Глава 9
Обеденный зал и остроты
Большой зал Хогвартса гудел разговорами. Длинные столы ломились от разнообразных блюд, студенты оживлённо обсуждали прошедшие уроки и грядущий Хэллоуин.
Беллатриса Блэк вошла в зал впервые, и её появление не осталось незамеченным. Ученики на мгновение притихли, наблюдая, как она уверенно направилась к столу преподавателей. Длинные чёрные одежды плавно струились за ней, а взгляд был холодным и оценивающим. Она села между Северусом Снейпом и профессором Помоной Стебль, которая, хоть и старалась не подавать виду, была явно напряжена.
Преподаватели старались вести себя вежливо. Филиус Флитвик что-то робко пробормотал о погоде, а профессор Вектор едва заметно кивнула в знак приветствия. Но общее напряжение ощущалось в воздухе.
Именно профессор Стебль первой решила разрядить обстановку. Она широко улыбнулась и, подливая себе тыквенного сока, обратилась к Беллатрисе с нарочито дружелюбной интонацией:
— "Беллатриса, дорогая, вас так долго не было в стенах Хогвартса. Надеюсь, наши новые удобства вам пришлись по вкусу?"
Блэк медленно повернула голову к ней, наклонившись ближе.
— "Боюсь, профессор Стебль, я не настолько долго отсутствовала, чтобы Хогвартс успел превратиться в цветочную оранжерею."
Некоторые преподаватели с трудом сдержали улыбку. Помона скривилась, но не сдалась:
— "Ну, разумеется! Хотя, думаю, с вашим… специфическим вкусом вам бы подошёл факультет Пуффендуй. Там учат доброте, заботе—"
— "—и выращиванию сорняков?" — перебила Беллатриса с невинным видом.
Преподаватели с трудом сдержали смех, а Северус даже едва заметно дёрнул уголком губ.
— "Скажем так, я предпочитаю сорняки, которые могут укусить в ответ."
Стебль окончательно прикусила язык, поняв, что дальше в этом разговоре ей не победить. Беллатриса удовлетворённо откинулась на спинку стула и спокойно принялась за еду.
В этот момент кто-то наблюдал за ней.
Гермиона.
Девушка лишь мельком глянула на Блэк, но неожиданно та резко повернула голову и поймала её взгляд через весь зал.
Гермиона замерла.
Тёмные глаза Беллатрисы прожигали её насквозь.
Гермиона хотела отвернуться, но что-то в этом взгляде заставило её замереть на несколько секунд. Она не могла понять, что это было — насмешка, вызов или что-то ещё?
Но внезапно тишину нарушил голос Рона, который всё ещё был на эмоциях после урока.
— "Я же говорил! Она точно превращается в паука! Вы видели, как она смотрела на меня на уроке? Я уверен, что этой ночью я проснусь, а у меня над кроватью висит гигантская чёрная тварь!"
Гарри едва не поперхнулся соком от смеха.
— "Рон, прекрати, ты уже полчаса это твердишь."
— "Ага, а потом не говорите, что я вас не предупреждал!"
Гермиона покачала головой, отмахнувшись от них, но, решив снова взглянуть в сторону преподавательского стола, обнаружила, что Беллатриса уже отвернулась и спокойно ела, словно ничего не произошло.
Но Гермионе казалось, что этот взгляд оставил на ней след.
---
Гермиона тихо выскользнула из замка, избегая внимательных взглядов. Она направилась к поляне, к тому старому дубу, где она раньше часто сидела, наслаждаясь уединением и тишиной. Озеро перед ней мерцало, отражая слабые лучи заходящего солнца. Это место было её тихим укрытием, и сегодня, возможно, оно станет чем-то большим.
Она достала из сумки книгу, которую так тщательно прятала от всех — книгу о превращении в аниморфа. Она снова открыла её и задумчиво изучала страницы, на которых были написаны заклинания и советы. Но одно особенно привлекло её внимание: заклинание, которое обещало временное превращение в волка. Это казалось странным и рискованным, но на тот момент Гермиона чувствовала, что должна попробовать.
Грейнджер стояла под древним дубом, как в замедленной съёмке, её руки дрожали, когда она листала книгу. Заклинание, которое она выбирала, заставляло её сердце биться быстрее, а мысли путались от страха и волнения. Это было опасно, но как же хотелось понять, что скрывает этот мир тёмной магии, как он может измениться для неё, если она только научится управлять его силами. Она стояла, глубоко вдыхая, и начала читать вслух, отчаянно пытаясь сосредоточиться.
Вначале всё было довольно мирно. Лёгкая усталость от повторения слов исчезла, когда она почувствовала, как по её коже пробежал холодный электрический ток. Затем её тело начало меняться. Сперва она почувствовала, как ноги начинают ломаться, суставы и кости, как будто бы, растворялись, но всё не заканчивалось. Резкая боль пробежала по спине, и Гермиона едва не упала, но стиснула зубы и продолжала держаться на ногах.
Внезапно боль усилилась, её позвоночник словно выворачивался, мышцы сжались и начали урчать, как натянутые струны. Её сердце билось быстро, будто оно пыталось вырваться из груди. Кожа стала чёрной, жесткой, как мех, а сама она почувствовала, как её тело меняет форму, становится длиннее, крепче. Боль была адской, но Гермиона не могла остановиться. Внутренний голос кричал ей о боли, но она продолжала зачитывать заклинание, отчаянно пытаясь довести его до конца. Каждое слово выходило всё сложнее, её рот не мог произносить их правильно, но что-то вело её вперёд.
Вдруг боль стала невыносимой. Всё, что она чувствовала, было лишь болью. Кости ломались и росли, а её лицо превращалось в морду, в которой не было никакой привычной человеческой черты. Крик, который вырвался из её горла, был не человеческим, а скорее звериным. Она упала на землю, ощущая, как её тело становится всё более чуждым. Преобразование завершилось.
Гермиона осталась на земле, растянутая, похожая на бурого волка, с острыми когтями и чёрной шерстью, но это было не её тело. Это было что-то другое, и с каждым мгновением она чувствовала себя всё более не в своей тарелке. Но именно в этот момент что-то изменилось в воздухе — шаги.
Она подняла голову, её животное сознание пыталось понять, что происходит. Беллатриса стояла прямо перед ней, её фигура выделялась на фоне деревьев. Женщина не спешила, спокойно подходя к волку. Она выглядела незаурядно угрожающе, её глаза горели холодом и злобой.
— "Вот ты и стала тем, о чём мечтала, Гермиона," — голос Беллатрисы был едким, и Гермиона могла почувствовать, как её грудная клетка сжимается. — "Ты думаешь, что магия - это игрушка? Тёмная магия? Эти заклинания могут поглотить тебя, они опасны. Ты не понимаешь, на что ты подписалась!" — Беллатриса бросила это, как укор, в лицо Гермионе, её глаза с ужасом искали в ней слабость. Блэк кинула взгляд на страницы, и взмахнула руками, —"Так оно ещё и временное! Боже Грейнджер!"
Гермиона могла почувствовать, как её волнение нарастает. Она была заперта в теле волка и не могла говорить. Но её внутренние чувства были ясны. Она не осознавала всей опасности, но это было слишком поздно.
Когда Беллатриса немного успокоилась и перестала смотреть на неё с зловещим выражением, она оглянулась на поляну. На земле осталась кровь, с яркими пятнами, которые стали тёмными от её превращения. Она посмотрела на одежду Гермионы, которая не выдержала воздействия магии.
— "Ты действительно думала, что это превращение пройдет без последствий? К сожалению, заклинание для временного анимага не воздействует на одежду, как те, что превращают в анимага навсегда. Так что через несколько минут ты будешь совсем голая." — Беллатриса подшутилла, её голос звучал холодно и надменно, но с лёгким оттенком издевки.
Гермиона почувствовала, как её тело дрожит от стыда и страха. В этот момент она поняла, как опасно было исследовать эту магию, и как её учитель, Беллатриса, наблюдала за её каждым шагом.
Слово «голая» повисло в воздухе. Гермиона всё же не могла найти в себе силы ответить Беллатрисе. Магия и преобразование стали её проклятием.
Беллатриса стояла над Гермионой, её взгляд был холодным и проницательным, как всегда, и казалось, что она анализирует каждое движение волка. Она сняла свою мантию, её взгляд скользнул по Гермионе, изучая её превращение.
— "Ты не хочешь накрыться, Гермиона?" — её голос был почти насмешливым, но в нем сквозила какая-то непонимание. — "Я могла бы помочь тебе, пока ты ещё в этом виде. Это защищает от холода и травм, пока ты не освоишь свои силы."
Гермиона, тем временем, ощущала странное возбуждение от превращения. Почувствовав это в себе, она приподняла морду, но не ответила на предложение Беллатрисы. Она чувствовала что-то странное — магия была тёмной, но она тянула её к себе, и оставаться в теле волка было... заманчиво.
Беллатриса продолжала смотреть на неё с той же выраженной настороженностью. Она, похоже, не понимала, что заставляло Гермиону отказываться от её помощи, ведь сама Беллатриса не видела в этом ничего опасного.
Внезапно волк — Гермиона — прыгнула в сторону, резко сбив Беллатрису с ног. Беллатриса удивлённо вскрикнула, но быстро поправила себя, вставая на ноги. Гермиона, как будто не осознавая своих поступков, начала прыгать и бегать по деревьям, щерясь и рыча. Её чувства и инстинкты слились в один поток, и она полностью поддалась им.
Беллатриса, наблюдая за её неукротимым поведением, с характерным холодным тоном прошептала себе под нос:
— "Ах, Гермиона, ты хочешь поиграться, пока ты ещё волк... Ну, что ж, тебе виднее." — Белла закатила глаза.
Это прозвучало с некой долей юмора, но в то же время Беллатриса была обеспокоена, понимая, что Гермиона, возможно, полностью потеряла контроль над ситуацией. Внезапно её внимание переместилось на поляну — на волка, который теперь носился по деревьям, стремительно и неукротимо. Беллатриса, кажется, ожидала этого.
Но затем что-то в поведении Гермионы изменилось. Волк вдруг замедлился, почувствовав странное, непривычное состояние. Гермиона замирала, словно понимая, что её человеческая сущность борется с инстинктами, и ощущение странной уязвимости охватывало её.
Беллатриса, наблюдая это, сделала шаг вперёд. Она пристально посмотрела на волка, вздохнула и, словно приняв решение, накрыла её своей мантией. Мантия, как и следовало ожидать, была тёплой и мягкой, и Гермиона почувствовала её тяжесть, хотя её тело всё ещё было волком. Но что-то было не так. Её мысли и чувства смешивались, создавая в ней замешательство и боль.
Через мгновение Беллатриса вытащила небольшой флакончик с порошком и, не медля, распылила его в воздух, прямо в сторону Гермионы. Порой порошок проникал в волчье тело, наполняя его спокойствием. Гермиона почувствовала, как её тело расслабляется, а разум проясняется, боль, которую она испытывала, начинала утихать.
— "Не переживай," — прошептала Беллатриса, наклоняясь и оценивая её с высоты своего положения. — "Это должно помочь. Ты не почувствуешь боли, когда снова вернёшься в человеческую форму."
Гермиона, несмотря на свою волчью форму, почувствовала, как её тело мягко успокаивается, а боль исчезает. Но ощущение странной зависимости от Беллатрисы не исчезало, наоборот, оно становилось только сильнее. Через мгновение морда волка упала на пол без сознания.
---
Когда Гермиона пришла в себя, первое, что она почувствовала — это отсутствие привычного ощущения ткани, обвивающей её тело. Всё, что окружало её, это мягкие простыни, которые приятно охватывали её, но оставляли кожу почти голой. Сердце билось быстрее, и она мгновенно почувствовала тревогу. Где она? Что произошло? Почему она без одежды? Вспышки воспоминаний о боли, перевоплощении в волка, и потом, как Беллатриса накрыла её мантией, пронзили её сознание. Голова слегка кружилась.
Комната была темной и слегка зловещей, с глубокими тенями, отбрасываемыми тусклым светом из нескольких свечей, что горели по углам. Беллатриса сидела за столом, внимательно пишущая что-то на пергаменте, и её фигура выделялась на фоне таинственного и готического интерьера покоев. Всё здесь было выполнено в строгих темных тонах — от стен до мебели, создавая почти подавляющую атмосферу.
Гермиона попыталась сесть, но заметила, что её тело не слушается. В этот момент её сердце забилось сильнее, и она резко попыталась встать, но тут же услышала спокойный, почти холодный голос Беллатрисы, который, казалось, пронзал воздух:
— "Тебе не стоит так активничать, Гермиона. Ты всё ещё не в своей обычной форме."
Гермиона замерла, и с замиранием сердца опустила взгляд. Она уже почувствовала холод на своей коже — её тело было совершенно голым, и она не могла не заметить, что Беллатриса наблюдает за ней с легким интересом. Беллатриса встала, плавно и уверенно направившись к ней, её глаза искрились, как драгоценные камни в полумраке.
— "Ты в моей комнате, и, думаю, ты прекрасно знаешь, что это не самая удобная ситуация для тебя, не так ли?" — голос Беллатрисы был спокойным, но от этого не менее угрожающим. Беллатриса смотрела на неё с интересом, как на пойманную добычу, изучая каждое её движение.
Гермиона пыталась прикрыться, но не могла сдержаться от чувства уязвимости. Смущение и беспокойство переполняли её. Что-то в этом месте, в этих тёмных стенах, в самой атмосфере, сделало её ещё более осознающей свою беспомощность. Беллатриса была в своей стихии — холодная, властная, спокойная, она словно знала все её тайны.
— "Не стоит переживать, Гермиона," — Беллатриса произнесла, направившись к кровати. "Это не моя вина, что твое тело так отреагировало. Заклинания, которые ты использовала, не предполагают такого... удобства. Не все заклинания при превращении оставляют тебе одежду."
Гермиона сжала зубы и взглянула на Беллатрису, её взгляд был полон смеси стыда и злости, но Беллатриса не обратил на это внимания. Наоборот, её глаза засияли, когда она заметила, как Гермиона ещё пыталась немного прикрыться. Беллатриса, спокойно наклоняясь, посмотрела на неё и сказала:
— "Не обманывай себя, Гермиона. Ты в безопасности. Но в следующий раз, если захочешь играть с такими заклинаниями, помни, что последствия могут быть гораздо более... неудобными."
Гермиона почувствовала, как её щеки снова наполнились краской, а плечи напряглись от напряжения. Но, несмотря на это, в её сознании возникла странная смесь эмоций. Беллатриса явно знала, как держать её в напряжении. В её словах не было угрозы, но было что-то, что заставляло Гермиону чувствовать себя в ещё большей ловушке.
Блк властно встала и открыла шкафчик, там было огневиски.
"Вас только из темницы выпустили, а у вас уже коллекция алкоголя, которая выгледит, будто 10 лет копили" — Сказала Гермиона с удивлением.
"Чего поделать, жизнь такая" — Беллатриса отлила себе бокал и направилась к выходу.
"Вы куда с алкоголем? Вы вообще куда?" — если ты хочешь одеваться при мне, так и скажи. Белла удалилась за дверью
Гермиона с красным лицом сидела на кровати, не понимая где ей брать одежду, пока ее взгляд не упал на противоположный угол кровати, там была коробка с рисунком Льва.
"Это мне? Оригинально." — Гермиона закатила глаза и открыла коробку. Там был новенький набор формы Гриффиндора, она достала его и посомтрела, но в коробке было еще что-то. — "Это нижнее бельё?" — Глаза Гермионы выпучились, но от подарка она не отказалась. Подняв кружевный лифчик из него выпала записка,
"Надеюсь угадала с размером. Б.Б."
---
В памяти всё ещё свежи были моменты превращения, боль и чувство бессилия. Она потянулась, почувствовав слабую тяжесть в теле, как если бы она была немного разорвана изнутри. Вчерашний день оставил в её душе не только шрамы, но и множество вопросов. Почему она так резко пошла на этот шаг? Что ей теперь делать с этим опытом? И что будет дальше?
Она встала с кровати, подошла к окну и посмотрела на темное небо. Студенты уже спешили по коридорам, звуки шагов смешивались с отголосками разговоров. Гермиона вздохнула и обернулась в свою комнату. Всё было как обычно — книги на полках, несколько старых чернильниц на письменном столе. Но теперь, после ночи, это всё казалось каким-то странным, чужим.
Она быстро оделась, пытаясь не тратить много времени. Зельеварение начиналось через двадцать минут, и Гермиона не хотела опоздать. Пока она шла по коридорам, её мысли вновь вернулись к Беллатрисе. Вчерашняя встреча оставила её под впечатлением. Беллатрису было невозможно не заметить — её темные глаза всегда казались пронизывающими, а её присутствие каким-то магическим образом наполняло пространство чем-то непередаваемым.
Когда Гермиона вошла в класс, она сразу же почувствовала на себе взгляд преподавателя. Беллатриса сидела за своим столом, скрестив руки на груди, и изучала своих студентов. Гермиона сделала несколько шагов и опустила взгляд, стараясь избежать лишнего контакта. Но в момент, когда её глаза всё же встретились с глазами Беллатрисы, внутри что-то сжалось. Гермиона сразу почувствовала холодное оценивающее внимание преподавателя.
Беллатриса, не сказав ни слова, взглянула на неё, и в её глазах промелькнула какая-то тайна. Возможно, Блэк было интересно, как Гермиона будет себя вести после всего, что произошло. Но Гермиона быстро отвернулась, погружаясь в приготовление зелий.
Зельеварение прошло относительно спокойно. Урок был насыщен как теорией, так и практикой. Гермиона, несмотря на свои переживания, увлеклась процессом, а когда Беллатриса подошла к её столу, она едва заметила, как её взгляд скользнул по Гермионе, оценивая её действия. Чувствовалось, что Беллатриса наблюдает за каждым её движением. Было сложно не почувствовать присутствие преподавателя рядом. Гермиона, стараясь не нервничать, сосредоточилась на своём зелье.
После урока Гермиона с тяжёлым сердцем направилась к следующему кабинету. Она не могла перестать думать о Беллатрисе, об их встречах и о том, как с каждым разом её присутствие становилось для Гермионы чем-то почти невыносимым. Порой ей казалось, что она может почувствовать её взгляд на себе, даже если Беллатриса не находится рядом. Это было что-то вроде магнетизма, который тянул, но одновременно и пугал.
После нескольких уроков, в перерыве, Гермиона вышла на свежий воздух, надеясь немного успокоиться. Ветер развивал её волосы, но всё равно ощущалась лёгкая тревога. И вдруг, когда она проходила мимо одного из коридоров, её взгляд снова встретился с Беллатрисой.
Та шла с ярким, почти загадочным выражением лица, как будто заранее зная, что их встреча неизбежна. Беллатриса посмотрела на неё, но не сказала ничего. Этот взгляд был одновременно холодным и проницательным. Она прошла мимо Гермионы, оставив за собой неясное, но неотвратимое ощущение.
Гермиона замерла на месте, её дыхание стало быстрее, а внутри всё затрепетало. Она не могла понять, что именно её так пугает, но она чувствовала, как беллатрисина аура охватывает её, заставляя её быть готовой к чему-то непредсказуемому.
---
В этот день Беллатриса была вызвана к Дамблдору на обсуждение некоторых инцидентов, которые произошли на её уроках. Всё началось с того, что на последнем занятии она по неосторожности применяла заклинания, которые, хоть и не были смертельными, но могли сильно повредить ученикам, если бы не её вовремя подавленный импульс. Один из студентов, взволнованный после её демонстрации силы, сбежал с урока, и слухи о том, что Беллатриса могла задействовать магию без должной осторожности, быстро распространились.
Как только Беллатрису пригласили на встречу с Дамблдором, её лицо оставалось непроницаемым, хотя в глубине её глаз была заметна какая-то напряжённость. В тот момент она осознавала, что её сила может быть одновременно как даром, так и проклятием. Пройдя через мрачные коридоры Хогвартса, Беллатриса оказалась перед дверями кабинета Дамблдора.
Беллатриса вошла в кабинет Альбуса с привычной грацией, её шаги почти не оставляли звука на каменном полу. Дамблдор, как всегда, сидел за своим большим столом, вглядываясь в стопки бумаг и тщательно подбирая слова для предстоящего разговора.
— "Садись, Беллатриса," — спокойно сказал он, не отрывая взгляда от своих документов, но его голос был мягким и располагающим.
Беллатриса села, не выказывая ни малейшего волнения. В этот момент она ощущала себя как всегда — уверенной, собранной. Но её глаза выдали, что эта встреча не будет такой лёгкой, как обычно.
— "Ты помнишь о том инциденте на уроке?" — спросил Дамблдор, теперь наконец взглянув на неё. Его глаза были сосредоточены, а выражение лица — спокойное, но с лёгким оттенком беспокойства.
Беллатриса подняла бровь, не теряя своей уверенности.
— "Инцидент?" — повторила она, слегка улыбнувшись. — "Ты имеешь в виду тот момент, когда я немного переборщила с демонстрацией силы? Должна признать, бывает сложно контролировать некоторые заклинания на таком уровне."
Дамблдор внимательно посмотрел на неё, сдержанно, но с ноткой обеспокоенности.
— "Ты использовала магию, которая могла бы серьёзно повредить кого-то. Это... не то, что стоит демонстрировать в классе, Беллатриса," — сказал он мягко, но твёрдо. — "Ты должна помнить, что здесь ты не просто учитель, а пример для остальных. Мы не можем позволить себе такие ошибки."
Беллатриса слегка пожала плечами, её взгляд оставался спокойным и почти равнодушным.
— "Я знаю, что делаю," — произнесла она, голос был холодным, но не агрессивным. — "Никто не пострадал, и, честно говоря, никто не пострадает, если они научатся уважать магию и её силу."
Дамблдор некоторое время молчал, оценивая её слова. Затем, вздохнув, он продолжил:
— "Но это не может продолжаться. Слишком много инцидентов, Беллатриса. Ты всё ещё склонна к... крайностям."
Он встал и подошёл к своему столу, аккуратно доставая из шкатулки несколько предметов. На лице Беллатрисы мелькнула лёгкая тень удивления, но она не стала возражать.
— "Я не могу позволить, чтобы ты использовала магию без ограничений. Это опасно не только для учеников, но и для тебя," — сказал он, доставая из ящика небольшое украшение — браслет. — "Этот браслет будет наложен на тебя. Он предотвратит использование смертельных заклинаний на людях, по крайней мере, на время."
Беллатриса посмотрела на браслет, затем на Дамблдора, но в её взгляде не было страха. Было что-то другое — признание, может быть, раздражение, но точно не паника.
— "Я не люблю ограничения," — произнесла она с лёгкой улыбкой, подбирая слова. "Но если ты думаешь, что это поможет... что ж, сделай, что считаешь нужным."
Дамблдор наклонился и медленно надел на её запястье браслет. Он не сказал ни слова, когда их взгляды встретились. Беллатриса не отводила глаз, и её лицо оставалось спокойным, хоть и с небольшим намёком на сарказм. — "Это временно. Возможно."
— "Ты меняешься, Беллатриса," — сказал Дамблдор, отступая назад и проверяя, что браслет закрепился должным образом. — "Это хорошо. Впрочем, если ты продолжишь идти в этом направлении, возможно, твои ученики начнут видеть в тебе не просто угрозу, но и что-то большее."
Беллатриса не ответила сразу. Она встала и направилась к двери, её фигура вновь окутала тень, а её шаги были плавными и уверенными.
— "Не переживай, Дамблдор. Я все ещё опасна," — произнесла она, слегка приоткрывая дверь и не оборачиваясь. "Но, возможно, я не буду так очевидно разрушать твою маленькую идиллию."
Она ушла, оставив его задумчиво стоять у стола. В его глазах мелькнуло какое-то беспокойство, но он знал, что Беллатриса всё ещё могла стать важным союзником. В то же время он не мог игнорировать её природную опасность — её сила была не только даром, но и проклятием.
Дверь закрылась с тихим звуком, и Дамблдор остался один, поглощённый размышлениями.