Flower's mom

Счет в Гринготтс действительно был открыт вовремя, о чем оповестили Гермиону, прислав ей письмо с печатью банка совиной почтой. Она ухмыльнулась, перечитывая строку с суммой. Половина дома, в котором они теперь будут жить. И еще часть суммы она получит, когда они разведутся.

В маленькой сумочке под чарами стазиса уже находилась ампула с кровью Далии, которую не без помощи Драко собрала Гермиона туда накануне. День развода и окончания всех связей с фамилией Уизли был сегодня, и почему-то весь предыдущий страх и мандраж отпустил Гермиону. Самое страшное — это слезы малышки, которые чуть не задушили двоих взрослых, пока из пореза на крошечном пальце вытягивали ниточку крови.

Сейчас девочка спала в своей комнате принцессы, а Гермиона собиралась, чтобы отправиться в Министерство и покончить со всем этим блядством, во всех смыслах слова, раз и навсегда.

Послышался звук вспыхнувшего пламени, и Гермиона поспешила к камину. Драко был как всегда вовремя. Гермиона привыкла видеть его каждый день, принимать его помощь и наконец расслабилась. Она позволяла помогать себе.

Как и сейчас, Драко прибыл со стопкой бумаг наперевес. Он был одет не так строго, как обычно был в Министерстве, но все равно выглядел дорого. Гермиона иногда ловила себя на том, что позволяет себе засматриваться на него.

— Привет, — Драко вышел из камина и сделал несколько шагов к Гермионе, как всегда улыбаясь, — готова?

Он заглянул ей в глаза и улыбнулся, потому что как только он появился в поле её зрения, она тоже улыбнулась. Она всегда рядом с ним улыбалась, и от этого тепло внутри разливалось с неимоверной скоростью и оставалось там надолго.

— Привет, — Гермиона заправила прядь за ухо и поправила сумочку, — ты точно справишься?

Она уже ведь оставляла Драко с Далией, но ей всегда было тревожно, что он не справится, что станет злиться на ребенка из-за её капризов или чего-то еще, как это делал Рон. Но Драко ведь не был Роном, совсем нет.

— Конечно, — Драко сделал еще шаг и приобнял Гермиону, целуя в макушку, — тебе не стоит переживать.

Гермиона прикрыла глаза ненадолго, стоя в его объятиях. Ей хотелось остаться в этом моменте, не хотелось отправляться туда, где снова вокруг будет много грязи и яда.

— Я не хочу туда идти, — она уткнулась лбом в грудь Драко, выдыхая, — почему нельзя сделать это без меня?

Драко усмехнулся. Ему нравилось, как Гермиона иногда вела себя, как маленький ребенок. Он заметил, как совсем недавно строгий и серьезный сотрудник Министерства стал превращаться в иногда хныкающую, протестующую девочку, которой хотелось, чтобы её пожалели и успокоили. Как сейчас.

— Это последний рывок, и все закончится, — Драко с помощью левитации опустил пергаменты на столик возле дивана, чтобы обнять Гермиону двумя руками, — ты справишься, покажешь им, где им всем самое место, а потом, когда вернешься, тебя уже будет ждать сюрприз.

Гермиона резко дернулась и отстранилась, улыбаясь.

— Какой сюрприз? — точно маленький ребенок.

— На то он и сюрприз, — Драко подмигнул ей, продолжая улыбаться, — быстрее вернешься, быстрее узнаешь.

— Ла-а-адно, — протянула Гермиона, а затем обошла Драко, чтобы зайти в камин, — спасибо большое еще раз, Драко! — она постоянно благодарила его, но самой лучшей благодарностью была её улыбка, — я скоро вернусь.

И зелёное пламя унесло её в Министерство.

Драко провел рукой по лицу и потер глаза, а затем с улыбкой пошел в детскую, чтобы наконец-то встретиться со своей любимой маленькой подружкой.

***

Гермиона очутилась в Атриуме. Её появление вызвало достаточное количество внимания, что заставило её поёжиться. Обычно ведь она перемещалась в свой кабинет, и именно сегодня она изменила привычный маршрут.

Звонкий стук её каблуков по плитке отдавался эхом в ушах, когда она шла по длинному коридору в зал, где должна была произойти встреча с четой Уизли и Пэнси Паркинсон, которая занималась их разводом. К горлу подступила тошнота от волнения, отсутствие которого так радовало Гермиону дома. Теперь же она чувствовала, как потеют ладони и дрожат колени. Брючный костюм из тонкой шерсти давил, а кожа под ним будто зудела.

Сзади послышался звонкий стук каблуков, а затем возле Гермионы поравнялась сама Паркинсон.

— Привет, — Гермиона повернула к ней голову.

— Грейнджер, — Паркинсон явно догоняла её, — теперь я еще больше не понимаю твоего мужа-недоумка. Как можно было упустить такую задницу. Зато все больше понимаю Малфоя.

Она ехидно улыбнулась и больше ничего не сказала. А Гермиона больше ничего и не ответила, ошарашенная коротким монологом Пэнси. Её комментарий льстит ей, определенно, но... что она имела ввиду, упоминая Малфоя?

Дверь в зал открылась, и внутри уже было трое, которые тут же уставились на вошедших Гермиону и Пэнси.

Паркинсон прошла к главному столу и разложила на нем пергаменты. Откуда-то с конца зала она призвала небольшую чашу, похожую на маленький омут памяти.

Гермиона села за свободный стол, достаточно далеко от всех Уизли, и даже не смотрела в их сторону. Она лишь достала маленький пузырек с кровью дочери и стала нервно теребить его в руках. Пальцы дрожали, и склянка оставалась целой только благодаря чарам стазиса.

«Ты справишься, покажешь им, где им всем самое место».

Голосом Драко в голове пронеслись слова, и Гермиона действительно выдохнула и прикрыла глаза, чтобы выровнять дыхание.

— Я полагаю, мы можем начинать, — раздался голос Пэнси, и Гермиона оторвала взгляд от своих пальцев, — у меня в руках документы, заверяющие в том, что Гермиона Джин Грейнджер и Рональд Билиус Уизли согласны расторгнуть магический брак добровольно и без принуждения. Это так?

— Да, — первая ответила Гермиона, абсолютно уверенно и спокойно.

— Да, — голос Рона был тихим и одновременно нервным.

Гермиона не оборачивалась на него, смотря лишь на Паркинсон.

— Есть ли в зале кто-то, кто хотел бы воспрепятствовать разрыву этого союза? — следующий вопрос был скорее риторическим. На него, естественно, никто не ответил, — в таком случае, руководствуясь полученными от Вас подписями и данными мне правами, я объявляю Ваш брак расторгнутым.

Пэнси оставила печать на обоих пергаментах, и в эту же секунду руки Рона и Гермиона засветились. Нити, которые соединялись во время их бракосочетания, разорвались и исчезли.

— Также сообщаю, что все имущество, нажитое в браке, было поделено с учетом того, что Далия Айви Грейнджер остается с матерью. Жилье, в котором Вы проживали, будет выставлено на аукцион, — Пэнси стрельнула глазами на Рона, а затем на Гермиону и подмигнула ей, — вся сумма будет помещена в ячейку Гермионы Джин Грейнджер, поскольку дом был приобретен на её имя еще до брака.

Гермиона забыла об этом, совсем. Она едва уловимо улыбнулась уголками губ, слыша, как недовольно вздыхала за её спиной Молли. Теперь она точно сможет купить дом, в котором они жили с Далией.

— Идем дальше. Сейчас я проведу ритуал, который навсегда отвяжет Далию Айви от рода Уизли. Все ли согласны с данным решением? — Паркинсон даже не подняла голову, зная ответ. Она лишь поставила печать Министерства на очередном пергаменте и встала из-за стола.

— Мисс Грейнджер, — Паркинсон опять обратилась к ней, — мне нужна кровь Вашей дочери. Миссис Уизли, и Ваша.

Гермиона встала и подошла к столу, держа в руках сосуд с кровью дочери. Молли встала рядом.

— Я произнесу заклинание, чтобы сделать надрез, — Пэнси протянула руку к Молли, и та, будто нехотя, протянула ей свою, — затем другим заклинанием вытяну нить крови и сразу же залечу порез.

Она замолчала, по очереди взглянула на двух женщин перед собой, а затем начала следовать своим же инструкциям.

В середине ладони Молли появился небольшой разрез. Она, казалось, даже не почувствовала либо сделала вид, но ни один мускул на её лице не дрогнул. Затем, вторя движениям палочки Пэнси, из разреза потянулась тонкая полоска крови и опустила прямо в чашу на столе.

Порез был залечен, и следующей была склянка с кровью Далии. Пэнси вытянула ее и поместила в чашу.

Она стала произносить неизвестное для Гермионы заклинание, и кровь, смешанная в чаше, поднялась в воздух. Она подсвечивалась и кружилась, будто в вихре, сплетаясь. А затем резко стала разделяться на две отдельные нити, продолжая кружиться.

Молли поморщилась, а затем приложила руку к груди, будто пытаясь потереть и успокоить то место, где заболело. Гермиона увидела это и сразу же запаниковала, вспоминая о дочери, которой тоже сейчас, возможно, больно где-то внутри. Она ведь такая крошечная. Но мысли о том, что она с Драко, успокаивали её, хоть и не сильно.

Гермиона снова перевела глаза на красные нити перед собой и увидела, как они опускаются обратно в чашу. По отдельности. И не соединяются, а затем и вовсе испаряются, когда Пэнси перестает взмахивать палочкой и произносить заклинание.

— Если ни у кого нет вопросов, то мы закончили, — она слишком резко развернулась и вернулась за свой стол, чтобы собрать бумаги, — по поводу связи: она разорвана; и ни тебя, ни твоей дочери на семейном древе Уизли больше нет.

Пэнси посмотрела на Гермиону, на лице которой четко читалось облегчение вперемешку с какой-то паникой.

— Спасибо, — выдохнула Гермиона и, поймав безмолвную улыбку Пэнси, развернулась, чтобы забрать свою сумочку. Хотелось быстрее вернуться домой, к малышке, прижать к себе и провести рядом с ней остаток дня.

Гермиона уже вышла из зала, быстро перемещая ногами, как вдруг её остановила чья-то тяжелая рука, хватая за плечо.

— Гермиона, постой, — это был Рон, и Гермиона резко вывернулась из его хватки. Она дернулась в отвращении, не желая даже позволять ему себя касаться.

— Что тебе нужно? — она произнесла это через зубы, желая поскорее убраться отсюда и из его компании.

— Я хотел... я хотел попросить, — Рон начал заламывать пальцы, нервничая, — чтобы ты позволила мне видеться с Далией.

Гермиона уставилась на него. Хлопала ресницами и думала, не послышалось ли ей, а затем звонко рассмеялась.

— Ты сейчас смеешься надо мной? Это какая-то шутка? — Гермиона в непонимании мотала головой, — ты совсем идиот или притворяешься, Рон? Это теперь только моя дочь, у неё больше нет отца, понимаешь? Нет и никогда не было. Она появилась на свет по нашему обоюдному с тобой согласию, и на этом всё. Я чуть не разрушила свою карьеру, я полгода проводила свои дни и ночи рядом с ней наедине, и только я заслуживаю быть её мамой. Я благодарна тебе только за то, что у меня теперь есть смысл жить дальше. Правда благодарна. Далия — самое важное, что есть в моей жизни. Больше ничего не имеет смысла. Поэтому нет, ты не будешь видеться с ней, уже слишком поздно.

Гермиона выплюнула все эти слова на одном дыхании и в одно мгновение поняла: она уже очень давно не любила Рона. На самом деле нет. Их связывала долгая история, былая любовь и дочь. Но теперь, Далия больше не их общая история. Она только для Гермионы. А все остальное — это прошлое, через которое пора перешагнуть и идти дальше.

— Она подрастет, и я уверена, она спросит, где её отец, — Гермиона подошла ближе, становясь критично близко к Рону, замечая, как он нервно сглатывает и как дёргается его кадык, — и я расскажу ей, возможно, о том, как ты сильно хотел её и что сделал потом. И поверь, она скажет мне спасибо, что я избавила её от такого отца.

— Ты не станешь! — это уже было похоже на отчаяние, которое лилось из Рона, — ты не сможешь этого сделать.

Он смотрел на неё так жалостливо, как щенок, которого выкинули на улицу. Гермионе казалось, что её стошнит от этой притворной печали. Удивительно, как поздно и как много эмоций появилось у бывшего мужа.

— Я уже сделала, Рон, — в лицо сказала ему Гермиона, ошпаривая своим дыханием, а затем развернулась и быстро зашагала по коридору по направлению в Атриум, абсолютно довольная собой.

***

Драко, укачивая на руках малышку, которая стала резко плакать некоторое время назад, ходил вокруг обеденного стола, накрытого к возвращению Гермионы. Ему пришлось позвать эльфа из Мэнора, чтобы та помогла ему с ужином. И вот теперь, ему оставалось только ждать, когда загорится пламя в камине.

— Все хорошо, моя девочка, — Драко обнимал Далию, не обращая внимания на то, как позволял себе её называть, — все уже прошло. Скоро твоя мама вернется.

— Ма-ма, — Далия прижималась к груди Драко, удерживая плюшевого белого дракона в своих маленьких ручках.

Кудрявая головка лежала на груди Драко, а он поглаживал малышку по спине, успокаивая. Ему так нравилось их взаимодействие, хотя, по правде говоря, её слезы — это даже хуже, чем слезы Гермионы, потому что Далия пока еще даже не могла сказать, что её беспокоит. То, как резко она начала плакать, чуть ли не давиться слезами, сначала отбросило Драко в какой-то ступор. Он не знал, что ему нужно делать, ведь за минуту до этого все было хорошо. А потом она резко закричала, было видно только, как напряглись её маленькие ручки, сжимаясь в кулачки.

И вот он до сих пор чувствовал, как она вздрагивала, хотя уже и не плакала. Она что-то мяукала тихонько в районе груди Драко, и внутри у него будто расцветал сад и летали бабочки. Так сильно его поглощала эта маленькая девочка. Ему так сильно хотелось, чтобы она была его. Чтобы у него была такая же маленькая, вкусно пахнущая, красивая и улыбчивая малышка, которая бы гладила его своими пальчиками, иногда хватая за волосы. Которая радовалась бы ему так же, как Далия, при каждой встрече.

Слеза скатилась по его щеке и упала куда-то в маленькие мягкие кудряшки, когда Драко оставил поцелуй на её макушке, стоя у окна и наблюдая, как солнце опускается за горизонт.

Зеленый свет заполнил гостиную, и Драко повернулся к камину.

Гермиона уже переступила через невысокую решетку, когда Далия стремительно потянулась к ней. Драко сделал пару широких шагов, чтобы мать и дочь скорее воссоединились. Сумка Гермиона упала ей под ноги, когда малышка оказалась у неё в руках. Она прижала Далию к себе так крепко, будто боялась её потерять. Будто не видела слишком долго. Драко остался стоять рядом, наблюдая за девочками. Он увидел, как по щекам Гермионы потекли слезы из закрытых глаз.

— Моя девочка, — Гермиона стала целовать Далию, пока та обнимала ее за шею, — моя жизнь. Мама с тобой, все хорошо. Я никому тебя не отдам, мой цветочек.

Она плакала, всхлипывая, а Драко не знал, куда себя деть. Ему было тяжело смотреть на это, хотелось забрать себе всю эту боль и переживания. Хотелось выстроить вокруг них стену, чтобы больше никогда ничего плохого не случилось ни с одной из них.

— Гермиона, — он сделал шаг ближе и рукой коснулся ее плеча, — всё в порядке. Все позади.

Еще шаг, и Драко обнял их обеих, будто и правда закрывая собой от всего плохого.

Они стояли так несколько минут, абсолютно молча. Слышно только, как мурлыкает Далия и как её пальчики шуршат по пиджаку Гермионы.

Она отстранилась первая.

— Ты обещал мне сюрприз, — Гермиона попыталась улыбнуться уголками губ.

Драко широко улыбнулся в ответ, а затем молча рукой указал на арку, ведущую в столовую, где для них накрыт ужин.

Гермиона развернулась и проследовала туда, куда указал Драко. Оказываясь у накрытого на троих стола, уставленного кучей блюд, она в удивлении обернулась на Драко. Неужели он сам это всё сделал?

— О, — будто прочитал её мысли, — мне пришлось прибегнуть к помощи нашего эльфа. И предвидя твой вопрос, мы хорошо ей платим, она очень любит работать у нас.

Драко протянул руки к Гермионе, чтобы она передала Далию ему обратно, чтобы усадить её в высокий стул, который стоял возле его стула. Затем он отодвинул стул для Гермионы, и только после сел сам.

— Это... — Гермиона растерялась, никто никогда не встречал её дома с ужином, — спасибо, Драко.

— Это не тот сюрприз, о котором я говорил, — Драко не сводил с нее глаз, наблюдая, как её взгляд, голодный взгляд, бегал по столу, а сам он одной рукой уже передавал перекус в руки маленькой Далии: ужин у неё уже был (хвала магии, что весь детский беспорядок устраняется одним заклинанием), — он будет после ужина.

Он заговорщески улыбнулся и подмигнул, приступая к трапезе. Гермиона не увидела, откуда возле него появился бокал с виски, в то время как у неё рядом стоял бокал с красным вином.

— Оно безалкогольное, — отметил Драко, разрезая мясо на своей тарелке, — ты ведь все еще кормишь.

Гермиона перестала жевать и подняла глаза на Малфоя. Он обсуждал это за столом. Подождите, нет, он вообще это обсуждал.

— О, — он увидел её взгляд, — извини, я сказал что-то не то. Извини-извини. Это...

— Это не то, что со мной вообще когда-либо кто-то обсуждал, — Гермиона возобновила свое занятие, отпивая то самое вино, — это вроде как была запретная тема у нас... раньше.

Драко молчал, переваривая. Он удивлялся с каждым днем узколобости рыжего все больше, хотя казалось, что больше уже некуда.

— Расскажи, как все прошло, — Драко перевел тему, не понимая, стоит ли ее продолжать, — никто не говорил тебе ничего... неприятного?

— Рон попросил меня позволить ему видеться с Далией, — Гермиона произнесла это абсолютно будничным тоном, уплетая ужин. Драко сразу же напрягся, переводя взгляд с Гермионы на малышку, — но я сказала «нет». Она не его дочь, никогда ей не была, и видеться им не обязательно.

— Я горжусь тобой, — твердо сказал Драко, откладывая приборы. Гермиона подняла на него глаза и застыла, проглатывая еду, — ты большая умница, Гермиона, что смогла отстоять себя и малышку перед этим сумасшедшим семейством.

Он говорил то, о чем действительно думал. Он гордился ей, внутри него прямо разливался свет от осознания, что от той несчастной, поникшей Гермионы почти ничего не осталось. Она была сильной, она была стойкой сейчас и в её глазах была решительность, которая говорила о том, что она не даст в обиду ни себя, ни дочь.

А Гермиона не могла понять, спит она, послышалось ли ей или он действительно это сказал. Он постоянно что-то в таком духе говорил ей, и она уверенно отвергала все сказанное. Будто не верила, что кто-то может говорить такое о ней. Еще с той первой записки в букете цветов.

— Спасибо, Драко, — она сказала это тихо и почувствовала, как собираются слезы в глазах, — за все.

— Если ты сейчас начнешь снова плакать, — Драко прищурился, — я не отдам тебе твой сюрприз.

Далия громко ударила ручками по столу, отчего все, что было у неё в руках, разлетелось. Она начала звонко смеяться, и оба взрослых обратили на неё внимания, широко улыбаясь.

— Видишь, она поддерживает меня, — Драко поцеловал её в макушку, — никаких слез, девочки.

Гермиона вытерла слезу, которая успела покатиться по щеке, и улыбнулась еще шире, глядя на парочку напротив.

Драко из гостиной призвал две подарочные коробки и опустил их в руки Гермионе. Они обе были небольшими, но очень красивыми, белого цвета с большими атласными бантами.

— Я не смог помочь тебе и малышке с переездом, но приготовил для вас небольшие... — Драко замялся. Он почему-то чувствовал какое-то смущение, делая сейчас этот подарок, — подарки.

Гермиона погладила два бантика, выбирая, какую коробку открыть первой. И решила, что это будет та, что меньше.

Она развязала ленту и отложила её в сторону, а затем открыла крышку. Внутри оказался маленький браслетик, скорее всего, золотой, украшенный по всей длине цветочками. Гермиона подняла его пальцами и положила на ладони, рассматривая.

— Я не уверен, но, — Драко ждал, когда Гермиона посмотрит на него, и она наконец сделала это, — это для Далии. Когда... ребенка отвязывают от рода, он становится незащищенным. В этот браслет вложена сильная магия, не родовая, которая будет защищать её. Она будет намного меньше болеть и в случае какой-либо опасности, она переместиться к тому, чья магия в него вложена. Никто не сможет ей навредить.

Гермиона смотрела на него, как завороженная. Ей казалось, что она превратилась в истеричку, потому что ей снова хотелось плакать. Это было так важно для неё сейчас, этот момент. Драко подумал о них так... как никто и никогда. Гермиона понимала, что он вложил в браслет свою магию, чтобы защитить её ребенка.

— Ты можешь надеть его, — Гермиона протянула украшение Драко, через стол, видя, как он колеблется. Он нервничал, это было видно и это действительно было так.

Драко думал, что это перебор. Ему казалось, что все, что он для них делал, перебор, что он спешит и отталкивает Гермиону. А она просто сходила с ума от этого чуткого мужчины. Задавалась вопросом, как такого можно было упустить. Как и чем она могла такого заслужить рядом с собой.

Драко взял цепочку из пальцев Гермионы, едва соприкасаясь, а затем повернулся к Далии. Он обернул цепочку вокруг маленькой ручки и застегнул. Браслет засветился ненадолго, а малышка засмеялась, будто её что-то пощекотало. Она потянулась к Драко, и он достал её из стульчика, усаживая себе на колени.

Гермиона вернулась к второй коробке и уже развязала ленту.

— Ты упоминала как-то, что у тебя так мало фотографий Далии, — Гермиона открыла коробку и на её лице отобразилось немое «о», когда она увидела, что внутри, — поэтому, я думаю, пора это исправлять.

Гермиона осторожно взяла в руки камеру, осматривая. Это был маггловский полароид с функцией мгновенной печати кадров.

— Кадры в нем никогда не закончатся, я заколдовал его, — Драко уже вручил Далии обратно ее плюшевого Дракона, которого она то и дело норовила снова бросить на пол, чтобы посмотреть, как он, тоже заколдованный, вернется ей в маленькие ручки, — и снимки будут двигаться, как колдографии.

Гермиона нашла нужную кнопку и включила камеру. Выехал объектив и что-то щелкнуло. Она перевела взгляд на Драко, который был увлечен Далией с момента, как договорил, а затем, наведя на них камеру, сделала снимок.

Карточка сразу стала появляться и Гермиона, схватив её пальчиками, положила лицевой стороной на стол, чтобы ты проявилась.

— Я никогда не устану говорить тебе спасибо, Драко, — она отложила камеру в сторону и поднялась из-за стола, обходя его, чтобы оказаться возле Малфоя, — ты очень много для нас сделал.

Она протянула ему руку и он принял её, вставая и удерживая малышку в руках. Гермиона сама потянулась и обняла его, вставая на носочки. Уткнулась ему в грудь и улыбнулась. Драко обнял её, укладывая подбородок ей на макушку, и тоже улыбнулся.

— И еще очень много сделаю, — он сказал это тихо, но Гермиона услышала, и её сердце забилось быстрее.

Оно всегда билось рядом с ним, как сумасшедшее, напоминая ей о том, что она жива. Что она может быть счастлива.

Примечание:

Очень прошу оставить хотя бы пару слов о том, как Вам эта работа. Важна любая обратная связь для меня, как для человека, только входящего в ряды писателей, если можно так сказать.

У меня также есть телеграмм-канал https://t.me/dramionasdairy, где я публикую короткие зарисовки и какие-то детали к своим работам (к этой в том числе). Эта часть моей деятельности тоже на стадии зарождения.

Не забывайте нажимать кнопку «Нравится», если Вам действительно нравится, и подписываться. Всех благодарю и обнимаю! 🫂