Глава XIII
Звон в ушах стремительно утихал, а неприятное жжение во всём теле постепенно проходило.
Драко порывисто вдохнул воздух и распахнул глаза.
Он сидел среди оживлённых слизеринцев за праздничным столом в Большом Зале. Никто и не заметил, какие разительные перемены происходили с ним. Даже Теодор, потянувшийся за лимонадом, не обратил внимания. Драко осторожно шевельнул рукой, проверяя, подчиняется ли она.
Салазар, получилось! Всё вернулось на свои места, он снова в себе!
Эйфория накрыла с головой, и он едва сдержался, чтобы не приняться прямо тут, за столом, радостно ощупывать своё тело. Глупую улыбку, так нагло растянувшую губы, тоже пришлось обуздать и спрятать за бесстрастным фасадом.
Он поднял голову и встретился взглядом с Грейнджер, так и застывшей в дверях. С минуту они смотрели друг на друга, как будто были одни в этом зале. Потом она медленно моргнула и как можно незаметнее оглядела себя. Очевидно, испытывала те же опасения что и он.
Шаг, второй.
С каждым движением Грейнджер обретала уверенность в себе. Она приблизилась к гриффиндорскому столу, и искренняя радость озарила её лицо, когда она села среди своих друзей. Словно они не виделись месяц, закатил глаза Драко.
Гермионе очень шла высокая причёска, скреплённая красивой заколкой. Она придавала ей изысканности в облике. Драко поморщился, припоминая, как Лаванда колдовала над волосами Грейнджер битый час. А он потом ещё и позволил нацепить на себя платье. Ну, технически, не на себя, конечно же.
Почему же он поддался уговорам Браун? Ну точно не из-за обещаний, что Драко Малфой будет сражён наповал, когда Гермиона придёт в Большой зал «такая красивая». Драко уступил, потому что планировал заявиться на праздник к моменту их обмена телами, максимально сократив своё время пребывания в этом образе. И ещё он хотел, чтобы Гермиона была в том платье, которое он для неё выберет.
Теперь он сидел в одной из своих лучших праздничных рубашек, в идеально выглаженных брюках, благоухал привычным парфюмом (наконец-то, Салазар!) и даже лицо было чисто выбритым. Он мысленно поставил Грейнджер «Превосходно» за свой образ и «Выше ожидаемого» за чары бритья. Отчего не высший балл? Ответ прост: только сам Драко Малфой может применять к своему лицу магию на «Превосходно».
Грейнджер что-то эмоционально говорила Браун. Наверное, оправдывалась за опоздание. Она жестикулировала руками, как вдруг её взгляд остановился на собственном предплечье. Она замерла на половине фразы и, не веря глазам, провела подушечками пальцев по чистой коже.
Всё верно, Грейнджер. Уродливого шрама больше нет.
Очнувшись, Гермиона что-то односложно ответила подружке и подняла голову. Она искала среди слизеринцев его — Драко не сомневался. Он принял самый небрежный вид, покачивая кубком в руке, точно там было налито по меньшей мере Шато Марго, а не сливочное пиво, разрешённое в школе по случаю праздника.
Их взгляды встретились. На эмоции Грейнджер можно было смотреть вечно. Они перетекали одна в другую и, наконец, остановились на удивлении на грани с благоговением.
Драко с удовольствием принимал её восторг. Не зря он провёл весь день в лаборатории, корпя над сложным рецептом бальзама. Впрочем, он надеялся получить похвалу лично немного позже. Горячую благодарность, если точнее. И, когда они на своих местах, это обещало быть в разы интереснее.
Можно только представить, как это пикантно — знать, какое бельё сейчас на Грейнджер. Драко выбрал самый сексуальный комплект из целого вороха. Чёрное тонкое кружево смотрелось поистине сногсшибательно на её теле. Если у Драко был бы в тот момент член, он бы непременно отреагировал на такое зрелище. Лаванда так и сказала, когда заглянула в ванную, где Драко крутился перед зеркалом, наряжая тело Грейнджер.
«Малфой перевозбудится, когда тебя увидит!» — пообещала Лаванда, застегнув бюстгальтер на спине лже-Грейнджер. Сам Малфой мысленно ответил «Уже!», с обречённостью разрешая Браун подкрасить Гермионе ресницы.
Впрочем, остальные подробности сборов Грейнджер на бал Драко предпочитал вообще забыть.
Тем временем праздник шёл своим чередом и начались танцы. На сцене появились «Ведуньи» и под восторженный визг поклонников принялись исполнять песни. Свечи взмыли под потолок, и зал окунулся в полумрак. Волшебные огоньки, на манер магловских диско-шаров, крутились над танцующими и веселящимися студентами.
— Малфой, ты так и собираешься сидеть? — поинтересовался Нотт, допивая сливочное пиво. Он кивнул в сторону Грейнджер, окружённую подружками. Они подпевали «Ведуньям» и извивались в такт музыке.
— Ты хочешь рассказать мне свой сон? — лениво поинтересовался Драко, между тем наблюдая за танцующей Гермионой острым взглядом.
— Только не тебе, — ухмыльнулся Нотт, поглядывая на откровенно скучающую Асторию.
— Хвала Салазару.
— Кстати, про вас с Грейнджер уже вся школа знает, — доверительно произнёс Нотт, поднимаясь со своего места. — Не забудь про мой подарок!
— Какой подарок? — подозрительно нахмурился Драко.
Нотт чуть подался вперёд и свистящим шёпотом, не хуже змееуста, прошипел:
— Зелье!
Теодор выпрямился и эффектным движением откинул кудряшки со лба. Его губы тронула мягкая, порочная улыбочка, и он не спеша приблизился к младшей Гринграсс, зардевшейся от его внимания.
В окружающем шуме было невозможно услышать, что прошептал ей на ухо Тео. Навряд ли это было что-то более оригинальное, чем «Я видел тебя во сне, детка». Нотт был до ужаса однообразен и предсказуем, но ему это шло. Магнетический взгляд и проникновенный, с лёгкой хрипотцой голос — и вот уже Астория и думать забыла о своём разбитом сердце.
Драко невольно завис на зрелище столь заурядного соблазнения, потеряв Гермиону из поля зрения. Рука машинально скользнула в карман брюк, проверить, на месте ли волшебная палочка. Пальцы нащупали не только древко, но и холодное стекло. Удивлённо вскинув брови, он вытащил маленький фиал из кармана.
«Мой самый лучший первый раз!» — гласила этикетка.
Нарисованная девушка кокетливо ему подмигнула и спряталась за логотип «Волшебных вредилок».
Так вот о каком подарке говорил Тео! Драко представил, с каким апломбом Нотт преподнёс это зелье, и едва не расхохотался. Наверняка, устроил целое шоу под названием «Благодетель, покровитель и просто филантроп Теодор Нотт на страже сексуального просвещения Драко Малфоя».
Интересно, что сама Гермиона думает об этом? То, что она не выкинула это зелье, а оставила в кармане, наводило на мысли разного толка.
Драко в задумчивости убрал фиал с розовой этикеткой обратно в карман и поднял голову, высматривая Грейнджер.
Градус веселья в Большом зале тем временем накалялся, и вот уже Слизнорт с профессором Стебль разрезали толпу в замысловатой фигуре вальса. Зельевар в течение всего вечера налегал на свою волшебную фляжку, в которой наверняка, плескалось далеко не тонизирующее зелье.
Грейнджер нашлась среди гриффиндорцев. Драко и сам не знал, чего ждёт, но точно не возможности пригласить её на танец. Для этого ему не нужен какой-то момент или удачное стечение обстоятельств — он просто подойдёт к ней, и...
— Малфой! — кто-то гаркнул ему на ухо и Драко, возмущённый вторжением в личное пространство, медленно отставил кубок со сливочным пивом и только тогда повернулся.
— А-а, Браун, — протянул Драко. — Танцевать с тобой не пойду, и не уговаривай.
— Да кто тебя зовёт, — усмехнулась Лаванда, хитро поглядывая на него. Ох уж эти взгляды девушек, когда они считают, что знают про тебя всё.
— Я просто хотела тебе сказать, — отчётливо проговорила она на ухо Драко, — если ты так и собираешься тут сидеть, то ты просто идиот. Я лично повешу твоё колдофото на стенд знаменитостей с подписью «Драко Малфой. Самый выдающийся тролль школы Хогвартс». В зелёной рамочке!
— Творческий подход, — хмыкнул Драко, наблюдая, как Гермиону пригласил на танец Дин Томас.
— Так что имей в виду! — грозно завершила свою отповедь Лаванда. — Про вас и так вся школа судачит!
— Да ну, — равнодушно протянул Драко, внутренне испытывая дискомфорт от того, что говорит с ней в своём собственном теле. Он, можно сказать, привык к Лаванде и даже проникся к её причудам за последние дни, но лишь когда прикидывался Грейнджер.
— Гермиона очень волновалась перед балом! Готовилась! А ты...
— Я тоже готовился! — с возмущением ответил Драко, припоминая все пытки, через которые пришлось пройти, чтобы Грейнджер появилась в зале такая красивая. Отлично она устроилась — просто пришла на праздник, тогда как Драко пришлось терпеть все эти дурацкие девичьи ритуалы!
Из толпы гриффиндорцев на Драко и Лаванду с подозрением смотрел Уизел. Он сложил руки на груди и насупился. Драко кивнул на него:
— Давно хотел спросить. Почему Уизли?..
— Давно? — переспросила Лаванда удивлённо и вместе с ним посмотрела на Рональда. Её лицо смягчилось, и она помахала ему рукой. — Не поняла вопроса.
— Почему он? Не этот ваш Лонгботтом с большим мечом. Или пироман-любитель Финниган.
— А-а, — Лаванда посмотрела на него своим особенным взглядом умудрённой жизненным опытом ведьмы. — Понимаешь, Драко... Любят не за что-то, а вопреки.
— Справедливо, — задумчиво проговорил он.
— Рональд не такой плохой, как ты думаешь, — продолжила она, с нежностью глядя на набыченного Уизли. — Да, он вспыльчивый, но он добрый. И он любит меня. Знаешь, иногда самое простое оказывается именно тем, чего тебе не доставало в жизни.
Драко скептически приподнял уголок рта, готовясь что-то сказать, но Лаванда уже упорхнула. Она шла на танцпол уверенной походкой, соблазнительно покачивая бёдрами. Хватило одного взгляда, чтобы Уизел ринулся к ней, как будто она использовала заклинание «Акцио, рыжий» буквально на ходу и невербально.
Драко отставил в сторону свой кубок и поднялся. Нет, это было не слишком резко и конечно же не потому, что рука Томаса чрезмерно крепко прижала тонкую талию Гермионы к себе. И, конечно же, не потому, что этот глызень проникновенно заглядывал ей в глаза.
За эти три дня он настолько свыкся с телом Грейнджер, что физически плохо воспринимал чужие прикосновения к ней. И нет, это вовсе не ревность! Это другое.
Драко быстро преодолел расстояние между ними, оказавшись прямо перед танцующей парой. В глазах Грейнджер сверкнула радость. Драко шагнул вперёд и положил тяжёлую ладонь Дину на плечо. Наверное, это было несколько похоже на удар, потому что Томас подскочил от неожиданности и с удивлением повернулся. Неужели этот тролль не знает о слухах, которые ходят по школе?.. Что за твердолобость?
— Я бы хотел вас прервать, — ледяным тоном проговорил Драко, и Томас вопросительно воззрился на Гермиону.
Игнорируя невнятное бормотание Дина, Драко просто занял его место, собственнически приобняв Грейнджер за талию. Чёрт возьми, да! Он видел, что на них пялятся три факультета (Пуффендуй ожидаемо сохранял абсолютный нейтралитет) и немножко преподаватели, но за эти три дня в её теле у Драко уже не осталось предубеждений по этому поводу. Раз все и так про них говорят... Это уже не имеет никакого значения. В конце концов, ну что такого аморального — танцевать с девушкой?
Он опустил взгляд на её раскрасневшееся от танцев лицо. Гермиона потянулась к его уху, чтобы прошептать:
— Значит... ты хотел убрать мой шрам?
— Да.
— Но как...
— Давай не сейчас, — перебил её Драко и добавил: — Не здесь. Просто потанцуем.
Она кивнула. Драко прижал её к себе ближе, ухмыльнувшись. Это было странно — смотреть в глаза Грейнджер, побывав три дня в её теле. Наверное, и она испытывает сейчас похожие чувства. Потому что её лицо порозовело ещё больше, а ладони на его плечах неосознанно сжались.
Ансамбль на сцене эффектно закончил очередную песню, все зааплодировали и засвистели. Драко недовольно оглянулся. На них с любопытством посматривали многие. Кажется, даже сами «Ведуньи» со сцены пытались разглядеть Драко Малфоя и Гермиону Грейнджер!
— Давай уйдём отсюда, — прошептала Гермиона. — Мне не терпится узнать, как ты убрал шрам.
Такое предложение было встречено Драко с горячим одобрением. Не каждый день, знаете ли, можно услышать похвалу из уст золотой девочки, поэтому он тут же потянул Грейнджер на выход.
Они вышли в просторный холл, где располагался розовый сад с мерцающими огоньками и маленькими феями, перелетающими с куста на куст. В центре был большой фонтан, и его журчание заглушало воркование парочек, сидевших в обнимку на лавочках вокруг.
— Мистер Малфой! Мисс Грейнджер!
К ним спешил запыхавшийся Слизнорт. Он подскочил ближе и внимательно вгляделся в их лица.
— Ну что? — свистящим шёпотом спросил он. — Обмен обратно произошёл?
Они одновременно кивнули. На лице зельевара расцвела довольная улыбка. С минуту он любовался ими, как будто перед ним был аппетитный кусок фазана, сочащийся подливой, а затем подхватил их под руки и увлёк за собой в сторону, подальше от любопытных глаз.
— Милые мои, я рад, что всё завершилось успешно! — профессор достал из внутреннего кармана фляжку, откупорил её и сделал большой глоток. — Тонизирующее зелье! — пояснил он. Драко хмыкнул про себя, ощутив явный запах хорошего Огденского.
— Я к вам с одной маленькой просьбой! — доверительно заговорил Слизнорт. — Так как моё зелье оказалось успешным продуктом, я хочу его запатентовать. Но для этого мне нужны сведения, что были проведены тестирования и опыты. — Он с намёком посмотрел на Драко и Гермиону.
Драко собирался сказать, что ни за что и ни при каких обстоятельствах он ничего делать не собирается. Можно уже оставить их в покое, спасибо. Он обернулся, чтобы найти в лице Грейнджер поддержку.
— Мы согласны, профессор! — выдала эта несносная гриффиндорка.
— Замечательно! — заулыбался Гораций, довольно потирая руки. — Я, пожалуй, сделаю колдофото каждого из вас, чтобы поставить в рамочки на самое видное место в моём кабинете.
— Ну нет! — возмутился Драко, очнувшись.
— Ладно, сфотографируем вас вместе, — не стал спорить профессор.
— Я не хочу ни о чём рассказывать! — вне себя от возмущения заявил Драко.
— Ваша скромность похвальна, мистер Малфой! — Гораций лучезарно улыбнулся и похлопал остолбеневшего «подопытного» по плечу. — Вы упускаете шанс прославиться. Но ваше желание — закон! Мы сделаем это инкогнито. Идёт?
Не давая возможности хоть что-то вставить, зельевар восторженно заговорил:
— Это самая настоящая сенсация! Фурор, если хотите. — Он горделиво вскинул голову и пригладил жидкие волосы на голове, точно репетировал выступление перед благодарной публикой. — Моё изобретение уникально! Это же прорыв в области зельеварения, понимаете? Совершенно другой принцип работы!
Гермиона прикоснулась к руке Драко в немой просьбе. Он стиснул зубы.
— Просто опишите ваши ощущения, мы соберём это для основных тезисов. Назовём вас «испытуемый-1» и «испытуемый-2». Никто ни о чём не узнает!
— Ладно, — вынужден был согласиться Драко, потому что почувствовал, как Гермиона снова сжала его ладонь.
— Отлично! Я назначу встречу и пришлю вам записку! — радостно хлопнул в ладони Слизнорт.
Напевая себе под нос песню «Ведуний» — Ты узнаешь меня на вкладыше лягушки, будешь плакать ночами в подушку — профессор в самом хорошем расположении духа удалился.
Драко посмотрел ему вслед и закатил глаза.
— Грейнджер, как так вышло, что я согласился на это?
— Мы должны ему помочь! — убедительно проговорила она. — Мы испортили целый котёл его зелья!
— Оно всё равно было экспериментальным, — проворчал Драко, и потянул её за собой.
— Куда мы идём?
«Ко мне в спальню» — хотел он ответить, но внезапно изменил решение.
— Сейчас увидишь, — загадочно произнёс Драко и завернул в ближайший коридор.
Их шаги гулко звучали в пустом длинном холле, а музыка и радостные крики остались позади. Грейнджер хмурилась, пытаясь замаскировать любопытство.
Драко остановился перед дверью с табличкой «Кабинет №11».
— Класс прорицаний? — недоверчиво и одновременно удивлённо проговорила Гермиона, наблюдая, как Драко вытащил из кармана волшебную палочку и колдовал над замком. Он не ответил, проговаривая какую-то формулу и выводя древком руну. В двери что-то щёлкнуло, и она со скрипом приотворилась.
— Отлично, — Драко выровнялся и искоса взглянул на Грейнджер. — Идём.
— Но... — начала было она, осторожно заглянув в класс. И тут же ахнула от изумления и переступила порог.
Драко посторонился, пропуская её, и задержался у двери, чтобы запереть её заклинанием. Гермиона с интересом принялась озираться.
Как только замок тихо запечатался чарами, Драко окинул взглядом помещение. Это был тот самый класс, в котором когда-то вёл занятия кентавр Флоренц. Сейчас он пустовал, но заколдованная иллюзия леса осталась неизменной: под ногами мягко пружинил густой мох, у массивных стволов деревьев лежали валуны, а в центре располагалась небольшая полянка, освещённая луной. Маленькие феи с мерцающими крылышками летали в густых зарослях, какие-то насекомые на манер фосфоресцирующих медуз плавно двигались в воздухе, и лес выглядел одновременно таинственным и уютным. Звуки ручейка и попискивание мелкой живности дополняли эту картину, будто бы сошедшую со страниц книги с волшебными сказками.
— Как тут красиво! — Гермиона прошлась по полянке, тронула кончиками пальцев ночные цветы, сразу же плотно захлопнувшие лепестки. Она подняла руку, и на неё приземлилась фея. Крутанувшись вокруг себя, она обдала Грейнджер мерцающей пыльцой и, плавно сорвавшись с места, улетела в тень деревьев.
Драко небрежно развалился на мху, подложил руку, согнутую в локте, под голову и поднял лицо к зачарованному потолку. Это была весьма убедительная иллюзия ночного неба с планетами и звёздами, складывающимися в созвездия. Он услышал, как рядом на траву опустилась Грейнджер, и покосился в её сторону.
На её лице было написано восхищение зачарованным потолком. Она так внимательно уставилась на него, что Драко подумал, что она наверняка уже высчитывает, как взаимодействует Марс с Сатурном или с Венерой. Он закрыл веки и прислушался к звукам волшебного леса.
— Зачем мы сюда пришли? — осторожно спросила Грейнджер.
Не меняя позы и не открывая глаз, Драко расслабленно проговорил:
— Будем жечь шалфей и листья мальвы. Доставай палочку и разводи костёр.
Судя по фырканью, она не слишком оценила его юмор. Впрочем, Драко не старался. Ему было так хорошо наконец находиться в своём теле, дышать так, как он привык, иметь руки-ноги нужной толщины и прочие атрибуты своего любимого тела. И да, да! Не нужно лукавить, но Драко был счастлив осознавать себя полноценным мужчиной, у которого есть член.
— Ты же хотела что-то спросить, — лениво нарушил он паузу.
Она помедлила с ответом, прерывисто вздохнув.
— Драко, я хотела... спасибо, что свёл шрам. Ты... невероятный!
Слова эти были сладкой патокой, бальзамом для Драко. Больше всего на свете он любил, когда его хвалят. А если это делает Грейнджер, в душе вообще поют прекрасные птицы и мерцают тёплые огоньки.
— Как ты это сделал, расскажи?..
Драко лениво крутанул между пальцев свою палочку и с наслаждением втянул воздух в лёгкие. Затем он неторопливо заговорил:
— Этот шрам уродовал твою руку. Я решил его убрать.
— А что за зелье? Какой состав? А ингредиенты?
— Воу, воу, сбавь скорость, иначе твоя метла врежется куда-нибудь, — ухмыльнулся Драко и открыл глаза. — После войны я решил избавиться от своих шрамов. Не слишком люблю вспоминать каждый раз Избранного, когда стою перед зеркалом обнажённым. — Он с удовольствием увидел, как порозовело её лицо. — Долго изучал эту тему, ведь шрамы от тёмной магии трудно поддаются исцелению. Рецепт я нашёл, но вся сложность заключалась в редких ингредиентах. Их тяжело было достать, и я обратился к отцу. Пока я был в школе, он приобрёл их, и планировалось, что я изготовлю бальзам на каникулах. — Драко сдул надоедливое насекомое-медузу, которое норовило приземлиться ему на нос. — Но планы поменялись, и я попросил отца прислать мне ингредиенты уже сейчас. А он понял это по-своему... Дальше ты знаешь.
Драко замолчал. Журчание ручейка отчётливо зазвучало в помещении. Было слышно, как мелкие камешки перекатываются под быстро бегущими струями воды и искусственный ветерок чуть колышет кроны деревьев.
— А твои шрамы?.. — тихо спросила Гермиона.
— Что — мои шрамы?
— Ну... — Драко не видел, но был уверен, что она сделала неопределённый взмах рукой в воздухе. — Ты же не свёл их?
— Разве ты не была сегодня в душе, Грейнджер? — строгим голосом поинтересовался Драко.
— Была, — Гермиона зарделась.
— Тогда ответ тебе известен.
Она кивнула, но тут же задала следующий вопрос:
— Ты... использовал весь бальзам на мой шрам?
Драко драматичным голосом произнёс:
— Всё до последней капли.
— Драко... — прошептала она, глядя с неподражаемым волнением. — Это же было для тебя, а ты... Может, мы достанем ещё ингредиенты? Я помогу тебе его изготовить...
— Увы! Абиссинская смоковница цветёт раз в год, а за яйцами болтрушайки очередь на многие десятилетия вперед, — трагично сказал Драко и повернулся, чтобы посмотреть на глубоко задумавшуюся Гермиону. На её лице было написано напряжение, и, быть может, она прямо сейчас уже придумывала, как выкрасть маховик времени, чтобы достать нужные ингредиенты в прошлом и использовать их в будущем. А может, она решила договориться с болтрушайкой снести лишнее яйцо вне очереди.
Драко закрыл лицо ладонью и затрясся от смеха.
— Салазар, Грейнджер. Конечно, бальзам ещё остался. Посмотри в кармане платья.
— Малфой! — Она с возмущением шлёпнула его по ноге. — Зачем ты так?
— Хотел посмотреть на твою реакцию, — сказал Драко, наблюдая, как она тут же извлекла маленькую баночку из кармана юбки. Грейнджер внимательно оглядела её, открыла и даже понюхала.
— Приятно пахнет, — резюмировала она и поставила склянку на землю между ними.
Драко ждал. О, кажется, они подошли к самому главному. Он даже поудобнее устроился и устремил взгляд в потолок, на раскинувшееся над ним звёздное небо.
Три.
Два.
Од...
— Как я могу отблагодарить тебя?
Улыбка тронула губы. Драко выдержал паузу.
— Я свёл шрам с твоего тела, — проникновенно сказал он. — Будет справедливо, если ты поможешь мне убрать мои шрамы. Технически, — добавил он, не удержавшись.
— О-о!.. — Гермиона пытливо посмотрела на него, замешкавшись. И в следующую секунду гриффиндорская отвага взыграла: — Конечно!
Драко отложил палочку в сторону и медленно закинул вторую руку за голову. Насмешливо посмотрел на Грейнджер.
— Тогда вперёд.
— Что, прямо сейчас?
— А чего тянуть? Я по ним скучать не буду.
— Ладно.
Гермиона подсела к нему ближе и нерешительно сложила руки на коленях. Драко приподнял брови и кивком указал на рубашку.
— Не стесняйся. Ну, чего ты там не видела, правда?
— Действительно, — хмыкнула она, и тут же ловко принялась расстёгивать пуговицы. Расправившись с ними, она вытянула из брюк полы рубашки и распахнула их. Драко наблюдал за ней из-под опущенных ресниц. Её причёска немного растрепалась, тонкие прядки красиво обрамляли лицо, а глаза горели любопытством. Захотелось протянуть руку и провести по нежной коже скул, дотронуться до пухлой нижней губы, которую она слегка прикусила...
Грейнджер открыла баночку и ладонью зачерпнула густую консистенцию. Её взгляд скользнул по его груди, и она пытливо посмотрела на него. Драко невинно хлопнул ресницами.
Пальчики коснулись одного из его шрамов и поверхностно провели по загрубевшей коже, оставляя за собой дорожку смолистого бальзама.
— Представь, что ты целитель, Грейнджер, — приободрил её Драко. — Этот бальзам нужно втирать.
Нажим усилился, и Драко издал поощрительный звук. С закрытыми глазами он лежал на мягком ковре мха, слушал журчание ручейка и попискивание фей в глубине леса, а ладони Грейнджер все увереннее водили по его груди. Это было приятно. Мерлин, если это его плата за три дня мучений в её теле, то он уже ни о чём не жалеет.
Тем временем она закончила с отметинами на груди и переместилась немного ниже, к шраму, пересекавшему пресс. Пальцы втирали бальзам, и от этого кожа горела. Драко приоткрыл глаза. Гермиона увлечённо обрабатывала его и даже не заметила, что он подглядывает. Она склонилась, нетерпеливо сдула мешающую тонкую прядь волос, и её рука метнулась за новой порцией снадобья. Драко задержал дыхание, потому что в следующее мгновение её ладони оказались на животе, коснулись косой мышцы, провели вниз... Её нежные пальчики кружили вдоль одного из самых длинных шрамов, легко нажимали на кожу и словно дразнили.
В паху усилилось напряжение, и Драко резко вздохнул, когда ощутил, как дёрнулся в брюках член.
— Вот и всё! — довольно объявила Грейнджер и посмотрела ему в лицо. Драко едва сдержал разочарованный стон.
— Спасибо, — прохрипел он, и невольно глянул вниз, на бугорок на брюках. Грейнджер тем временем применила очищающие чары к ладоням, и придвинулась ближе.
— Они исчезают! — воскликнула она с восторгом и провела рукой по уже чистой коже груди. Драко едва не зашипел от этого прикосновения. Пальцы не пропали, а продолжили выводить замысловатые узоры на месте растворившихся без остатка отметин от Сектумсемпры.
Гермиона очнулась, осознав, что делает, и замерла. Но руку не убрала. Она задумчиво смотрела на Драко, а его грудная клетка под её ладонью вздымалась чаще обычного. В воздухе возникло напряжение, оно искрилось между ними, манило и скручивалось в невидимые узлы.
— Почему ты так вёл себя утром? — спросила она, и Драко попытался расслабиться.
— Потому что... — он сглотнул и прочистил горло, чтобы голос звучал без хрипотцы. — Я хотел продолжить общение с тобой в своём теле.
Она уставилась на него, пытаясь понять, очередная ли это нелепая шутка или он говорит правду. Кожа под ладонью словно раскалилась, и наверняка Грейнджер чувствовала, как колотится сердце.
— Знаешь, я... — Гермиона моргнула и прикусила губу. Помедлила мгновение и призналась: — Я тоже.
Притяжению уже невозможно было сопротивляться. Оно давило, влекло и заставляло пылать внутри. Драко высвободил одну руку из-под головы и медленно потянулся к её причёске. Он знал, что эта заколка удерживает её копну волос, и стоит только её коснуться...
Волосы густым каскадом рассыпались по плечам. Гермиона облизнула губы, а Драко поймал непослушную прядку волос и намотал на палец.
— Ты... такая красивая, — неожиданно низко проговорил он, глядя, как блеснули её глаза. — Теперь, когда я в себе... я хочу поцеловать тебя.
Она затаила дыхание, слушая эти слова. А потом просто склонилась над ним, накрывая его губы своими.
Волшебный лес со всеми его звуками растворился без остатка в её тёплых губах и горячем дыхании. Их буквально притянуло друг к другу, столкнуло, высекая искры из глаз. Сдавленное дыхание, трепет и глухие полустоны — только это имело значение. Драко с наслаждением ворвался в её рот языком, чувствуя, как она отвечает ему со всей своей пылкостью. В голове пронеслась шальная мысль, что этот поцелуй всё-таки отличается от вчерашнего. Драко подтолкнул её, укладывая на себя, и Гермиона охотно поддалась этому движению, не разрывая поцелуя.
Ладони поползли вниз, лаская и вожделенно сжимая изгибы её тела, и наконец обосновались на ягодицах, скрытых тонкой тканью платья. А под ней — те самые кружевные трусики, которые он так привередливо выбирал сегодня. От этой мысли голова закружилась, как в хмельном тумане, и Драко с хриплым стоном сжал её бедра, вдавливая в себя.
Он перевернул их, нависнув сверху, исступлённо целуя её шею. В паху мучительно и сладостно тянуло, подсказывая вжаться в неё, потереться, чтобы хоть как-то унять бешеный прилив крови к члену. Возбуждение неслось по венам, заполняя каждую клеточку тела, затмевая к драклам любую рациональную мысль. Сладкие тихие вздохи и ладони, обхватившие его голову, пальцы, хаотично перебирающие волосы — Драко потерялся в ощущениях, заблудился и совершенно не хотел выбираться из этого лабиринта.
Поцелуй, казавшийся вчера таким неправильным, сегодня заставлял сходить с ума обоих. Всё было на своих местах, но какой-то беспокойный огонёк зажёгся глубоко в мозгу и никак не мог найти сил высветить мысль чётко. Волны возбуждения сметали, накрывали его, но тот настойчиво, как маяк среди бушующего шторма, со всей отважностью пытался выстоять в этом хаосе и призвать к благоразумию.
Рука Драко скользнула по бедру вверх, сминая на своём пути платье и оглаживая нежную кожу. Пальцы провели по кружевной кромке белья с лёгким нажимом, поддразнивая. Гермиона захлебнулась первым громким стоном, который он поймал ртом, впиваясь новым поцелуем в её сладкие губы. Драко немного сместился в сторону, чтобы принять более удобную позу, но что-то твёрдое в кармане неприятно мешалось. Да это же фиал с розовым зельем!
Драко разорвал поцелуй и, тяжело дыша, вгляделся в её лицо.
Гермиона часто и поверхностно дышала, истерзанные поцелуями губы приоткрылись, вопросительно выдыхая:
— Драко?..
Он сглотнул, окончательно приходя в себя. Медленно потянул подол её платья вниз.
— Гермиона, — с трудом отдышавшись, хрипло проговорил он. — У нас всё было с самого начала не так. И раньше, и сейчас. Мы... узнали друг друга ещё до поцелуя и всего этого. Так не должно быть.
— Не должно, — прошептала она.
— Давай сделаем хоть что-то правильно.
— Давай, — неуверенно отозвалась Грейнджер и беспокойно шевельнулась под ним. Драко осторожно откинулся назад, растягиваясь на ковре из мха и со стоном закрыл лицо тыльной стороной руки. Грейнджер села, прислонившись спиной к ближайшему валуну.
И снова шорохи волшебного леса под аккомпанемент журчания ручейка спокойно зазвучали вокруг.
— Драко. — Услышал он задумчивое. — А правильно — это как?
Он медленно убрал руку от лица и проговорил:
— Для начала сделаем слухи правдой.
— То есть... — начала было она, но Драко не дал ей договорить:
— Да.
Она улыбнулась ему так открыто и счастливо, что Драко даже забыл о неприятной ломоте в паху. Теперь всё будет, как надо, а не через задницу гиппогрифа. Он спросил:
— Ты уедешь на каникулы?
— Я собиралась в Нору, но... могу и остаться, — улыбнулась она. — А ты?..
— Я собирался домой, но тоже могу остаться.
— Встретим новый год вместе?
— Почему бы и нет?
Драко усмирил загнанное дыхание и даже сердце уже билось спокойно. Умиротворение и осторожная радость накрывали его, и он ловил это чувство, смаковал и наслаждался. Может, и права была Лаванда, когда говорила что иногда для счастья не хватает самого простого.
— А мы... не будем теперь целоваться?
Он открыл глаза от удивления. Над ним нависло лицо Грейнджер. Она была так необычайно серьёзна и одновременно мила, что Драко улыбнулся.
— Почему же, — Он поднялся и отодвинулся назад, тоже прислоняясь спиной к гладкому камню. — Будем... — Он потянул Гермиону ближе, перекидывая её ногу через себя и усаживая на свои бёдра. — Просто... немного спокойнее, хорошо?
Примечания:
Спасибо всем читателям за то, что вы читаете, оставляете ждунов и отзывы! Это очень вдохновляет и мотивирует!
Знаете... А ведь следующая глава последняя.