Глава 4
— Что происходит между тобой и Малфоем? — Астория двигает пешку вперёд, и Гермиона прищуривается. Она чувствует угрозу слону и поспешно убирает его дальше по доске, практически игнорируя вопрос. Но лёгкое покашливание подруги заставляет поднять глаза.
— А что происходит? — её брови приподнимаются в вопросе, но Гринграсс этим враньём не провести, она хмурится и делает ещё один ход на доске. Конь Гермионы с лёгкой подачи подруги рушится на кусочки из-за ладьи, она вздыхает и откидывает остатки своей фигуры в сторону. Сдаётся, отвечая на вопрос. — Он просто ведёт себя странно по отношению ко мне.
— Это я заметила, — Астория ждёт хода Грейнджер, но та лишь наклоняет голову и зарывается пальцами в волосы. Её лицо искажает усталость и непонимание, и блик в глазах выдаёт смятение. — Что конкретно он делает?
— Лучше спроси, чего он не делает, — Гермиона переставляет ладью, и та оказывается в непосредственной близости от короля. — Он просто ведёт себя так, будто мы дружили многие годы. Не огрызается, не оскорбляет.
Она слышит задумчивое хмыканье Астории, но не может понять, она это про Малфоя или про шахматы. В конце концов к ладье подбирается королева и со стулом в щепки уничтожает её.
— Весьма кровожадно, — комментирует Гермиона.
— Спасибо, я старалась, — Тори улыбается нагло, чуть подаваясь вперёд, как делает, когда чувствует гордость за свои поступки. Грейнджер остаётся только закатить глаза. — Думаешь, это связано с турниром?
Она делает ход пешкой и пожимает плечами.
— Я думала над этим. Что он просто решил упростить задачу нам обоим. Но с чего бы ему вообще быть ко мне снисходительным? Разве мы не будем в паре на экзамене и ему не выгоднее меня завалить?
Гринграсс качает головой, переставляя ещё одну фигуру на доске.
— Мнение, что из каждой пары возьмут лишь одного, довольно популярно. Но неправдиво. И не факт, что ты будешь в паре с ним на всех экзаменах, — пока Гермиона думает над своим ходом, она подтягивает к себе термос с горячим брусничным морсом и делает глоток. — И во-вторых, Малфой не из тех, кто будет тебя намеренно валить.
— Почему нет? — искренний вопрос слетает с губ, на что подруга лишь усмехается.
— Вот какого ты мнения о нём?
— А какого я должна быть мнения, если последние девять лет мы только ругаемся и не по моей инициативе? — Астория молча соглашается, потому что возражения здесь вряд ли имеют место. Она снова заносит руку над доской, но вовремя замирает, а потом ловит самодовольную улыбку на лице Грейнджер.
— Шах. И мат.
— Хитрая, — Гринграсс улыбается в ответ, и они отодвигают шахматную доску чуть левее, чтобы не мешалась. — Я думаю, что что-то изменилось в его восприятии, может быть, ваша вынужденная совместная работа повлияла.
— Не понимаю, к чему ты клонишь, — тонкая морщинка залегает меж бровей Гермионы, когда она сводит их вместе.
— Не хочешь присмотреться к нему? — легко и просто спрашивает подруга.
Девушка в ответ заливается искренним смехом, в котором отдаются истерические нотки. Ей нужна минута, чтобы успокоиться и выдохнуть, поймать совершенно серьёзный взгляд Астории и постараться сдержать новый приступ.
— Астория, ты недавно с лошади падала, а я не в курсе? Вроде бы я с метлы на землю улетела, — Гринграсс кусает губу у самого уголка, чуть размазывая контур красноватой помады. — Я и Малфой? В какой вселенной?
Она только пожимает плечами.
— Между любовью и ненавистью один шаг, знаешь.
— Я не то чтобы не в его вкусе. Я не в его принципах. Не заставляй меня мечтать о том, что точно никогда не случится.
А ведь это легкий процесс, быстрый. Гермиона легко привязывалась к людям, доверяла им, а в итоге... получала лишь захлопнутую на замок душу ото всех, кроме друзей. Потому что влюбляться больно было всегда.
— Ты видела, как он смотрел на тебя на репетиции?
Грейнджер отрицательно качает головой, хмурясь. Она не понимает, к чему подруга всё-таки ведёт.
— Так вот тебе стоило бы. Единственная в зале, кто его волновала — ты. Его лицо нужно было видеть. Я не помню такого восторга со времён, как ему вручили первую метлу.
Гермиона фыркает и двигает к себе пергамент с начатым домашним заданием.
— Давай обойдёмся без глупостей.
— Давай. Но их не было в том, что я только что сказала, — спокойствие Гринграсс буквально выводит из себя. Ей стоит бросить короткую фразу, но она даже близко не отдает себе отчет о её смысле.
Грейнджер и Малфой? Как столкнуть Венеру и Марс, а потом наблюдать за тем, как мир поглощает черная дыра. У них была слишком большая история противодействия, чтобы создавать что-то кроме реакции уничтожения друг друга.
— Это глупо, Астория. Он издевался надо мной всё детство. И сейчас недолюбливает, подкалывает и просто всеми силами старается насолить. И теперь из-за того, что он последний месяц ведёт себя как человек, я должна броситься в его объятия?
— Я не прошу тебя броситься к нему в объятия, — она упрямо надувает губы, — просто присмотрись к нему. Он давно оставил многие предрассудки и сейчас действительно относится к тебе не так, как раньше.
— Я была бы рада присмотреться к нему, будь он любым другим человеком на планете. Но он Драко Малфой. Человек, который сделал в моей жизни больше плохого, чем хорошего. Я не могу закрыть на это глаза, — она почти срывается на шёпот, а потом просто подхватывает верхнюю книгу со стопки слева и кладёт перед собой. — Но ты права. Это было бы красиво.
— А если он извинится и сделает больше хорошего? — последняя надежда звучит в голосе.
— Мы всё ещё говорим о Драко. Не думаю, что такая глупая мысль когда-нибудь взбредёт ему в голову, но, пожалуй, да, это бы сработало.
Видимо, на этом разговор окончен. Астория вздыхает, поправляет распущенные на плечах волосы и гладит мягко подругу по ладони.
— Увидимся утром?
Гермиона с улыбкой кивает, проводит пальцами по руке Гринграсс в ответ и желает ей спокойной ночи, а потом одна на много часов остается в библиотеке наедине с кучей материала по всем предметам, нужным для подготовки к турниру.
И с мыслями о Драко. Она уже ненавидит подругу за то, что та позволила себе забросить даже каплю размышлений в её голову. Нет, не в этой вселенной, на самом деле. Грейнджер легко кусает кончик пера, уставившись на строчки, выведенные чернилами. А может правда... она была одинокой так долго, как себя помнила. Пока все подруги крутили романы не один раз, Гермиона никогда не находила это необходимостью. Ей было это неинтересно... а что теперь...
Астория просто оказала ей медвежью услугу, заговорив об этом. Уровень мыслей в голове и слов в воздухе теперь совсем другой. Ей хватило этих вопросов и возражений, чтобы задуматься. Ей хватило их беседы, чтобы начать думать о нём.
Она не знала, когда заснула, но это просто случилось. В одну минуту она ещё выводила слово «экстракт», в другую уже лежала головой на стопке книг рядом.
Шея затекла, руки онемели, а в какой-то момент стало так холодно, что стоило бы встать и закрыть окно. Но Грейнджер так устала за последние дни, что ей хотелось только простого человеческого счастья — спокойного сна. И холод был недостаточной причиной поднимать голову.
А потом стало тепло. Тепло и тяжело на плечах. Но в целом, это тоже было неважно. Главное — можно было продолжать спать. И Гермиона продолжила.
~*~
— Грейнджееер... — Тео позвал её в своей привычной манере растягивать слова, и девушка даже с закрытыми глазами почувствовала его усмешку. Нотт осторожно погладил её по волосам, от чего она зажмурилась сильнее, яркий свет бил по глазам и подниматься не хотелось. — Грееейнджееер. Вставай, принцесса, хватит спать в библиотеке.
Гермиона почувствовала сильную боль в шее, едва она попробовала подняться, потому снова упала головой на стол и продолжила так лежать. Парень приподнял её волосы и аккуратно запустил руки под мантию, чтобы размять затёкшие за ночь мышцы. Она одобрительно замычала, ещё пока не в силах сказать что-то большее.
Пара минут и мир начал проясняться, плечи и шея болели не так сильно, поэтому она смогла открыть глаза и посмотреть в окно, за которым виднелись бескрайние снежные просторы и вершины.
Тео присел рядом и поправил мантию на плечах. И тут её осенило. Тео был одет, а она вчера была без накидки. Откуда появилось тёплое одеяло? Она нахмурилась, переводя взгляд на Нотта.
Он сразу поднял руки в жесте «сдаюсь», но тут же усмехнулся.
— В чём дело?
— Кто укрыл меня мантией?
— Не знаю. Ты лежала так, когда я пришёл, — он словно знал, но не хотел говорить ей. Гермиона собрала всю грозность, какая у неё была, и убийственно прожгла Тео взглядом.
— Я правда не знаю, — Нотт дернул плечами, и это выглядело почти искренне. Но всё равно казалось, что догадки где-то плескаются в его голове. — Может пойдём? Завтрак начинается через двадцать минут.
Он помог ей встать, проводил до комнаты, а после оставил наедине, чтобы девушка могла привести себя в порядок после ночного «приключения». Волосы торчали во все стороны, немного туши осыпалось под глазами, белки красные, вид уставший. Изумительно.
Грейнджер потратила всё данное ей время на то, чтобы придать себе человеческий вид. И уже на выходе снова оглянулась на мантию на кровати. Мужскую. Тёплую. Со вставками меха. Такую носили все старшекурсники, и угадать, кому именно та принадлежала, было вряд ли возможно. Она шагнула и провела рукой по ткани, задумываясь. Притянула к себе, улавливая мимолётный, очень тонкий запах дорогой кожи, соли, дыма и кедра. Что-то необычайно знакомое, известное её памяти, но все ещё очень далёкое.
Она аккуратно повесила мантию на небольшую вешалку у входа и вышла из комнаты. В конце концов, кто-то сделал для неё доброе дело, ей следовало бы найти его, чтобы поблагодарить. А хотел ли он сам быть найденным?
На завтраке они встретились со всей компанией друзей, и, пока все отсиживались и переводили дыхание перед сложной тренировкой проклятий сегодня, Блейз был особенно весел.
— Сотри это тупое выражение со своего лица, Забини, — недовольно фыркнула Дафна. — Тошно.
— Ой, Гринграсс, встала не с той ноги? — мулат повернулся к ней, демонстративно складывая подбородок на ладони и хлопая глазками. Пэнси и Гермиона переглянулись, тихо хихикнув.
— На самом деле, откуда столько радости? — Тео ковырял вилкой в еде.
— Вы совсем не слушаете то, что происходит в школе. Вы не слышали о вечеринке? — он чуть не подпрыгнул на кресле от восторга, но, когда увидел лишь озадаченные лица друзей, тяжело вздохнул и закатил глаза. — Никакой социальной жизни.
Гермиона улыбнулась вновь, наблюдая, как Блейз умело манипулирует ими всеми с помощью эмоций. Его игра в ребёнка выглядела милой, но иногда она просто знала, что это способ достичь желаемого. Его нижняя губа надулась, и Пэнси потянулась, чтобы поцеловать парня в уголок губ.
— Выкладывай, Забини, — угрюмый больше обычного Драко с кружкой горячего чая приземлился рядом с компанией, чуть двигая Нотта бедром. Блейз приободрился и снова заулыбался, что вызвало у Грейнджер приступ умиления.
— Говорят, что на этой неделе, когда Каркаров уедет в Лондон на переговоры в министерство, будет вечеринка. В Тайной общей комнате, — он рассказывал это словно страшилку, шёпотом и с особой интонацией. — Уизли по случайности откопал ещё одну. О которой, по слухам, даже Руссо не знает.
Пэнси ткнула Блейза в бок, мотнув головой на женщину, которая как раз шла к выходу мимо них. Мадам Руссо кинула короткий взгляд в сторону студентов и спокойно прошла дальше. А Астория взмахнула палочкой, колдуя вокруг них заглушающие чары.
— Когда? — с искоркой в глазах спросила Дафна, на что Забини ухмыльнулся. Он был хранителем тайн, хранителем ключей от всех дверей среди старшекурсников. И он выглядел, будто не собирается выдавать такой секрет, пока ему не предложат что-нибудь существенное взамен. Новый удар локтем от Пэнси по рёбрам развязал ему язык.
— По слухам уже завтра вечером, — взволнованный шёпот разнёсся по всей компании, а Блейз только откинулся назад на спинку скамейки, сжимая талию Паркинсон.
Астория наклонилась к Гермионе, сидя справа от неё, и тихо прошептала, тепло её дыхания касалось уха.
— Не вздумай отказаться. Ты идёшь.
Грейнджер не думала, что так поступит, но все равно её взгляд коротко скользнул по Драко. Задумчивому, но меньше обычного. Он слушал друга, а потом, как почувствовав её внимание, чуть повернул голову. В сердце что-то забилось чаще. Знакомое чувство. Знакомое ощущение тревоги внутри, которое девушка попыталась заглушить. Не выходило. Он улыбнулся ей уголком губ, а потом снова сменил предмет своего внимания.
Что же происходило...
Она поджала губы, поднялась спустя несколько минут и под предлогом встречи с кем-то из профессоров скрылась за дверями большого зала. Она так и не выяснила, кто укрыл её мантией. Но поняла кое-что важнее. Что-то внутри неё отчаянно рвалось наружу в сторону прощения Драко после этой ночи. И она не была уверена, что ей это не нравится. Даже больше, её пугало то, что она может забыть обо всём, поставив вперед его нынешнее обаяние и внешность... Гермиона была в ужасе.
~*~
В конце концов, практику по проклятиям разделили и тренироваться в парах не пришлось. Гермиона была благодарна за такую возможность подумать о том, что происходит в её голове, вдали от Малфоя. Она теребила краешек блокнота в руках, засматриваясь на цветущие из-под снега подснежники. Белоснежные и девственные, будто совсем не из этого мира.
Постепенно её память подбрасывала ей одно за другим воспоминания, связанные с главным школьным врагом. Первая насмешка, первое украденное у неё перо, первая каракуля на пергаменте на первом курсе. Первое оскорбление, первое заклинание увеличения зубов на втором. И так далее. Все годы обучения. Но мозг перестал классифицировать их, как строго негативные.
Гермиона провела линию жизни. От жестокого девятилетнего мальчика, который бросался несправедливыми и обидными словами, в молодого человека, для которого само «грязнокровка» было уже пустым звуком. Это Малфоя не оправдывало. Но это было привычкой. Шуткой, которую понимали только они двое. Грязнокровка и заносчивый аристократ. Что-то оставшееся между ними, потому что это было просто привычным и знакомым. Наверное, Гермиона уже не могла представить себе неделю без хоть единого «грязнокровка» с его стороны.
Его подколы стали мягче, а слова не такими грубыми, его насмешки были такими, будто он и не пытался задеть, она замечала это в сотый раз. Так может что-то всё-таки изменилось?
Грейнджер протянула руку к крошечному цветку у себя под ногами и дотронулась до него кончиками пальцев.
— Привет... — неожиданно для себя девушка улыбнулась.
Он почему-то напоминал ей Драко. Светлые, почти платиновые волосы, бледная кожа, серые глаза, настойчивость, сила, умение пробиваться в трудных ситуациях.
Перекручивая всё случившееся между ними за столько лет, Гермиона чувствовала себя совершенно уничтоженной. Она не понимала, почему забыла злость от того, как он первый раз оскорбил её. Как проплакала всю ночь позже, думая, что это было проклятьем. Плохого было много, а разум так легко удалял контуры этих воспоминаний, оставляя разве что карандашные наброски.
Может он правда способен измениться, если захочет? Она ведь знала, что он помогает первокурсникам, тайно протаскивает сладости ученикам третьего года, вместе с парнями закатывает маленькие праздники для именинников, нередко помогает профессорам не из чувства долга, а потому что хочет.
А хочет ли он поменяться ради неё? Или она сама себе всё придумала, и Астория ошибается, и он вообще не заинтересован? Гермиона прикусила нижнюю губу и вздохнула. У неё не было способа узнать, не совершив тотальную ошибку. Либо она попробует спросить и тогда опозорится на всю школу. Либо не попробует и никогда не узнает, как бы было. Но лучше ведь рискнуть?
Или лучше дать себе время разобраться, на случай, если всё окажется просто тотальным сумасшествием.
Холодок побежал по коже спины, и девушка поднялась со скамейки во дворе. Она почувствовала необходимость выпить что-нибудь тёплое, чтобы согреться перед лекцией по колдомедицине. Сжав блокнот в ладонях сильнее, Гермиона развернулась и тут же увидела вспышку белоснежного цвета, а после её руки и ноги оказались в заточении веревок, отчего девушка мгновенно упала на землю.
— Блять, — она редко ругалась, но сейчас был как раз тот случай, когда мат слетел с языка. Зрение после небольшого шока чуть прояснилось, и Грейнджер увидела перед собой группу из пяти человек. Коричневые одежды — не члены группы подготовки. Чем выше поднимался взгляд девушки, тем сильнее тревога зарождалась внутри.
— Не больно тебе, грязнокровка? — голос Грегори Гойла проник под кожу, больно впечатывая внутрь страх. — Хотя мне плевать, — Крэбб рядом разразился противным смехом. Гермиона дёрнула руками, но верёвки не ослабевали.
— Какого черта? — она метнула убийственный взгляд на компанию, но мало чего этим добилась. Пересчитав всех своих будущих обидчиков, попробовала прикинуть тактику, но явно находилась в численном меньшинстве. Два парня были из команды Малфоя в своё время, пока он не назвал их тупыми идиотами и не стал дружить с Блейзом и Тео. Люциан Боул был задирой школы, часто засовывая бедных студентов младших курсов головой в унитаз со своей бандой. Мерула Снайд и Кассиус Уоррингтон были из команды по квиддичу, элитная парочка академии, которым кричали «снимите комнату». По спине пробежала дрожь.
— Ты хоть представляешь, грязнокровка, как сильно ты испортила нам жизнь? — Мерула подалась вперёд, переходя на шипение. — На твоём месте в поездке на турнир мог быть более достойный кандидат.
— Перед собой достойных не вижу, — прорычала Грейнджер в ответ, наклоняясь, чтобы увернуться от удара Крэбба, замахнувшегося на неё. — Как невежливо.
— Ты что-то разговорилась, Грейнджер, — задумчиво протянул Уоррингтон, обходя свою девушку и присаживаясь на корточки у связанной Гермионы. — Стоило бы заткнуть тебе рот, как считаешь? — он достал из кармана красную ткань и, несмотря на все её сопротивления, грубо схватил за подбородок, наверняка оставляя на нем следы своих грязных пальцев, и впихнул материю в рот. Гермиона завизжала так, как это было возможно, чем вызвала разве что смех.
Ей нужен был отвлекающий маневр.
— Ты отобрала у нас всех возможность поехать на турнир. И заплатишь за это, — щеку обожгло пощёчиной, алый след остался на нежной коже, Грейнджер лишь выдохнула и сглотнула подступающие слезы. Это было унизительно и больно. Она зажмурилась, прокручивая в своей голове все планы по спасению.
Увернуться в следующий раз не получилось, она неловко упала на носок сапога Гойла, и тот со всей силы пнул её по груди. Дыхание прекратилось на несколько секунд, из горла вырвался всхлип.
Нужен был отвлекающий маневр.
Все студенты были на занятиях. Кто не на занятиях, явно не здесь. Это отдалённый двор, не тот, куда приходят обычно. Гермиона свернулась калачиком и избежала удара от Мерулы, а затем резко ударила ногами по лодыжкам Крэбба, роняя того на пол. Винсент, падая, задел край каменной скамейки и по его лбу потекла тонкая струйка алой крови.
За дело взялся Люциан, подходя и намереваясь схватить девушку за талию и поднять, за что получил сразу двумя коленками между ног. Он замахнулся для удара, когда за его спиной послышался холодный голос.
— Отойдите от девушки.
Гермиона сквозь боль в шее развернула голову, чтобы увидеть лицо появившегося студента. Сзади стоял Рон Уизли, выставив палочку вперёд на Боула и смотря прямо на него. Он обвел взглядом всю компанию, включая потерянного Крэбба, и повторил, отчеканив каждое слово.
— Отойдите. От. Девушки.
На губах у Мерулы заиграла ухмылка.
— Уизли, ты же не думаешь, что это твоё дело?
Рон приподнял брови и открыл рот, но не успел сказать и слова. Отвлекающий маневр. Гермиона прошептала Фините и дёрнула верёвки так, что они упали на землю, а сама схватила палочку и быстро наложила на Снайд оцепенение.
Уоррингтон отправился под действие чар Инкарцеро, а пока Гойл хлопал глазками, пытался понять, что произошло, она заехала ему рукой по носу и тоже заставила упасть. И так под её ногами сейчас лежали почти все из нападавших. Рон воспользовался мгновением и связал Люциана, который уже отошёл от удара по яйцам.
Все случилось так быстро, что они оба не успели понять, что именно произошло. Гермиона перевела дыхание и вытащила красную ткань изо рта.
— Спасибо.
Уизли кивнул. Послышались шаги. Сначала показалась Астория, потом Драко, Пэнси, Тео, Блейз. А сразу за ними Мадам Руссо. Все с выставленными палочками. За их спинами маленькая девочка курса со второго. Гермиона обернулась и, судя по тихому выдоху Рона, это было его работой.
— Грейнджер! — Астория мгновенно подлетела, обеспокоенно осматривая голову на предметы травм. Помимо разбитой губы, сбитого дыхания, пощёчины и боли в рёбрах, она отделалась легко. Гринграсс тут же прижала подругу к себе.
— Что здесь произошло? — спросила профессор, присаживаясь у Крэбба, её губы дрогнули в подобие эмоции омерзения, когда Руссо заметила кровь на голове. Она оценила его состояние, дыхание женщины стало заметно менее ровным, и повернулась к Рону и Гермионе.
— На меня напали со словами, что я заняла их место в группе подготовки. Я просто... — она пожала плечами. — Защищалась.
— Ты в порядке? — Драко звучал на толику обеспокоенно, осматривая девушку. Гермиона лишь кивнула.
— Да, Рон очень помог мне. Спасибо.
Пэнси присоединилась к крепким объятиям, и Грейнджер утонула в руках своих подруг, улыбаясь легко. Было время на первом курсе, когда она боялась чего-то подобного. Да в общем-то на любом, пока не заручилась поддержкой своих друзей. С тех пор одна она почти не гуляла, а никто из студентов не рисковал к ней прикасаться. Но, видимо, это было очень-очень временно.
~*~
Он даже, блять, не знал, что планируют «покушение» на Грейнджер. Даже не додумался, что кто-то ещё рискнёт ей навредить с тех пор, как она официально была в их компании, как стала его парой в подготовке к турниру. Любая живая душа должна была догадаться. Она под их, под его защитой. Только он смеет её задирать — так было всегда. Особый вид собственничества.
У Драко чесались руки набить Гойлу и Крэббу лица за такое. Но Мадам Руссо обещала позаботиться, так что она не позволила никому совершить над ними свою расправу. У каждого из его друзей горела душа сделать нечто подобное пусть и под угрозой отчисления. Драко надеялся, что уважения Руссо к Грейнджер будет достаточно, чтобы достойно наказать обоих.
Малфой никогда не использовал физическую силу на ней. Шутить, оскорблять, подкалывать — да. Но избивать... вне тренировок... это было что-то за пределами его морали. Из-за чего? Из-за турнира? Забрал бы у него кто-нибудь это чёртово место в группе. Он готов отдать его, даже заплатить, лишь бы не участвовать.
— Ходят слухи, что Каркаров лично отправил всех пятерых домой, — Пэнси села за стол в общей комнате с термосом горячего морса, поставила его рядом с пергаментом.
Драко фыркнул.
— Чтобы Каркаров из-за Грейнджер кого-то исключил?
— Он не терпит таких поступков. Не против учеников школы. Тем более турнир, — покачала девушка головой. Астория рядом с Малфоем согласна кивнула.
— Гермиона у него на особом счету.
Это утверждение вызвало у парня неприкрытое удивление. На которое Блейз ответил только усмешкой.
— Ну ты и слепой, конечно. Он уже года два превозносит её на фоне остальных студентов. Она у него в любимчиках. Если вообще можно так сказать про Каркарова.
Брови Малфоя взлетели до линии волос, Пэнси покачала головой.
— Вы с Грейнджер оба слепые котята. До сих пор верите, что он её ненавидит.
— Но... ненавидит же... он... грязнокровки.
Он и два слова связать не мог от удивления.
— Каркаров очень сильно получил от Министра Магии за травлю магглорожденных пару лет назад, — Астория отпила немного из своего стакана и продолжила писать конспект. — И к Гермионе это давно не относится. Она — одна из его лучших учениц. Если не самая лучшая. Не будет же он травить её и дальше просто за кровь.
Малфой пару раз хлопнул глазами и опустил голову вниз, теряясь. Выходит, Каркаров тоже поменял своё мнение относительно магглорожденных... много ли осталось людей, которые действительно верят, что нечистая кровь — это так важно?
— Чем вы так его озадачили? — Тео уронил книгу на стол и сел вместе с друзьями под тихий смех Дафны.
— Мы сказали ему, что Грейнджер больше не так ненавистна Каркарову.
Тео перевёл взгляд на Драко.
— Ты не знал?
Вместо ответа в разговор встряла Паркинсон.
— А где Гермиона?
— Предпочла побыть в одиночестве. Зная её: или в конюшне, или на озере, — Нотт пожал плечами. — Обещала присоединиться за ужином.
Всего лишь пара секунд потребовалась Драко для размышлений, а потом он извинился, собрал свои вещи и под многозначительные переглядки друзей покинул общую комнату в сторону одного из балконов. Ему необычайно сильно хотелось подышать воздухом. Или покурить. Или все сразу.
У него было любимое место. И он туда пошёл, по пути вытаскивая из сумки пачку сигарет и зажигалку. Забавно, что по уставу курить нельзя было нигде. Но учителя позволяли такую шалость, как курение в общем внутреннем дворе. И только там. Малфой курил везде. Дешёвые сигареты, потому что его Treasurer закончились, а у мелких, у которых он покупал в минуты нужды, были только такие в запасах. Противные на вкус, но яд, которым он позволял отравлять себя каждый раз, был куда важнее.
Он вышел на балкон и закрыл за собой двери, накладывая чары приватности. Драко не любил гостей. Да и вообще, много чего не любил, раз уж на то пошло. Например, слишком много думать о своих чувствах, о том, «как жить дальше». Он ненавидел обсуждать жизнь, безмерно любил просто жить и наслаждаться событиями. Терпеть не мог выяснения отношений, но где-то в глубине души отчаянно мечтал о той единственной, которой он положит в ноги весь мир.
Его королева.
Взгляд сам собой упал на озеро вдалеке. Малфой не думал, что она там. Но она была...
Маленькая фигурка вдалеке в чёрном жакете, красная вышивка на котором мелькала в свете солнца.
Гермиона всегда любила именно коньки. Ей нравился холод льда, звук скольжения лезвий, как спокойно можно было парить в воздухе, даже не поднимаясь над землёй. Это был её танец спокойствия, единения с природой и собой. Оставались только лёд, она и ветер в волосах. Чувство свободы, разливающееся в груди.
Она занималась фигурным катанием с детства, а когда узнала, что и в Дурмстранге есть озеро, которое никогда не тает, привезла коньки. И была едва ли не единственной, кто выбирался в свой собственный островок мира. Где время останавливалось.
Губа саднила после недавнего удара, но ей было как-то все равно. Она скользила по льду, похожая на прекрасную птицу, закрывая глаза. Движения как во сне. Нет ни проблем, ни трудностей. Девушка наклонилась вперёд и, проносясь вдоль глади озера, провела кончиками пальцев по льду с улыбкой.
Она была так необычайно красива, в очередной раз оборачиваясь вокруг своей оси, закутанная в крошечный вихрь из снежинок при каждом развороте. Драко нравилось. Он видел её недостаточно близко, чтобы заметить выражение лица, но почему-то подозревал, что её глаза прикрыты. Она сосредоточена, как и всегда, её брови чуть сведены на переносице, но губы едва изогнуты в улыбке.
Драко хотел видеть её на коньках, теперь он видел. Она двигалась почти также, как во время танца в зале. Непринуждённо летая по озеру.
Она пронеслась над воздухом, закручиваясь в прыжке, и сердце остановилось. Затем приземлилась на одну ногу, выезжая из прыжка, и внутри снова что-то треснуло. Это был лёд вокруг его сердца. А Гермиона вычерчивала по нему свои узоры коньками.
Драко забыл и о сигаретах, и о друзьях, и о домашнем задании. Он мог только смотреть на то, как Грейнджер выписывает круги на озере, окружённая деревьями, пока её волосы разносятся в стороны. И не жалел о том, что проводил время именно таким образом. Он влюблялся в неё так же стремительно, как она бежала по льду куда-то вперёд.
И пусть он не в полной мере осознавал, что за чувство начинает теплиться в душе, оно, кажется, перестало его пугать.
Примечание к части от автора:
Искренне надеюсь, что до этой главы кто-то вообще дошел.
Возвращаемся к визуализации.
Форма Грейнджер для катания выглядит верхом примерно вот так - https://pin.it/3SOhlDo
Ну а снизу черные брюки, само собой.