21.Разговор обо всем
Драко через окно в кабинете наблюдал за Гермионой, медленно прогуливавшейся по саду. Он чувствовал потребность наконец-то поговорить с ней, узнать, что она думает делать дальше, после того, как всё вспомнила. Но Гермиона всячески избегала его вот уже второй день, придумывая нелепые оправдания. Сначала Драко не хотел давить на неё, но с каждым часом её молчание становилось всё тяжелее переносить. Хотелось схватить Гермиону за плечи и вытрясти из неё то, что его интересовало. У него было много вопросов, и все они касались их общего будущего, а точнее: будет ли у них вообще это самое будущее?
Драко любил Гермиону, но её свидания с Уизли, постоянная ложь, неумение принять решение, когда это так необходимо было сделать, эту любовь практически уничтожили. И когда она потеряла память, наложив на себя Обливиэйт, что поставило под угрозу саму её жизнь, Драко подумал, что это его шанс. Было тяжело отпустить ей все грехи, но новая Гермиона, забывшая их отношения, а вместе с ними и своё отвратительное поведение, почему-то казалась ему такой беззащитной и ранимой, что он не смог её просто отпустить. Вместо этого Драко, преодолевая собственные обиды, смог вновь завоевать Гермиону и сделать её своей.
Каждый приступ, который был связан с возвращением памяти, пугал его не только потому, что Гермиона больше могла никогда не прийти в себя, но и потому, что он не хотел, чтобы она вспоминала. Новая Гермиона выбрала его, и ненавидела себя за то, что изменяла ему с Уизли. Она хотела прогнать Рона, а ведь прежняя, скорее всего, бросилась бы в его объятия, несмотря на то, что постоянно пыталась отказаться от этой связи.
А теперь Драко абсолютно запутался и даже не подозревал, что происходит в голове Гермионы. Но одно он точно знал: что бы она ни решила, его попыткам её вернуть и удержать пришёл конец. Если Гермиона решит опять от него уйти, он подпишет все бумаги, которые так и лежали в одном из ящиков его рабочего стола, и отпустит её. Пришла пора принять правду: Гермиона не заслуживала такого отношения к себе. Он был готов на многое ради неё, даже простить измены, давал ей шанс за шансом, но она ни разу не воспользовалась этим. Драко хотел быть с ней, жить вместе и когда-нибудь завести ребёнка, но терпеть её выходки больше не собирался. Надо было уже давно прекратить этот спектакль и выставить Гермиону за дверь в объятия Уизли. Но Драко до последнего цеплялся за свои чувства и за глупую уверенность, что и она его любит. И это не привело ни к чему хорошему.
Она почему-то настаивала на том, что и Уизли должен присутствовать при разговоре, но Драко был с этим категорически не согласен. Он больше не собирался подпускать Уизли к Гермионе, во всяком случае пока сам не поговорит с ней. Если они решат разорвать брак, то она может общаться со своим рыжим любовником столько, сколько ей будет угодно. Но пока она всё ещё его жена, а он остаётся хозяином мэнора, ноги Уизли не будет в его доме. И не важно что именно хотела сказать им двоим Гермиона. У них слишком много личных вопросов, которые они всё ещё не решили, а уж обсуждать их перед Уизли он точно не согласен. Гермионе придётся с этим смириться.
Тяжело вздохнув Драко ещё раз посмотрел в окно и принял решение: они поговорят с Гермионой, хочет она того или нет, и ей придётся ответить на его вопросы.
* * *
Гермиона прогуливалась по саду, наслаждаясь теплом и сладким запахом распустившихся цветов. Возвращаться в мэнор, в котором царила гнетущая атмосфера, не хотелось, прежде всего из-за того, что там была большая вероятность пересечься с Драко. А этого ей отчаянно не хотелось, ведь с каждым разом избегать разговора было всё сложнее. У неё были вопросы к нему, но пока она была не готова задать их, ведь иногда лучше не слышать ответов.
— Гермиона, — голос Драко вырвал её из мыслей, и она прикрыла глаза, надеясь, что это всего лишь наваждение. Но нет, твёрдые руки сжали её плечи и развернули лицом к нему.
Драко выглядел напряжённым, и Гермиона почувствовала, что в этот раз уйти от разговора не получится. Возможно, это было и к лучшему, потому что бегать от него и самой себя надоело.
— Нам надо поговорить, — сказал Драко, и она согласно кивнула. Наверное, и правда, пора расставить всё по местам. Их жизнь превратилась в дешёвый спектакль с ними в главных ролях, жаль, что это была не комедия, а самая настоящая драма.
— Да, нам действительно надо поговорить, — прошептала Гермиона, и решив не откладывать это дело в дальний ящик, задала вопрос, который мучил её с того самого момента, как она всё вспомнила:
— Что у тебя было с Асторией?
Драко растерялся, видно, не ожидая, что она так легко согласится на то, чего избегала, но тут же взял себя в руки. Потянул Гермиону в сторону скамейки.
— После того, как ты ушла, — начал он, — я пытался связаться с тобой, но не получилось, как ты и сама знаешь. Ты пряталась, а мне надо было появляться на приёмах. Все газеты мусолили наше расставание, и я не собирался выглядеть брошенным мужем, хотя в действительности это было именно так. Когда-то я собирался жениться на Астории, ещё до того, как встретил тебя, но потом это решение изменил. Но в школе мы неплохо ладили, поэтому я и позвал её с собой.
— Меня не совсем это интересует, — перебила Драко Гермиона. — Ты спал с ней? — задала она тот самый вопрос, ответ на который знать ей совсем не хотелось.
— Да, — в его голосе не слышалось раскаяния, и Гермиона не могла осудить его за это. В конце концов, именно она начала этот порочный круг взаимных измен.
— Я не спала с Роном, — сказала она, но не для того, чтобы упрекнуть его. Просто ей хотелось, чтобы Драко знал, что настолько далеко она не заходила. — Каждый раз останавливалась в последний момент. Хотя это и не оправдывает моего поведения, но я хочу, чтобы ты просто знал это.
Драко кивнул, и Гермиона заметила на его лице довольную улыбку. Естественно, он был рад услышать это, ведь наверняка был уверен в том, что они с Роном — полноценные любовники.
— Каждый раз, когда ты ложилась ко мне в постель, когда обнимала и целовала, я думал о том, что с ним ты делала то же самое. А потом сам себя убеждал в том, что это не так. Наверное, хотел верить в то, что ты не смогла бы так поступить со мной.
— И ты был прав, Драко, — кивнула Гермиона, думая о том, что он знал её куда лучше, чем она могла представить. — Скажи, почему ты ни разу не поговорил со мной об этом? Почему молча смотрел за тем, как я разрушаю наши жизни и не вмешивался?
— Потому что я дурак, — ответил он, грустно улыбаясь. — Надеялся до последнего, что ты одумаешься. Да и… Иногда, Гермиона, мы предпочитаем закрывать глаза на то, что нам неприятно или может причинить боль. Я ведь трус, да и всегда им был, вот поэтому и молчал. И это была моя главная ошибка, которую я больше не повторю.
— Мы оба дураки, Драко, — сказала Гермиона, сжимая его ладонь своей. — Наверное, если бы ты тогда попытался образумить меня, это вряд ли бы помогло. Я как будто бы сошла с ума и не понимала, что творила, а в редкие часы просветления пыталась вырваться из этой ловушки, которую сама себе и устроила. Вот только стоило мне увидеть Рона, как я тут же забывала обо всём. И самое удивительное, что теперь я знаю, что уже не любила его и не было у меня к нему безумной страсти, иначе поцелуями и объятиями бы всё не ограничилось. Но какое-то чувство потери и, возможно, жалости толкало меня на это. Я не хотела его терять, боялась, что он исчезнет из моей жизни, а удержать его могла только так. А теперь думаю: зачем мне он был нужен? Мы бы уже не могли быть друзьями, уж точно не после всего этого.
— А тогда на озере?
— Тогда, я наконец-то поняла, что пора всё это прекращать. Я хотела поговорить с тобой, объясниться и надеялась, что у нас всё наладится и ты простишь меня. И когда появился Рон, мне впервые по-настоящему захотелось, чтобы он исчез из моей жизни.
— И он ведь исчез, но ты всё равно сбежала от меня тогда, когда всё вроде бы начало налаживаться. Почему, Гермиона?
— Потому что я видела твои глаза, холодные и пустые, чувствовала, что ты меня не простил. Я и сама себя простить не смогла и решила, что будет лучше, если я просто отпущу тебя.
— А спросить меня ты не хотела?! — Драко вскочил со скамейки и принялся расхаживать взад-вперед по тропинке. — Ты не имела права принимать такое решение самостоятельно!
— Ты прав! — Гермиона тоже поднялась на ноги, и, схватив Драко за руки, заставила остановиться. — Я не имела права убегать! Должна была дать тебе время! Но ты, называя себя трусом, даже не догадываешься, насколько трусливой оказалась я! Я просто не хотела, чтобы ты… Чтобы ты… — Гермиона не выдержала и зарыдала, вспоминая снова всю ту боль и отчаяние, которое чувствовала, когда Драко смотрел на неё безразличным взглядом, как будто она была просто предметом интерьера.
— Чтобы я первым озвучил это? Чтобы я решил расторгнуть наш брак? — Драко прекрасно понял то, что она не смогла сказать.
— Да, — сквозь слёзы ответила она. — Не хотела слышать о том, что стала тебе безразличной. Не желала быть выставленной, выкинутой из твоей жизни. Потому что я была уверена, что именно так всё и случится. А я не была готова к этому.
— Зачем ты стёрла себе память? — спросил Драко, и Гермиона резко вскинула голову.
— Ты знал, что я сама сделала это? Что это не из-за падения?
— Знал. Целитель Колдуин сразу же сообщил мне об этом. Именно поэтому твоя потеря памяти несла такую угрозу, мы не знали, как поведёт себя заклинание, которое ты сама наложила на себя.
— Я… — Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить свои чувства, когда бежала по лесу, преследуемая страшными мыслями и грузом ошибок. — Я была в отчаянии. То, что в тот день произошло между нами, заставило меня понять, что я потеряла из-за своей глупости. Мне казалось, что если я не забуду обо всём этом, просто сойду с ума. Драко, ты всё, что мне нужно, чтобы быть счастливой. Я понимала это и тогда, но вместе с тем была уверена, что больше не нужна тебе.
— Тебе следовало спросить меня об этом, а не убегать и совершать глупости, которые могли стоить тебе жизни.
— Ты прав. Нам вообще стоило с тобой больше разговаривать, и, возможно, всего этого не случилось бы.
— Да, — Драко согласно кивнул и замолчал. Гермиона несколько долгих минут смотрела на него, а потом сделала шаг и вжалась лбом в его грудь.
— Мы бы могли начать сначала? Как будто я всё ещё ничего не помню?
— Нет. Я ведь помню, — резко ответил Драко, отступая от неё.
Гермиона почувствовала, как сердце в груди сжалось от саднящей боли. Вот оно: то, чего она так сильно боялась. Драко больше не хотел быть с ней. Она осталась одна со всей своей любовью к нему, с грузом ошибок и с ненавистью к самой себе.
— Но мы могли бы попробовать исправить всё, что натворили. И начать с чистого листа, не забывая прежних ошибок и избегая их в будущем.
— И больше никакой лжи?
— И никаких недомолвок.
— Только ты, я и наша новая жизнь.
— Жизнь без Уизли и Астории, без молчания и упрёков.
— Спасибо, что помог мне вспомнить.
— Всегда к твоим услугам, любимая.
— Я люблю тебя, Драко, больше всего на свете.
— Я тебя тоже люблю, Гермиона.
