Лёд тронулся.

Тёмные мрачные коридоры подвала Малфой-мэнора изредка подсвечивались лишь тусклыми фонарями, было холодно, а также чувствовался запах сырости и железа, а если быть точнее - запах крови.
В прибежище Воландеморта вновь пришло время пыток.

Пожиратели всегда вели свою тайную подпольную деятельность, даже после окончания Первой магической войны. Они находили тех людей, которые сражались против армии Воландеморта, тех людей, кто открыто выступал против. Иногда они пытали неугодных им магглов, оказавшихся не в то время не в том месте. Когда привыкаешь к жестокости, уже не можешь жить иначе.

Как Люциус и обещал, он стал водить своего сына на собрания, но под напором Нарциссы, которая хотела максимально отсрочить этот момент, согласился начать «обучение» только после третьего курса. Мать Драко не хотела, чтобы психика совсем ещё юного мальчика сильно пострадала от таких зрелищ. Хотя полностью этого избежать не удалось.

Драко часто выслушивал дикие идеи фанатиков Волан-де-Морта, и, как ни странно, эти идеи не стали ему близки. Ему нравилось быть чистокровным, и он даже мог понять идею «зачистки», которой все были одержимы. Однако с возрастом младший Малфой перестал разделять и эти понятия тоже. В течение последнего года тайная активность пожирателей усилилась в разы в связи с воскрешением Реддла, и Драко теперь приходилось наблюдать за тем, как пытают честных и добрых волшебников, которые не выдавали друг друга до последнего вздоха. Надрывные крики, стоны от боли, запах крови, пота, мольбы о пощаде, смех пожирателей - все это для него стало еженедельным развлечением, впечаталось в мозг и осело где-то на подкорке.

Люциус самолично обучил Малфоя самым жестоким и живодерским заклинаниям, зачастую иллюстрируя эффект на самом мальчике. Нарцисса даже не догадывалась об этом. Мальчик не смел жаловаться - его запугали настолько, что он наконец научился казаться безразличным и почти научился - быть безразличным.

Драко ненавидел пытки. Сначала ему было действительно жаль людей, затем ему просто надоели их крики и мольбы, он перестал не выносить это. Ему казалось, что гораздо легче просто убить человека, применить заклинание правды или приготовить Виритасерум, если необходимо узнать правду. Но пожирателям нравилось пытать людей, они приходили в экстаз от самого процесса, они этим наслаждались.

И все же, несмотря на это, в Драко росло что-то жуткое, что пугало его самого и Нарциссу. Временами он находил забавным то, как корчатся люди под Круцио, как безропотно выполняют любые твои желания под Империо и как мучительно погибают от Авады Кедавры. В Малфое будто оставалось все меньше светлого, и его медленно поглощала тьма, но он отчаянно цеплялся за свет. Вот только свет зачастую пинал его назад, в тьму.

******
— Здравствуй, Драко! Как ты? - Нарцисса протянула руки к сыну, который прижал ее к себе.

Они все же редко виделись. Часто Драко приходилось появляться в замке тогда, когда матери не было: она не выносила пыток и  старалась уезжать на это время в город или навещать своих подруг.

— Мама, здравствуй. Я рад тебя видеть, выглядишь элегантно, как и всегда, - блондин покрутил свою мать и поцеловал ей руку, — У меня все в порядке. Работа старосты отнимает много времени.

— А кто назначен твоим коллегой?

— Не поверишь, Гермиона Грейнджер. Да-да, мне теперь приходится жить с грязнокровкой, - усмехнулся Драко.

— Знаешь Драко, хоть она и не чистокровная ведьма, она ведь очень способная, - женщина строго посмотрела на сына, — Когда Люциус состоял в Попечительском совете, я многое о ней слышала. Все же...я учила тебя всегда уважительно относиться к женщинам, и надеюсь, ты не пренебрегаешь моими словами.

— Да, мама, я тебя услышал, но мне уже пора, нужно увидеться с отцом, - блондин разозлился от появившихся так невовремя мыслей о Грейнджер. Сейчас ему точно не стоило об этом думать.

— Что же, хорошо, сын, до свидания, - Нарцисса расстроилась и не подала виду, но слегка покачала головой.

Блондин быстро шёл по коридору, направляясь к кабинету Люциуса. Он сдерживал злобу и пытался вернуть своему лицу безразличный вид, ему это удалось.

— Здравствуй, отец, - отец с сыном обменялись рукопожатиями.

— Здравствуй, Драко. Я рад, что тебе удалось вырваться из Хогвартса. Глупый старик долго не соглашался, судя по словам Северуса, но нам удалось выбить для тебя разрешение на более частые посещения Малфой-мэнора.

— Более частые? Но зачем?

— Не будь глупцом! Темный Лорд вернулся, - фыркнул Люциус, — И тебе придется доказывать ему свою верность. Кроме того, здесь ты сможешь наиболее качественно погрузиться в изучение чёрной магии, что тебе сейчас необходимо - на замок наложены заклинания, блокирующие возможность отслеживания Министерством.

— Да, чёрной магии тут полным полно, - вполголоса бросил Драко, оглядывая мрачные стены Мэнора.

— Ты прочитал ту книгу, что я тебе давал в прошлый раз? - решил не обращать внимания на замечание сына Люциус.

— Да, и мне она показалась очень интересной, однако как я смогу изучить парселтанг, если у меня нет врожденной способности к этому языку? Разве такое возможно?

— Ты недооцениваешь Темного лорда, Драко. Он знает настолько темные чары, что за несколько месяцев ты с легкостью овладеешь им в совершенстве. И тогда наконец сможешь приступить к изучению более глубоких знаний, ты познаешь всю чёрную магию, - Малфой-старший горделиво посмотрел на сына.

— Жду с нетерпением. Я освоил уже все базовые книги, все столпы, на которых держится все остальное, мне даже стало скучно, - объяснил Драко.

— Не надо так думать, я уверен, ты ещё нуждаешься в повторении, так что я нашёл время для тебя, - холодно рассмеялся Люциус, — Идём, Драко. Вечером прибудет Темный лорд, сегодня мы увидим одного старинного друга Поттеров – Сириуса Блэка. Мы освободили его из Азкабана, и теперь он наш должник.

******
Морщась от боли, Драко пытался сдерживать стоны, однако у него не всегда это выходило.

— Слабак! Трус! Я не должен слышать ни звука. За такое можно только убить, - Люциус носился по камере и разъяренно пускал в парня то одно, то другое заклинание.

Думай, Драко, думай. Это просто боль, она пройдёт, все это скоро закончится. И я скоро научусь не чувствовать боли. Все будет хорошо. Вернусь в Хогвартс, выпью с Блейзом, подразню Грейнджер в очередной раз. И все будет как обычно. Только терпи, будь сильным.

В конце концов, Малфой перестал стонать. Он стойко молчал и упрямо смотрел в глаза отцу.

— Уже лучше, Драко, уже лучше, - Малфой-старший опустил палочку и попытался улыбнуться, — На сегодня все. В следующий раз – не подведи меня. Ну и до встречи в зале, - он гордо удалился, оставив ослабшего молодого человека валяться на каменном полу.

Малфой дал себе пять минут и поднялся. Он принял душ, оделся и вышел в зал, где стояли пожиратели. Все были в ожидании прибытия Воландеморта – благоговейный страх, не иначе. Драко занял место рядом со своим отцом.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл худощавый человек, отдаленно напоминавший мужчину и одновременно рептилию,  его сопровождала огромная змея, его вечная спутница Нагайна.

Драко немного поёжился. Он практически не испытывал страха перед ним, волнуясь в основном лишь за благополучие своей семьи, однако ему казалось жуткой сама мысль о том, как можно добровольно стать таким существом. Судя по колдографиям, Том Реддл был привлекательным мужчиной, а теперь с трудом в нем можно было различить человека.  

— Приветствую вас, мои преданные друзья! Рад вас всех видеть, - прошипел он, — Мы все тут собрались по радостной причине, приведите же его сюда!

В зал вошёл истерзанный мужчина в лохмотьях, на ногах которого были волшебные кандалы, но на грязном измученном лице ярко светились голубые глаза.

— Сириус, здравствуй! Что ты нам расскажешь? Как тебе жилось в Азкабане?

Мужчина лишь молчал, упрямо продолжая смотреть в красные глаза Воландеморта.

— Что же, может быть старое добро круцио тебя разговорит? - волшебник направил свой взгляд на Драко, — О, Драко, дорогой, попробуй, и я обещаю – тебе понравится. Смелее, подойди ко мне.

Блондин направился к центру зала, ловко выхватил из мантии палочку и направил ее на пленника. Буквально секунду он удерживал удивленный взгляд своего дяди, ясные глаза которого вначале поприветствовали его, а затем он будто горько рассмеялся. И в Драко что-то на мгновение дрогнуло, но он тут же спрятал это глубже. Сейчас не время проявлять слабость.

— Круцио!

Лишь гораздо позже, когда Волан-де-Морт покинул мэнор, младший Малфой позволил себе втайне от отца проникнуть в темницу к Сириусу. Он осторожно наложил на мужчину заклинание сна без сновидений, а затем начал медленно и методично залечивать его раны. Призвав домового эльфа, юноша попросил принести Блэку достаточное количество еды и воды, а также обезболивающих зелий.

Это была лишь ничтожная капля той помощи, которую Драко мог бы ему оказать на самом деле. Но на большее рассчитывать и не приходилось: родители были дороже всего. Совесть, доброту и прочие благодетели пришлось запереть в сундуке на заднем дворе своей души.

******
— Драко, ты молодец. Лорд доволен тобой, - похлопал сына по плечу Люциус, — У меня хорошая новость для тебя. Он раздумывает над тем, чтобы наградить тебя меткой уже в скором времени. Ему нужно больше верных людей.

— Но как? Мы ведь обсуждали, что это произойдёт только на шестом курсе..

— Да, но планы изменились. Это подарит тебе столько возможностей, даже не переживай, сын, ты справишься.

— Я вовсе не переживаю, - Драко скрыл свое замешательство, приняв безразличный и скучающий вид, — Ну, мне пора, уже поздно.

Драко вернулся через камин прямо в кабинет Северуса. Он знал, что когда-нибудь получит метку, но надеялся, что это когда-нибудь наступит как можно позже. Его раздражало то, что у него не было выбора, он сам хотел решать, что ему делать, не хотел быть слепым слугой Темного лорда, как его отец. Драко хотел быть равным ему, принимать свои собственные решения и не носить дурацкое клеймо в виде метки. Как какой-то скот, приготовленный на убой.

В мрачном настроении он вернулся в гостиную и уже подходил к дивану, но тут же раздался стук в окно: прилетела его белоснежная фамильная сова. Блондин выругался и начал читать письмо, оказалось, Сириусу удалось сбежать: ему помогли Тонкс и Грозный глаз, неизвестно как оказавшиеся в мэноре. Отец был очень зол, как и Темный лорд. Люциус писал, чтобы Драко обучался как можно тщательнее, ведь он обязан стать лучшим и доказать свою верность Лорду. Письмо самоуничтожилось через пять минут в руках слизеринца.

— Блять, - вздохнул парень, после чего внезапно взял с письменного стола пресс-папье и с размаху кинул его в окно. Злоба заполняла его, и он не мог выместить ее иначе. Через двадцать минут вся гостиная была разгромлена: всюду валялись осклоки стекла, разорванная бумага и щепки.

Именно в этот момент в комнату вошла Гермиона.