Рождественские встречи

Гермиона улыбнулась и тревожные мысли о Роне тут же исчезли из головы, уступая место женскому любопытству.

— Ты что-то запланировал? — спросила она, когда звуки саксофона заполнили пространство, заставив девушку вздрогнуть. Драко еле заметно кивнул, прижимая ее к себе, медленно раскачивая Грейнджер, как того требовал танец.

Гриффиндорка закрыла глаза, чтобы отрешиться от всего и ограничить свое восприятие окружающей среды только слухом. Партия духового инструмента длилась всего минуту, но за это время волшебница успела полностью расслабиться, насладившись прекрасной игрой.

— Я обожаю саксофон, даже когда-то хотела научиться играть на нем, но война разрушила все планы, — сказала она, опуская голову, чтобы прислониться к его груди и разрушить тут же наступающую тоску от произнесенного слова «война».

— Не стоит бояться своих чувств, — промолвил Драко, ощущая дрожь, проходящую по ее коже. — Мы всегда можем уйти отсюда, чтобы остаться наедине.

Гермиона подняла глаза, чтобы встретиться с серой сталью, но в этот раз там было расплавленное серебро, которое дарило тепло, распределяя его по самым потаенным уголкам зажатого в тиски памяти тела.

— Скажи, что ты чувствуешь, находясь рядом со мной? — услышала она возле левого уха, перед тем, как почувствовала нежное касание холодных губ на коже. Невидимые импульсы, исходящие от обласканной шеи, касались всех нервных окончаний, сосредотачивая свой центр внизу живота Грейнджер.

Она вздохнула, чуть откидывая голову назад, предоставляя Драко доступ к чувствительному месту возле ключицы. Гермиона не знала, как в этот момент могла танцевать, поэтому полагалась на инстинкты, отдавая себя в руки опытному партнеру. Потому что в этот момент она могла думать только о том, что хочет Малфоя. Он забирал ее печали, разбивал их вдребезги, умело управляя эмоциями. Наверное, он хорош в окклюменции, навыки которой применяет и за пределами сознания.

Он ждал ответа на свой вопрос, прикасаясь к ней ровно настолько, сколько требовали от него правила вальса.

— Здесь мое место, — тихо произнесла она, сделав паузу, а чуть позже добавила: — Я могу находиться с тобой, забывая о том, что связывало нас в прошлом.

Гриффиндорка не стеснялась своих слов и говорила искреннее. Краска прилила к ее лицу, а руки наоборот дрогнули, словно в зале было холодно. Драко замер на месте, игнорируя музыку и танец, останавливаясь, из-за чего она споткнулась об его ногу и упала в крепкие объятия.

Грейнджер хотела извиниться, но легкое прикосновение руки Малфоя к щеке, остановили девушку. Большой палец гладил кожу, серые глаза, казавшиеся черными из-за плохого освещения, прожигали насквозь, губы приближались к лицу волшебницы. И вместо тысячи слов, они атаковали ее поцелуем, терзая, прикусывая, затягивая в водоворот страсти.

— Встретишь со мной Рождество? — спросил он, сталкиваясь с ней лбом, глядя прямо в глаза.

— Да, — на выдохе произнесла Гермиона, чувствуя, что сгорает изнутри, и потушить это адское пламя может только прикосновение Драко.

Слизеринец взял девушку за руку и повел к выходу сквозь танцующую толпу, толкая пары неосторожными движениями широких плеч. Волшебница только и успевала извиняться перед ними, а затем бросить в сторону Джиневры прощальный взгляд, на что миссис Поттер понимающе кивнула, повернувшись к мужу, чтобы прошептать ему на ухо, что они остаются без подруги сегодня.

— Мы обещали не препятствовать, если все будет происходить по ее желанию, — напомнила Джинни Гарри, который напряженно сжал кулаки, глядя на ускользающую из вида парочку.

— Я помню, — пробубнил про себя зеленоглазый волшебник. — Просто не могу понять, почему так происходит. Откуда он мог все знать?

— Что не сделаешь, чтобы завоевать девушку, — мечтательно вздохнула рыжеволосая ведьма. — Она светится от счастья. Лишь бы только Рональд ничего не испортил.

— Брось, любимая, он же здесь с женой, все обиды давно уже ушли. Ему просто нужно смириться, что это Малфой. Вспомни, как слизеринец оскорблял вашу семью. На Роне это отпечаталось больше всего, — сказал Гарри, глядя на силуэт парня, обладатель которого стоял возле бара, опрокидывая в себя бокал огневиски.

— Наверное. Лично мне плевать, кто будет рядом с ней, лишь бы Гермиона была счастлива, — сказала Джиневра, прижимаясь к мужу.

***

Всю дорогу Малфой молчал, даже не оглядываясь, чтобы посмотреть, не оторвал ли он ей руку своей сильной хваткой. Гермиона наблюдала, как меняются канделябры и картины, люди на которых закрывали свои уши или жаловались один одному на громкий шум и невозможность заснуть этой рождественской ночью.

Драко открыл дверь, и в купальне сразу загорелись свечи, а также несколько светильников с белыми плафонами в виде сфер, висящих на стене. Вереница гирлянд с круглыми лампочками оплетала полупрозрачную перегородку, которая отделяла дугообразный бассейн от большой джакузи, расположенной на подиуме прямо посередине помещения. Внутри ванны уже бурлила горячая вода, покрывая ее поверхность пузырьками. Для удобства погружения внутри имелись две небольшие ступеньки. Рядом располагался большой белый пушистый ковер, возле которого стоял низкий стеклянный столик с бутылкой игристого вина и вазочкой фруктов. В одном углу еле заметно сверкала наряженная елка, в другом — находилась длинная тумбочка, над которой расположились крючки для одежды. Но больше всего поражали большие панорамные окна, которые не заканчивались на потолке, а заменяли и крышу. Подняв голову, можно было видеть сияющие в ночи звезды.

Гермиона услышала, как Малфой произнес запирающее заклинание, а затем сказал еще одно, которое заглушало звуки. Она не боялась, потому что доверяла ему. Но когда гриффиндорка потеряла из вида фигуру слизеринца, на душе в один миг стало неспокойно.

— Драко? — позвала волшебница своего спутника, озираясь по сторонам. Гермиона вздрогнула, когда холодные руки коснулись ее плеч, а контрастное горячее дыхание опалило кожу на шее. Он быстро нашел все невидимки и зажимы, сдерживающие каштановые волосы, вытянул их из прически, отчего непослушные локоны тут же легли на плечи. Малфой проводил ладонями по спине в поисках замочка и молнии, чтобы снять красивое, но неуместное в данный момент, платье.

— Черт! — негромко воскликнул он, нехотя признавая свое поражение перед талантами модельера, пошившего этот наряд, умело спрятав ненужные швы. — Да где оно расстегивается?

— Вот здесь, — указала Гермиона, взяв его ладонь, перемещая кисть на бок, где и находилась невидимая молния. Девушка стала волноваться, когда поняла, что через несколько секунд окажется обнаженной, если не считать тех крохотных трусиков, которые разрешила надеть Пэнси перед самой вечеринкой, когда проходила примерка. «И никакого бюстгальтера!» — послышался в голове грубоватый и чрезмерно важный голос миссис Забини.

«- Ты уже ему симпатична. Оставайся сама собой»— мысленно произносила она, как мантру, когда платье упало к ее ногам.

Несколько мгновений она так и стояла спиной к Малфою, не в силах повернуться. Он гладил чуть зажатые плечи, опускаясь на лопатки, касаясь ребер, поднимаясь, нежно дотрагиваясь до груди. Стало трудно дышать, когда он приблизился к ней вплотную, чтобы волшебница ощутила, насколько сильным было его желание. Пальцы ласкали возбужденные соски, она чуть слышно постанывала, когда почувствовала влагу, скапливающуюся в тонких кружевных трусиках. Только тогда Гермиона смогла произнести:

— Почему ты еще одет?

Она медленно повернулась, встречаясь с ним глазами.

— Поможешь? — хриплым голосом ответил Драко, расслабляя тугой узел галстука, что сейчас сдавливал шею, хотя мгновением ранее он сидел, как нужно. Непослушные руки Гермионы тут же принялись снимать его, откидывая в сторону. Следом за ним на пол полетел пиджак. Чуть влажные от волнения ладони все никак не могли расстегнуть пуговицы и освободить манжеты рубашки от красивых запонок в виде маленьких сапфиров. Малфой резко дернул ее с себя так, что послышался дождь из мелких перламутровых частичек. Не снимая брюк, он привлек Грейнджер к себе, проникая одной рукой через тонкую ткань к ее влагалищу, сразу нажимая на нужные точки, чтобы девушка расслабилась. Услышав томный вздох, он накрыл губы гриффиндорки поцелуем, проникая языком в рот, а одним пальцем внутрь нее. Гермиона чуть не задохнулась от нахлынувшего возбуждения. Пальцы нащупали пряжку ремня, медленно расстегивая его, и уже нашли молнию, которая быстро оказалась внизу, как и штаны слизеринца.

Неожиданно он опустился на колени, руками снимая ее трусики, целуя каждый сантиметр нежной кожи, опускаясь к ногам. Она еле стояла, а волны дрожи, проходящие от низа живота до ступней, лишь усиливали желание. Когда Драко полностью оголился, избавляясь от своего нижнего белья, она уже не находила себе места, мечтая, чтобы он снова прикоснулся к центру сосредоточения ее нервных окончаний.

Малфой первым опустился в джакузи, вода в которой уже была нагрета до комфортной температуры. Можно было включить эффект расслабляющего гидромассажа, наполняя ванну тысячами пузырьков, но все это ждало своего часа. Гермиона ступила следом, смущаясь от затуманенного страстью взгляда Драко. У нее давно не было близости, и волшебница боялась облажаться. Слизеринец подплыл к девушке, нежно прикасаясь к приоткрытому рту, обхватывая лицо руками. Глубина джакузи по бокам позволяла удобно сидеть, наслаждаясь эффектами массажа, а центре была глубже и доходила ему до груди. Он подошел к этой впадине, потянув гриффиндорку на себя. И, не разрывая поцелуй, они нырнули на глубину, где только касания губ служили защитой от попадания воды в легкие. Оба поднялись на поверхность, когда стал заканчиваться воздух, но ни один дементор не мог их оторвать друг от друга в данный момент. Гермиона поправила волосы, которые упали ему на лоб, глядя в серые глаза и на мокрые реснички, которые делали взгляд мягче, а лицо моложе.

— Будь со мной, — шептал он в перерывах между поцелуями. — Не оставляй одного.

— Я с тобой, — отвечала Грейнджер, находясь в его крепких объятиях, целуя лицо, касаясь выбритых щек, длинного прямого носа, опущенных век, высокого лба с полосами едва заметных морщинок. — Я с тобой.

Драко положил ее на ступени так, что только ступни волшебницы находились в воде, за ранее убедившись, что поза не причиняет вреда, а затем стал спускаться, оставляя на влажной коже дорожку из поцелуев. Она встрепенулась, когда он провел языком по половым губам, а руками сжал ягодицы. Звезды начали расплываться перед глазами. Стеснение проходило, уступая место раскрепощению. Ладони девушки легли ему на голову, перебирая локоны, оттягивая волосы, когда было особенно хорошо. Она и не заметила, как к языку добавился сначала один, а затем и два пальца, двигающихся внутри нее.

Оргазм накрыл тело Гермионы неожиданно, взрываясь от низа живота, проходя по ногам, дотрагиваясь до каждого пальчика на ступне. Она громко ахнула, рвано глотая воздух, убирая руки себе под голову. Драко целовал внутреннюю сторону ее бедра, наблюдая за реакцией девушки.

Он не рассчитывал на ответную ласку, но придя в себя, Грейнджер оттолкнула его на то же место, целуя в губы, ощущая свой солоноватый вкус, а правой рукой провела по низу живота, касаясь лобковых волос, опускаясь к паху, поглаживая мышцы на бедрах и только тогда провела языком по всей длине возбужденного органа, уделяя внимание уздечке, самому чувствительному месту на мужском естестве. Услышав его сдавленные тихие стоны, Гермиона поняла, что все делает правильно, вбирая член, насколько было возможно, в рот, постепенно наращивая темп ласки. Она поняла, что Малфой вот-вот кончит, но Драко не дал ей доделать эту работу до конца, подтягивая почти невесомое тело волшебницы на себя, целуя в губы, проводя руками по мокрым спутанным волосам.

Драко приподнялся, держа ее одной рукой, опускаясь на ковер. Гермиона удобно расположилась в его объятиях. Он открыл бутылку вина, но прежде чем наполнить бокалы, сказал гриффиндорке, чтобы она подняла голову, что чуть позже сделал и сам, а затем поднял игристый напиток на расстояние вытянутой руки и, повернув его, опустил, решив напоить их таким образом. Половина вина проливалась на обнаженные тела, несколько капель попадало в рот, но не утоляли образовавшуюся жажду. Хорошо, что на спиртное было наложено заклинание, которое постоянно восполняло его. Грейнджер выхватила бутылку, и, глотнув, приблизилась к Драко, чтобы напоить слизеринца из своего рта.

Она не заметила, как оказалась лежащей на ковре, придавленной телом Малфоя. Лишь почувствовала, что он удобно устроился между ее ног и уже был готов войти внутрь, направляя свой возбужденный член во влагалище. Гермиона охнула, когда Драко без предупреждения совершил первый толчок. Из-за сладких ласк, умелых движений языка и пальцев слизеринца не было дискомфорта от долгого отсутствия сексуального контакта.

Он совершил еще несколько фрикций, ускоряясь, подбирая нужный темп, глядя на Гермиону, как она прижималась к нему, хватаясь руками за ягодицы, чтобы как можно глубже слиться с ним в единое целое. Она двигалась бедрами навстречу его члену, закусывая губу до появления на ней капелек крови. Драко оставлял зубами красные отметины на разгоряченной коже шеи, грубо сжимал полушария груди, чередуя это с нежными поцелуями.

Она не стонала и не выкрикивала: «О, Боже!» или «Как хорошо!», только громко дышала и издавала звуки, словно находилась в бреду. Это лишь подстегивало Малфоя двигаться быстрее, приближая долгожданную разрядку. Большим пальцем правой руки он принялся стимулировать клитор, отчего Гермиона начала сжимать его член вагинальными мышцами. Сдерживаться становилось все труднее и труднее, но не прошло и минуты, как Грейнджер вытянулась дугой, сдавленно вскрикивая, получая свою порцию оргазма. Она откинулась назад, глядя в звездное небо сквозь стеклянные окна. И в этот момент часы пробили полночь, а черноту ночи озарили разноцветные вспышки фейерверка. Физическое удовольствие смешалось с эстетическим наслаждением, и на лице волшебницы появилась улыбка. Драко обессилено обрушился рядом с ней, наблюдая за подготовленным рождественским шоу.

— С рождеством, Драко, — еле слышно прошептала она, наблюдая за огненными фигурами, складывающими гербы факультетов.

— С рождеством, Гермиона...