Глава 16
Гермиона ничуть не удивилась — она оказалась права. От этой идеи Снейп в восторг не пришёл.
— Ты всё выдумываешь, — произнёс он ровным голосом. Повернувшись спиной к окну, Северус скрестил руки на груди, выглядя при этом непривычно открытым и уязвимым, стоя в одной только белой рубашке и чёрных брюках. — Заклинания так не действуют.
Она рассказала ему о том, как подумала о «Петрификусе» в отношении Малфоя, а затем он почти что на ровном месте споткнулся; подумала об «Экспеллиармусе», и буквально через несколько мгновений палочка Люциуса чуть не вырвалась из его рук.
Гермиона раздражённо выдохнула, свешивая ноги с кровати.
— Может быть, формально я сейчас и не учусь, но ты, наверное, забыл, что я провела несколько лет в Хогвартсе, так что спасибо, но я в курсе, как работают заклинания.
— Ты? — огрызнулся в ответ волшебник. — С помощью какого такого механизма, позволь узнать, заклинания вдруг стали работать без палочки или хотя бы без произнесения их вслух? Это не-воз-мож-но.
«Если ему не понравилась эта теория, вторую он даже слушать не станет», — подумала девушка.
— Симпатическая магия, — вздёрнув подбородок, заявила Гермиона. Северус моргнул и несколько долгих секунд пристально вглядывался в её лицо.
— Нет, — отрезал он.
— Подумай об этом, — не унималась Грейнджер.
Он бросил на неё испепеляющий взгляд.
— Это априори невозможно, поэтому не вижу смысла даже думать об этом.
— Это возможно, — повторила волшебница, пытаясь не дать злости взять верх над ней, — и я думаю, что это знание мы сумеем использовать в своих целях.
За последние несколько дней Гермиона так тщательно проанализировала их допрос, что придумала несколько возможных объяснений данной магии.
Холодно: ей это только показалось. Даже в стрессовых ситуациях она никогда не была склонна к галлюцинациям, и казалось маловероятным, что сейчас это была всего лишь игра воображения.
Чуть теплее: совпадение. Но это было бы просто совпадением, если б Малфой отреагировал лишь на одно заклинание, а не на оба. Вполне вероятно, но подозрительно.
И наконец... это была симпатическая магия.
Общеизвестный факт, что магия двух волшебников работает намного лучше, когда влюблённые находятся рядом друг с другом. Один из них подпитывается магией второго; две души, сплетаясь воедино, обладают потрясающим эффектом усиления магии, при помощи чего, например, чистящие заклинания работают интенсивнее, а «Репаро» очень аккуратно склеивает осколки разбитой тарелки.
Скрытое от людских глаз, живущее внутри волшебников, эта магия звалась симпатической.
— Нет, — отрезал Снейп.
— Ты ведь прекрасно знаешь, как работает эта магия, — Гермиона повысила голос, ничуть не смутившись. — Она упоминается в истории магической Англии, волшебники которой колдовали за пределами своих возможностей. Аппарируя через континенты. Превращая целые реки в лёд. Левитируя здания.
— Детские сказки, — пренебрежительно фыркнул Северус.
Девушка закатила глаза.
— Не знаю, как твои, а мои книжки в детстве были не из Запретной секции Хогвартса, — она сощурилась. — И, как по мне, заставить кого-то споткнуться от мысленного Петрификуса гораздо проще, чем заморозить чёртову реку.
Снейп нахмурился.
— Допустим симпатическая магия существует, в чём я всё ещё сильно сомневаюсь, но она возникает настолько редко, что найти чешую огненного дракона и то проще. И... — он резко притих.
Гермиона, склонив голову набок, принялась терпеливо ждать.
— Мы не... подходим под условия этой магии, — он с трудом выдавливал слова, словно они причиняли ему боль.
Согласно истории, для того, чтобы симпатическая магия была возможна, необходимо наличие трёх фактов. Во-первых, волшебники должны обладать непреодолимой силой. Во-вторых, им грозит смертельная опасность.
И, в-третьих, они должны по-настоящему любить друг в друга.
— Почему нет? — тихо спросила Гермиона. «Вот мы и подошли к основной сути этого спора», — устало подумала она.
Северус прикрыл глаза.
— Если даже она и существует, чего, ещё раз повторюсь, я не допускаю, эта магия очень древняя. Глубокая магия. Она не подействует при вынужденной влюблённости, вызванной зельями, заклинаниями или чарами. Вам ведь это известно, мисс Грейнджер?
Он будто снова закрылся от неё, отвернулся и уставился в окно, сцепив руки за спиной так сильно, что костяшки пальцев заметно побелели.
Гермиона встала и направилась к нему; подойдя вплотную так, что их плечи соприкоснулись, девушка аккуратно заглянула ему в лицо.
— Северус, — позвала она. Услышав своё имя, Снейп перевёл внимание на Гермиону, но через пару мгновений вновь вернулся к созерцанию пейзажа за окном. — Неужели тебе так трудно поверить в то, что всё это реально?
Он молчал долго. И девушка стала перебирать в памяти те немногие знания о его прошлой жизни. Ничего хорошего в ней, собственно, не наблюдалось, да и знала Гермиона далеко не всё, что так хорошо скрывал Северус. Это во многом могло объяснить, почему один из самых логически мыслящих людей, которых встречала Гермиона, отвергал все доказательства её теории.
— Да, — наконец прохрипел он, нарушив тишину. Отойдя от окна, Снейп тяжело опустился на свой стул. Гермиона последовала за ним.
В один момент он стал выглядеть в разы уставшим, а лицо его осунулось под грузом мыслей.
— Есть все шансы, что мы умрём на следующем допросе, так что я хочу, чтобы ты кое-что знала, — Снейп поднял глаза. — Я в курсе, что далеко не в твоём характере слушать, не перебивая, но в этот раз, будь добра, сделай мне одолжение.
Она коротко кивнула.
— Ты удивлялась, — продолжил Северус, — как такое возможно — жить без чьей-либо поддержки, опоры, любви. Я лишь отвечу, что никогда не был любим. Моя персона кажется недоступной, в каком-то смысле даже отвергающей данные проявления чувств, совсем как организм, избавляющийся от токсинов.
С её губ почти что сорвались возражения, но, поймав его предупреждающий взгляд, девушка поспешно прикусила язык.
— Что касаемо меня, то я влюблялся дважды, — Снейп обвёл глазами комнату. — Первый раз в девушку, которая попыталась подружиться со мной, а во второй, — он внимательно посмотрел на Грейнджер, — второй раз в ту, чьи острота и ум порой выбивают меня из колеи.
Гермиона ощутила, как сердце забилось где-то в районе горла. Комната внезапно приобрела немыслимые размеры, в центре которой, словно ядро, сидели они.
— Первая... исчезла, — продолжил волшебник, тень грусти отпечаталась на его лице. Голос звучал отрывисто, грубо. — А вторая не отвечает мне взаимностью, пусть она под действием чар и отрицает это. Под действием чар, которые перестанут оказывать давление, как только эта девушка покинет комнату.
После такого откровенного признания в помещении воцарилась тишина. Гермиона сидела совершенно неподвижно, боясь разрушить этот волнительный момент.
— Ирония как раз-таки в том, что чары моего собственного изобретения не поленились затронуть и своего хозяина, — горько усмехнулся Снейп. — Во всяком случае, как ни странно, но дни, проведённые здесь, стали для меня... настоящим подарком. — Он почти впервые казался таким уязвимым, таким искренним, что на глазах у девушки проступили едва заметные слёзы. — Но всё это, так или иначе, оказалось фальшью. И с моей стороны было крайне безрассудно потакать своим желаниям. Как только мы покинем эту комнату, действие чар прекратится в течение одной недели. Но воспоминания останутся, и тогда ты станешь презирать меня ещё пуще прежнего.
Он поднялся со стула, привычно сцепил руки за спиной и натянуто, даже мрачно улыбнулся краешком губ.
— Я больше не увижу тебя.
Гермиона сморгнула слёзы, которые вовсю порывались дать себе выход наружу.
— Я никогда не презирала тебя, — с трудом выдавила она. Северус на мгновение прикрыл глаза и слегка склонил голову набок, как бы говоря «тем не менее».
Гермиона, как ей показалось, ощутила весь спектр эмоций одновременно: начиная радостью и заканчивая отчаянием и злостью, которые захлестнули её с головой, словно морская волна во время шторма. «Слишком много всего, — думала волшебница, — слишком. Нужно сосредоточиться на чём-то одном...»
Я знаю, что он влюблён меня.
Я знаю, что тоже влюблена в него.
И я вижу, как глупо он сейчас поступает.
Внезапно Гермиона услышала свой голос.
— Прекращай жалеть себя.
Глаза широко распахнулись, а рука дёрнулась ко рту, но было поздно. Снейп приподнял брови, выглядя удивлённым от столь откровенной наглости.
«Отступать поздно», — пронеслось в голове, и девушка смело вздёрнула подбородок.
— Я никогда не презирала тебя, — повторила она уже громче. — Здесь ты глубоко ошибся. Так что вполне возможно, что вы ошибаетесь и в остальном, профессор. — Гермиона поднялась со стула и принялась беспокойно расхаживать по комнате. — Я не дура, ты ведь знаешь, — продолжала она. — Меня и раньше зачаровывали. Меня околдовывали, меня заколдовывали, меня проклинали. Я знаю, каково это.
Грейнджер прекратила семенить из угла в угол и в упор посмотрела на Снейпа.
— Ты почувствовал действие чар, как только попал сюда?
Ответа не последовало, и она с расстановкой повторила:
— Ты. Почувствовал?
— Да, — кивнул Северус. В его глазах плескалось что-то такое, чего Гермионе никак было не понять.
— А я нет, — пожала плечами девушка.
— Эффект чар довольно трудно распознать... — начал было он, но Грейнджер его прервала:
— Нет. Заткнись, ради Мерлина! — воскликнула Гермиона и приблизилась к нему. — Плевать мне на эти чары, ясно? Ты мне небезразличен, и я повторюсь, что почувствовала магию тогда, на допросе. Не знаю, твоя она была или нет, но скажу одно: это было удивительно. Доверься мне, потому что я отказываюсь снова возвращаться в эту грёбаную комнату одна.
К концу своей тирады она уже не контролировала себя и свои слёзы, которые вовсю катились по щекам.
Она ожидала чего угодно: что Снейп накричит на неё в ответ или одарит привычно холодной усмешкой, но, к её большому удивлению, он молча заключил Гермиону в объятия. Сотрясаемая рыданиями, она позволила себе прильнуть к его груди, пока Северус молча поглаживал её волосы.
Спустя несколько минут Гермиона пришла в себя.
— Пожалуйста, — прошептала она ему в рубашку, — ты должен верить мне.
— Я не могу, — он тяжело сглотнул. — Только... не в этой комнате.
Прижавшись ещё сильнее к его груди, Гермиона услышала, как забилось его сердце в такт её. Словно они — единое целое. Посмотрев снизу вверх опухшими от слёз глазами, она попросила:
— Тогда верь в нас. Мы — лучшее оружие в этой войне.
* * *
«Я запутался», — устало подумал Снейп. Потерянный в себе без помощи компаса и звёзд. Он чувствовал размеренное дыхание Гермионы, слышал её тихие слова, которые эхом раздавались в голове.
«Верь в нас».
В дальнем углу своего сознания Северус понимал, что Грейнджер мыслила слишком поверхностно. Она уйдёт прочь, как только они покинут эту комнату. И он её больше никогда не увидит.
Огромная пропасть поджидала его, находящаяся пока вне поле зрения, и жаждала поглотить волшебника целиком и полностью. Проживать остаток жизни без Гермионы... Снейп старался не думать об этом, как только они впервые здесь поцеловались. Но, как бы то ни было, время летело вперёд, и он прекрасно понимал, что это значит.
«Мы — лучшее оружие в этой войне».
Его собственные слова, такие правдивые, наполненные смыслом, что и несколько дней назад, когда он впервые произнёс их. Каждый новый день, что начинался в этом месте, был ещё одним военным днём без их участия. И это было неправильно. Они нужны им там, на свободе. Но, если Северусу с Гермионой не удастся избежать второго допроса, Малфой точно закончит то, что начал в первую их встречу.
Как только Снейп оказался здесь, ему захотелось умереть вдвойне. Он так ждал, что Малфой, или кто-нибудь другой, сделает это; он так хотел избавиться от двойной жизни, постоянной лжи; хотел перестать служить самым могущественным волшебникам в мире; Северус хотел просто... остановиться.
А потом привели Грейнджер, и мало-помалу, вопреки его сопротивлениям, они смогли найти общий язык и прекрасно сработались в тандеме. Она угадывала его мысли и продолжала развивать их дальше, в то время как он внимал каждому её слову и добавлял свои комментарии. Два разума работали как один, чего Северус не испытывал ещё ни с одним человеком. Находиться рядом с ней оказалось восхитительно, даже больше.
И, возможно... может быть, потом удастся хоть что-нибудь спасти. Оставить жалкую пародию на дружбу. Хоть что-то, лишь бы не прощаться с ней навсегда.
Снейп склонил голову, положив подбородок на макушку Гермионы.
«Может быть, мне удастся поверить ей хотя бы на йоту, — размышлял волшебник. — И мы обязательно выберемся отсюда живыми, вернёмся в самый очаг войны». Ему казалось, что он до сих пор продолжал падать с огромной высоты. Падает или даже летит... какая разница, если важно лишь то, что случится с ним в конце путешествия.
— Я не могу обещать тебе, что ты не вернёшься сюда одна, — прошептал Северус, уткнувшись ей в волосы. — Этого я обещать не могу. Но в моих силах сказать лишь одно — я доверяю тебе. И обещаю, что только моя собственная смерть станет преградой к тому, чтобы выбраться из нашего заточения.
Она замерла.
— Это всё, что я могу пообещать тебе. Достаточно ли этого? — спросил Снейп.
Тихо, едва слышно, Гермиона ответила «конечно».
Он обхватил её подбородок двумя пальцами и приподнял, заглядывая ей в глаза.
— Хорошо, — кивнул Северус. — Тогда давай приступим.
* * *
Северус вернулся к своей кровати и, как прежде, облокотился спиной на подушки, Гермиона же села на один из стульев, положив ноги на край его кровати.
— Значит, ты признаёшь, что я смогла воспользоваться твоей магией во время допроса? — уточнила девушка.
— Я допускаю, что это возможно, — поправил он, просверливая дырку в голове Грейнджер (авось повезёт?). — Но даже если и так, суть одна: несмотря на наши чувства друг к другу, симпатическая магия проявляется лишь во времена смертельной опасности.
Гермиона поджала губы.
— То есть ты хочешь сказать, что тогда нам ни капли не грозила смертельная опасность?
— Нет, — пожал плечами мужчина. — И вообще, советую разработать план по нашему спасению до того, как я снова окажусь в кандалах.
Она не нашлась с ответом, злясь на себя. Его самоуверенность было бы легче принять, не будь он прав так часто.
— И, — скучающе напомнил Снейп, — древняя магия — это...
— Непредсказуемо, сложно и ненадёжно, — со вздохом закончила Гермиона.
Он склонил голову.
— Как скажешь.
Грейнджер откинулась на спинку стула и уставилась в потолок.
— Полагаю, у тебя нет идеи получше?
— Пункт третий, — Снейп сделал вид, что не обратил внимания на её комментарий. — Палочка Малфоя.
Девушка оторопела. Она и не подозревала, что Северус настолько внимателен к её словам. Гермиона привыкла общаться с Роном и Гарри, которые, как правило, отключались после первой сказанной фразы.
— Хорошо, — кивнула она. — Малфой держит её в нагрудном кармане своего пиджака. Очень легко подумать об Экспеллиармусе и просто перехватить палочку.
Северус цокнул, покачав головой.
— Его палочка до безобразия непослушна в этом плане, — ответил он.
— Малфой что, посещал занятия по защите от тёмных искусств? — фыркнула Гермиона. — Всё-таки слизеринцы те ещё параноики. Без обид, — поспешила добавить она, увидев неодобрительно выгнувшуюся бровь Снейпа.
— Однако Люциус должен быть выведенным из строя до того, как мы заберём его палочку, — протянул Северус. — В противном случае... Пункт четыре.
— Да, — согласилась волшебница. — Сквозняк, исходящий от двери. Там, где гуляет воздух, слышимость очень хорошая.
Он кивнул.
— Пожиратели смерти ворвутся в комнату раньше, прежде чем ты успеешь расстегнуть кандалы. Малфоя нужно обезвредить до того, как Пожиратели успеют заподозрить что-то неладное.
Она нахмурилась, не сводя с него глаз.
— Я не могу вызвать Силенцио без волшебной палочки.
— Это могу сделать я, — ухмыльнулся Северус.
Гермиона прищурилась.
— Скажи, у тебя с самого начала готов был план, не так ли?
— Нет, — он покачал головой и словил скептический взгляд Гермионы. — Не с самого начала. Только с того момента, когда ты поделилась своим списком.
«Самонадеянный мерзавец», — подумала она.
— Только не забывай, что это был мой список.
— Непременно, — подмигнул Снейп, и почти — почти — улыбнулся.
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
— Давайте ещё раз пройдёмся по плану, от начала до конца. Я хочу убедиться, что мы ничего не забыли.
* * *
Спустя несколько часов споров и возражений они разработали план, который удовлетворил их обоих, и яркая полоса света за окном предзнаменовала новый день.
«Ещё минус один день», — подумал Снейп.
Гермиона поднялась со своего места и потянулась, пытаясь избавиться от скованности в мышцах. Северус последовал её примеру, но, свесив ноги с кровати, болезненно скривился, потирая спину.
Девушка напряглась.
— Насколько всё плохо? — аккуратно поинтересовалась она. — Они держали тебя пять дней. Я думала, этого более чем достаточно, чтобы ты полностью смог исцелиться.
— Так оно и было, — кивнул он. — Если б они этого хотели. Целитель всего лишь остановил кровотечение, пытаясь сохранить жизнь, а не уберечь от дальнейших мучений.
— Можно посмотреть? — голос звучал максимально спокойно, как будто Гермиона всего лишь просила показать полку, на которой находился флюксвейд (*). Но глаза выдавали её тревожность, и сам воздух между ними накаливался с каждой секундой всё сильнее.
Он чуть было по привычке не гаркнул «нет», чтобы избежать лишних прикосновений, но сейчас в этом не было необходимости, поэтому, молча кивнув, Северус начал расстёгивать рубашку.
* * *
Гермиона помогла ему стянуть рубашку с плеч и аккуратно повесила её на спинку стула, где раньше всегда висел его сюртук.
Она рассматривала Северуса тогда, в комнате для допросов, но стрессовая ситуация и волнение не дали ей в полной мере оценить его тело. Теперь девушка могла не торопиться, позволяя взгляду медленно скользить по груди, бледной и покрытой шрамами, такой худой, что, казалось, можно было увидеть выступающие косточки. Живот был плоским, но при этом проступали рельефные мышцы; узкая полоска тёмных волос начиналась после пупка и спускалась ниже, под линию брюк.
Снейп жадно следил за её интересом.
— Довольна? — прохрипел он.
— Да, — смущённо кивнула.
Она забралась на кровать и, опустившись на колени, прикоснулась к спине. Та была испещрена бесконечными шрамами, от вида которых Гермиона до боли сжала нижнюю губу, сдерживая эмоции. Казалось, не до конца зажившие раны, нанесённые Малфоем, при сильном нажатии могли вновь начать кровоточить. И ещё был один порез в форме полумесяца, что тянулся от лопатки до подмышки. Северус сидел совершенно неподвижно, позволяя девушке удовлетворять своё любопытство.
— Раны довольно глубокие, — сделала вывод Гермиона. — Они выглядят... плохо. Особенно тот, что от Сектумсемпры.
— Он никогда полностью не заживёт, — ответил Северус. — Останется со мной навсегда. Остальные же можно будет вылечить у опытного целителя.
Гермиона подалась вперёд и, стараясь не задевать порезы, оставила невесомый поцелуй в ложбинке его шеи. Кожа моментально покрылась мурашками, отчего довольная улыбка расползлась по лицу девушки.
Не потрудившись снова надеть рубашку, Снейп повернулся лицом к Гермионе. Её взгляд скользнул по его обнажённой груди, ниже к животу, после чего вернулся к лицу. От желания, вспыхнувшего в глазах Северуса, у неё перехватило дыхание.
— Иди ко мне, — прошептал он.
Она подползла ближе и уткнулась в его грудь лицом. Северус обхватил девушку двумя руками, и так они просидели молча некоторое время, наблюдая, как постепенно комнату озаряло солнце.
* * *
Задремав, Снейп не сразу расслышал слова девушки.
— Я боюсь.
Он распахнул глаза и увидел перед собой лицо Гермионы.
— Я не знаю, достаточно ли хорош наш план, — вздохнула она. — Возможно, мы что-то не учли. Если всё пойдёт не так, как надо, Малфой сразу же тебя убьёт. В прошлый раз ему это, кстати, почти удалось сделать.
Северус провёл ладонью по ёё волосам.
— В любом плане есть свои погрешности и неточности, — произнёс он. — Но главное верить, что всё пройдёт хорошо. Всё пройдёт хорошо, и мы справимся.
— Значит, мы можем рассчитывать на благополучный исход? — с полными надежды глазами спросила Гермиона.
— Скорее, да, — кивнул Северус. — Возможен любой исход.
Девушка приподнялась на локте, чтобы взглянуть ему в глаза.
— Северус, — медленно начала она, — если ты умрёшь... я прикончу его.
Грейнджер выглядела весьма серьёзно, даже голос не подвёл.
Снейп хотел было ответить, что его жизнь не стоит её риска, но вместо этого нежно прильнул к губам девушки. Она издала невнятный звук и прижалась к Северусу всем телом, зарывшись пальцами в его волосах. Поцелуй вышел медленным, никто не спешил разрушать этот волшебный момент. Как только воздух стал заканчиваться, Снейп неспеша отстранился и провёл большим пальцем по щеке девушки, заглядывая ей в глаза.
— Когда мы выберемся отсюда, — произнёс он низким от напряжения голосом, — чары спадут в ближайшие одну-две недели.
Грейнджер открыла рот, чтобы возразить, но Северус прижал палец к её губам.
— Выслушай. Ты не должна искать встреч со мной в течение месяца. Не ищи меня, не пиши, не пытайся встретиться. Никаких контактов. Вообще. Если по истечении этого времени ты всё ещё...
Он тяжело сглотнул.
— Если ты всё ещё будешь испытывать ко мне хоть... что-то, — слова давались с трудом, — тогда я буду ждать тебя.
— Один месяц, — прошептала она.
— Чары полностью исчезнут, — кивнул волшебник, — и твои чувства будут по-настоящему принадлежать тебе.
— Один месяц, — повторила Гермиона.
Каким-то образом, но ложная надежда всё-таки смогла прокрасться в его сознание. Это точно кончится плохо; надежда всегда подводила Снейпа, и этот раз — не исключение. Но всё же лучше верить во что-то хорошее, чем закапывать себя и свою жизнь раньше времени.
Девушка, в которую он влюблялся с каждый днём всё сильнее, вернула голову ему на грудь. Северус приобнял её, пока лучи утреннего солнца лениво просачивались сквозь оконные решётки. Через несколько минут дыхание обоих выровнялось, и их поглотил долгожданный сон.
Примечания переводчика:
(*) флюксвейд — один из ингредиентов Оборотного зелья.