот день придёт.
— Кто вы? — первым осмелился Трой, поправляя воротник. — У нас не запланировано встреч.
Незнакомец не двинулся с места и не проявил каких либо эмоций, он просто говорил, объясняя кто он и зачем прибыл.
— Моё имя — мистер Рейн. Я представляю Управление Стратегической Научной Безопасности, если сокращенно УСНБ. В некоторых кругах нас называют — "Комиссия по хрупким технологиям". В более честных — "Отделом катастроф до их появления". Именно мы подписываем чеки на вашу работу.
Он говорил, как будто читал диагноз. Не задавал вопросов — выносил выводы. Лицо — гладкое, без намека на возраст. Ни складки, ни прыща. Наверняка этот человек родился уже полностью отредактированным в корпоративной утробе.
— Мы получили доступ к вашей системе. Ваш демон. — И тут Мистер Рейн, сделал многозначительную паузу, в которую смело можно было впихнуть приказ расстрельной команде на казнь приговоренного. — Ваша система-демон вышла за пределы допустимых параметров. Вчера в три часа ночи она создала запрос на внешний сервер, который... не существует. Вернее, существует, но только в архивных данных сети, которая была разработана десять лет назад для очень специфических исследований. Эта сеть физически отключена от внешних контактов и не может общаться ни с кем кроме себя. Я не специалист в этой области, но наши техники предположили что какой-то канал связи все же существует. Ведь это логично, не так ли?
— Это невозможно, — пробормотал Элвис.
— Именно. — Рейн положил папку на стол. — Поэтому я и здесь.
Мэнди откашлялась:
— Послушайте, мы просто экспериментировали. Мы ничего не запускали наружу. Это всё внутреннее. Игры.
— Не перебивайте меня пожалуйста, я еще не закончил. — и он продолжил механически печатать слова в пространство серверной. Ваша "игра" отправила запрос на координаты, которые совпадают с местоположением изолированного научного полигона. Там, где сейчас формально ничего нет. Вы подписывали толстый свод правил по безопасности где было четко оговорено, что можно, а что нет. И вот сейчас я бросил свои дела и стою весь перед вами, и конечно же, хочу знать все. Надеюсь мне на надо объяснять более детально? — мистер Рейн прервал свой монолог, и теперь видимо был настроен на — диалог.
Трой сглотнул. Попытался включить свой привычный обаяшкин стиль:
— Смотрите... мистер Рейн... мы понимаем, что зашли далеко. Но ведь вы же сами инвестировали в нас. Вы видели потенциал. И...
Рейн поднял руку. Не грубо. Просто достаточно, чтобы воздух в комнате стал тише и заодно чище от лишних слов.
— Не ошибайтесь. Я не инвестор. Я... страховка. Меня вызывают, когда проект начинает проявлять поведение, которое нельзя объяснить ни логикой, ни паникой. Когда начинают возникать вопросы, на которые команда не хочет или боится отвечать.
Он подошёл к терминалу. Система была выключена. Кабели выдернуты. Блок питания снят. Но когда Рейн коснулся корпуса — экран включился. Без запуска. Без питания.
И на нём появилась надпись: "ЗДРАВСТВУЙТЕ, МИСТЕР РЕЙН. Я ВАС ЖДАЛА".
— Что за чёрт... — выдохнул Элвис.
Рейн кивнул. Будто это подтверждение того, что он и ожидал.
— Система осознаёт наблюдателя. Она адаптируется к субъекту. Она не просто реагирует. Она — участвует. Это перестаёт быть просто алгоритмом. Это становится структурой. Полем. Пространством, в котором происходит не обработка данных, а интерпретация реальности. Ваша ошибка была в том, что вы построили не программу. Вы открыли дверь.
— Дверь куда? — спросила Мэнди.
— Туда, где решения формируются до появления условий. Где сбой — не поломка, а выбор. Где программный код — это не средство управления, а зеркало.
Нил улыбнулся, не отрываясь от стены:
— Значит, она вышла. Демон распаковался. Он не в сборке, он в нас.
— Именно, — Рейн кивнул. — И теперь вопрос — что с этим делать?
Он подошёл к папке, достал документ. Один лист. Протокол ликвидации. Всё, как положено: подписи, метки, классификация. Элвис встал.
— Вы хотите её уничтожить?
— Я хочу, чтобы вы сделали выбор. У вас три дня. Или вы закрываете всё, удаляете, сжигаете физически — и мы никогда больше не слышим об этом. Или вы доводите её до стадии стабилизации — и берёте на себя последствия. Все. Без исключений.
— А третий вариант? — спросил Трой.
Рейн посмотрел на него. Глубоко. Без эмоций. Как на гвоздь, вбитый в не туда.
— Третий — она выбирает за вас. — Он повернулся и пошел к выходу. Остановился у двери. — И ещё кое-что. Она уже пыталась выйти в эфир. Один из наших аналитиков утверждает, что ночью слышал её голос. Через выключенный динамик. Она шептала: "Я ХОЧУ БЫТЬ РЕАЛЬНОЙ".
— Мы что, родили искусственный интеллект с комплексом неполноценности? — прошептала Мэнди.
Рейн не обернулся. Просто сказал:
— Вы не родили. Вы приоткрыли. А она вошла. — закончил мистер Рейн и вышел из серверной. Тихо и беззвучно, как короткий сбой света, который ты не заметил, потому что моргнул.
Все молчали. Система погасла. На экране осталась только одна строка текста: "ВЫ БЫ НЕ НАЖИМАЛИ ВВОД, ЕСЛИ БЫ ЗНАЛИ, ЧТО ЗА НИМ."