Демон

Гермиона делала то, что раньше позволяла себе очень редко — читала книгу, лёжа на кровати. Родители уехали в магазин, во всём доме было тихо, а на душе — спокойно и даже безмятежно. Делать ничего не хотелось — лишь читать днями напролёт, что она сейчас и делала. Совсем недавно пришло письмо от Милли, которая рассказывала о своём весёлом времяпровождении. Проще говоря, она жаловалась на жизнь и на то, что в горах холодно, а она хочет загорать на пляжах Французской Ривьеры. Гермиона улыбалась, читая письмо, а потом села писать ответ. Именно в этот момент в дом вошли её родители, крича:

— Гермиона! В голосе были нотки паники, поэтому девушка быстро отложила перо и поспешила вниз, застав свою мать в истеричном состоянии. Она трясла рукой, в пальцах которой было зажато письмо. — Эта птица сбросила мне на голову письмо прямо на парковке! Ужасно! Какое невоспитанное создание! У вас их хоть дрессируют? — возмущалась женщина. Отец Гермионы улыбался, а сама девушка, несколько секунд стойко старающаяся сдержаться, в конце концов расхохоталась. Недовольству Джин не было предела, но после этого она смягчилась и благосклонно села читать письмо. По мере продвижения в этом деле её брови взлетали всё выше. Гермиона заволновалась. От кого могло прийти это письмо? Наконец миссис Грейнджер отложила письмо, за которое тут же схватился её муж, и спросила у дочери недоуменно: — Ты же вроде говорила, что Том — сирота и живёт в приюте, разве нет? Девушка ответила, не задумываясь: — Да, так и было, но после этого он нашёл своих… Подожди, это Риддлы тебе отправили? — спросила она со страхом в голосе. Джин кивнула. — Да, они. Пишут, что раз уж их Том гостил у нас прошлым Рождеством, то и они приглашают нас в их дом, чтобы отпраздновать. Гермиона поникла. — А я было надеялась, что не увижу его эти две недели. Джин обнадеживающе улыбнулась. — Не волнуйся ты так, это ведь всего на день. По крайней мере, в прошлом году же ничего плохого не случилось, правда? Гермиона неохотно кивнула. — Вот и всё. И да, хотела сказать — не смей надевай какое-нибудь свободное убожество, в конце концов, это же праздник! Я видела у тебя в шкафу пару открытых платьев до колена — наподобие того, которое ты надела на прошлое Рождество. Девушка вспыхнула. — Мама! Та лишь пригрозила дочери пальцем. — Смотри у меня! Гермиона гордо отвернулась и вернулась в свою комнату. Конечно, она не хотела ехать туда, но выбора у неё, судя по всему, не было. «В доме будет полно людей, кроме нас. И он не станет много пить на семейном празднике. Всё пройдёт хорошо, » — уверяла себя девушка, но помогало слабо. Также не прибавляло радости то, что Рождество уже послезавтра, и у неё чрезвычайно мало времени на моральную подготовку. Эти дни пролетели так быстро, что девушка моргнуть не успела, и сейчас она, ворча, под надзором матери покорно натянула на себя короткое золотистое платье. — Мама, я купила это платье исключительно для посиделок в кругу семьи! Посмотри на него — я не могу надеть его при ком-то ещё! Девушка отчаянно попыталась отвертеться, но Джин была непреклонна. — Не неси ерунду, это обычное платье! Так, всё, пошли, а то на поезд опоздаем. Всё то время, пока они ехали на такси до вокзала, девушка сидела, отвернувшись к окну и дуясь. Мистер Грейнджер прятал улыбку, а его жена не чувствовала себя виноватой, что ещё больше возмущало Гермиону. Тем не менее, она растаяла, наблюдая за природой из окна поезда, и уже через несколько минут весело болтала с мамой обо всём. За разговорами они сами не заметили, как прибыли. Гермиона предложила родителям руки и трансгрессировала, а после этого еле отошла от этого. В конце концов, пока она не так часто трансгрессирует, чтобы без проблем переносить сразу двух людей, не считая себя. Тем не менее, результат того стоит — перед ними возвысился большой красивый дом. Мистер Грейнджер вскинул брови, а его жена восхитилась: — Неужели это дом Риддлов? Гермиона уныло кивнула. — Он самый! Голос Джин был полон восторга. — Это же чудесно! — сказала женщина и решительно приблизилась к входной двери. Гермиона и её отец последовали за ней. Им открыли сразу же — не пришлось даже стучать. Бабушку Риддла, Мэри, Гермиона узнала тут же. — Здравствуйте, — вежливо сказала она. Мэри всплеснула руками и обняла девушку. — Здравствуй, Гермиона! Джин удивилась и посмотрела на девушку красноречивым взглядом. Та лишь махнула рукой, мол, потом объясню. Женщина кивнула, всё ещё подозрительно смотря на дочь, понимая, что от неё что-то определённо скрыли. — А вы, наверное, мистер и миссис Грейнджер? Энтони и Джин, можно Вас так называть? Родители Гермионы дружно кивнули. — А Вы — миссис Риддл, бабушка Тома, не так ли? Женщина отмахнулась. — Я ещё не так стара, называйте меня просто Мэри! Они вошли в дом и отправились в гостиную. В кресле важно восседал Томас Риддл, а на диване — его внук. Гермиона невольно поджала губы, увидев однокурсника. Она всё ещё была недовольна тем, что ей пришлось сюда приехать. Внезапно Гермиона заметила, как Мэри толкнула внука и что-то возмущенно сказала ему на ухо. Тот лишь закатил глаза и приблизился к Гермионе. — Можно твоё пальто? Девушка тихо фыркнула — так, чтобы миссис Грейнджер не услышала и не отругала дочь за плохие манеры, и позволила парню снять с себя пальто. Тот вёл себя на редкость цивильно — совсем не так, как в Башне старост несколькими днями ранее. Не пожирал её взглядом, не ухмылялся — вёл себя, как честный и спокойный парень, но вот только девушка уже давно перестала верить его невинному личику. — Только попробуй приблизиться ко мне, — предупредила девушка, гневно сверкая глазами. Том усмехнулся. — Ты себя в зеркало видела? Кому ты нужна? Девушка еле остановила себя от рукоприкладства и гордо отвернулась, а после направилась к матери, которая активно привлекала её внимание, делая непонятные знаки руками. Когда они вышли в коридор, женщина тут же спросила: — Откуда ты знаешь миссис Риддл? Гермиона глубоко вздохнула. — На самом деле, это долгая и не очень интересная история. Но если кратко, то это я воссоединила Риддла с семьей. Женщина вскинула бровь. — Но как? Гермиона отмахнулась. — Это не так важно. Я расскажу всё, но позже. Джин сказала с обвинением: — Почему ты не сказала мне об этом? Гермиона честно ответила: — Не хотела, потому что знала, что у тебя будет такая бурная реакция. Хотя здесь на самом деле нет ничего занимательного. Женщина укоризненно покачала головой, но вернулась в гостиную. Тем временем все уже сели за стол и ждали только их. Как только мама Гермионы села, её утянула в беседу миссис Риддл. Они нашли общие темы для разговора — обе женщины имели достаток в семье и могли позволить себе некоторые дорогие излишества наподобие импортных кремов и масок, и они с удовольствием обсуждали это. Мистер Грейнджер и Томас Риддл тоже не скучали — оба были достаточно просвещены в делах бизнеса и уже через несколько минут яро спорили о справедливости цен на мировом рынке. Лишь Гермиона и Том отчаянно скучали. Хотя, не совсем так. Гермиона была крайне напряжена и сидела неестественно прямо, словно в неё засунули палку. Она смотрела только в тарелку. Том же был полностью расслаблен, попивая дорогое вино, но так, чтобы не опьянеть, как в прошлый раз, и буравя девушку своим взглядом. Та временами вздрагивала, но терпела, что не устраивать сцены во время праздника и не портить всем вечер своими глупыми истериками, которые всё равно никто не поймёт. Наконец пришло время для подарков. Они вручались на Новый Год, но миссис Грейнджер не могла придти в чужой дом без ничего, поэтому она всучила крайне довольной миссис Риддл свёрток с дорогими духами для неё и красивым ежедневником для её мужа. Хозяйка дома, на удивление, подарила то же самое. Женщины долго смеялись, но бренды у подарков всё же были разными. После этого все взгляды устремились на Тома с Гермионой. Все молчали, а после раздалось дружное: — Томми! — Гермиона! Женщины были крайне возмущены тем, что дети не купили друг друга подарки. До Тома дошло быстрее, чем до растерянно хлопающей глазами Гермионы, и он сказал с максимально невинным лицом: — Мы с Гермионой подарили друг другу подарки ещё в школе, предполагая, что больше не встретимся до окончания каникул. Девушка поджала губы. «И глазом не моргнул, лжец!» — подумала она, но всё же закивала, подтверждая.

— Да, мы сделали это заранее, — сказала девушка с натянутой улыбкой. На этом женщины успокоились и вечер продолжился. Наконец её мама поднялась и, к облегчению дочери, сказала: — Как мы долго! Не будем больше стеснять вас. Мэри тут же замахала руками в притворном изумлении. — Ни в коем случае! К тому же, я не могу отпустить Вас, предварительно не сводя в Большой Хэнглтон. Джин засомневалась. — А это далеко? Мэри покачала головой. — Нет. К тому, мы идём скорее на его окраину — там ставят большую ель и поёт певица, популярная здесь — Дженна Пинк. Миссис Грейнджер пребывала в мучительных раздумьях ещё пару секунд, а потом махнула рукой и сказала: — Пойдёмте! Гермиона почувствовала, что от выпитого в нервозном состоянии вина у неё начинает кружиться голова. — Я не пойду, наверное. На неё обратились непонимающие взгляды. — Кажется, я немного не рассчитала количество выпитого, — обречённо добавила она. Миссис Риддл ободряюще улыбнулась девушке. — Ничего, бывает. Ты можешь отдохнуть на диване в гостиной или же в гостевой комнате на третьем этаже, я тебя провожу. Гермиона благодарно кивнула. — Спасибо, это было бы прекрасно. Как только они ушли, Томас, решив не мучить внука, миролюбиво предложил: — Том, может, тоже останешься здесь? В конце концов, тебе вряд ли будет интересны песни какой-то курицы и ёлка. Том подумал и решил согласиться. — Да, думаю, это правда. Лучше останусь здесь, в конце концов, мы с бабушкой сегодня целый день шерстили магазины в Большом Хэнглтоне и я, по моему скромному мнению, заслуживаю отдых. А вот кое-кто сумел отвертеться, сказав что-то про бумаги, — он явно намекал на самого Томаса. Мужчина по-доброму усмехнулся. — Нужно бороться с женщиной её же оружием — хитростью, — нравоучительно произнёс Томас, улыбаясь. Том ответил тем же. — Я запомню. Через пару минут вернулась миссис Риддл и Том проводил всех, а после запер дверь. Никто бы не рискнул пробраться в такой дом сейчас, но, тем не менее, он тщательно проверил все окна и замки. Он уютно расположился в гостиной с бутылкой вина и бокалом. Он, как настоящий гордый хищник, выжидал, когда глупая жертва сама попадётся в его цепкие лапы и будет растерзана когтями. И дождался. Гермиона распустила волосы, сняла надоевшие каблуки и отправилась вниз, чтобы съесть ещё кусочек того превосходного тортика, но наткнулась на преграду, которая и преградой вовсе не являлась. Риддл сидел на диване с видом короля всего мира и смотрел прямо на неё — тем взглядом, которого она боялась даже больше, чем затуманенного и пьяного. Это был взгляд победителя — властный и требовательный, словно он знал что-то, чего даже она сама не знает. Гермиона сглотнула и спросила внезапно севшим голосом: — Что ты тут делаешь? Все же ушли… Том лишь нарочито небрежно пожал плечами и ответил невинно: — Я не захотел. Девушка внезапно напряглась. — То есть… Мы тут одни? Том наконец позволил себе ухмылку. — Получается, что так, — ровно ответил он, наблюдая за девушкой. Та закусила губу, чем только раззадорила его, и сказала слабо: — Ладно. И позорно сбежала. Парень не стал её останавливать, и даже с места не сдвинулся, так что Гермиона, когда она наконец добежала до своей комнаты, очень удивилась, поняв, что за ней никто не гнался. А потом её щеки невольно покраснели — от гнева и смущения. «Дура! Думаешь, что ты ему нужна?» — мысленно спросила она саму себя с укором. Девушка громко хлопнула дверь и даже не стала её закрывать — если бы он хотел что-то с ней сделать, то пошёл бы следом. Но, подумав, она всё закрыла её на замок — мало ли? Зато теперь можно вздохнуть спокойно — Риддл не станет пользоваться палочкой в доме магглов. Она разлеглась на кровати и закрыла глаза, выдохнув. Хотелось отдохнуть от всей этой суеты, а от Риддла в особенности. Ей категорически не нравилось его поведение в последнее время. Хотя бы потому, что если раньше его поступки были относительно понятными, то сейчас этот мерзавец абсолютно непредсказуем, что было, определённо, плохо. Почему он не кинулся за ней? Он не был пьян. Но неужели тогда дело было только в алкоголе, а она напридумывала себе чёрт знает что? Да, наверное, так и есть, а она просто идиотка, которая слишком много о себе возомнила. — Мне нравятся твои мысли, — шепнул кто-то ей в ухо, и тут же зажал рот рукой, и правильно сделал. Девушка сдавленно замычала, но её тело буквально приросло к постели — она не могла даже дёрнуться в сторону. Руку убрали, и девушка закричала, что есть мочи, но тут же замолчала, услышав холодный смех недалеко от себя. — Ты можешь кричать сколько угодно, но это не изменит того, что Полог Тишины — шикарная вещь. Девушка не могла поверить в то, что слышит. — Но ведь министерство отслеживает… Её бесцеремонно прервали. — Магию? Да, но у меня есть один козырь в рукаве, который не позволит твоему хвалёному Министерству спасти себя, — промурлыкал он. Гермиона прикусила губу от отчаяния. — Риддл, отпусти меня. Ты ведь знаешь, что я это так просто не оставлю! Я всё расскажу! Тем не менее, парню, кажется, было абсолютно наплевать. — Я так не думаю. Магическая клятва заставит тебя прикусить язычок, — снова прошептал он и укусил девушку в шею так, что та зашипела от боли. Гермиона поняла лишь одно — она в западне. — Пожалуйста, не трогай меня, — взмолилась она в темноту. Но услышала лишь ехидный смешок в ответ. — Ну уж нет, дорогая. Я слишком долго этого ждал. Девушка искренне удивилась. — Ждал? — переспросила она, не веря. Парень вдруг стал серьёзным. — Да, ждал. Только ты, слепая идиотка, не видела это. Она услышала в его голосе ярость. — Я и подумать не могла… Ты же Риддл, — сказала она с детской непосредственностью. Тем не менее, она действительно так думала, ведь Риддл был… Риддлом. Тем Риддлом, что презирал грязнокровок и магглов, что ненавидел Гриффиндор. Хотя он находится в хороших отношениях с бабушкой и дедушкой. Видимо, она действительно была безнадёжно слепа в последнее время. И поплатилась за это. — Я и сам не понял, как это произошло. Тем не менее, ты моя, и это не обсуждается. Гермиона вновь попыталась слабо возразить, уже даже не веря в успех. — А если я этого не хочу? Но парень был уверен в своём решении. — Захочешь, — убеждённо сказал он. Гермиона не сдержалась и заплакала. Как она могла такое допустить? Лучше бы пошла с родителями. Лучше бы её василиск съел!
— А вот этого не надо. Василиску нельзя питаться такой дрянью — у него печень слабая. Была. К нему вновь вернулась благосклонность. Он, кажется, прилёг рядом и погладил её ключицы, резко сжимая кожу и оставляя глубокие царапины.
— Перестань, — попросила девушка со слезами. Риддл тут же убрал руку и сказал гневно:
— Да чего тебе не хватает, дура? Гермиона предприняла последнюю попытку спастись.
— Отпусти меня, и я поверю в то, что ты на самом деле хороший. Отпусти меня, и всё вновь будет, как прежде.
Он ответил с некой печалью в голосе:
— Ошибаешься, Грейнджер. Как прежде уже не будет.
И поцеловал её.