Глава III
После того случая Гермиона продолжила ходить в больницу, но так и не решалась зайти к профессору в палату, ведь она столько ему сказала в порыве злости. Чувство вины терзало её по ночам, но побеждало чувство гордости. Он тоже виноват: нечего было её злить своими выходками.
Несколько дней она передавала гостинцы через медсестру и чуть ли не умоляла её не говорить, что это она для него приносит. Если бы он узнал, то злился бы и отдавал всё обратно, мол: «Ничего я не буду брать у этой выскочки, можете отдать ей обратно, либо выкиньте к чёртовой матери!».
Когда Гермиона пришла в очередной раз в больницу, она узнала от медсестры, что его выписывают следующим вечером. Её радости не было предела, глаза её сияли словно огоньки на ёлке, а сердце билось в бешенном ритме.
Она решила, что сделает для него небольшой сюрприз по поводу выписки. Если Гермиона решила бы позвать весь преподавательский состав, то никто бы не пришёл, скорей всего, ведь его многие бояться и недолюбливают. Поэтому Гермиона решила потихоньку прокрасться в его комнаты, всё украсить и испечь для него прекрасный торт.
Лучи солнца пробирались через закрытые шторы и светили прямо в закрытые глаза Гермионы. Удобно усевшись на кровать, Гермиона потёрла заспанные глаза.
Джинни ещё спала, поэтому Гермиона сладко потянулась, тихо взяла вещи и отправилась в ванную комнату.
Заперев дверь ванной комнаты, Гермиона аккуратно сложила свои вещи на небольшую тумбочку
Умыв лицо прохладной водой, она привела себя в порядок, собрав свои непослушные волосы в небольшой аккуратный пучок.
- Пора за работу, - тихо произнесла она, смотря на своё отражение в зеркале. Всё должно быть идеально.
Убив всё утро на готовку торта, она собралась и отправилась в Хогсмид чтобы прикупить всякой всячины для украшения в виде хлопушки, ватмана, красок.
После долгой прогулки по Хогсмиду, она решила сразу трансгрессировать в подземелье. Перед тем как зайти к нему в комнаты, она огляделась, чтобы убедится, что никого нет рядом.
-Алохомора, - прошептала Гермиона, наводя палочку на замок. - Получилось...
Сделав глубокий выдох, Гермиона оттолкнула дверь вперед и перешагнула через порог. Всё выглядело не так мрачно как она себе представляла. Комнатка была небольшая: Камин располагался в левой стене подальше от входа; был вельветовый диван сливового цвета напротив камина и два точно таких кресла; рядом с диваном был небольшой кофейный столик из тёмного дерева; справой стороны был очень большой и длинный шкаф на всю стену заваленный разными книгами, а рядом с этим шкафом стоял письменный стол, видимо, за этим столом он проверял работы студентов.
Была лестница, ведущая наверх, там, скорей всего, профессор отдыхал, но она так и не решилась туда подняться. На первом этаже была дверь, за этой дверью была его личная лаборатория, в которой стоял резкий запах трав и прочих ингредиентов.
- Так... - задумчиво протянула Гермиона, осматривая комнату, - С чего бы начать?
Гермиона взяла сумку и начала выкладывать на кофейный столик всё, что ей понадобится для украшения: Ножницы, цветную бумагу, клей, ватман, краски, кисточки и т.д. Гермиона решила, что сделает много цветных и больших гирлянд из цветной бумаги, напишет красивыми и большими буквами на ватмане: "С выздоровлением, профессор!".
После нескольких часов непосильного труда, Гермиона встала в центре комнаты и начала рассматривать, всё ли хорошо. Плакат и гирлянду она решила повесить на голую стену, которая бросалась в глаза как только входишь в помещение. Вообщем, гирляндами она украсила всё, что только можно было и по всюду раскидала много небольших сердечек.
- Ну, не плохо так. По-детски, правда, но я надеюсь, что ему понравится.
Всё это время, что она там находилась, её внимание привлекал большой книжный шкаф. Ей было очень интересно, что же он читает, но пока его нет, она не могла без спроса взять какую-нибудь книгу.
Гермиона медленно расхаживала по комнате.
- Уже 18:30... - вздохнула Гермиона, присев на диван. - Ну и когда же он придёт?
Гермиона откинула голову на спинку давана и не заметила как провалилась в сон. Её так вымотала вся эта сегодняшняя суета, что она уже была не в силах сопротивляться.