Демон

Гермиона наблюдала на происходящим в Больничном крыле со смесью удивления и ужаса. Многие учащиеся, особенно девушки, толпами прибывали в медпункт, чтобы горячо отблагодарить их «спасителя», Тома Риддла. Пользуясь случаем, они крепко прижимали парня к себе и целовали во все щеки. Не успевал он смыть помаду, как приходили новые барышни, желая отдать дань уважения новому герою. Конечно, к нему приходили не только девушки, но и его однокурсники. Слизеринцы смотрели на читающую девушку с презрением, но молчали, а она с присущей ей гордостью не обращала внимания на эти взгляды.

За чтением книги, которая оказалась крайне увлекательной, и щебетаниями фанаток Риддла день прошёл быстро, и она моргнуть не успела, как книга закончилась, что вызвало грустный вздох, а солнце зашло за горизонт. Гермиона улеглась и, закутавшись и притворившись гусеницей, попыталась уснуть. Она провела в неподвижном положении около часа, но так и не смогла толком насладиться пребыванием в царстве Морфея — только проваливалась в беспокойный сон на несколько минут, а потом просыпалась, пытаясь отдышаться после очередного видения огромных жёлтых глаз василиска или же безжалостных чёрных глаз другого своего неприятеля. В очередной раз проснувшись, девушка услышала тихое поскрипывание. Неужели это Риддл вновь взялся за своё и решил навредить ей? Скосив глаза в сторону, девушка заметила, что слизеринец мирно лежит на своей постели, но не спит, а смотрит в потолок, видимо, думая. И его привлёк этот странный звук. Он посмотрел на дверь, а потом его глаза расширились. Видимо, он находился в состоянии шока. Гермиона поняла, почему, когда услышала приторно сладкий голос: — Томми, милый! — тихо проворковала Валерианна, садясь на кровать к Риддлу и проводя по его шее пальцами. Несмотря на изумление, он не растерялся и поздоровался: — Валери. Девушка наклонилась и поцеловала его. Гермиона очнулась от шока и поняла, что она сейчас взорвётся от возмущения. А если говорить конкретнее, она была в ярости. Конечно, ясно, что никто из них и не думал, что гриффиндорка не спит, но как надо обнаглеть, чтобы заниматься этими непристойностями здесь? Сначала она хотела налететь на них и выразить своё недовольство громко, так, чтобы сюда вышла мадам Помфри и выгнала слизеринку куда подальше, но она решила действовать здраво, потому что осознала — если она позовёт медсестру, Валерианна её этим каблуком добьёт. Поворочавшись и заставив кровать издать поскрипывания, девушка приоткрыла глаза, словно просыпаясь. Конечно, парочку привлекли эти звуки и они оторвались друг на друга, обратив внимание на ворочающуюся Грейнджер. Она снова закрыла глаза, притворяясь, будто снова засыпает, но буквально чувствовала прожигающий взгляд Риддла. Она была уверена, что он безумно зол на неё, и это приносит неведомое ранее чувство какого-то запретного удовлетворения. Конечно, она не должна быть довольна из-за того, что сделала пакость другим, но Риддл — это особый случай. Она услышала, как Риддл грубо приказывает своей подружке: — Уходи, эта дрянь может проснуться и сдать нас. Валерианна, явно недовольная, фыркает: — Но, Том! — говорит она предусмотрительно тихо. Но слизеринец непреклонен. — Уходи, встретимся следующей ночью. Кажется, этим она осталась довольна и, по звукам, чмокнув парня в щеку, удалилась. Спустя пару минут она почувствовала, как прогибается её кровать и, от шока забыв о конспирации, открыла глаза, уставившись на Риддла. — Так и знал, что притворяешься. Ты смогла обмануть эту слабоумную Розье, но не меня, — проконстатировал он факт, но она слышала в его голосе ярость. Впрочем, как обычно по отношению к ней. Правда, похоже, сейчас он не собирался её убивать. Парень просто встал и лёг обратно в свою постель, отвернувшись и не проронив больше ни слова. Пожав плечами, Гермиона получше закуталась и заснула — на этот раз крепко и спокойно. Том же в свою очередь всё никак не мог успокоится — ему нужно было выпустить пар, но как это сделать, парень не представлял. Ему удалось не прибить её только благодаря тому, что он вспомнил о том, что из-за неё он чуть не потерял свой дом — Хогвартс, так что трогать её нельзя. Но как сложно дотерпеть до окончания школы! Он хочет, но, находясь в бессильной ярости, не может. Так, в попытках усмирить свою злость, он сам не заметил, как заснул. Утром зашла мадам Помфри и разбудила их. Желудок парня громко заурчал, вновь напоминая о себе, Гермиона посмотрела на него ехидно, за что он уже готов был её убить прямо здесь и сейчас, а женщина всплеснула руками — Я же совсем забыла вас покормить! Сейчас, сейчас. Эльфы всё принесут, — она удалилась, а через несколько минут домовики принесли еду. Девушка поблагодарила их, тем самым вызвав ехидный смешок Риддла. Гневно поджав губы, она была уверена в том, что мысленно он сказал что-то наподобие: «Правильно делаешь, ведь эльфы и грязнокровки примерно на одном уровне по развитию». Они ели в молчании, никому не хотелось слышать голоса друг друга и вновь понапрасну злиться. После Том решил собраться и уйти из Больничного крыла, чтобы найти медсестру и сказать ей, что всё в порядке и он уже может идти спать обратно в свою спальню, и всё бы ничего, да и Гермиона было не прочь поскорее избавиться от соседа, но он решил переодеваться прямо при ней! При даме! От возмущения она не могла вымолвить и слова. Задыхаясь, девушка прошипела: — Ты что, совсем правила поведения в обществе не знаешь? Ты не можешь переодеваться вот так, при мне! Я же девушка, — она готова была взорваться. Риддл издевательски ухмыльнулся и деланно равнодушно ответил, продолжая стягивать с себя предметы одежды: — Правда? Извини, ты так часто закрываешься книгами, что у меня не было возможности понять, какого ты пола. В него полетел ближайший предмет, первым попавшийся разъярённой Гермионе в руки. Это была книга. Конечно, слизеринцу не составило труда уклониться, да Гермиона и не прицеливалась толком. Он хохотнул и произнёс издевательски: — Да ты ещё и агрессивная. Какой ужас! Агрессивное оно. От расправы его спасла вовремя зашедшая медсестра. Зайдя и увидев Риддла с наполовину расстёгнутой рубашкой и красную от злости Грейнджер, она недоуменно вскинула бровь: — Что это здесь происходит? Гермиона даже не думала о том, как всё это выглядело со стороны, и выпалила: — Он пытался переодеться прямо здесь! Риддл невинно пожал плечами и ответил: — Я попросил Гермиону выйти, но она не согласилась. Сказала, что не хочет упускать уникальную возможность посмотреть на… Она вскочила с кровати и вскрикнула: — Ложь! Я такого не говорила! Медсестра покачала головой и сказала примирительно: — Успокойтесь, дети. Гермиона сейчас выйдет на пять минут, а Том в это время спокойно переоденется и уйдёт… кстати, куда уйдёт? — осознала она наконец. Том посмотрел на женщину жалобно и ответил: — Мне действительно стало лучше, я хочу вновь вернуться к себе и ходить на занятия, как все. В конце концов, несмотря ни на что, я ничем не лучше других и тоже должен посещать уроки. Мадам Помфри, несмотря на то, что она знала, что Риддл был лучшим учеником школы после Гермионы, приятно впечатлилась его слова и благосклонно отпустила парня восвояси. Напоследок он подмигнул Гермионе, и чуть не получил подушкой, но успел вовремя закрыть дверь. Медсестра попыталась скрыть улыбку, но у неё не получилось. Женщина ушла, а Гермиона откинулась на подушки и гневно сдула с лица прядь волос. Когда-нибудь он точно её доведёт. «Теперь даже мадам Помфри против меня,» — удручённо подумала девушка, вспомнив укоризненный взгляд, направленный в её сторону. Спустя несколько минут, уделённых жалости к самой себе, Гермиона решила покинуть Больничное крыло и перебраться к себе. В конце концов, она и так провела здесь слишком много времени. Мадам Помфри немного поворчала, но всё же отпустила девушку. С новыми силами она направилась к своей спальне. В гостиной все обернулись и стали разглядывать её и перешёптываться, но девушка, как и всегда с достоинством перетерпела всё это и, зайдя в привычную и любимую комнату, облегчённо вздохнула. Лаванда и Парвати красили друг другу ногти, сидя на кровати, но тут же оторвались, чтобы взглянуть на соседку. Гермиона вежливо поздоровалась, а девушки переглянулись и синхронно ответили тем же. Все пары уже закончились и девушка думала о том, у кого спросить домашнее задание. В итоге решив, что она спросит у самих учителей, Гермиона пропустила тот момент, когда её соседки отложили лаки и подошли к ней

Лаванда смотрела в сторону и неловко топталась на месте, а Парвати же выглядела довольно решительной, хотя, возможно, ей это просто привиделось. — Гермиона, я, — девушка замялась, заработав недоуменный взгляд Грейнджер, но всё же собралась и продолжила, — точнее, мы с Лавандой, хотим сказать, что мы рады, что ты вернулась, — наконец выдавила из себя она. Предложение казалось странным и с переизбытком местоимений, но это не отменяло его смысла. Они сказали, что рады её видеть. Рады тому, что василиск её не убил. Но как так? Разве это возможно? Гермиона с приоткрытым ртом и испуганными глазами выглядела ничем не лучше Парвати, да и говорила она также: — Спасибо, я… Тоже рада Вас видеть, — сказала она и выбежала из комнаты. Ей срочно нужно было с кем-то поговорить, и на роль этих «кого-то» лучше всего подходили две неразлучные пуффендуйки. Ей повезло и Милли встретилась недалеко от картины, ведущей в гостиную Пуффендуя. Девушка, заметив Гермиону, тут же отослала своего парня подальше, шикнув на него, и бросилась к подруге на шею с объятиями. — Задушишь, — прохрипела Гермиона и сделала отчаянную попытку отстраниться. Милли тут же убрала руки и улыбнулась, глядя на то, как девушка смотрит на подругу возмущенно. — Я просто очень рада тебя видеть! — честно призналась Милли, и Гермиона обняла её уже сама. Гермиона разомкнула объятия спустя несколько мгновений и спросила: — Мелани в комнате? — получив ответный кивок, девушка продолжила. — Мне нужно поговорить с вами. Милли не поняла, в чём дело, но пожала плечами и пошла в комнату. Многие в гостиной поздоровались и даже улыбнулись Гермионе, за что та была им очень благодарна. «Пуффендуй намного более дружелюбен, чем мой собственный факультет,» — грустно подумала девушка, но не стала расстраиваться и заострять на этом внимание, ибо уже давно привыкла к данной вселенской несправедливости. — Всё в порядке? — беспокойно спросила Милли, заметив мигом погрустневшее лицо подруги. Гермиона вздохнула и попыталась соврать: — Да, конечно. Но Милли быстро раскусила её ложь и покачала головой. — Не расстраивайся, тебе осталось всего лишь полтора года в обществе гриффиндорцев, — она всё поняла. Гермиона благодарно кивнула и уже хотела ответить, как они дошли до двери и Милли её распахнула. Мелани подняла голову и счастливо взвизгнула, кидаясь к Гермионе. Произошло повторение сцены, которая была несколько минут назад к Милли, и Грейнджер вновь тёрла шею, а пуффендуйки посмеялись, радуясь возвращению их подруги. — Так о чём ты хотела поговорить? — спросила наконец Милли, а Мелани с интересом посмотрела то на неё, то на Гермиону, не понимая, о чём речь. Гермиона беззлобно съязвила: — Ой, а я уже думала, ты и не вспомнишь! — успокоившись так же быстро, как и разозлившись секундой ранее, девушка изложила суть проблемы, а её подруги внимательно выслушали. Закончив рассказ, Гермиона уставилась на подруг в ожидании реакции, которая не заставила себя ждать. Мелани прикусила губу и, пожевав её, вынесла вердикт: — Я думаю, что, раз они решили сами прекратить вашу небольшую «войну», то нужно воспользоваться этим. Ты ведь домашнее задание не знаешь, да? Мы не можем тебе сказать, потому что мы вместе только на некоторых предметах. Когда придёшь в комнату, попроси у них помощи. Уверена, они не откажут. Попытайся наладить контакт, ибо я почему-то думаю, что они не такие плохие, какими могли показаться раньше. Гермиона благодарно улыбнулась и поняла, что это действительно было самым лучшим решением для всех. — Спасибо, я так и сделаю. Некоторые время девочки рассказывали Гермионе последние сплетни, на что та говорила, что это её нисколько не интересует, но всё же посмеивалась и изредка вставляла свои комментарии. Спустя некоторое время Милли почуяла неладное — слишком довольной и даже счастливой выглядела Гермиона. — Гермиона, — Милли прокашлялась, обращая на себя внимание. Девушка в ответ вскинула бровь и спросила: — Что такое? Мелани, кажется, тоже поняла, в чём дело, и прочистила горло. Гермиона недоуменно наблюдала за обеими. Мелани решилась первой: — Скажи, а ты знаешь, были ли другие жертвы, кроме тебя? Грейнджер покачала головой, и в её животе завязался тугой узел. Ею всецело овладело нехорошее предчувствие. — Нет, мне никто ничего не рассказывал, а что? — девушки переглянулись и замолчали, не в силах рассказать плохую весть. — Это Риддл, да? — сделала она предложение, надеясь на положительный ответ. Мелани поджала губы и ответила: — Не совсем, но он тоже в каком-то роде жертва. У Гермионы чуть глаза не вывалились из орбит. «Риддла — жертва? Да что они несут? Он же сам натравил на меня василиска!» — мысленно возмутилась Гермиона и тут же поняла, что она ничего не знала. Почему в школе все ведут себя так спокойно и как ни в чём не бывало? Откуда у кровати Риддла было столько презентов? Почему все приходили к нему и чествовали, словно героя? Что вообще здесь произошло за то время, что она находилась в бессознательном состоянии? Все вопросы отразились на её лице и Милли решила сказать сразу. — Энди мёртв. Гермиона окаменела, только на этот раз в переносном смысле. Она посмотрела на Милли с ужасом, и её глаза наполнились слезами. — Больше никто не умер, — пролепетала опечаленная Мелани и присела, обнимая плачущую подругу. Она не могла поверить в то, о чём ей сейчас сообщили. Гермиона, до которой наконец дошло, что Риддл каким-то образом сумел сделать из себя героя, встала и начала кричать: — Нет, нет, нет! Это всё ложь! Она выбежала до того, как девочки сумели остановить её. Мелани, которая было ринулась вслед за подругой, обняла Милли. Она сказала грустно: — Ей нужно побыть одной. Мелани кивнула и согласилась, но внутри она была всё также расстроена. Обе девочки понимали, что их подруга не достойна этого, что она не заслужила этих мучений, но ничего не могли поделать. Тем временем девушка уже добралась до Астрономической башни. Она присела около перил и зарыдала. Как же так? Почему как только всё начинает налаживаться, всё опять идёт наперекосяк? За белой полосой следует чёрная, и так без конца, но почему же так жестоко? Почему с ней? Что она такого сделала? Неужели всё дело в том, что она грязнокровка? Неужели ей действительно не место в этом мире? Но ведь она так любила мир магии и волшебства! Она так хотела стать выдающейся волшебницей, работать в Министерстве или же в школе. Почему весь мир словно против неё одной? «Я приношу только одни несчастья. Энди всего лишь обратил на меня своё внимание, он никогда не думал о том, чем это обернётся. И вот он мёртв. Из-за меня,» — она долго плакала, и слёзы всё никак не заканчивались. Несмотря на то, что она знала о том, что всё это из-за Риддла, она винила только себя. Из-за неё одни проблемы, причём у всех. Да даже тот же Слизнорт! Он жил себе спокойно, мирно, но тут появилась она и заставила его разделить с ней тягость бремя знания того, что милый мальчик-сирота на самом деле опасен и жесток. Утерев слёзы, девушка решила, что завтра же пойдёт к директору Диппету и сообщит, что она не вернётся с каникул. Она и так слишком долго врала сама себе, из-за чего в итоге пострадали и погибли невинные люди. Пора наконец взглянуть правде и в глаза и вернуться туда, где ей, по словам слизеринцев,
было самое место — в мир магглов.