Часть 28
Драко был рад, что этот Хенрик, то ли викинг, то ли скандинавский бог с ослепительной улыбкой, наконец, уехал.
Теперь можно было просто быть. Без лишних взглядов, без этого странного сжатия в груди каждый раз, когда тот улыбался Гермионе.
«Синдром старшего брата», — мысленно усмехнулся парень, вспоминая её слова.
Если бы.
Мерлин, как же он запутался.
«Хёгни, у меня есть план», — сказал он.
План, поначалу казавшийся гениальным, оказался пустышкой.
Возможно, он бы сработал с кем-то, но только не с Гермионой.
«Стать незаменимым».
Скорее, это она незаменима.
Драко посмотрел на неё украдкой и поймал взгляд Хёгни.
Если бы эта сонная ящерица сразу укусила норвежца, проблем бы не было.
И Малфой бы не испытывал эти странные и неправильные чувства.
Он сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
Ему бы поговорить с кем-нибудь, но с кем?
Фил?
Он явно положил глаз на Гермиону и вряд ли обрадуется его признаниям.
Остальные?
Драко вдруг с горечью осознал, что, наученный горьким опытом, так и не позволил никому подойти близко.
Кроме неё.
Ирония судьбы: единственный человек, с которым он мог бы обсудить этот бардак в своей голове, был именно тем, о ком шла речь.
Но он не мог просто сказать: «Гермиона, мне нужен совет насчёт тебя».
Или мог?
Драко задумчиво постучал пальцем по губам, и вдруг его лицо озарила улыбка.
Совет для друга.
Так ведь все делают! Он точно слышал, что кто-то так делал.
Парень посмотрел правее и не мог не улыбнуться.
Гермиона дремала на валуне, а Хёгни спрятался в её волосах и наблюдал за ним, прищурившись.
— Мне нужен твой совет, кудряшка, — откашлялся парень, привлекая к себе внимание. — Вернее, не мне, а моему другу.
— Мм? — девушка лениво приоткрыла один глаз и сладко зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Одному моему другу нравится девушка. Или не нравится... он запутался, в общем.
— И в чём проблема? — Гермиона приподнялась на локтях, и Драко тут же пожалел о своей идее, потому что теперь то, на что он не должен был никогда в жизни смотреть, было отчётливо подчёркнуто купальником.
Драко сглотнул и перевёл взгляд на Хёгни, что смотрел на него с выражением: «И об этом плане ты говорил? Серьёзно?»
— В том, что они дружат. Как ему понять, что это: дружеская ревность или...
Гермиона задумалась, нахмурив лоб, и Драко с ужасом подумал, что сейчас она догадается, посмотрит на него с ужасом и воскликнет: «Ты что, спятил, павлин недобитый?»
— Ну, смотри... — начала Гермиона, и её голос звучал так задумчиво, что у него свело желудок.
Он слушал советы, и с каждым внутри него росло отчаяние.
Потому что она даже не рассматривала вариант, что это история о них.
Гермиона говорила так, будто это что-то абстрактное.
И Драко кивал, притворяясь, что внимательно слушает, а в голове у него звенело только одно.
Он влип.
И влип по-крупному.
***
Хёгни, спрятавшись во вкусно пахнущих кудрях любимой хозяйки, слушал эту «задушевную беседу» и то и дело закатывал глаза.
Гермиона, такая обычно сообразительная, сейчас рассуждала о «проблемах друга» с серьёзностью профессора по зельеварению, совершенно не замечая выражение лица этого самого «друга».
А Драко...
Шоколадные печеньки, Драко!
Хёгни видел, как у него задёргался глаз, когда она заявила: «Если это просто собственническая ревность, она пройдёт».
И это был твой план, бледный павлин?
Неудивительно, что образуется так мало крепких пар, если люди — идиоты.
Он не выдержал, плюхнулся в источник и выпустил в воздух столп искорок.
— Хёгни?! — Гермиона нахмурилась. — Ты чего?
Дракончик показал на Драко, затем на неё, снова на Драко, а потом выпустил дым в виде сердечка.
— Он пытается нам что-то сказать? — растерянно спросила Гермиона.
— Надеюсь, что нет, — смущённо пробормотал Драко.
Хёгни перевернулся на спину и поднял лапки кверху, изображая мёртвую рыбу.
Но потом украдкой взглянул на них: на её искреннее непонимание, на его подавленную панику, — и тяжело вздохнул.
Понятно, без него они не справятся.