Русская магия в Хогвартсе

Сегодня была чудесная погода, что заметно поднимало настроение Амальтее. А ещё она была в предвкушении, ведь после обеда должен был состояться первый матч по квиддичу между факультетами Пуффендуй и Когтевран. Селене уже стало лучше, и ранка на лапе почти полностью зажила, что заметно радовало волшебницу. Она проходила вместе с ней по коридору, неся в руках законченный план урока на улице для второкурсников, и внезапно услышала странный шум за углом. Амальтея прижалась к стене и решила незаметно подслушать и подсмотреть, что там происходит. Селена тоже напряглась и последовала примеру хозяйки. В последнее время в стенах Хогвартса было неспокойно, поэтому они были особенно насторожены, но когда Амальтея заглянула за угол, всё напряжение спало с её лица и тела.

За углом братья Уизли, Фред и Джордж, расставляли какую-то подозрительную ловушку. Из-за угла и их спин было плохо видно происходящее, однако по запаху она узнала их задумку. Они готовили навозные бомбы, которые так не любит Филч. (Аргус Филч люто ненавидит навозные бомбы и любые другие грязные шутки, которые создают беспорядок в замке и доставляют ему дополнительную работу по уборке). Тея решила проучить этих негодников и тихо подкралась к ним сзади.

- Добрый день, мальчики. Что это мы тут делаем? - со зловещей улыбкой на лице спросила профессор.

- Мы... э-э... ну, это... просто... культурно обогащаем окружающую среду, профессор! Да, именно так! - нестройным хором выпалили братья, пытаясь спрятать за спинами свои сокровища.

- Вот как. Пойдёмте-ка со мной, надо поговорить, - сказала Тея и взяла обоих парней под руки.

Она завела их в ближайший пустой кабинет, магией заперев дверь. Что случилось потом - тайна, покрытая мраком.

...Время обеда, Большой зал...

В Большом зале все ученики уже вовсю обсуждали предстоящий матч, а столы ломились от обилия еды. Тут внезапно громко распахнулась дверь. Все мгновенно умолкли и направили свои взгляды на вход. Оттуда, словно грозовая туча, шла профессор Амальтея, с высоко поднятым посохом. За ней шлейфом летела струя воды, аккуратно, но крепко удерживая за щиколотки повисшего вверх ногами Фреда, чьё лицо было красным, как спелый помидор. Рядом с Амальтеей гордо вышагивала Селена, несущая в зубах Джорджа, как пойманную мышь, за шиворот его мантии. От такого зрелища по залу прокатился приглушённый смешок, который тут же стих под строгим взглядом Амальтеи.

- Вот, поймала нарушителей, которые хотели устроить ловушку с цепной реакцией, - заявила Амальтея громогласно, так что её голос эхом разнёсся по всему залу, и, направив посох на профессора Макгонагалл, добавила: - Минерва, они ваши. Уверена, вы найдёте, чем их занять.

Альбус Дамблдор, сидящий за учительским столом, лишь покачал головой, но в его глазах мелькнули искорки веселья. Тем не менее, он поднял руку.

- За такую изобретательность, пусть и в неблаговидных целях, а также за попытку испортить столь важный день, Гриффиндор лишается пятнадцати очков! - объявил он.

Фред и Джордж, едва оказавшись на полу, хоть и всё ещё под надзором Макгонагалл, даже не выказали ни капли стыда. Напротив, на их лицах читалось лишь неприкрытое сожаление от того, что их поймали, а в глазах сверкали озорные огоньки, словно они уже планировали следующее, ещё более грандиозное "культурное обогащение".

...Несколько дней спустя после событий с Фредом и Джорджем...

Недавние шалости близнецов знатно оживили атмосферу в школе. Амальтея даже успела позабыть о странном поведении насекомых и о вечно прилипающем к ней напыщенном индюке. Тея думала, что Альбус строго поговорил с ним и предупредил о последствиях, если он не прекратит свои ухаживания за Амальтеей, но надолго этого не хватило.

Как-то раз Амальтея поздно вечером, уставшая, возвращалась к себе в комнату, но возле неё в темноте она обнаружила знакомый силуэт. Ещё больший груз усталости свалился ей на плечи при виде смазливого лица Локонса.

- Профессор Амальтея! Какая приятная неожиданность! Вы так прекрасны даже в тусклом свете луны, - пропел Златопуст, пытаясь изобразить очаровательную улыбку. - У меня как раз припасено превосходное имбирное печенье и чай. А может, чего и покрепче, для такой утомлённой работой богини? Разделите со мной этот уютный вечер?

- Профессор Локонс, спасибо за предложение, но я очень устала и желаю лишь одного - добраться до своей комнаты, - твёрдо ответила Амальтея, пытаясь обойти его.

- О, не стоит так себя изнурять, дорогая моя! Я уверен, в моей компании вы быстро восстановитесь, - настаивал Локонс, преграждая ей путь. Он сделал шаг вперёд, слишком близко.

Внезапно из-за спины Амальтеи выскочила Селена. Её глаза вспыхнули ярким светом, шерсть встала дыбом, и она издала злобное рычание. Локонс, ошарашенный и напуганный таким резким нападением, отшатнулся.

- Кхм... Ну что ж, раз вы так непреклонны... Но знайте, профессор, Златопуст Локонс так просто не сдаётся! - пробормотал он себе под нос, отступая в темноту коридора.

Всю следующую неделю он досаждал своим вниманием, даже на занятиях. Локонс то и дело «случайно» появлялся возле её кабинета, предлагая «помочь» с объяснением темы, которую он сам едва понимал. Однажды он отправил ей букет из полу свежих ромашек, сопроводив его запиской: «Все для богини, лишь бы она улыбалась». А на совместном уроке по уходу за магическими существами он публично «поправил» её, рассказывая свою вымышленную версию о приручении гиппогрифов, хотя сам никогда не приближался к ним ближе, чем на сто футов. Настолько он достал профессора Амальтею, что ей пришлось начать пить успокоительное, чтобы хоть как-то сохранять спокойствие.

Но в один прекрасный день её терпение лопнуло. Она наполнилась решимостью раз и навсегда избавиться от внимания Локонса. Она специально подождала окончания его занятий и завела Златопуста в отдельный класс. Он был в восторге от такого внимания и предвкушал что-то интересное и захватывающее. Он ненамного ошибся.

Амальтея поставила заглушающее заклинание, оставила снаружи для охраны Селену и поговорила с индюком ПО-РУССКИ, как учили её Три Богатыря во время учёбы в Клодовтворце. Что конкретно сказала и сделала волшебница, история умалчивает, но несколько проходящих мимо слизеринцев слышали истошные крики, даже несмотря на заклинание заглушки. Уже на следующий день абсолютно все заметили, что Локонс шарахается от профессора Амальтеи, как от чумы. Он старался обходить её десятой дорогой, бледнел при одном её взгляде, а та ходила с довольной улыбкой Чеширского Кота и даже как будто специально дразнила злопыхателя, проходя мимо его кабинета с нарочито счастливым видом. Все видели эту картину своими глазами, но никто не решался просить рассказать подробности.

Этим же вечером Амальтею пригласил Альбус.

- Входи, Тея, - сказал он с тёплой улыбкой, указывая на кресло. На этот раз чайник уже стоял на столе, источая аромат любимого ею чёрного чая с ягодами.

Амальтея села, слегка ухмыльнувшись.

- Дедушка, ты хотел поговорить?

Альбус кивнул. - Да, дорогая. Я лишь хотел выразить своё удовлетворение. До меня дошли... некоторые слухи о сегодняшних событиях. - Он сделал паузу, многозначительно глядя на неё поверх своих очков-полумесяцев. - Я, конечно, по-прежнему считаю, что приличия стоит соблюдать, но должен признать, ты справилась блестяще. Мне очень приятно, что ты смогла разобраться с Локонсом своими силами. Порой нужны не только слова, но и... убедительные аргументы.

Амальтея рассмеялась, впервые за долгое время искренне и беззаботно.

- Ну, что ж, дедушка, иногда и мне приходится прибегать к нестандартным методам. Думаю, он теперь дважды подумает, прежде чем снова пытаться «культурно обогатить» моё личное пространство.

Альбус улыбнулся в ответ. - Вот и замечательно. Я рад, что этот неприятный инцидент позади, и ещё больше рад, что мы... помирились, Тея. У нас ведь нет больше никаких разногласий, верно?

Амальтея, глядя на его тёплый взгляд, почувствовала, как остатки напряжения покидают её.

- Никаких, дедушка, - искренне ответила она, протягивая руку к чашке. - Никаких.

К сожалению, такому прекрасному спокойствию в Хогвартсе быстро и внезапно пришёл конец. Несколько дней спустя после «воспитательных мер» профессора Амальтеи, когда ученики уже почти забыли о недавних инцидентах и наслаждались привычным ритмом школьной жизни, над замком сгустились новые тучи.

Поздним вечером, когда большинство учеников уже разошлись по гостиным факультетов, Гарри Поттер и его друзья Рон Уизли и Гермиона Грейнджер возвращались к себе чуть позже обычного. Тишину коридоров нарушал лишь шелест их шагов. Однако, когда они свернули за очередной угол, их взгляду предстало жуткое зрелище. На стене коридора, прямо напротив кабинета профессора Макгонагалл, багровыми, мерцающими буквами было выведено:

ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА. ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, ТРЕПЕЩИТЕ.

Под этой зловещей надписью, повиснув на факельном креплении, висела несчастная миссис Норрис, тощая кошка завхоза Аргуса Филча. Её глаза были широко раскрыты и остекленевшие, тело застыло в неестественной позе, а шерсть ощетинилась. Казалось, она застыла прямо посреди панического бега. От неё исходил слабый, едва уловимый запах - едкий запах горелой шерсти и чего-то старого, затхлого. Рон мгновенно побледнел, а Гермиона испуганно закрыла рот рукой. Гарри же почувствовал, как к горлу подкатывает ком.

Вскоре на шум сбежались другие ученики, а за ними и преподаватели, привлечённые криками и общим переполохом. Вереница профессоров во главе с Альбусом Дамблдором появилась в коридоре. Их лица выражали смесь тревоги и недоумения. Профессор Макгонагалл выглядела особенно озабоченной, а Северус Снегг окинул Гарри своим обычным подозрительным взглядом.

Дамблдор, подойдя к надписи и осмотрев неподвижную кошку, велел всем ученикам разойтись, кроме Гарри, Рона и Гермионы. Он внимательно изучал миссис Норрис, даже понюхал её, прежде чем, к всеобщему облегчению, произнёс:

- Она не умерла. Она просто... окаменела.

Затем директор объяснил, что для снятия такого заклятия потребуется время. Миссис Норрис была атакована василиском, чей взгляд мог убить напрямую. Кошку спасло лишь то, что она увидела отражение василиска в луже на полу, поэтому она только окаменела. Дамблдор также сообщил, что единственное известное противоядие от этого заклятия – это настойка из мандрагор. Но поскольку мандрагоры ещё не достигли полной зрелости, им придётся ждать, пока они вырастут, чтобы приготовить спасительное зелье.

...Этим же вечером в кабинете Дамблдора...

Пока ученики расходились, профессора собрались в кабинете Дамблдора. Атмосфера была напряжённой, каждый высказывал свои опасения.

- Это возмутительно! - воскликнула Минерва Макгонагалл, поправляя очки. - Тайная Комната... неужели это действительно возможно? Кто мог бы быть Наследником Слизерина в наше время?

Профессор Снегг, скрестив руки на груди, произнёс своим обычным тягучим голосом: - Очевидно, кто-то, кто питает глубокую неприязнь к грязнорождённым. История говорит нам, что Комната открывалась в последний раз пятьдесят лет назад. Не будем забывать, что тогда погибла девочка.

- Мы должны принять меры предосторожности, - настаивала профессор Стебль, её обычно весёлое лицо было нахмурено. - Все ученики должны быть в безопасности.

Дамблдор, наблюдая за каждым, спокойно произнёс:

- Мы должны быть бдительны. Все передвижения учеников должны быть ограничены, особенно после наступления темноты. Никому не разрешается ходить по коридорам в одиночку. Я также попрошу всех преподавателей быть особенно внимательными к любым необычным происшествиям или поведению. Хагрид, я поручаю тебе тщательно обыскать Запретный лес на предмет чего-либо подозрительного.

- Я могу помочь с патрулированием, дедушка, - добавила Амальтея, глядя на Альбуса. - Моя Селена обладает исключительным чутьём, и вместе мы сможем присматривать за коридорами и окраиной Запретного Леса.

Профессора кивали, понимая серьёзность ситуации. Страх перед неизвестным витал в воздухе, и никто не мог быть уверен в том, что ждёт их дальше.

Атмосфера в школе моментально изменилась. Никто не знал, кто или что открыло Тайную Комнату и какая угроза нависла над Хогвартсом. Улыбка Амальтеи, которая ещё утром дразнила Локонса, исчезла с её лица, уступив место серьёзной задумчивости. Предзнаменования, которые ощущала Селена, теперь обрели жуткое подтверждение.