Flower's mom

Пульсация в висках не прекращалась уже которые сутки. Не помогали ни зелья, ни сон, ни — сегодня — алкоголь.

      Драко не прикасался к любимому виски с того дня, как рассказал Блейзу про то, что встретился с Грейнджер. С того самого дня, осознав ситуацию, он был пьян от нее. Вся она заполнила его сознание, отключила от реальности, перевернула все с ног на голову, сама того не зная. И Драко до скрипа зубов нравилось это.

      Сейчас она снова была вне зоны досягаемости. Малфой появлялся несколько раз у ворот ее дома, пытался переместиться через камин — пути были отрезаны для него. В Министерстве ее не было. Кингсли сообщил, что она заболела. Услышав это, Драко едва не захотел взломать защиту на ее доме. Его ломало, крутило пальцы от того, что он ничего не мог сделать.

      Нарцисса настояла на том, чтобы Драко дал девушке время прийти в себя. Но сколько бы не пытался согласиться с матерью, Малфой-младший не был готов оставить ее в покое даже на короткое время. Письма, что он отправлял, возвращались с совами. Какие-либо подарки, лекарства или цветы — все оставалось за воротами и замерзало в итоге.

      Гермиона винила его, это было очевидно. Драко разрывало, выжигая все внутренности. Он и сам винил себя в том, что случилось.

      Далия не просто так оказалась рядом с ним. Магия ее маленького браслета почувствовала опасность и унесла малышку подальше. Но Драко не подумал о том, что в этот момент будет испытывать Гермиона. Нужно было сделать все так, чтобы переносило их обеих.

      — Мерлин, — Драко уронил голову на руки, чувствуя, как выедает сам себе мозги чайной ложкой.

      Сквозь шум в баре стали пробиваться знакомые голоса, и Малфой готов был аппарировать отсюда прям сейчас. Встреча с друзьями уже не казалось хорошей идеей.

      — Утопиться в алкоголе решил? — Блейз хлопнул его по плечу и сел рядом на высокий стул.

      Драко не отнял лицо от ладоней, не хотел являть своим друзьям тот вид, в котором он был.

      Малфой превратился в призрака за эти несколько дней. Отсутствие в его жизни обеих Грейнджер стерло улыбку с его лица, вытянуло весь цвет из него, весь свет и всю жизнь. Он никогда бы не подумал, что станет так зависим от кого-то.

      Драко каждый день рылся в себе, в происходящем, прокручивая по кругу то, что случилось. Кто-то пытался навредить Гермионе и малышке, и скорее всего, именно из-за него. Мысли об этом рвали его на куски, заставляя выть от боли, бессилия и гнева одновременно. Неужели настолько кто-то желал ему насолить, используя при этом дорогих ему людей? Почему нельзя было просто вредить напрямую ему?

      — Эй, ты вообще здесь? — голос Пэнси выдернул Драко из размышлений, и он наконец-то повернул голову на друзей.

      Тонкие изящные пальцы Паркинсон лежали на плече Блейза, а щекой она прислонилась к его голове. Они оба смотрели на него с нескрываемым интересом и волнением. Для них ни одна его эмоция не была секретом. А вот кое-что видимо было секретом для Драко.

      Он нахмурился, обводя глазами обоих друзей, затем зацепился глазами за то, как Блейз переплел их с Пэнси пальцы, при этом целуя. Парочка была увлечена состоянием друга, что ни один из них не заметил собственных действий, что уже, видимо, были доведены до автоматизма.

      — Вы двое вместе? — сменил курс темы беседы Малфой, округляя глаза.

      Его мысли на какое-то время улетучились, а на их место пришли другие, более радостные. Он улыбнулся, обводя еще раз глазами сладкую парочку, и теперь Блейз и Пэнси улыбались ему в ответ.

      Драко и не понял, как выпал из жизни своих друзей. Как он вообще выпал отовсюду, где не было Гермионы и малышки Далии. Ведь у него все еще оставались Блейз, Пэнси и Тео, с которыми он привык регулярно встречаться. Их четверка прошла через многое, чтобы оказаться здесь, все еще вместе, а Драко просто взял и забыл про них. Они всегда были рядом, поддерживали его на всем пути кошмара в отношениях с Асторией, принимали его сторону и до, и после развода с ней. Да что говорить, они были рядом, все трое, когда началась история с Гермионой.

      — Что с ним? — раздался сбоку голос Тео, и теперь была его очередь доставать Малфоя из транса.

      Теперь все четверо были в сборе, как в старые добрые времена.

      Пэнси пожала плечами в ответ на вопрос Нотта, а затем еще раз посмотрела на Блейза, следом переводя взгляд на Малфоя.

      Паркинсон переживала, как никто другой. Она знала по собственному опыту, что значит оказаться не в тех отношениях, не в тех руках, поэтому все чувства и эмоции Драко считывала, как с чистого листа, на котором все было написано черным по белому. Девушка понимала все без слов и просто ждала момент, когда Драко сам заговорит.

      — Мы пришли, он уже был такой, — встрял Блейз, поджимая губы, — а потом он наконец-то узнал, что мы с Паркс вместе и опять куда-то исчез.

      Тео сел с другой стороны от Драко, подзывая к себе официанта. Он быстро сделал заказ, улыбаясь миловидной девушке, а потом повернулся к Малфою и буквально потянул его на себя, разворачивая на стуле.

      — Итак, — громко начал Тео, перекрикивая шум бара, — что случилось? Что с твоими одинаковыми кудряшами?

      Тео широко улыбнулся, делая вид, что все происходящее в порядке вещей. Он пристально смотрел в глаза Драко, выискивая там хоть что-то, пока ждал, что тот ответит ему.

      — Она меня ненавидит и никогда не простит, — произнес Драко наконец-то свои мысли вслух.

      В эту секунду официантка принесла стакан с виски для Тео, но Малфой перехватил его и одним большим глотком осушил.

      Снова повисла тишина, и все трое друзей уставились на него в недоумении. Сложно было поверить в слова Малфоя, потому что каждый из них видел достаточно, чтобы посчитать его слова полным бредом.

      Блейз и Пэнси переглянулись, оба вспоминая, как эти двое ворковали в ресторане, как веселились вместе с малышкой Грейнджер, как смущенно и влюбленно улыбались друг другу в тот день. Малфой, казалось, нес сейчас полную чушь.

      — Какая у тебя фамилия? — снова заговорил Нотт, наконец получая свой напиток.

      Он сделал глоток виски, не сводя глаз с Драко. Тот смотрел на него, не моргая, точно как на идиота.

      — К чему вопрос? — нахмурился Драко, чувствуя, как внутри поднимается раздражение. Веселье Тео сегодня было совсем не кстати.

      — Отвечай давай, — Тео был непреклонен, но его лицо выражало тотальное спокойствие.

      Он сделал еще глоток алкоголя, выжидающе глядя на Малфоя. Приподнял бровь, когда тишина в ответ на его слова затянулась, а затем скривил губы и закатил глаза.

      — Малфой, — не выдержал Драко, ударяя ладонями по барной стойке, — только какая нахуй разница?

      Он уставился прямо перед собой, рассматривая названия на бутылках с алкоголем. Но они не вязались в полноценные слова, а складывались, казалось, в одну единственную фразу «она тебя ненавидит».

      — Огромная разница, мой друг, — Тео вернул стакан на деревянную столешницу, а затем снова повернул силой Драко на себя, — твоя фамилия Малфой, не Уизли, значит твоей кудрявой красотке не за что тебя винить и ненавидеть. Да, возможно, она обижается на что-то, я не знаю. Но ненавидеть она тебя не может, я уверен, что бы ты там не натворил. Я видел, как сильно она хотела избавиться от своего рыжего уебка, так что вряд ли она может тебя ненавидеть сильнее, чем его. Либо выкладывай, что у вас случилось, либо давай выключай вот это вот нытье и иди разбирайся с этим сам.

      Драко открыл рот, а его брови улетели вверх. Он никогда не слышал ничего подобного от Тео. Нотт был очень умным, весьма подкованным в разных вопросах, хорошо ладил со сложной, темной магией, но в их компании он никогда не отличался особым навыком вести себя серьезно, и уже тем более вещать на такие темы. Он несомненно был очень поддерживающим, хорошим другом, но такое Драко слышал от него впервые.

      — Он прав, Драко, — вмешалась Пэнси, теперь уже сидя на коленях Блейза.

      Малфой обернулся к ней и выдохнул, понимая, что скучал по своим друзьям. Ему не хватало именно их поддержки сейчас.

      — Я видела ее, я видела тебя и слышала, как ты говоришь о ней, — Паркинсон отпила из бокала какое-то розовое безумие, а затем закусила все это дело сахарной ватой, — ты светишься, как натертый кубок. Я видела пару таких у тебя. Я не совру, если скажу, что даже с Тори мы тебя таким не видели. Гермиона поистине волшебная девушка, такая секси-мамочка, знаешь, — Пэнси сузила глаза и ухмыльнулась, на что Драко тоже улыбнулся, качая головой, — и я уверена, что все наладится.

      — Да-да, — включился Блейз, целуя Пэнси в плечо, — мы видели вас втроем в ресторане. Если бы я не знал вас обоих, подумал бы, что вы семья.

      Слова Забини отозвались болью в груди, а следом его накрыло трепетом. Трепетом от того, что его друзья видели все то, о чем думал сам Драко, о чем мечтал каждый день. Ему не казалось, не привиделось все. Хотелось теперь верить, что все действительно наладится, Гермиона простит его, и все снова будет хорошо у них. Он так скучал по ним.

      — Так ты расскажешь, что произошло? — ребята снова видели, что Драко замер, утопая в своих мыслях, поэтому Пэнси попробовала вернуть его к ним.

      Драко глубоко вздохнул, набирая побольше воздуха. Ему не хотелось снова прокручивать это, но сейчас было необходимо высказаться, рассказать все, как было и есть, и возможно друзья помогут ему, посмотрят на ситуацию с другой стороны, потому что совет Нарциссы «просто подождать» уже не помогал совсем.

      — Я встретил у ее ворот Уизли, когда принес приглашение на Рождественский бал, — Драко старался держать себя в руках, вспоминая этого рыжего идиота, но кровь в жилах по чуть-чуть закипала, — обозначил ему, кто он и где его место, и он ушел.

      Ребята кивали, внимательно слушая. Пока ни одному из них ситуация не казалась все еще слишком страшной.

      — Утром, когда я работал дома, внезапно у меня в кабинете появилась Далия, малышка Грейнджер, — пояснил Драко и улыбнулся, вспоминая эту сладкую, свою любимую девочку, — я... подарил ей браслет, куда вложил свою магию. В случае близкой опасности, малышка перемещается подальше от нее.

      — К тебе? — спросил Нотт, сразу же понимая, о какой магии шла речь.

      Драко кивнул и продолжил, делая глоток виски, когда из ниоткуда перед ним появился стакан с алкоголем.

      — Я сразу же вместе с ней пошел к ним домой, чтобы найти Гермиону, но там меня встретили распахнутые по всему дому двери и пустота, — Драко пробивала дрожь, когда он вспоминал этот день, словно самый страшный кошмар, — я вернулся в мэнор, и скоро там появилась Грейнджер, в пижаме и тапочках. Вся в слезах, перепуганная. Забрала малышку и ушла. Больше я не смог к ней попасть. Ни через камин, ни через ворота дома.

      Допивая очередной стакан виски, Драко снова был в состоянии, когда хотелось утопиться в алкоголе. Хотелось иметь маховик, чтобы отмотать время назад, исправить все, что он натворил. Не дать случиться этому кошмару. Но такой возможности у него не было, поэтому нужно придумать, как все вернуть.

      — Она заболела, и как бы я не оббивал порог ее дома, все бесполезно, — Драко опять уронил голову в свои ладони, пряча лицо.

      Трое друзей уставились на него, хлопая глазами. Каждый прокручивал услышанное под своим углом, переваривал новую информацию. Никто из них не был родителем, поэтому, вероятно, понять масштаб катастрофы было тяжело. Ситуация действительно была неприятной, даже болезненной и наверняка кошмарно страшной для Гермионы. Она в первую очередь думала о малышке, о ее безопасности, поэтому то, что она вдруг отрезала себя от всего мира, не было чем-то удивительным.

      Тео вспомнил, как она хотела отвязать малышку от рода Уизли, как блестели от слез ее глаза, когда она думала об этом и взвешивала все «за» и «против».

      Пэнси вспомнила ее округлившиеся глаза и то, как глубоко дышала девушка во время процесса развода и когда малышка переставала быть Уизли.

      А Блейз помнил тот день, когда Малфой впервые заговорил о Грейнджер. Драко точно не был тем, кто мог целенаправленно навредить хоть кому-то, тем более, той, в кого был по уши влюблен.

      — Знаешь что, — Забини вылез из своих мыслей первым. Его звонкий голос привлек внимание остальных, и Драко повернулся, одним глазом теперь смотря на друга, — вот прямо сейчас иди к ней.

      — Что? — нахмурился Малфой, будто не расслышал, — сейчас ночь. Она спит, малышка тоже.

      — Она не спит, — продолжил мулат, — я тебя уверяю.

      Пэнси и Тео закивали головой, поддерживая Блейза, заставляя Драко задуматься.

      — Давай, вытирай свои сопли и вали к ней, — Блейз забрал у него из рук стакан, тут же осушая, — я уверен, она ждет тебя каждый день и совсем не злится.

      Малфой смотрел на друга, не моргая. Понимал, что он мог быть прав. Она могла действительно ждать его, могла скучать, как и он, могла терзать себя своими же мыслями подобно Драко. Все ведь не могло закончиться вот так?

      Драко еще раз вздохнул, так глубоко, что легкие загорели огнем. Тео был прав. Он Малфой, и он точно не тот, кого она должна и станет ненавидеть. Если нужно, Драко будет жить под ее воротами, только бы добиться обратно ее расположения. Вернет ее улыбку, нежный взгляд и задорный смех. Вернет себе сладкие маленькие пальчики, что постоянно норовят потянуть его за волосы, такой же сладкий детский смех. Он все исправит, во что бы то ни стало.

      — Хорошо, — произнес Драко больше для себя, кивая головой, и встал с высокого стула.

Он поправил свой костюм, а затем потянулся к стакану с виски, за что получил по руке от Пэнси. Его глаза метнулись в сторону подруги, а брови оказались сведенными на переносице.

      — Малфой, ты в своем уме? — Паркинсон и ее такая быстрая смена настроения и тона голоса всегда удивляли Драко: она была одновременно такой заботливой, а в следующую секунду могла врезать ему по лицу, — ты хочешь валяться у нее на пороге?

      Малфой и правда не подумал. Хотел смочить горло, но алкоголь явно был не лучшим вариантом для этого. Он облизал губы, пряча руки в карманы брюк, а затем кивнул Пэнси, соглашаясь с ее замечанием.

      — Спасибо вам, — Драко обвел глазами всех троих, — я...

      — Ой, заканчивай, — опять встрял Тео, уже в более привычной для всех манере. Пэнси захихикала, пряча улыбку в бокале, а Блейз широко улыбнулся, — слюни припаси для Грейнджер.

      Малфой даже не стал отвечать. Провел языком по верхнему ряду зубов, сдерживая улыбку. Он кивнул еще раз на прощание, одарив каждого взглядом, и поспешил на выход.

      Он едва набросил на себя пальто, когда наконец оказался на улице. Быстро преодолел расстояние до ближайшего темного закоулка, чтобы оттуда скорее переместиться туда, куда так сильно тянуло каждый день и каждый час.

***

      Гермиона сидела в кресле в детской, наблюдая уже час за тем, как сладко спит Далия. Малышка засыпала который день очень поздно, при этом сильно капризничая.

      С того самого дня, когда Далия исчезла из рук Грейнджер, все снова вернулось на круги своя: малышка капризничала, протестовала, постоянно плакала по причине и без, а Гермиона зашивалась. Она взяла незапланированный отпуск, точнее, больничный, и даже без работы ей казалось, что она сходит с ума от занятости и усталости. Единственная ее забота в эти дни — это дочь, но из-за совсем не вовремя появившейся болезни было ощущение, что на ее плечах снова гора проблем и задач.

      Отрезать себя от всего мира, ото всех, ни с кем не выходить на контакт казалось хорошей идеей. Это было правильно. По крайней мере, ощущалось так в первые несколько дней. Стоило переваривать все произошедшее пару раз, обдумать все, что произошло — и теперь это казалось ошибкой.

      Гермиона знала, что Драко приходил. Она чувствовала вибрацию, ощущала чужое присутствие за воротами дома, но не впускала его. Не отвечала на письма, не принимала цветы, ничего, потому что ей было стыдно. Ужасно стыдно за то, как она повела себя.

      Малфой точно не задумывал ничего плохого, наделяя подарок Далии своей магией. Он буквально спас малышку от опасности, от отравления, от того вреда, что кто-то собирался нанести ей, а Гермиона повела себя так, будто он и был в этом всем виноват.

      Она испугалась. Испугалась за дочь, за ее единственную дорогую и важную девочку, что ускользнула из ее рук так неожиданно и внезапно.

      А еще Грейнджер думала о том, что это произошло из-за Драко. Из-за того, что у них что-то было. Они не были вместе, нет, но даже чистая теория их союза, видимо, доводила кого-то до точки кипения. Но разве было разумно вредить ей, ее дочери за это?

      Примерно так же разумно, как не позволить Малфою быть рядом все эти дни.

      Гермиона вздохнула и устроилась поудобнее, когда снова почувствовала знакомую вибрацию. Ее глаза распахнулись шире, хотя она едва не засыпала только что.

      Он пришел.

      Быстро, но при этом как можно тише, Гермиона вскочила с кресла, бросая взгляд на детскую кроватку со спящей малышкой, и поспешила на выход. Оказавшись в коридоре, она буквально побежала к входной двери, даже не задумываясь об отсутствии обуви на ногах.

      Снимая находу чары, Гермиона оказалась на крыльце. Остановившись на секунду, Грейнджер увидела за воротами высокую фигуру и белую макушку. Знала, что он не видит ее, не видит пока еще слез, что собирались вот-вот политься по ее щекам.

      Но он знал. Драко чувствовал ее. Он с такой надеждой смотрел на дом, на едва заметный горящий свет в окне и знал, что она видит его.

      Ворота отворились, как по щелчку, и Драко выдохнул весь кислород из легких. Ему было даже шаг сделать тяжело, когда магия рассеялась, и он наконец увидел Гермиону.

      Она стояла, не шевелясь, сжимая в руках палочку. Ее волосы были убраны в высокий пучок, а сама она была в домашнем костюме. Драко видел издалека, как блестят мокрые дорожки на ее щеках.

      Это и стало спусковым крючком, призывом к действию наконец, и он сорвался с места. Казалось, никогда его шаг не был таким широким и быстрым. Только подходя к крыльцу, он увидел, что девушка стоит совершенно босая.

      Но это не смутило ее, когда она сделала несколько шагов навстречу Драко. Ей так чертовски сильно хотелось оказаться быстрее рядом, в его объятиях, и еще никогда ее желание не исполнялось так быстро.

      Ее руки оказались на плечах Драко, а следом сцепились за его шеей, когда его руки обвили ее талию. Он приподнял ее над землей, прижимая к себе, и тогда Гермиона позволила себе заплакать.

      — Как же я скучал, — Драко обнимал ее так, будто боялся, что она исчезнет снова. Чувствовал, как щиплет его собственные глаза, когда слышал один за другим всхлипы девушки, — прости меня. Я идиот.

      Гермиона отстранилась, чтобы видеть лицо Драко. Она снова переместила руки на плечи Драко, а следом коснулась его лица, ощутив легкую щетину под пальцами.

      — Это я идиотка, — покачала головой Гермиона, — прости. Я...

      Она замолчала, смотря в глаза Драко. Они блестели, так светились, когда он смотрел на нее. Как у нее хватило вообще ума и сил оттолкнуть его, закрыться в себе и отгородиться ото всех. От Драко.

      Гермиона не поняла, что и как произошло дальше. Она все еще была в объятиях Драко, оторвана от земли, когда наклонилась к его лицу ближе и коснулась его губ своими. Так мягко и нежно, почти невесомо, но так чувственно, что у нее задрожало все внутри.

      Драко казалось, что он наконец-то пьян. Мир вокруг исчез, осталась только она и ее губы на его губах. Это ощущалось как сумасшествие наяву, как взрыв и катастрофа и одновременно как тишина, как покой и умиротворение, что наконец-то настигли их обоих.

      Их губы сначала аккуратно, трепетно, будто боясь, а затем более требовательно, с нажимом терзали друг друга. Дышать уже было нечем, но их поцелуй и был этим самым дыханием, кислородом.

      Гермиона провела языком по губе Драко, и тогда он позволил ей запустить его внутрь. Стон, что прозвучал в унисон, потерялся в их поцелуе, а дрожь, что пробила два тела, не была следствием холода. Это был пожар, что окутал их. Наконец-то те самые искры, что летали вокруг них, разожгли сумасшедший огонь.

      Тишина ночи была нарушена их тяжелым дыханием, когда они отстранились друг от друга. Гермиона прислонилась лбом ко лбу Драко, не сдерживая смущенную улыбку. Она поцеловала его. В самом деле сделала это.

      — Ты так прекрасна, Грейнджер, — проговорил Драко заплетающимся языком и только сейчас почувствовал, как подействовал алкоголь.

      Гермиона стала его катализатором, ее губы, ощущение ее тепла в его руках. Она касалась его лица, поглаживая нежными пальчиками, и Драко хотелось остаться в этом моменте как можно дольше.

      — А ты пьян, — захихикала Гермиона, до сих пор ощущая на губах и языке вкус выпитого Драко виски, но это ничуть не смущало.

      — А ты по-прежнему прекрасна, — заулыбался Малфой, снова припадая губами к губам девушки.

      Крепко удерживая Гермиону в руках, он снова зашагал вперед, к открытой двери, чтобы наконец-то уйти от ужасного холода. Ни на секунду не прерывая поцелуй, Драко зашел в дом и закрыл за ними дверь, наконец опуская Гермиону босыми ногами на пол.

      Они снова отстранились друг от друга, а их глаза встретились. Два блестящих, искрящихся, влюбленных взгляда ударились друг о друга, и это вызвало две широкие улыбки, по которым оба так скучали.

      — Это были самые ужасные дни в моей жизни, — сказал Драко, обхватывая лицо Гермионы ладонями, не желая упускать ни одну эмоцию, что может появиться на лице Грейнджер.

      — Согласна, — поджала губы Гермиона, поглаживая ладошками лицо Драко и спускаясь к шее, снов обнимая его, — я думала, что сойду с ума.

      Драко еще долгую минуту смотрел в любимые глаза, которые снились ему каждую ночь, которые он видел, стоило ему прикрыть глаза, а затем притянул девушку себе и крепко обнял, пряча в своих объятиях.

      — Я, наверное, уже сошел, — прошептал Драко в волосы Гермионы, вдыхая наконец свой любимый аромат.

      Он был там, где мечтал оказаться все эти дни. Он был так счастлив сейчас, забывая весь кошмар, что приключился с ними до. Все было абсолютно неважно, кроме того, что Гермиона была наконец-то рядом, а он наконец-то чувствовал себя дома.

      — Далия тоже скучала по тебе, — Гермиона сжимала пальцами пальто Драко, прижимая его к себе, пряча улыбку на его груди, — устроила мне недельную забастовку, будто...

      — Прости меня, — снова повторил Драко, возвращаясь к началу их диалога, — я виноват. Я так напугал вас обеих, пытаясь уберечь.

      Драко отстранился, чтобы видеть лицо Гермионы. Он снова удерживал его в своих ладонях, чтобы видеть ее взгляд. Взгляд, в котором не было сейчас ни капли обвинений, обиды или злости. Только невероятная нежность и тепло. То, чего так не хватало Драко.

      — Ты не виноват, — покачала головой Гермиона, кусая губу и снова чувствуя стыд и вину перед Драко, — я очень остро отреагировала, и...

      — Ты отреагировала как любая любящая и переживающая мама, — Драко поглаживал ее щеки большими пальцами, наслаждаясь тем, как Гермиона отзывалась на его прикосновения, прикрывая глаза, — я бы вообще сжег весь мир, если бы моя дочь исчезла из моих рук.

      Гермиона втянула воздух, охваченная силой этого признания. Она слышала, видела по взгляду Драко, что он говорил правду. Грейнджер была уверена, что он бы так и сделал.

      Драко, будто прочитав ее мысли, наклонился и заговорил снова:

      — И я именно это и сделаю, если подобное хоть когда-то повторится с малышкой, — его слова прозвучало шепотом, но это так громко отозвалось в сознании Гермионы, заполнило каждую клеточку ее тела.

      Они смотрели друг на друга, не говоря больше ни слова. Не шевелились и не моргали, будто привыкая к тому, что все это происходит наяву. Хотелось вот так стоять еще долго, чтобы восполнить взаимное отсутствие в течение стольких дней.

      Гермиона убрала руки от пальто Драко, обхватывая нежными пальцами его запястья. Она не первую минуту крутила в голове и на языке одну и ту же мысль, вопрос, который никак не решалась задать Драко. Но ощущение, что она снова пожалеет, все же надавило на нее, заставляя наконец открыть рот.

      — Ты... останешься? — ее голос дрогнул, а колени подкосились, когда она увидела вспыхнувший тут же огонь в глазах Драко, — у нас есть гостевая комната. Далия утром будет очень рада видеть тебя.

      Драко улыбнулся сначала одним уголком губ, а после его улыбка растянулась в обе стороны, обнажая ровный ряд зубов. Он снова наклонился ближе к лицу Грейнджер, почти касаясь ее носа своим.

      — С удовольствием, — с придыханием ответил Драко, снова касаясь губ Гермионы и сразу же отстраняясь обратно.

      — Хорошо, — облизала губы Гермионы, чувствуя, как краснеет.

      — Хорошо, — повторил ее реплику Драко, отпуская лицо девушки из своих ладоней.

      Их зрительный контакт не разрывался, будто они не могли насмотреться, насытиться, привыкнуть к тому, что видели перед собой. Гермиона все еще не отпускала руки Драко, улыбаясь.

      Спустя долгую минуту Гермиона наконец перестала касаться его и сделала шаг назад. Драко, не отрывая от нее взгляд, снял пальто и ботинки, сразу же магией убирая за собой следы растаявшего снега на полу. Грейнджер спиной начала отступать по коридору, а затем протянула руку Драко, чтобы он следовал за ней. Он нагнал ее, и тогда девушка развернулась, чтобы провести его в комнату.

      Драко любовался такой уютной, домашней Грейнджер, пока они шли по коридору. Обводил взглядом ее изящную шею, поднимаясь к кудрям. Он чувствовал, что она улыбается. Знал, что на правой щеке прямо сейчас была видна его любимая ямочка.

      Они вошли в комнату, в которой Драко никогда не был. Даже когда они смотрели дом, Малфой не видел ее.

      Гермиона отпустила его руку и зашла вглубь, чтобы зажечь ночник на тумбочке возле кровати. Тусклый свет осветил спальню, наконец позволяя Драко осмотреться. Но он отвлекся совсем ненадолго, снова возвращаясь взглядом к Гермионе, что все это время смотрела на него.

      Он снова подошел к ней, заводя руку куда-то за ее шею. Поднял выше и запустил в волосы, распуская пучок. Кудри сразу же рассыпались по ее плечам, а сама Гермиона прикрыла глаза, выдыхая. В этом действиях было столько трепета, столько нежности и заботы, сколько, казалось, не было даже в их поцелуях и объятиях.

      — Доброй ночи, Грейнджер, — Драко наклонился и оставил поцелуй на мягких губах, снова наслаждаясь реакцией на этот жест, тихим, едва уловимым стоном удовольствия.

      — Доброй ночи, Малфой, — произнесла Гермиона, когда отстранилась.

      Она сделала шаг назад, второй и третий, оказываясь на пороге комнаты. Приоткрыла рот снова, когда Драко подмигнул ей, а затем покачала головой, не сдерживая улыбку. Уйти было просто невозможно.

      Но все-таки шагнула за пределы комнаты, напоследок бросая взгляд через плечо. Она оставила дверь открытой, а затем ушла в направлении своей спальни.

      Лежа в разных кроватях, Драко и Гермиона улыбались, переполненные счастьем сегодняшней ночи. Оба засыпали, чувствуя покалывание на губах, тепло во всем теле и приятную дрожь в руках. Сердце билось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди, и прямо сейчас это ощущалось, как самое чистое наслаждение.

***

      Аромат кофе заполнял все пространство дома рано утром, заставляя проснуться, не сделав даже глотка.

      Гермиона потянулась в постели, блаженно улыбаясь, а затем закуталась в одеяло посильнее, вспоминая вчерашний вечер. Каждый момент снова проносился в сознании, потому что четко отпечатался под веками. Сладкий сон сменился приятным пробуждением, напоминая о том, что произошедшее совсем не было сном.

      Девушка села в постели, касаясь босыми ногами пола. Прислушалась к утренним звукам, и ее сердце затрепетало, забилось сильнее. Это точно не было сном.

      Гермиона встала, потягиваясь снова, и пошла по направлению на голос, звучащий аккуратным, нежным шепотом из глубины дома.

      С каждым шагом становилось все более невыносимо не видеть происходящего, и Гермионе очень сильно хотелось сорваться на бег, чтобы утро поскорее стало окончательно добрым.

      Заворачивая в большую арку, Гермиона широко улыбалась. Уже на подходе она слышала детское щебетание Далии вперемешку с бархатным голосом Драко, отчего всю ее пробивало током, заставляя едва не подпрыгивать на месте.

      Малфой, в брюках и расстегнутой почти до середины груди рубашке, с закатанными до локтей рукавами, хозяйничал на кухне. В одной руке он крепко держал малышку, что по обыкновению радостно изучала его лицо маленькими ладошками. Второй рукой мужчина расправлялся с обычной маггловской туркой, заваривая кофе.

      Гермиона залюбовалась, зависла, не заметила, как Драко обернулся к ней.

      — Вот и мама проснулась, — Драко разлил кофе по чашкам и отставил турку в сторону, — доброе утро.

      Он сделал несколько шагов навстречу Грейнджер, пока она также неподвижно стояла на пороге кухни. Завороженно смотрела на Драко, уже не пряча улыбку.

      Его губы мягко коснулись ее губ, и оба прикрыли глаза, освежая в памяти воспоминания ночи и их нежных касаний.

      — Доброе утро, — ответила Гермиона, мягко касаясь ладошкой лица мужчины.

      Она смотрела в его светлые, блестящие нежностью и лаской глаза, утопала в них, не собираясь выплывать. Было невозможно вообразить, что она смогла отдалиться от него на время, лишить себя этого взгляда, этой улыбки, всего его рядом с собой. А еще больше было невозможно осознать, как ее угораздило так влюбиться в Драко Малфоя.

      Драко, смотря на Гермиону сверху вниз, отвлекся даже от требовательной малышки в руках. Его рука покоилась на хрупком плече, позволяя ему чувствовать тепло женского тела. Взгляд Гермионы, такой пьяный и теплый, сводил его с ума, закручивал в вихре чувств, не позволяя ровно стоять на ногах. Как его угораздило так сильно влюбиться в Гермиону Грейнджер?

      Детский неразборчивый лепет отвлек их обоих, и Драко понял, что влюбился он в обеих Грейнджер. По уши нырнул с головой в этот цветочный, сладкий, нежный омут и ему очень там нравилось.

Примечания:

Делитесь, рассказывайте, как вам? Я так люблю эту часть, хотя задумывала изначально все не так. Сюжет меняется просто в воздухе. 🤭

Присоединяйтесь к моему тгк, там анонс глав и много всего интересного.

https://t.me/dramionesdiary