Колыбельная

Ресторан оказался столь же роскошным, как и все в этом отеле. Помещение было так же украшено золотом и драпировано бордовым бархатом, сервировка поражала элегантностью.
Молодой человек, который отодвинул для Гермионы стул, настолько прямо держал спину, что даже не согнул ее во время приветственного поклона, чем очень удивил ее.
Северус заказал красное вино и попросил официанта не беспокоить их.
Официант вежливо кивнул и отошел, все еще держась, как оловянный солдатик.
Их стол находился в некотором отдалении от остальных. В этой части ресторана было бы совсем темно, если бы не мерцание высоких красных свечей в центре круглого стола. Огонь отражался в темных глазах Северуса, от чего тот выглядел еще непостижимее. Это придавало его виду таинственность и какую-то зловещую красоту. Не хватало только дымящейся сигары для полноты картины.
— Надеюсь, вы не будете против, что я взял на себя смелость заранее сделать заказ? — проговорил он, нарушив тишину.
Гермиона помотала головой.
— Нет. Думаю, что могу положиться на ваш вкус.
Он кивнул.
— Я должен сказать, что удивлен, ведь вы так долго держитесь и не заваливаете меня вопросами.
Она была слишком взволнована, чтобы обидеться.
— Я не уверена, что мне понравятся ответы, — честно призналась она. — Мне кажется, я знаю, зачем мы здесь. Но вот только никак не могу понять, почему вы делаете над собой усилие. Не торопитесь поскорее покончить со всем этим, тратите галлеоны на такое красивое место в таком прекрасном городе, когда мы могли бы сделать все и в Лондоне.
Выражение его лица было совершенно непроницаемым, когда он спросил:
— И что же, по вашему мнению, мы должны сделать, мисс Грейнджер?
— Гермиона, — проговорила она. — Пожалуйста… называйте меня Гермиона.
Он чуть наклонился.
— Хорошо, Гермиона. Так почему, как вы думаете, мы здесь?
Она слегка покраснела от звучания своего имени, слетевшего с его губ, и еще сильнее от того, что собиралась сказать.
— Чтобы… — она замолчала, взмахнув рукой, как будто этот жест должен был объяснить, что она имела в виду.
— Я понял, — произнес Северус, растягивая слова. Такой ее ответ, казалось, очень удивил его. — Интересно, что вы пришли к подобному заключению. Хотя в данных обстоятельствах это, скорее, моя ошибка. Мое поведение в школе и такая смена обстановки запутали вас. Не тревожьтесь, Гермиона, сегодня вечером я не буду ничего от вас требовать.
— Тогда завтра? — она не хотела спрашивать вслух и снова покраснела, когда он в ответ почти что засмеялся.
— Насчет завтра ничего обещать не могу, моя дорогая.
Дорогая? Он назвал ее «моя дорогая»… Гермиона молчала, затаив дыхание.
— Мои намерения чисты, уверяю вас, — продолжил он. Она в ответ лишь уставилась на него. — Я бы предпочел как можно дольше просто ухаживать за вами, но свадьба уже через два дня, и я уверен…
— Ухаживать? — еле слышным шепотом перебила она.
Северус нахмурился.
— Полагаю, это так называется, или сегодняшняя молодежь использует другое выражение?
Гермиона чуть улыбнулась, не отводя пристального взгляда от его лица.
— Нет, я знаю, что это значит, только… не понимаю, почему?
Северус откинулся на спинку стула, опустив руки на подлокотники и скрестив пальцы.
— По нескольким причинам. Во-первых, раз мы собираемся пожениться, несмотря на обстоятельства, я все же предпочел бы получше узнать женщину, с которой разделю свою жизнь. Я понимаю, то, что я скажу, скорее всего, удивит вас, однако я очень хочу, чтобы наш брак был настоящим, и насколько это возможно в нашей с вами ситуации…
— Счастливым?.. — прошептала Гермиона, когда он вдруг замолчал.
Северус встретил ее внимательный взгляд, его глаза странно загорелись.
— Вполне объяснимое желание, не так ли?
Гермиона кивнула.
— Да, сэр.
Он тоже кивнул.
— Вы, разумеется, окончите школу, и, как и планировали, продолжите обучение зельеварению. Будет лучше, если вы останетесь жить в башне Гриффиндора, хотя бы для вида. Чем меньше людей будут знать о нас, тем безопаснее для вас и для Серафины…
Гермиона нахмурилась.
Северус наклонился вперед и, понизив голос, проговорил:
— Это еще один вопрос, который я хотел бы обсудить с вами. Что бы ни случилось, вы не будете спускаться в подземелья поздно вечером, это понятно? — он не стал ждать ответа и продолжил. — Несмотря на заверения Дамблдора, Хогвартс уже не оплот безопасности, Гермиона. На моем факультете учатся дети Пожирателей Смерти. Любой из них с удовольствием отдаст вас Темному Лорду, заслужив тем самым его расположение и награду для своей семьи. Вы должны пообещать мне.
Гермиона не знала, что ответить. Она задумывалась об опасности, когда раньше спускалась в его кабинет, но не представляла, насколько все может быть серьезно. Когда же она услышала такое, холодная дрожь пробежала вниз по ее спине.
— Но я же должна… — прошептала Гермиона, чувствуя себя совершенно раздавленной. — Когда вы уходите… — она опустила взгляд и уставилась на свои колени, от волнения кусая губы. — Я не могу спать… мне нужно…
Она и не заметила, как Северус поднялся на ноги, пока не почувствовала вдруг, как он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони.
Он заставил Гермиону взглянуть на него, приподняв ее лицо за подбородок, и она утонула в глубине его глаз.
— Твоя безопасность — это все, что имеет значение, — проговорил он и опустился на одно колено рядом с ее стулом, все еще держа ее за подбородок. — Я всегда буду возвращаться.
— Откуда вы знаете? — прошептала Гермиона, чувствуя, как подступают слезы. — Как вы можете быть в этом уверены?
Он наклонился, теперь их губы разделяли считанные миллиметры.
— Теперь у меня есть причина, чтобы возвращаться.
Слеза все же прочертила дорожку вниз по ее щеке. Но Гермиона не вытерла ее, она вообще ничего не замечала, кроме мужчины перед собой.
Неосознанно ее рука взметнулась вверх и коснулась его щеки. Гермиона опустила свой взгляд с его глаз на губы и наклонилась, прежде чем смогла подумать и остановить себя.
— Вы… — прошептала она, ее губы уже почти коснулись его, когда подошел официант с напитками.
Мгновение было упущено. Северус поднялся и вернулся на свое место, а официант тем временем разлил по бокалам вино и, поставив рядом бутылку, молча оставил их.
Гермиона осторожно быстрым движением стерла с лица следы слез и потянулась было к бокалу, когда Северус остановил ее.
— У меня кое-что есть для тебя.
Бокал был тут же позабыт, и Гермиона с любопытством посмотрела на него.
— Вы не должны мне ничего.
Северус кивнул, опустив руку в карман пиджака, что висел на спинке стула.
— Да, но мне хотелось бы, чтобы эта вещь принадлежала тебе.
Заинтригованная, Гермиона наблюдала, как он достал небольшую плоскую шкатулку размером чуть больше своей руки.
Он протянул ее поближе и открыл крышку.
— О, Северус, оно прекрасно! — Гермиона задохнулась от восторга, уставившись на цепочку из белого золота с подвеской в виде черного сердца.
Украшение покоилось на подушечке из синего бархата и, казалось, светилось изнутри.
— Это близнец моего кольца, — сказал Северус, захватив цепочку пальцами и снимая с мягкой ткани. — На них лежат особые чары. Если тебе нужно будет знать о моем местонахождении или состоянии, или же просто захочешь увидеться, коснись бриллианта волшебной палочкой и произнеси мое имя. Мое кольцо тут же даст мне знать.
Гермиона дотронулась до украшения, скользнув пальцами по гладкому камню и цепочке. Северус отпустил его ей в ладонь и наблюдал, как она нежно погладила черное сердце.
— Это лучший подарок, что я когда-либо получала, — прошептала она, расстегивая замочек и собираясь надеть подвеску себе на шею.
— Позволь мне, — Северус встал и обошел ее со спины.
Он забрал цепочку из ее рук и аккуратно застегнул на шее. Его пальцы задержались на ее коже, послав волну мурашек, и Гермиона задрожала.
— Теперь, — произнес он, возвращаясь на свое место, — я всегда буду рядом, и тебе не придется тревожиться из-за меня. Камень также известит тебя, если я буду ранен, но не покажет, где я.
Гермиона удивленно вскинула голову.
— Но почему? Как же я узнаю?..
— Ты и не узнаешь. Я должен быть уверен, что ты не совершишь какую-нибудь глупость и не помчишься спасать меня, — он жестом остановил ее, когда она открыла было рот, чтобы возразить. — Ты ни в коем случае не должна будешь пытаться найти меня, когда я на задании. Ты будешь сидеть дома и ждать, когда я вернусь.
Она затрясла головой.
— Нет! Я так не смогу! Неужели вы думаете, что я просто буду сидеть и ждать, зная, что вы ранены и возможно вообще… умираете?!
— У тебя все равно нет выбора. Кулон сообщит, если со мной что-то случится, но он покажет, где я, только если я буду цел и невредим. В ту же минуту, как бриллиант покраснеет, мое кольцо оборвет с ним связь и восстановит, только когда со мной все будет в порядке.
Гермиона снова замотала головой, от волнения у нее разболелся живот.
— Но как я найду вас? Как?.. Я не смогу…
— Я вернусь, — мягко ответил Северус. — Мое кольцо найдет тебя, где бы ты ни была.
Гермиона накрыла кулон рукой, зажимая его в своей влажной от переживаний ладони, не отрывая умоляющего взгляда от его лица.
— Северус, прошу вас! Вы не понимаете. Я умру, если буду знать, что вы в опасности, а сделать ничего не смогу! А вдруг я буду вам нужна?
Вспыхнувший в его глазах огонь поглотил все ее внимание, и Северус ответил:
— Ты всегда будешь мне нужна, ты и твоя любовь… но только дома и в безопасности, — Северус взял ее руку в свою и сжал. — Ты нужна Серафине. Что бы ни случилось, ты должна быть сильной ради нее.
Гермиона кивнула, закусив губу до боли, чтобы отвлечь себя и не дать воли слезам. Вместо ответа она просто сжала его пальцы.
* * *
Принесли их блюда, Гермиона и Северус ели в тишине. Когда на Париж опустилась ночь, они все еще сидели и не спеша пили вино.
Только когда ресторан окутало звучание скрипки, Северус нарушил невеселое молчание и предложил:
— Потанцуй со мной.
Гермиона замялась. Она не ожидала такого предложения, но все же улыбнулась и взяла его протянутую руку.
Северус притянул ее поближе к себе, и они закружились под спокойную музыку скрипки. Чтобы заглянуть в его лицо, ей пришлось чуть откинуть голову назад.
Поразительно, как комфортно и надежно она чувствовала себя рядом с ним. Его теплая рука на ее талии казалась такой родной. Гермиона и забыла, что они преподаватель и студентка. Ей хотелось остаться в его объятиях, в теплоте и безопасности его рук и не думать ни о чем.
Но между ними все еще остались неразрешенные вопросы. Она не могла поддаться искушению и полностью забыться, пока не знала наверняка, что же между ними происходит.
— Зачем вам все это? — прошептала Гермиона, всматриваясь в его глаза.
— Что именно?
Она опустила взгляд на верхнюю пуговицу его рубашки.
— Вы ведь не раз давали понять свое отношение ко мне, почему вы… что все это значит?
Северус тяжело вздохнул.
— Я не был полностью откровенен с тобой, Гермиона. Признаю, мое поведение на протяжении прошедших недель было отвратительным, но на то есть серьезные основания.
— Какие же?
Он сделал небольшую паузу, прежде чем ответить:
— Будущее пугает меня. Серафина открыла нам страшную картину… — он уставился в сторону, качая головой. — Я не хотел такого будущего. Мысли о том, что случится с тобой, с нашими детьми… я… мой здравый смысл убеждал меня держаться от тебя как можно дальше. Пусть в итоге ты бы окончательно возненавидела меня, я всего лишь хотел, чтобы ты была в безопасности.
Гермиона заставила его посмотреть на себя и произнесла:
— Но вы хотите быть со мной, хотите, чтобы у нас были дети, — сказанное было не вопросом, а утверждением.
Северус встретил ее внимательный взгляд и просто сказал:
— Да, очень.
Гермиона поверила ему. От этого ответа она разволновалась и, не задумываясь, обвила руками его шею и положила голову на плечо.
— Глупый, — прошептала она, вдыхая его неповторимый запах. — Ты правда думал, что сможешь заставить нас отступить?
— Надеялся, — честно признался он. — Ты была бы намного счастливее с кем-нибудь другим. С тем, над кем не висели бы грехи прошлого.
Гермиона немного повернула голову, чтобы снова видеть его лицо, и чуть улыбнулась.
— А ты бы просто смотрел со стороны, как я выхожу замуж за другого мужчину и ношу его ребенка?
Северус до боли сжал ее в своих объятиях, его горячее дыхание обожгло ей щеку.
— Ну уж нет, — прорычал он в ответ.
Довольная, она закрыла глаза и сильнее прижалась к нему.
— Надеюсь, теперь все эти бессмысленные затеи покинули твою золотую голову.
— Не сомневайся.
Гермиона улыбнулась.
— Отлично, теперь уже тебе от меня не отделаться, Северус Снейп.
Он чуть отступил, чтобы увидеть ее лицо, в его глазах что-то мелькнуло.
— Ты, разумеется, не думаешь, что я вдруг начну сочинять стихи и стану нормально общаться с твоими друзьями?
Гермиона ласково улыбнулась ему.
— Северус, если бы я хотела что-то изменить в тебе, ты бы не понравился мне таким, какой ты есть. Я только не хочу, чтобы ты и дальше отгораживался от меня и думал, что мы вместе — это что-то неправильное.
Он медленно кивнул.
— Скорее, это что-то… приятное.
— Ты, кажется, удивлен, — подразнила она.
Северус серьезно взглянул на нее.
— Только тем, что ты чувствуешь то же.
— И уже давно.
Его брови приподнялись.
— Неужели?
Гермиона кивнула, покраснела и опустила взгляд.
— А точнее, уже четыре года.
Его глаза расширились.
— А поподробнее?
— После того, как ты спас нас от профессора Люпина в полнолуние. Ты был таким храбрым и решительным… я просто ничего не могла с собой поделать.
Северус еле слышно пробормотал:
— Все ясно.
— Ужасно, да?..
Он помотал головой.
— Прекрасно.