Часть 13
Потрудись объяснить мне, что ты забыла в Запрещенной секции в такое время?
Гермиона слегка прищурилась. Они возвращались к общежитиям, Гарри шел рядом с ней, а его палочка освещала их путь своим слабым голубоватым свечением. Гриффиндорка ускорила шаг, бессознательно пытаясь избежать допроса.
— Знаешь, Малфой заявился к нам в гостиную, — услышала она голос Гарри. — Я сказал ему, что тебя нет, и он вдруг сорвался с места, как только я случайно упомянул, что ты в библиотеке.
Так вот как он узнал, подумала девушка.
Гарри ускорился и заблокировал ее путь.
— Ну? — раздраженно прошипел он.
Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула. Может все-таки сказать ему, что она сейчас занимается? Девушка решительно распахнула глаза.
— Я занималась исследованиями лунного яда, — как ни в чем не бывало ответила она.
Как только слова слетели с ее губ, лицо Гарри исказилось в недоумении.
— Ты снова об этом? — раздраженно выплюнул он. — Гермиона, хватит! Забудь!
— Нет, Гарри! Не хватит! — сердито выкрикнула она. Она уже была сыта по горло. — Я не могу просто забыть об этом. Я не собираюсь его забывать!
Девушка упорно акцентировала каждое слово, подчеркивая собственную решимость. В безмолвных залах эхом отзывалось ее сбитое дыхание. Она достала свои записи о лунносемяннике, которые успела собрать прежде, чем была грубо прервана слизеринцами. Затем она сердито швырнула их другу в лицо. Гарри уставился на нее, словно немой, а затем присел, пытаясь их собрать.
Она поспешно прошла мимо него, не заботясь, прочтет он их или нет.
Гарри внимательно смотрел удаляющейся подруге в спину. Она хотела, чтобы он оставил ее в покое прямо сейчас. Она снова почувствовала, как в уголках глаз скапливаются соленые капельки слез. Она не хотела расплакаться перед ним. Не сейчас, Гермиона. Не сейчас.
— Гермиона, подожди! — услышала она Гарри. Она остановилась и оглянулась, не в силах больше контролировать свой гнев.
— Что? — она с силой пихнула его, но Гарри сдвинулся всего на дюйм. Она толкнула его снова, сильнее. — Ты собираешься в очередной раз сказать, что мне нужно отдохнуть? Ты собираешься сказать мне отпустить?
Гарри с тревогой посмотрел на нее, ничего не ответив.
— Я не могу отпустить, Гарри! Я даже спать не могу! Я не могу закрыть глаза, не увидев при этом его лицо, что говорит мне, как сильно он любит меня, насколько он любит нас!
Она больше не могла сдерживаться. Мир вокруг поплыл, оказался размыт сплошной стеной слез, что-то и дело катились по ее щекам, оставляя за собой влажные соленые дорожки. Внезапно теплые ладони оказались на ее спине, притягивая для объятий.
— Я просто хочу, чтобы это оказалось сном, но это не так! Это все реально! Его больше нет! Он не... — она даже не заметила, что ее маленькие ладошки отчаянно барабанят ему в грудь. Она позволила разочарованиям и печали поглотить ее.
Она не могла перестать плакать.
— Я слышу, как он говорит, что любит нас, снова и снова! И затем он снова и снова умирает передо мной. И я ничего не могу с этим поделать!
Она крепко сжимала рукава его рубашки. Ее ноги стали ватными, и она почувствовала, что падает на землю, однако Гарри удалось ее поднять.
Она чувствовала себя отвратительной для себя, чтобы развалиться.
— Прости меня, — прошептал он очень искренне.
— Тсс, — сказал он. Она чувствовала, как он мягко перебирает ее волосы, пытаясь успокоить ее.
— Прости, — повторил Гарри. — Прости.
Она взглянула на него и тут же отстранилась. — Это неважно. Вы даже не верите...
Гарри снова потянулся к ней.
— Гермиона, я-я верю тебе.
***
Драко рассеянно смотрел на свою руку пятый раз за день.
Он сидел в гостиной Слизерина, пытаясь прочитать «Темные искусства, красоту и силу». Там было множество проклятий, что он мог использовать, но он не мог сосредоточиться на том, что читал.
Он все еще не мог понять, как он не прикончил тех трех идиотов... Он был абсолютно уверен, что он их всех убьет.
И все же он их не убил.
Чувство прикосновения ее рук оказало на него невероятное воздействие. Она всегда знала, как его успокоить.
Она всегда знала, как заставить его почувствовать тепло.
Его рука снова была ... Холодная, почти как у мертвеца.
Но холод отступал, когда она держала его...
— Блейз, — его голос тревожно смягчился. Драко даже не взглянул на Забини, обращаясь к нему. — У людей есть сердца, не так ли?
Блейз в замешательстве уставился на него, и было странно, что такой, как он, Драко Малфой, задал столь неподходящий вопрос.
— Да, — ответил он тихим голосом. — Конечно, да.
Драко немного помолчал. Похоже, он пребывал в глубокой задумчивости. Его глаза все еще блуждали по страницам книги, но у Блейза было ощущение, что он вообще ее не читает. Внезапно он перевернул страницу, и в тишине раздался хрустящий звук пергамента. — А у людей вроде Панси, или Крэбба, или Гойла? — тихо спросил он.
— Да.
— И даже у тебя?
Блейз на некоторое время задумался, оценивая свои прошлые поступки. — Да, я так думаю, — наконец ответил он. Его взгляд не покидал Драко. Ему было любопытно, с чего вдруг Драко Малфой задался подобными вопросами. Наконец Драко посмотрел на него, его лицо оставалось непроглядным.
— А как насчет меня? Как ты думаешь, у меня оно есть?
Вопрос заставил Блейза застыть в ступоре.
Это, должно быть, шутка, подумал он. Но выражение лица Драко ни капли не отдавало шуткой. Блейз просто пялился на него в течении пары минут.
— Я... Я не знаю, — это все, что он смог придумать.
Это была горькая, но правда. Драко был беспощадным и злым во всех смыслах этого слова. Блейз знал, что Драко множество раз убивал и мучил людей. И теперь он захотел узнать, есть ли у него сердце?
Что, во имя Салазара, произошло?
Это был Драко. Он никогда не поддавался объяснению.
Драко долго смотрел на него... Казалось, он был озадачен и смущен. Блейз отчаянно хотел спросить, но вовремя остановился.
По прошествии часа, Драко, наконец, закрыл книгу и встал со своего места.
— Забудь, что я только что сказал, — и снова вечно холодный вернулся. Шелест мантии ознаменовал, что Слизеринский Принц удалился.