Часть24
Белые искры от палочки врезались в его тело. Она глубоко вздохнула и сосредоточилась. Она услышала стон Малфоя, видела, как его мышцы сокращаются от боли, но не опускала палочку. Она направила всю свою магию на него, когда он попытался встать. Он снова упал. Прошло несколько минут, и он больше не двигался.
Затем она закричала, когда палочка обожгла ее пальцы. Она отбросила ее немедленно, белые искры исчезли.
Затем тишина.
Гарри посмотрел на нее, затем на палочку. Они не могли разглядеть тело Малфоя в темноте и пыли.
— Это сработало?
Она двинулась вперед, чтобы проверить, но Гарри остановил ее. Они не могли видеть никакого движения, не слышали никаких звуков.
Некоторое время ей хотелось вздохнуть с облегчением, пока она не услышала слабый, садистский смех, из-за которого ее кожа покрылась мурашками.
— Заклинание Удаления? — его угрожающий голос исходил из темноты, она могла поклясться, что он снова в бешенстве. — Впечатляет. Жаль, что оно не сработало.
Почти сразу Гарри наставил на нее палочку. У нее не было времени, чтобы отреагировать, когда заклинание с силой ударило ее, что заставило ее рухнуть на один из столов, отставленных к стене. Защитные чары окружили ее в одно мгновение, и она оказалась в ловушке.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — выкрикнула она в отчаянии, стуча кулаками по невидимому щиту.
— Прости, Гермиона! — Гарри больше не смотрел на нее. Он вообще не сожалел.
Из пыли и мусора вылетали многочисленные искры. Гарри накрыл себя щитом и отправил еще больше чар в ответ. Она хотела помочь ему, но была полностью заточена.
— Гарри! Позволь мне помочь! — закричала она.
Малфой снова поднялся на ноги. Он был похож на ангела смерти, который собирался убивать, нечто столь дьявольское и прекрасное одновременно. Проклятия, которые он отправлял, превосходили заклинания Гарри в миллионы раз. Гарри с трудом избегал атак.
Она беспомощно смотрела на эту сцену, не в силах ничего сделать. Гарри послал столько проклятий, сколько смог.
Однако, что раздражало Гермиону больше всего, это слегка скучающий взгляд на лице Малфоя.
— Сектумсемпра! — закричал Гарри.
Проклятие почти коснулось его, промахнувшись всего на дюйм от его головы. Малфой снова засунул руки в карманы, изящно избегая проклятий Гарри. Его лицо обрело другую, холодную, сумасшедшую ухмылку, и он взмахнул рукой так быстро, что у Гарри просто не было времени, чтобы избежать этого. Его проклятие ударило Гарри в грудь и отшвырнуло к стене. Очки разбились, а все стоящие у стены предметы повалились на пол, когда Гарри упал на них.
— Гарри!
Он не двигался.
Малфой снова махнул рукой, и Гарри стал кричать и извиваться. Он с ужасной силой сжимал свои волосы.
— Нет! Нет! Я не хочу этого! Останови это!
— Гарри! — она сильнее ударила щит, и она была уверена, что сломала запястья, но ей было все равно.
Малфой шел к ней сейчас с торжественным блеском в глазах. Он попытался снять защитные чары, которые Гарри поместил вокруг нее, но они не сдвинулись с места. Он выругался себе под нос.
— Увлекательное заклятие, не так ли? — он обошел вокруг щита, игнорируя крики агонии Гарри. — Это заклинание страха, Тимор. Оно заставляет вас видеть то, что ты боишься больше всего. Я откопал его в книге «Темные искусства, красота и власть».
— Пошел ты, ублюдок!
Защитные чары вокруг нее спали. Она боролась, когда он наполовину тащил, наполовину нес ее к середине комнаты.
— Обстринго, — сказал он. Невидимый огненный круг зажегся вокруг них обоих. Она не знала, что делать. Он крепко держал ее руки, не давая шанса сбежать, у нее даже не было палочки. Гарри все еще кричал.
Дверь распахнулась, и Малфой снова махнул рукой. Она увидела Блейза, Джинни и членов Ордена снаружи, но они не могли войти. Их рты двигались, но она не могла их слышать. Она заплакала от боли. Ее рука горела. Это началось. Она изо всех сил пыталась схватить и остановить его.
— Связи между двумя, что сотворена магией, не сможет разрушить никто...
— Остановись! Пожалуйста!
— Я связываю с тобой свое сердце и душу...
Она закричала, почувствовав, что невидимый клинок разрезал ее руку. Она увидела его кровь и ее... много... на ее руках, на полу и на всем ее белом платье. Она вся была в крови. Она могла почувствовать металлический привкус во рту и липкую сырость на коже. Она плакала, с трудом различая предметы вокруг. И эти бушующие серые глаза... она уже видела это раньше. Закрученная буква М вырисовывалась на ее и его коже.
— Давай, скажи это! — раздался его приказ в комнате. Его рука сжалась еще крепче. Все, что сказал Дамблдор, внезапно стало ясно.
— Сними с него это заклятье! — закричала она.
Он зарычал в гневе, но легкое движение руки заставило заклятье исчезнуть. Гарри больше не кричал. Малфой снова приказал девушке продолжить. Она опустила взгляд и ее губы начали шептать.
— Связи между двумя, что сотворена магией...
— Гермиона, нет! — она услышала отдаленный крик Гарри где-то в комнате.
— Не сможет разрушить никто...
— ГЕРМИОНА! — Гарри закричал истерично и отчаянно, когда она встретилась с ним взглядом. Он все еще не двигался, но отчаянно пытался встать. Она сморгнула слезы, прошептала «Прости» и снова посмотрела на Малфоя.
— Я связываю с тобой свое сердце и душу.
Огонь вокруг них вспыхнул до самого потолка. Он скрыл ее и себя от всех. Она больше не могла видеть Гарри и остальных.
Их руки переплелись, их губы встретились, и она почувствовала магическую связь между ними. Это было так нереально. Поцелуй не был так ужасен, как она ожидала. Это было теплое, освежающее чувство, что отличалось от любого другого чувства, которое она когда-либо испытывала. И затем все стало тихо и спокойно, напоминая ей маггловское слоу-мо. Она могла просто почувствовать его, его близость, его требовательное присутствие, его прикосновение. Она почувствовала, как он улыбается ей в губы. И когда она заглянула в его глаза...
...как будто весь мир затаил дыхание.
Магия была завораживающей. Она знала, что стала сильнее, потому что в тот момент они были едины. Правильный момент. Она не теряла времени. Она сделала глубокий вдох, сконцентрировалась и...
— Амувео.
Белые искры испускались из их переплетенных, кровоточащих рук. Они потребляли магию и силы своих тел. И так же быстро, как волшебство ворвалось в нее, оно вышло, и она ослабела. Впервые в жизни она увидела страх в глазах Малфоя. Их руки горели, пока они держались друг за друга.
Затем волшебство взорвалось ослепительным светом, отбросив их в разные концы круга. Огонь, который их окружал, исчез. Она лежала на животе, а ее щека была на полу. Она чувствовала, как ее рука горит.
Камень Лютеуса парил в центре недолго, пока не упал и не разбился на мелкие кусочки.
Навсегда рассеянные, навсегда потерянные.
Все кончено?
— Гермиона! — Гарри все еще не двигался в нескольких шагах от нее. Время, казалось, возобновило свой темп, и они снова вернулись к реальности.
Она слегка приподняла руку, чтобы сказать ему, что с ней все в порядке. Она взглянула на бессознательное тело Малфоя на другом конце...
Все кончено.
Она могла умереть...
У входа раздался громкий взрыв, заставляющий ее вернуться к сознанию. Ее глаза метнулись к нему. Члены Ордена, Блейз и Джинни изо всех сил старались снять барьер на двери.
Барьер?
Разве это не должно было произойти?
Нет. Она смотрела в ужасе, когда Малфой начал приходить в сознание, но ведь теперь он был бессилен? Камень уже вышел из него.
Малфой медленно поднялся. Он больше не ухмылялся, и в его глазах было что-то, что заставило ее захотеть отвести взгляд.
Тогда ошибка... Они забыли одну, крошечную, очевидную деталь, которая вполне могла бы привести к их разрушению,
Палочка все еще была у него.
Паникуя, она попыталась встать. Но каждый раз, когда она пыталась двигаться, в глазах появлялись темные пятна. Он начал хромать к ней, но что-то заставило его остановиться.
— Нет! Остановите Малфоя! — закричала она, когда поняла, что он делает. Она наощупь в отчаянии ползла к нему по полу. Урон, наносимый заклинанием Удаления был слишком большим для ее тела, и оно грозило снова вогнать ее в беспамятство.
Прошло некоторое время с тех пор, как Драко в последний раз использовал свою палочку, и теперь вопросом жизни и смерти стало убийство Избранного, которого он ненавидел так сильно все эти годы. Разделять и властвовать все еще было осуществимо.
Кому нужен этот чертов камень? Она уже его. Ему больше ничего не нужно.
— Пожалуйста! — голос Гермионы надрывался в истерике. Она должна была что-то сделать... чтобы остановить это.
Он указал палочкой на Гарри.
— Авада Кед...
— ДРАКО!
Тук.
Он остановился на полпути. Он почувствовал что-то... Что-то стучало внутри него. Что это? Он крепко сжал грудь, чтобы убедиться, что он этого не воображает.
— Драко, не делай этого! Пожалуйста!
Тук. Тук. Тук.
Это... ее сердце?
Он почувствовал, как в нем кипит кровь, сердце? Что это за безумие? У него не было сердца. Он был чудовищем, он был не таким, как они. Он был...
Он опустил палочку и крепче сжал грудь. Загипнотизированный и запутанный тем, что происходит, он стоял на месте. Он чувствовал, что оно пульсирует, сильнее, чем когда-либо. Это из-за брака? Это потому, что тот, кто заставил его чувствовать себя так, был привязан к нему сердцем и душой?
Души связаны друг с другом, сердце как единое целое, да?
Поэтому Блейз был неправ. Он... У него теперь есть сердце?
Ее и мое?
Наше?
Все это время он считал, что он... Все, с чем он когда-либо сражался... все были неправы... Он... Он больше не был монстром и...
Она верила в него с самого начала.
Он провел руками по волосам и сделал несколько шагов назад. Весь мир изменился перед его глазами. Это не то, во что он верил, не то, как он сам все видел. Все стало другим. Он не должен был чувствовать. Он не должен был быть человеком...
— Скажи это снова.
— Драко.
Он подбежал к высокому окну и толкнул его, впуская холодный ветер, который пронзил ее кожу. Он повернул голову назад и в последний раз посмотрел на нее, пробормотал что-то такое, что только она могла расслышать.
Затем снова спрятал руки в карманы, повернулся лицом к звездам и полной луне.
И выпрыгнул.
Некоторые говорят, что он умер от высоты прыжка, и его тело закопали где-то в Запретном Лесу кентавры, которые хотели отомстить. Некоторые говорят, что он выжил и был ранен при падении, исцелился где-то на Филиппинских островах и планирует убить Гарри Поттера, когда придет время.
Она была единственной, кто знал, что он ушел невредимым.
«Ежедневный Пророк» вышел с изображением Гарри и Гермионы в тот день. Мальчик-который-жил и его лучшая подруга, снова спасшие мир. Сама статья была расплывчатой и короткой, в ней сообщалось о гибели 18 человек, которые отравились ядом во время бала. Гарри остановил убийцу Драко Малфоя.
Как они были храбры.
Лишь немногие знали о невероятной силе, которую Драко Малфой показал той ночью. Никто даже не упомянул, что он был связан с Гермионой Грейнджер старым брачным ритуалом. Только члены Ордена и несколько авроров увидели, как он бросил свою палочку и ушел, когда Гарри Поттер был под прицелом. Да, только немногие знали правду.
Теперь Гермиона Грейнджер живет в сердце Годриковой Впадины после резни на Зимнем Маскараде.
Гарри будет навещать ее каждый четверг, и они будут смотреть старые фильмы и засыпать на диване каждый раз. Иногда она будет нянчить маленького Рональда и Кэти Забини и читать им истории об очаровательных князьях и замках, драконах и счастливых концах. Несмотря на то, что она знала, что их не существует, и нельзя по-настоящему жить счастливо, потому что лучше иметь ложную надежду, чем вообще не надеяться.
Потому что ей приходится спать с включенным светом, чтобы просто забыть преследующие ее серые глаза.
Потому что все ее существо дрожит от такой красоты.
Потому что, в конце концов, она больше никогда не будет одна.
Потому что, в конце концов, они были едины.
Потому что именно так он любил.
Руки тянулись к огню.
Он обжигался, ему было больно, но он все так же тянулся к ней.
Просто чтобы почувствовать ее тепло.
Он был жив где-то, это она знала. Она чувствовала его своей кровью. Герб рода Малфоев отметил ее руку навсегда, стал напоминанием о связи, которую они разделяют в браке, и однажды он вернется. Потому что он дал обещание, прежде чем выпрыгнуть в ночное небо.
Когда он оглянулся и посмотрел на нее в последний раз.
Когда он действительно улыбнулся. Драко.
Когда его голос снова и снова раздавался в ее голове.
— Я вернусь за тобой...