Глава 2
Гермиона устало выдохнула и потерла лоб, почувствовав, что на том осталась запекшаяся кровь. Кажется, не ее — Грейнджер еще раз ощупала свою голову на проверку ран, но таковых не обнаружилось.
— Гермиона? — девушка повернулась на звук голоса и увидела Гарри — такой же грязный, запыленный и окровавленный, как и она сама. После смерти Волдеморта в первый момент все ринулись праздновать — людям хотелось хоть немного продлить момент неожиданного счастья. Вот только сейчас все стало окончательно понятным: войне еще не пришел конец.
И тела, безжизненные тела, лежащие здесь, а также тяжело раненые, которые чуть слышно стонали — все они напоминали о Пожирателях смерти, которые еще остались на свободе. Жестокие, безумные, которым теперь нечего терять…
— Ты как? — Гарри подошел к девушке и приобнял ее, и Гермиона благодарно уткнулась лбом в плечо друга. Ей не надо бояться — Гарри и Рон рядом, всегда рядом, всегда поддержат. Вспомнив младшего из братьев Уизли, Гермиона подняла взволнованный взгляд на Поттера, который сразу же понял, о ком она подумала.
— Рон со своей семьей. Они сейчас готовятся перевозить Фреда в больницу Святого Мунго.
— Святого Мунго? — охрипший голос ее прозвучал на октаву выше от удивления. — Мадам Помфри не смогла помочь Фреду? С ним же все будет хорошо?
Последние сутки она вместе с преподавателями и другими взрослыми активно помогала раненым, даже не прерываясь на сон и еду. Восстанавливаться после войны всегда сложно, а Гермионе хотелось помочь магическому миру встать на ноги как можно быстрее… Но из-за этого она не успела навестить Фреда и узнать, как он и что с ним, и это заставило ее укорить себя.
— Насколько я знаю, пока что с ним все хорошо.
— Пока что?
Гермиона взволнованно расширила глаза, чувствуя, что ее сердце ускорило свой бег от волнения. Гарри нервно растрепал свои волосы рукой, стараясь глядеть куда угодно, но только не в глаза подруге.
— Он без сознания, Гермиона, и за все эти сутки не подал никаких признаков жизни. Он даже дышит слабо – кажется, какой-то камень упал на его грудную клетку… Что бы ни делала мадам Помфри, Фред не приходит в себя. Джордж совсем… — Поттер тяжело выдохнул, потом осмотрелся и приблизился ближе к лицу Гермионы, словно не хотел, чтобы их услышали. Грейнджер взволнованно вслушалась в шепот Гарри. — Джордж совсем плох. Пока это не очень заметно, но, думаю, чувствуют все – он на грани. А я подумал, что… ну, они же с Фредом близнецы. Может ли быть, что Джордж предчувствует плохую концовку?
Гермиона пораженно выдохнула, посмотрев на Гарри – на лице его была обеспокоенность, и Грейнджер ей нисколько не удивилась. У Поттера это уже было практически обычным выражением лица – его настолько волновала судьба других людей, что он даже забывал думать о себе.
— Гарри, — Гермиона чуть улыбнулась, тронув того за руку, и парень посмотрел на нее исподлобья. — Гарри, все будет хорошо. Главное, что Фред жив, а в сознание мы его приведем…
***
Гермиона решительно распахнула дверь и практически забежала в дом — дверь вслед за ней закрылась с громким хлопком. Девушка скинула сумку с плеча, с ностальгией оглядывая помещение и чувствуя огромное волнение. Все же стоило сказать Гарри о своей поездке… Но ей так не хотелось отвлекать его от дел, которых на него навалилось слишком много.
Обычно теплый и приветливый дом сейчас был чересчур холодным и чужим — вместе с родителями отсюда исчезла и жизнь. Гермиона чихнула, и звук от чихания распространился по всем комнатам, отдаваясь от стен и возвращаясь в ее уши, больно давя по барабанным перепонкам.
Грейнджер вскинула палочку и выпустила заклинание обнаружения человека — что-что, а осторожность не помешает. Но еще была безумная надежда — может, родители все же вернулись и без ее помощи?
Нет, в доме, кроме нее, никого не было.
Гермиона медленно побрела в гостиную, отмечая, как все изменилось без аккуратной мамы, что любила чистоту, и строгого папы. Пыль покрывала все предметы, которые только могла — диваны так вообще пропитались ею. Упав на него, Гермиона вновь чихнула — вокруг поднялся огромный пыльный столб, полностью закрывающий обозрение.
— Пусто и одиноко… — Гермиона провела рукой по пыльной поверхности дивана, с тоской всматриваясь в родные стены. Что ей стоит сказать родителям? Надо же хоть как-то объяснить, почему она изменила им память; глупые объяснения не подойдут — ее родители не были глупцами. И, наверное, они были единственными, кто легко распознавал ее ложь.
Неожиданный звук открывающейся двери заставил подскочить девушку, вытащить волшебную палочку и встать в боевую позу. Дура, знала ведь, что еще не конец!.. И почему она пришла в этот дом одна? Все же надо было хотя бы Гарри попросить сходить вместе с ней, он ведь не отказался бы… Гермиона вдохнула и выдохнула, успокаиваясь и неотрывно глядя на дверь. Стоило той чуть приоткрыться, как девушка тут же напряглась.
— Гермиона, ты здесь? — знакомый хриплый голос и ярко-рыжая макушка, выглянувшая из дверного проема, чуть было не заставили Гермиону опустить палочку, но она вовремя себя остановила: многие Пожиратели еще на воле и наверняка хотят убить лучших друзей Героя.
— Назовись, — громко и отчетливо произнесла она, крепче сжимая палочку и уверенно держа ее на уровне груди Рона, лицо которого тут же недоуменно вытянулось. Грейнджер резко вскинула палочку — Уизли тут же нервно дернулся и поднял руки вверх, словно его поймали на месте преступления.
— Рональд Билиус Уизли, самая большая задница в мире, мы целовались около Выручай-комнаты!
Было видно, что парень из-за паники выпалил первое пришедшее в голову, но Гермионе было этого достаточно — она облегченно опустила руку с палочкой и слабо улыбнулась парню. И тут до нее дошел весь смысл последней фразы — ее щеки густо покраснели.
Видимо, Рон тоже осмыслил сказанные слова — его уши ярко заалели. Атмосфера в гостиной явно стала неловкой и тяжелой — оба смущенных не знали, что и сказать.
— Эм… Гермиона… я чего пришел… — Рон неловко поднял руку и почесал голову, думая, как именно объяснить причину своего прихода. — Я слышал от Кингсли, что ты решила вернуть родителям память…
— Да, — девушка постаралась ответить как можно более небрежно, надеясь свести на нет то чувство напряженности, что висело в воздухе. — Война официально окончена, и я хочу вернуть своих родителей. Но я даже не знаю, как им объяснить свои действия…
— Но, Гермиона, ведь многие Пожиратели еще на свободе! Ты не думаешь, что твоим родителям будет безопаснее остаться там, где они сейчас? — Рон старался говорить убедительно, и Гермиона понимала его настойчивость. Она и сама долго переживала из-за этого — ведь, как бы не хотелось вернуть родных, их безопасность важнее.
— Кингсли мне пообещал, что обеспечит охрану моим родителям, — Гермиона вновь упала на диван, и в воздух поднялась пыль. Рон недовольно сморщился, подходя ближе к подруге. — Еще он мне предоставил квартиру рядом с Министерством… Я хочу также, как и Гарри, помочь им отлавливать Пожирателей. Но давай об этом позже… Ты лучше скажи, как Фред? — голос девушки дрогнул, но погрустневший Рон этого не заметил; глаза его остановились на какой-то точке.
— Его состояние стабильное… Знаешь, тут пора беспокоиться о Джордже, — Рон громко сглотнул, справляясь с эмоциями, и Гермиона с сочувствием посмотрела на друга, понимая, что она и сама скоро сорвется на слезы. — Он практически не ест и не пьет — постоянно сидит около Фреда и что-то ему рассказывает, порой смеясь сам с собой.
Гермиона открыла рот — ей хотелось сказать, что это совсем не плохо, раз Джордж старается не растерять свой оптимизм. Но следующая фраза Рона заставила ее прикусить язык.
— Порой он выходит из палаты… и тогда начинается кошмар. Я не знаю, как помочь ему, Гермиона! Его глаза угасают, и словно жизнь покидает его… Он не рыдает, но в его глазах такая горечь и боль, что она просто физически чувствуется. Самое ужасное, что мы никак не можем ему помочь. Только если Фред придет в себя…
Рон замолчал и отвернулся от девушки, притворившись, будто разглядывает занавески. Гермиона нахмурила брови, почувствовав какую-то неправильность фразы.
— Ты сказал: «если Фред придет в себя»… Что за «если», Рональд? Ты не веришь, что Фред выберется?
— Целители ничего не могут сделать. Они сказали, что он должен сам выбраться… Или же, что ему должно помочь чудо, — Гермиона не видела лица друга и не могла понять, что он чувствует именно в этот момент — голос был деланно равнодушным. Неожиданно Рон обернулся и твердо на нее посмотрел, очевидно, принимая какое-то решение. — Гермиона, за твоими родителями я пойду с тобой. Не стоит сейчас ходить одной.
Девушка медленно кивнула. Неожиданно сильное переживание за Фреда ее несколько обескураживало, и еще этот ход Рона… Помимо благодарности за то, что он не оставляет ее одну, примешалась неловкость. Неловкость от того поцелуя, который вышел спонтанно… Смогут ли они спокойно проводить время вместе, как раньше?