Глава 4
В первый день после дороги учебы не было. Привидения устроили забастовку на 1 этаже, и преподавателям пришлось со всем разбираться. Поэтому Гермиона лежала на кровати в комнате девочек и писала письмо Виктору. Тяжело было что-то придумать. На расстоянии было все сложнее поддерживать отношения. Девушке стало грустно. Он подумала о том, как было бы хорошо, если бы Крам учился с ней в одной школе. Однако школу он уже закончил и сейчас занимался тренировками по квиддичу. Его интересовал большой спорт.
Гермиона вздохнула, накинула на коротенькую шелковую ночнушку мантию и отправилась в совятню по мрачным коридорам Хогвартса.
— Итак, кто это тут? Неужели грязнокровка- мисс-я-самая-умная-на-этой-планете, - медленно протянула Миллисента Буллстроуд, яркая брюнетка и одна из самых стервозных студенток на Слизерине.
Гермиона вздрогнула и обернулась, — Тебя тут только не хватало, иди куда шла, Миллисента, - она попыталась пройти мимо, но слизеринка ловка выкинула палочку из рукава и теперь приставила ее прямо к шее Гермионы.
— Какого хера тут происходит? - прошипел внезапно появившийся из полумрака Малфой.
— А, Драко, привет. Ничего, нашла тут жертву, развлекаюсь, - ядовито улыбнулась девушка.
— Ты не кошка, а я не мышка, чтобы развлекаться со мной, поняла? - вскрикнула Гермиона, резко убрав руку Миллисенты.
Драко просто наблюдал за всем этим со стороны, облокотившись на стену. Ему было любопытно, чем все кончится. Женские стычки - дело непредсказуемое, а вдруг дело дойдёт до драки.
— Ну ну, не взрывайся, а то твоя мантия сгорит, - тихо прошептала брюнетка, — Хотя я могу помочь тебе и с этим, - и затем девушка сорвала мантию с Гермионы, крикнув, — Инсендио!
Мантия покрылась оранжевым пламенем, которое осветило весь коридор, и через пару секунд испарилась.
— Ты что, последние остатки мозга сожгла с этим заклинанием!? - гневно воскликнула Гермиона, оставшаяся лишь в легкой шелковой ночнушке чёрного цвета и в ботинках.
Всепоглощающее чувство стыда - вот что испытывала Гермиона, ощущая на себе взгляд двух пар глаз.
— Ну ничего себе, - присвистнул Малфой, бесстыдно рассматривая девушку. В его взгляде читалось удивление и лёгкое возбуждение: кем бы они ни были друг другу, он все-таки был парнем и подчинялся рефлексам.
Тонкий шёлк подчеркнул все достоинства гриффиндорки: небольшую красивую грудь, тонкую талию, округлые бёдра и длинные стройные ноги. Миллисента громко хохотала, смотря на блондина и потом на Гермиону.
— Малфой, ты что, оглох? Не смотри!- девушка скрестила руки и попыталась закрыться, — И вообще убирайтесь отсюда, живо, - Гермиона думала о том, как же глупо было с ее стороны оставить палочку в гостиной.
— Нет, это ты сейчас уберешься, поняла? Не смей разговаривать со мной в таком тоне, маггла, - не могла остановиться Миллисента, откровенно наслаждаясь беспомощностью однокурсницы.
— Все, хватит, Милли. Иди отсюда, - внезапно посерьёзнев, сказал Малфой, — Иди куда шла.
— Вообще-то я шла найти тебя, чтобы немного поразвлечься, ну ты знаешь.., - брюнетку осадили, и она уже не была такой весёлой как прежде.
— Я найду тебя позже, иди. — Ладно, до встречи. Пока, грязнокровка!
Оставшись вдвоём с Грейнджер, он невольно продолжал ее рассматривать, а она жалась, закрываясь руками. По её щекам текли слезы. Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы на неё, почти раздетую, смотрел слизеринец, который ее ненавидит.
— Что дальше, Малфой? Позовёшь своих друзей, чтобы и они тоже унизили меня? - несмотря на заплаканный голос, спросила Гермиона. Она храбрилась.
— Лучше заткнись, Грейнджер, - Драко начал снимать с себя мантию.
В этот момент девушка испугалась, внезапно подумав о самом худшем из вариантов. Малфой кинул ей мантию, а потом подошёл к ней ближе и ещё ближе, взял ее за тонкую шею и прислонил к стене, наклонившись прямо над лицом Гермионы. Она испуганно смотрела ему прямо в глаза, сердце ее бешено колотилось.
— Может ты и думаешь, что у меня нет чести и понятий о правильном отношении к девушкам, но извини, я тебя разочарую, - рычал Драко ей на ухо, — Мантию оставь себе. После тебя я все равно не смогу ее надеть.
Он резко убрал руку от шеи Гермионы, развернулся и ушёл в сторону подземелий быстрым шагом. Оставшись одна, девушка попыталась отдышаться.
Что за черт?
Гермиона всё-таки надела мантию Малфоя, которая пахла чем-то древесным и свежим одновременно, и этот запах был ей слишком знаком. Все же девушка решила никуда не идти в этот вечер и вернуться в гостиную факультета. Кинув письмо, предназначавшееся Виктору, в камин, она быстро спрятала мантию в свой ещё не до конца разобранный чемодан.
Позже в горячем душе с паром гриффиндорка пыталась отмыться от грязного ощущения, от взгляда, которым ее осматривал Малфой, от презрительных высказываний Миллисенты. Ее трясло и знобило от того, насколько противен был этот поступок слизеринки, Гермиона искренне этого не понимала. Кем бы они ни были друг другу, существует ведь женская солидарность, простое уважение к человеческому телу...хоть что-то.
А ещё она думала о том, почему Малфой поступил, так, как он поступил, несмотря на то, что рядом была его одногруппница.
******
Кровать скрипела от яростных движений, а комната наполнялась звуками тяжелых вздохов и стонами девушки.
После инцидента в коридоре Малфой быстро нашёл Миллисенту: он был возбуждён и зол, и ему необходимо было выпустить пар. Он обнаружил ее в выручай-комнате, та стояла у окна и курила. Парень подошёл к ней сзади, сжал ее ягодицы, потом резко бросил девушку на кровать. Миллисента не сопротивлялась, наоборот, постоянно стонала и что-то говорила - лучше бы она просто заткнулась.
Сердце Малфоя бешено билось, он злился на Миллисенту за ее идиотский поступок, он злился на себя – за то, что в его голове теперь постоянно всплывала фигура Грейнджер, и он возбуждался от ее вида. Ему срочно нужно было выбить это из головы.
Поэтому он выбивал это, жестко выбивал, развлекаясь с телом однокурсницы. Кажется, ей уже было больно, и стоны девушки были вовсе не от удовольствия, но конкретно сейчас Малфою было не до этого. Он хотел кончить и выпустить напряжение, что он и сделал через двадцать минут жесткого секса. Позже юноша быстро ушёл из комнаты, оставив девушку в одиночестве.
В ванной Малфой также пытался отмыться от грязи, ведь Миллисента была настоящей потаскушкой. А ещё он пытался смыть все мысли о Грейнджер. Но, как он себя убедил, повода для волнения не было. Он же мужчина, увидевший красивое молодое тело, пускай оно даже и принадлежит Грейнджер. Ничего не было.